Конфедерация. Часть 1. Глава 15

Глава 15.
Москва
Белослав долго не решался, чтобы войти в комнату, где содержался под стражей Зуйков. Он переминался с ноги на ногу, пожимал плечами, потряхивал головой, пытаясь совладать с собой, мысля-ми, которые кружили в его голове. В конце он дал знак охране, чтобы дверь была открыта.
Солнцев не стал сажать своего родственника в тюрьму по нескольким причинам. Рассуждал он так. Тюрьмы были переполнены, и все камеры были забиты людьми. Появление там такой фигуры, как Владимир Зуйков было нежелательно. Мог подняться очередной бунт. Тем более ситуация требовала быстрой реакции власти Московии, и близость расположения Зуйкова была кстати.
 Владимир сидел на кресле и писал что-то в книге карандашом. Он никоим образом не дал виду, что ему интересно, кто зашел в комнату.
- Почему ты пишешь карандашом, - начал неловко разговор Солнцев, стоя около двери.
- Потому что твой ненаглядный Новогородцев велел удалить из помещения все вещи, при помощи которых я могу покончить жизнь самоубийством. Он решил, что стержнем от ручки я смогу проколоть себе горло. Поэтому оглянись по сторонам – я превратился в аскета.
Белослав послушался совета Владимира и стал оглядывать комнату. Не было зеркал, были сняты шторы, письменный стол был совершенно пуст, никаких канцелярских принадлежностей.
- Да я и не собирался кончать жизнь самоубийством. Должен же я видеть, как падет великое государство Московия, - Владимир пристально посмотрел на Белослава.
- Ты думаешь, это конец? – сев за стол, спросил Белослав.
- Или начало…Тут одно из двух. Это может быть концом Московии как государства. Знаешь, когда государство прекращает существовать для граждан? Когда оно готово убивать их. Когда власть готова убивать. Или может получиться так, что вы уничтожите всех неверных. И начнете воспитывать новое поколение. У которого в памяти сотрутся воспоминания о том, что Москва была сто-лицей России. Но знаешь, что для этого нужно. Нужно сильно испугать свой народ. Так сильно, как это возможно. Новгородцев тебе в этом поможет, - Владимир говорил медленно, не отрываясь от своей тетради.
- Скажи, чтобы ты сделал, будь на моем месте сейчас, Владимир? – спросил Белослав приторным голосом.
- Ты попал в ловушку, Сереж, ты в ловушке. Какой бы ты путь не выбрал сейчас, результат будет один. Тебя либо засудят, либо тебя убьют. 
- И других вариантов ты не видишь, - Белослав на секунду заробел.
- Нет, - мощным толчком ответил Зуйков, - их нет. Новгородцев кинул тебя в пропасть, ты летишь сейчас глубже и глубже. Единственное, он сам пока не знает, на какие вилы ты упадешь. Но то, что это будут острые вилы – это точно. Захочешь сейчас сдаться, открыть ворота – ООН тебя засудит, все мировое сообщество будет на тебя показывать пальцем и говорить «Диктатор»! Решишь остаться Главой Московии и строить будущее – ты недолго будешь возглавлять строительные работы. Тебя скинут, как когда-то скинули Пугачева. Потому что ты станешь тем, на ком сорвут всю ненависть.
- А я вижу еще третий вариант, Владимир, - Белослав обратился к Зуйкову дружелюбно, пытаясь погасить в нем отрицательные эмоции и вывести на рассудительный разговор.
- Какой же это вариант? – Владимир положил карандаш и пристально посмотрел на Белослава, готовясь критиковать каждое слово, которое он произнесет.
- Я хочу отдать голову Святослава на растерзание. Хочу создать суд, который вынесет ответ, мог он так поступить или нет, - шепотом сказал Солнцев.
Владимир секунд пять смотрел на Белослава и громко рассмеялся.
- Ахахахахах, ты пришел меня веселить? – слезы катились из глаз Зуйкова, - как ты себе это представляешь. Ты хочешь посадить лидера партии, за которым вся полиция и армия. Ты сможешь надеть на него наручники, но застегнуться они не смогут. Не окажется таких ключей, которыми закрывается замок в тех наручниках.
- Я отдам его под суд не здесь, не в Москве, - возмутился Белослав, - это будет суд в Конфедерации.
- Я поражаюсь тебе, - Владимир подвинулся ближе к Солнцеву, - ты стал другим человеком. Ты потерял все свои навыки, ты потерял способность видеть исход различных вариантов. Новгородцев не даст тебе это сделать. Предашь его суду, он потащит тебя за собой. Он все сделал правильно, - Владимир на секунду остановился, - рассчитал все стратегически. Решишь указать на него, а укажешь на себя. Я уверен, что где-нибудь в подвалах министерств Новгородцев и прочие собираются и обсуждают, как отстранить тебя от власти. А главное, кто поднесет пистолет к твоей голове.
