Художник Глава 1

Каждый сходит с ума по своему …
Народная мудрость Ярославской области



– Мама, смотри – город!
Маленькая девочка тыкала розовой варежкой в иней троллейбусного стекла. Другой рукой она дёргала рукав стоящей рядом женщины.
– Отстань, - сказала женщина.

Девочка отпустила рукав и повернулась к окну. Она смотрела в иней стекла и видела город. Линии и узоры сплетались в очертания замков и дворцов. Падал снег. Она всматривалась в студёное полотно и видела мир Снежной Королевы. И чем дольше она смотрела, тем больше и дальше видела. Всё шире разбегались владения Снежной Королевы, всё шире раздвигалось полотно, и вот за городской стеной из льда вставали над долинами горы, она видела застывшие реки и леса, ледники на скалах, иней на деревьях. И над всем этим великолепием, перевёрнутым куполом сияло небо. Она смотрела в этот застывший прекрасный мир и не замечала, что он уже окружил её, что она уже в нём. И ей не страшно, в глазах – восторг, какое-то детское неземное счастье. Упали льдинки с колокольчика, мир ожил. Не заскрипели колёса повозок, и ветер не донёс гомон рынка. Безлюдный мир. Мир красоты.  Он заискрился мириадами снежинок. И падал снег. Мир стал вдруг беспределен как Вселенная, и за кольцом гор, знала она, сердцем чувствовала, – долины, реки, леса, дворцы. Огромные владения, объятые морозом, студёное полотно исчезло, осталось там, куда уже не нужно возвращаться. Нет больше линий, узоров, стекла – мир ожил и стал единственным. Мир красоты, безлюдный мир. Она поскользнулась.

Она поскользнулась и полетела вниз по склону ледяной горы. Вниз, вихрь ледяных снежинок, туда где городская стена. И вот уже ворота. Огромные городские ворота, капли инея на высоких запорах. Что-то скрипнуло, снежинки полетели вниз, и медленно отворились створы ворот. За ними начиналась дорога. Прямая, как стрела, дорога, мимо застывших домов, вела ко дворцу. Она сделала шаг.
Она шла по дороге, ко дворцу, мимо застывших домов.
Мимо застывших окон.

Она подошла к одному такому застывшему дому, окну. И там из линий и узоров вдруг начал проступать город. Падал снег. Она смотрела в студёное полотно и видела мир. И чем дольше она смотрела, тем больше и дальше видела. За городской стеной из льда вставили над долинами горы, она видела застывшие реки и леса, ледники на скалах, иней на деревьях…

– Город … Город … - шептала она. Слезинки застывали каплями инея на высоких запорах.
– Мы там ещё с тобою побываем, - далёкий голос, прикосновение ласковых пальцев. – Иди ко мне.
– Снежная Королева, - прошептала девочка. - Я иду, я иду к тебе.
Она оторвалась от стекла и побежала в Замок.
– Я жду тебя, - звал голос.

По обмороженным булыжникам, вперёд, стучали башмачки. Звенели льдинки воздуха. - Я жду тебя. Стучали башмачки. Замок становился всё ближе и ближе. Мимо проносились дома, но нет ей дела до них. – Иди ко мне.
– Я иду к тебе, - кричала девочка. Слезинки застывали каплями инея на высоких запорах.
– Я жду тебя, - ласкал голос.
– Я иду, я уже близко. – взметнулся ворох снежинок. – Я люблю тебя.
Люблю… люблю… - замирало эхо вдали. Пока открыты двери, пока открыты… надо успеть. Надо успеть.
– Я иду, - текли слёзы, превращались в снежинки. – Не уходи, пожалуйста, не уходи, я уже здесь, я близко, подожди немного. – Морозный воздух врывался в лёгкие, обжигал горло, студёный ветер хватал разгорячённый лоб, искал глаза.
– Я люблю тебя, я жду тебя – голос всё ближе. Нежный, добрый, желанный. – Я люблю тебя – звучал грустный голос.

     ОЙ, А ГДЕ ЭТО МЫ ЩАС ЕДЕМ?
 
Девочка споткнулась, и со всего маху шлёпнулась на лёд мостовой. Задрожала земля. Далёкий гул лавины донёсся с гор. Поднялся ветер. Зашелестели, закружились снежинки в нестройном танце. Горы плакали. Такой близкий уже замок рушился. Синей змейкой взрезала стены трещина, полетели вниз осколки. Рыдали студёные окна, дрожали, и вдруг разом все вылетели. Осколки вскружились, растаяли в вихре. Погибли города, таившиеся в них. Упала стена. Далёкие горы обрушились на иней долин. Гул нарастал. Лавина стремительно близилась. Дыбились реки ледяными горбами, трещали. Лавина сметала леса, колола деревья в пургу. Негде. Никуда не спрятаться. Упали ворота. О камень ударились створы, рассыпались, растворились. Оползнем рухнула стена замка. Гул нарастал. Уже близко. Падали балконы, башенки, галереи. Проваливались крыши домов, взметая над собой фонтаны ледяных брызг. Падали колонны. Лавина показала лохматую гриву свою над уцелевшей частью городской стены, и поглотила её. В огромном небе, бездонном, бесконечном, вдруг появилась чёрная дыра, и рваные края её быстро расползались в стороны, протуберанцами своими съедая купол. Дыра становилась всё больше и больше, и вдруг в неё, с той стороны, заглянул горбатый уличный фонарь, безжизненным светом своим пробежав по горбам трещин, линий, узоров.

Лавина накрыла кричащую в ужасе девочку, вихрь подхватил её, и выбросил из мира Снежной Королевы. Она стояла перед окном, с тихим хлопком свернулось пространство перед её носом. Она плакала. Она подняла голову, и увидела как мама разглядывает улицу сквозь процарапанную монетой дырочку в инее стекла.

– Ещё далеко, - сообщила мама своей соседке.
– Я люблю тебя, я жду тебя … - тихим эхом умирал голос.
– Дура! – заорала девочка и двумя руками сильно толкнула мать в живот.
– Ах ты дрянь, мерзкая маленькая дрянь! – взвизгнула мамаша и попыталась влепить ей пощёчину. – Погоди, придём домой, там отец с тобой разберётся.
– Не хочу домой! – разревелась девочка.
– Замолчи, - на этот раз пощёчина удалась. Девочка заорала на весь салон. Нехорошо как-то получилось. Салон осуждающе насупился и отвернулся. Это разозлило женщину ещё больше.

Троллейбус их выплюнул на следующей остановке. Схватив любимое чадо за руку, женщина потащила его домой, вся горя гневом и мщением. Девочка висела на руке, орала, и плевалась в серые физиономии прохожих. Но это я так, преувеличил.

Падал снег.