Глава первая

Глава первая, лежащая на двух спинах, и думающая хором.

Он гулял по знакомым тропкам возле реки, лениво текущей посреди раннего тепло-салатового лета. Красно-коричневая земля иногда сменялась камнями, сухо ворчащими под ногами или кряхтевшими под тяжестью «великана». Лето дирижировало сверчкам, птицам, названий которых он не знал. Поблёскивающие на солнце листья деревьев, застывших в танцевальных позах, разглаживал ветерок, будто перед праздником. В воздухе носились маленькие мошки и расстилался мягко-сладостный запах сирени.
Да, простите мальчика за его невнимательность — он не поздоровался потому, что Вас не заметил, а вовсе не из-за отсутствия воспитания. Его зовут Александром, а Вас? Не трясите так руку, и не сжимайте сильно, ладно? Ну что же, я продолжу. Александр (его можно звать просто Алекс) уже совсем большой, но он еще растёт, и так быстро, что все вокруг этому очень удивляются. Он умеет свистеть и бегать наперегонки с ветром а еще лазить по деревьям. Он любит задавать сложные вопросы, которые иногда просто ставят в тупик взрослых. Он умеет смеяться так звонко, что на лицах людей вокруг непременно появляется улыбка или недоумение (недоумение — на лицах тех, кто забыл, что жизнь — величайший подарок нам от Вселенной).
Алекс, взобравшись на холм, пошёл по пологому спуску, но со временем его шаг превратился в бег, ветер дул в лицо, а в животе появилась невесомость. Корень дерева на дороге помешал одной из его ног продолжать движение, однако голова и тело рвались вперёд, поэтому Алекс начал движение навстречу земле. Родители говорили, что научиться падать и затем вставать очень важно, ведь иногда падений просто не избежать. И потому Алекс вытянул вперед руки,  и зажмурил глаза, ожидая приземления.
Земля оказалась неожиданно мягкая и тёплая. Алекс, не открывая глаз, начал ощупывать то место, куда он упал. Место это начало двигаться и подумало достаточно громко, чтобы мальчик услышал: «И вовсе я никакое не место. Я лениво-быстрый овцекот. Не хотелось бы быть грубым, но я же не подумал, что какое-то место на меня свалилось. Нет, конечно, на мне есть место, и я, похоже, пришёлся к месту, но называть Местом мыслящее существо не очень-то вежливо». Дальше мысли Овцекота были неразборчивы, но похоже, он думал уже не так ворчливо, возможно из-за благодарных и извиняющихся мыслей Алекса, лежавшего теперь на своей спине и спине кучерявого зверя одновременно.
«Наверное, Мама с Папой жутко разволновались бы, если узнали о таком непродолжительном полёте» - думал мальчик, но тёплый мурлыкающий Овцекот уже лениво-быстро нёс его на спине домой. Мальчик насвистывал незамысловатую мелодию, а Овцекот мысленно подпевал ему.
А что, если всё вокруг думает, почти как Овцекот, только не так громко? Алекс спрыгнул со своего спутника на каменистую почву и камни снова заворчали под ногами. Тогда он взял одного из ворчунов и подбросил его, а затем поймал. Твёрдо-серый его новый знакомый не ожидал оторваться от земли, а взлетев вверх, едва различимо удивился и обрадовался новым ощущениям — он редко двигался со своего места и теперь, поблёскивая в воздухе, пусть на миг, он словно ничего не весил. Когда он коснулся воды, он почувствовал прохладу и тягучую подвижность реки, а потом, когда водная гладь слегка оттолкнула его вверх, еще один раз он полетел, невесомый как ветер, и погрузился в воду, немного проплыл, увлекаемый течением реки, и встретился с камням на дне, обновлённый, очищенный от дорожной пыли и облегчённый водой.
А всё вокруг тихонько думало, каждый о своём: деревья хором радовались ветру и тянулись к солнцу в небе и к воде под землёй, камни неподвижно загорали под солнцем, неспешно думая о чём-то своём, река несла свои воды вперёд и Алекс был уверен, что у нее в животе была невероятная лёгкость (хорошо, что какая-нибудь коряга не помешает её движению), неутомимый исследователь ветер хотел всего коснуться, играя в салочки и думая: «Вперёд! За мной! Там впереди столько всего нового! Но смотри по сторонам, ведь чудеса так легко пропустить!». И ветер был прав, ведь где-то рядом из небольшого жёлудя пробивался росток дуба, впервые увидевший солнце, а через сотню лет он сможет закрыть полнеба. В плетёном домике на дереве из-под тончайшей скорлупы, снаружи похожей на камешек, появится маленький комочек, и своим крохотным клювом впервые вдохнёт летний воздух, а пройдёт время, и его, распустившего крылья, подхватит ветер и поднимет к небесам! Можно ли услышать или почувствовать мысли птицы, впервые открывшей объятья небу?
Алекс чувствовал, как всё вокруг дышало летом, как дорога звала его пройти по ней за тот поворот, что теряется за деревьями, как даль играла с ним в прятки в летнем горячем воздухе, что двигался возле реки, смешиваясь с ее прохладным дыханием. Но пора было идти домой, и Алекс на секунду загрустил и подумал: «До завтра, чудесная природа! Меня ждут дома!». Увидев в дали кудряво-белоснежную спину лениво-быстро движущуюся среди танцующих на ветру трав и нарядно-благоухающих полевых цветов, он побежал по тропинке за новым другом, иногда поглядывая под ноги для надёжности — не все места мягкие. Овцекот впереди дурашливо фыркнул в ответ на такие мысли, но всё равно замурлыкал, когда Алекс, лежа на двух спинах одновременно, погладил его за спрятавшимся под густой шерстью ухом.