- В твоей речи я слышу только потоки злости, - Белослав кипел от сказанного, - ты предал меня. Ты предал всю страну. Работал на Конфедерацию, прикрываясь переговорным процессом. Сам за-пускал удочки. Ты не мог мне даже сказать, что контактируешь с Высокиным. Почему ты этого не сделал?
Владимир отвернулся в сторону, пытаясь отыскать что-то в комнате. Он осматривал угол за углом, стену за стеной, но не мог найти того предмета.
- У тебя есть с собой смартфон? Чтобы там была камера? – спросил Владимир.
- Зачем тебе? – удивился Белослав, - хочешь связаться по видео-конференции со своими директорами?
- Дай мне смартфон, я кое-что тебе покажу.
Владимир взял смартфон, который протянул ему Белослав.
-Встань вот здесь, около окна, - Зуйков указал на стенку, которая освещалась солнечными лучами. Солнцев молча встал на это место. По выражению его лица было понятно, что ему интересна затея Владимира. Зуйков запустил фотокамеру, навел фокус и сфотографировал Солнцева.
- Посмотри на фото, что ты видишь? – задал вопрос Владимир, протягивая смартфон.
- Это моя фотография. Я стою у стены. На фото я, - пристально вглядываясь, ответил Белослав.
- А я не вижу на фото тебя. Тебя здесь нет. На фото я вижу Новгородцева. Ты стал его тенью. Ты даже не собственная тень. И это ужасает.
- Ты слишком давишь на газ, Вов, - спрятав в карман смартфон, сказал Солнцев, - остановись и подумай, что ты говоришь.
- Мне нет смысла больше врать, - улыбнулся Владимир, - знаешь, когда человек чувствует, что приближается конец, он понимает, что врать больше не нужно. За этот период можно сказать то, что боялся сказать всю свою жизнь. И коль мой конец близок, я говорю тебе, что ты не управляешь ситуацией. Ты Глава государства, вот только государства у тебя нет.
- Не смей так со мной говорить, - взбесился Белослав, - я пришел к тебе не слушать твои оскорбления. Я пришел сюда, чтобы ты дал мне совет. Ты – здравая голова. А порешь сейчас чушь. Замолчи! Если нечего сказать – молчи.
Владимир подошел к столу, взял листок и стал его складывать. Когда лист превратился в маленький квадрат, он протянул его Бело-славу.
- Передай это моей сестре. Я хочу, чтобы она прочитала. Это личное.
- Не боишься, что я прочитаю твое послание, - спросил Белослав.
- Ты этого не сделаешь. Новгородцев не полностью захватил тебя. Может, если ты будешь бороться, вернется когда-нибудь Сергей Авдюхин. Тот, с кем приятно было общаться. Тот, за кого я выдавал свою сестру замуж.
Белослав взял листок, покрутил его в руке, положил в карман и направился к выходу.
- Хочу проститься, - сказал он, стоя уже около двери, - мы вряд ли уже увидимся.
- Прощай! Подумай над тем, что я тебе сказал. Ты пришел за сове-том. Чтобы я показал тебе вариант. Это твой единственный вариант. Верни себя, - Владимир сел за стол и продолжил писать.
                ***
В комнате было задернуты шторы, чтобы ни один луч света не проникал через стекло. Новгородцев стоял по центру, вокруг него стояли пять мужчин, разных, непохожих друг на друга. Новогородцев говорил шепотом, так что мужчины подвигались периодически ближе, чтобы расслышать то, что он говорит.
-Ситуация критическая, да и Вы понимаете это, - тихо сказал Святослав. Мы с Вами приняли решение действовать решительно и жестко. Так и произошло. Нам удалось остановить толпу, уничтожить лидеров. Но на этом наше дело не заканчивается. Сейчас мы должны взять максимум. И выйти гораздо сильнее. Мы уничтожили несколько тысяч заговорщиков, я дал разрешение на проведение пыток в тюрьмах. Но этого недостаточно.
-Какие у тебя предложения, Святослав, - также тихо спросил муж-чина лет сорока, стоявший в военной форме ближе всех к Новогородцеву.
-Как Вы знаете, Конфедерация потребовала созыва Совета Безопасности. Для чего - рассказывать не надо, как я полагаю, - муж-чины кивнули в ответ, - наши войска должны быть в состоянии готовности. Полицию также стоит перевести в режим чрезвычайного положения. Таким образом, мы покажем, что угрозами и вой-ной нас не запугать. Но этого будет недостаточно. Нужно показать, что независимо от своего положения, человек должен платить цену за свое предательство.
Тут Новогородцев замолчал и посмотрел на окружавших его муж-чин. Они также стояли молча, боясь делать предположения.
