Надина икона

     - Ништяк, ништяк, - приговаривал Пох, старательно расчесываясь когтистой лапкой направо, - не знаю, кто конкретно, но однозначно не устоит. - Он зажмурился, видимо, представляя. - Разве, на четвереньках.
     Пох хихикнул, сначала не смело, но потом картины разврата, по всей видимости, проносящиеся перед ним, заставили захохотать во все горло и вот он уже катался по полу, держась за плюшевой живот, колотя кулачком по половицам и хватая меня за джинсы. Я лег рядом с ним на пол, закурил и попытался аккуратно обломать друга, уже собравшегося вместе со мной навстречу неведомому.
     - Это личное, понимаешь ?
     Он кивнул, выхватил сигарету и, затягиваясь, подтвердил :
     - Конечно, понимаю. Е...ть будешь курву какую - нить.
     - Не обязательно, - не согласился я, как истинный несогласный. - Может, орально обойдется. Тут и четвереньки самое то. Но личное это, пойми, брат.
     - Все понимаю, - вскочил Пох и натянул кроссовки на лапки. Притопнул, прошелся, бормотнул что - то под носик - пуговку. Я прислушался.
     - В - натуре, наша единственная знает. Реально вумат, не адики, не рэбокоцы, не прочий фуфел. Класс.
     - Слушай, - продолжал я унылым голосом, - личное это.
     - И чо ?
     Пох встал рядом с моей головой, расставив лапы, пристукивая носком правой по полу, сжав кулачки и нахмурив брови.
     - Да ни х...я, - начал психовать я, чувствуя себя последним говном - ведь обламываю самое близкое мне существо, живое и умное.
     Он сел на корточки и решительно закончил дискуссию :
     - Одного не отпущу. Хошь - не хошь, злись - не злись, но с тобой пойду. Точка.
     Я заулыбался, радуясь непреклонности медвежонка, снимая с себя груз ответственности да и вообще. Вдвоем веселее. Встал и тоже надел кроссовки. Шваркнул подошвой по полу, наслаждаясь звуком. Шшшшухххх.
     - К Ленке, что ль ?
     Пох возился с дверным замком, щелкая ригелем. Обернулся, уточнил :
     - Или к Маше ?
     Заваривая чай, на - дорожку, я объяснял другу ситуацию с разными циклами, сквозными персонажами, пытаясь разобраться в собственном нежелании разбить сказки и истории штук на пять, хотя бы, глав или разделов.
     - Понимаешь, сама суть, смысл цикла не предусматривает уважительного отношения к объектам. Чисто разврат. Е...ля, обусловленная общей недостоверностью, тупостью или идиотическим маразмом. Шляется персонаж и ох....ет. Ох...ние и разврат. Понимаешь ?
     Пох кивнул, подорвал к книжной полке и вытащил революционный роман Захара Прилепина, единственный достойный труд лысого земляка. Быстро листая, хмыкая и прищелкивая языком нашел нужное место и, подвывая, закатывая глазки прочитал выбранный эпизод, где Санькя, лошара и герой, шариться по постели с бабцом руководителя, а та, сучка многоопытная, подлазит к нему анусом, делает все, как надо, и Санькя прется, е...я соратницу в жопу.
     - Типа того, - закурил я, разливая чай в китайские чашки. - Тока Захарка завуалировал стремненько, спецом, чтоб все всем понятно было, а я не прячу ни имен, ни фамилий, ни погонял персонажей, я - это я, а остальное - выдумка, целиком и полностью. Литературщина, бля.
     - Так а чо не к Маше -то ? - Не понял меня Пох, раз переспрашивает и уточняет братуха, стопудово не вкурил нюансов. - Или к Лене ? Она ништяковая. - Он облизнулся и подмигнул. Ему все нравятся и подмигивает он, соответственно, по сто раз на дню. Даже плюя на башку Макаревичу подмигивает и улыбается. Что с него взять. Медведь. К тому же казах.
     - Потому и не будет их никогда в этом цикле, - отпивая чай ответил я, усаживая медвежонка в соседнее кресло и вручая чашку. - Ни их, ни Оли с РТР, ни Машки Алехиной или Захаровой. Уважение. Понимаешь ? - Я щелкнул Поха по затылку, такой малостью утверждая свое национальное превосходство, я ж фашист, русский националист.
     Спускаясь по лестнице Пох занудливо разжевывал мне необходимость наличия, как минимум, нации для торжества или зарождения дела национализма, самого говенного и глупого дела, после коммунизма, конечно. Выйдя на улицу, во тьму, мы притихли, не сговариваясь ступать стали мягко и осторожно, хищно, опасно, уверенно. Мы углубились в темный лес, начавшийся сразу на первом этаже, и побрели на запад. Или восток, хрен его знает. Может, и юг, не суть.
      Визгливый женский голос привлек нас в тишине ночного леса. Пох ткнул меня в бок, словно Пикачу зашептал жарко : " Тише, приятель", но в разведку не пошел, наоборот, прижался, дрожа и шмыгая носом, ко мне, вцепился в руку и пробормотал куда - то в сторону :
     - Да ну его на х...й. Может, обратно пойдем ?
     Я решительно зашагал на голос, тащя упиравшегося медвежонка за собой. В этом и кайф путешествий цикла, хрен знает, на кого наткнешься. Пламя костра резануло глаза, я даже остановился, донельзя удивленный нарушением законов физики : свет же быстрее звука, значит, по всем понятиям, мы должны были сначала увидеть отблески пламени и лишь потом услышать голос какой - то бабы, продолжающей завывать молитвенные мантры, можно уже было расслышать отдельные слова о Богородице, отчего Пох задрожал еще сильнее и зашептал громче :
     - Секта, по - ходу. Ну их, а ?
     Не говоря ни слова, я потянул его за собой, выходя на свет. Посередине поляны горел костер, а вокруг него сидели люди. " Дежа - вю, бля", - ворохнулось в памяти. " Рецепты маниоки, местные, опушки и полянки. П...ц и ахуй". Мы подошли ближе и увидели, что костер разведен у громадного пня, на котором на желто - голубом рушнике стояла икона, подпертая карандашами и спичечными коробками, освещаемая, помимо неверных отблесков пламени, семисвечниками и шахтерскими лампами. Каски, к которым лампы и были присобачены, строго симметрично и не без некоторого непристойного расположения вперемежку с расшитыми люрексом кипами и тюбетейками, были водружены на покрытые многолетней ржавчиной штырьки, непонятной конструкцией инженерного ума торчащие из плотно утоптанной земли, вокруг пня. В свете костра мы и рассмотрели топтавшихся вокруг пня с иконой людей. Люди как люди, ни мы им, ни они никому да и их никто, если честно. Мы недолго постояли с Похом, наблюдая не интересный ритуал, выкурили по сигарете, как - то синхронно пожали плечами, переглянулись и, сплюнув, отправились дальше. На хрен. Не интересно и скучно.