-Ты предлагаешь наказать Зуйкова? - прервал молчание тот же мужчина в форме.
-Не предлагаю, а настаиваю. Он предал нас всех, предал свое государство. Готов был продать и продаться. Разве он тот, кто хотел хорошей жизни для людей. Нет, он хотел хорошей жизни для себя. Он - лидер движения присоединения к Конфедерации. От такой фигуры нужно избавиться.
-Не представляю, как это сделать. Зуйков - родственник нашего Главы. И здесь необходимо решение именно его. Сомневаюсь, что Белослав решит применить смертную казнь, - в разговор вмешался еще один мужчина. Он отличался от других своим возрастом. На вид ему было не более тридцати лет.
-Это сделает не Солнцев. Это сделаем мы! - Святослав победоносно посмотрел на стоявших в кругу, - Глава государства в нынешних условиях не может исполнять свои обязанности. Он потерял связь с реальностью. У нас неоднократно проходили встречи, со-вещания, где я доказывал ему, что переговорами он только уничтожит нас, - с каждым словом Новгородцев становился злее, - но Белослав меня не послушал. Это его ошибка. И моя тоже. Мне на-до было надавить. Белослав не сможет принять такое сложное решение. Поэтому ради блага нашего государства призываю всех объединиться и взять власть в наши руки.
Вновь комнату пронзило молчание. Лица мужчин изменилось. Только Святослав оставался невозмутимым. Он смотрел на каждого и пытался понять реакцию на то, что только он произнес.
-Не молчите. Я сделал предложение. Вы должны ответить. Сейчас мы принимаем решение о дальнейшей судьбе страны. О нашей с Вами судьбе. Прошу Вас быть ответственными. И отбросить эмоции в сторону. Только здравый смысл.
- Как ты собираешься отстранить Белослава от власти? – спросил самый молодой мужчина.
- Ты неверно задал вопрос, - Святослав поправил свой галстук, - это сделаем мы. Предлагаю ввести в Московии режим чрезвычайного положения. Такой режим позволяет нам отстранить Главу государства от выполнения своих функций. Если это сделают наши генералы, если это решение поддержит армия, то решение пройдет на ура.
- Это сложный вопрос, Святослав, - произнес мужчина в форме, - в армии Солнцев пользуется уважением. После свержения Пугачева Солнцев наладил некоторые контакты с армией.
- Хорошо, - сжал кулак в воздухе Новгородцев, - предположим, что не вся часть армии поддержит нас. Есть другой вариант. Заме-нить Белослава на другого человека. Более яркого, талантливого. На фигуру, которая в армии вызовет ликование. Есть ли такая?
Все пристально посмотрели на Святослава, указывая, что такая фигура – это он сам.
- Не смотрите так на меня, - Новгородцев помахал руками, - я не считаю себя руководителем, мне интересна практическая сфера построения государства. Но не политика. Как в случае и со смещением Пугачева я отказываюсь быть Главой Московии. Считаю, что на эту должность отлично подойдет Никита Дубин.
Никита Дубин был самый молодой из мужчин, стоявших в комнате. Ему не было и тридцати лет, однако он пользовался популярностью у армии и у руководства Московии. Он был одним из лидеров движения в Сибири, но после проведения силовой операции Кожевниковой Никита бежал и обосновался в Москве. Он был слишком высокий и слишком худой. Можно было подумать, что им давно завладела болезнь, которая съедает его изнутри. Но если бы Вы посмотрели на его лицо, Вы бы решили, что ему лет двадцать. Выглядел он молодо, и у него совершенно не росли борода и усы. Бежав из Сибири, Никита стал подчиненным Новгородцева, ответственным за модернизацию войск.
- Спасибо за оказанное доверие, - сказал Никита, собираясь с мыслями, - но я никогда не претендовал на такую высокую должность. Да и мой возраст...
- Я понимаю твои переживания, - Новогородцев взял Дубина за плечо, - я прекрасно это понимаю. На тебя ложится ответственность. И ответственность огромная. Но все твои недостатки можно превратить в достоинства. Возраст - это пустяки. Это наоборот, крайне хорошо. Ты молод, в тебе много энергии, ты амбициозен. Мы, таким образом, покажем, что принципам Славянского Государства подчиняется не только старшее поколение, но и молодое. Это будет говорить о том, что наше государство будет жить и дальше. Тебе необходимо согласиться. Мы готовы все вместе тебя поддержать, - Новгородцев посмотрел на стоявших мужчин, которые тот час же стали утвердительно махать головой в ответ.
-И когда? Как все случится, - Никита по-прежнему был в оцепенении.
-Чем быстрее мы все сделаем, тем это будет лучше для нас. И для Московии. Мы должны быть на три шага впереди, - ответил тихо Новгородцев, - господа, прошу каждого проработать в своей зоне ответственности то, что мы сейчас обсудили. Жду от каждого об-ратной связи. Лучше, если это будет до конца дня. Мы должны поставить Конфедерацию в неловкое положение. Они предпримут одно действие. Но мы уже будем другими. Мы быстро будем меняться. Давайте вместе создадим то государство, о котором мы мечтали.
***
Только сейчас Олеся обратила внимание, как трясутся ее руки. До настоящего момента она не замечала этого. Перед глазами постоянно стояло лицо Яны, которое с каждой секундой обезображивалось, когда кожа превращалась в кровавое месиво. Олеся не хотела верить в случившееся, но прекрасно понимала, что с Яной им больше не увидеться.
Олеся была прикована к медицинскому креслу металлическими цепями, которые царапали ее ноги и руки. Поодаль стоял стол с различными приборами и шприцами, у которого в белом халате находился мужчина. Он из ампулы набирал в шприц мутную жид-кость.
-Как вы себя чувствуете? Как ваше общее состояние? - спросил доктор, обернувшись к Олесе.
-Голова...очень болит голова, - попыталась совладать с языком Олеся, но это ей удалось с трудом.
-Да, Вам будет сложно говорить еще несколько дней. Это эффект от удушающего газа, который распылили на площади. Это скоро пройдет, - сказал доктор, прикладывая шприц к плечу Олеси.
- Что Вы мне…вводите? – медленно спросила Олеся. Она почувствовала боль в месте укола.
- Мы хотим с Вами серьезно поговорить и выяснить для себя важные вещи, - произнес доктор, бросил шприц на стол и отошел к двери. В комнату вошли двое мужчин в военной форме.
- Меня тошнит, я не чувствую…- тело Олеси перестало ее слушаться. Она ощутила резкий толчок, как кровь стала быстрее пульсировать в организме, сердце стало разгоняться, а виски начали разрываться от давления.
- Вы знаете, кто это? – подошел один из мужчин, погладил ее по голове. Перед лицом застыла фотография. Это была Яна.
- Вы были с ней в интимных отношениях? – последовал следующий вопрос. Мужчина прижал голову Олеси так, что она не могла подвинуться. Перед ней было только это фото, ничего больше увидеть она не могла.
- Нет, она просто сидела в камере, в которой была и я, - проревела, словно зверь Олеся. Она не понимала, что происходит. Одна эмоция заменяла другую, одно ощущение переходило в другое. Она хотела заплакать, но вместо этого громко засмеялась.
- Что смешного? – вызывающе спросил ее второй мужчина в форме, который стоял с доктором. Доктор что-то ответил, но Олеся не могла разобрать слов. Для нее окружающее пространство собралось в одну воронку, которая ускоряла свое вращение.
- Как вы относитесь к руководству страны? Как вы относитесь к Белославу Солнцеву?
- Отвратительно, - прохрипела Олеся, - я его ненавижу. Я хочу его смерти. Пусть он умрет, - и снова комнату оглушил пронзительный смех.
- Она находится под воздействием наркотиков, все реакции обострены до предела. Поэтому возможна переоценка эмоций, - сказал доктор, смотря на Олесю, - но чаще такой реакции не наблюдается. Возможно, доза оказалась большой.
- Доктор, Вам лучше выйти, - обратился мужчина, державший Олесю за голову, - дальше мы проведем разговор с заключенной.
- Но я должен присутствовать, я ответственен за каждого пациента, я должен следить за их состоянием, - возразил доктор.
- Проводи его, он не понимает слов, - кивнул мужчина другому, указав на дверь.
Он подошел к врачу, взяв его сильно за руку. Доктор стал выхватывать свой рукав, но это удавалось с трудом. Заломив руки за плечи, мужчина в форме вывел его из помещения и закрыл дверь.
- Доктора всегда присутствуют при допросах. Что ты хочешь спросить такого, что мне пришлось вывести врача, - задался во-просом мужчина у двери.
- Смотри, какая она красивая, - мужчина, стоящий около Олеси проводил ладонью по ее лицу, волосам, шее, все ниже и ниже, - не хочешь позабавиться?
- У меня есть жена!
- У меня тоже она есть. Считай, что это часть процесса допроса. Так можно выведать много информации, если по-другому ее не получить, - мужчина снимал с себя одежду и бросал на пол. По-требовалось несколько секунд, и он снял нижнее белье. Он подо-шел к своему коллеге и посмотрел ему в глаза, - я – твой руководитель. Раздевайся и помоги мне.
Мужчина стал медленно снимать с себя одежду, пока второй расстегивал рубашку на Олеси. Олеся не понимала, что с ней делают. Она была в призрачном сознании, а перед глазами стояла пелена.
- И что мне делать? – спросил мужчина, стоявший у двери, прикрываясь руками.
- Возьми телефон и снимай, что происходит. Потом поменяемся.