Эхо 90-х. глава 23

Глава 23


Район богатых. Почти поселок, отдельный от города. Земля чуть ближе к небу. Совсем другой уровень жизни, нежели в обычном спальном, забитом многоэтажками. Большие пространства. Высокие кирпичные заборы. Повсюду спутниковые тарелки. Собаки размером с доброго теленка. Дорогие иномарки. Пусть дорога пока еще хромает, будучи грунтовой, но в скором времени обязательно положат отличный асфальт. В каждом владении непременно охрана. Серьезные, довольные жизнью люди. Теперь к их числу еще один добавится. Вот семью выкупит, дом отремонтирует, и полностью счастливым станет. Благодаря мне. Я же девушка добрая. Возьму, да помогу ему близких вернуть. Деньги пусть на ремонт оставит, за сорок миллионов можно еще и третий этаж достроить. Да и в стены броню вшить, на всякий случай. Вдруг Москит по-новой с зоны нарежет? Гранатометный обстрел будет уже не так страшен. Мало брони – надо стекла такие же воткнуть. Тогда и попадание межконтинентальной баллистической ракеты шуткой бенгальской покажется.
 
    Сейчас заеду во двор, отвешу Сереге подзатыльника. Подниму вверх указательный палец, и скажу:
- Учись, салага, динозавров в плен брать!
 
     И пусть только попробует сопротивление мне оказать. Синяк-то подновлю. Еще и новый поставлю, на другой глаз. Дабы рогатой не щелкал в следующий раз, дереволаз беспонтовый... Это ж надо! Проморгал первое нападение, когда семью Ветрова похитили. Прошляпил минирование транспортного средства, и не проверил утром тщательно днище мерседеса. И прощелкал гранатометный обстрел, словив в чердак прикладом автомата. Да я таких охранников даже дворником не взяла бы работать. Ибо метлу с совком потеряет в первый же день. И куда “мамонт” смотрит? Кого на ворота поставил? Чудеса...

       Войду в дом, обрадую динозавра. Пусть мне за это новый фольксваген дарит. Или этот ремонтирует. У него же автосалон есть с другой стороны города. Я его шкуру загородила, теперь пусть мою прикроет. А то прохожие косятся на мою поцарапанную конфетку поголовно. Стыдобище-то какое. Евгения Максимовна Охотникова на раздолбанной немецкой тарантайке ездит, отца, генерала, позорит. Депутаты – и то на отечественное пересели, а она... Некультурно, в общем. Такие деньжища получает за охрану толстосумов, а “HUMMER” купить не в состоянии. Неужели ей так мало платят? Или она одной черной икрой питается с германским хлебом? Чудеса...

   Ну а Ветров что? Поди квасит опять, скотина раритетная? Пожрать и выпить не уцелело при обстреле, так он новое заказал. Вот и глыкает, страх топит. Нельзя так. Раз уж приперло конкретно, будь добр – не пей. Разгребай проблемы. Одну за одной. Одну за одной. В трезвом состоянии гораздо лучше такое действо получается. Я, вот, трезвая, все тучи над твоей головой убрала. Не потому что Ворошиловку закончила, а потому что внимательно отношусь ко всяким мелочам, которые ты, будучи заправленным, не замечаешь. Ты даже ленишься прошлое свое переворошить, перебрать по микрону, и выявить всех недоброжелателей и злопыхателей. А ведь говорила тебе, что копыта пилят с той стороны. Ты не слушал, самоуверенный боров. Теперь вот расплачиваешься. Дом скоро рухнет, сорок миллионов из кармана уйдет, если собрать к завтрашнему дню успеешь. Ну а не успеешь – то и семьи лишишься. Игрок на тебя зол, за прошлые твои подлые делишки, и не остановится ни перед чем. По сути – он такой же как Москит, ныне уже сидящий, жестокий. Только месть его более утонченна. Но итог – тот же. Сживет он тебя со свету белого, в этом сомневаться даже не стоит. Только медленно сживет. В самую грязь сначала опустит. А потом и добьет. И не станет на белом свете еще одного. Одного из первых в 90-е...

    Интересно, кто же все-таки ставит жучки? Неужели конкуренты, под личиной гостей, судя по словам охранника Сергея? Пусть так. Но зачем их пихать в автомат? Неужели десантный вариант популярного убийцы может присутствовать при заключении каких-нибудь секретных соглашений? Быть может он тайны коммерческие знает? Странно… В нож кухонный шпион вмонтирован. В перечницу. На чердаке. Конкурентам их не жалко? Насколько я знаю, такое оборудование стоит далеко не копейки. А сопровождающей аппаратуры сколько задействовано? Это же целая лаборатория нужна, чтобы принять такое количество разных по составу сигналов. На всем этом разорится можно. Все выведанные тайны коммерческие произведенные затраты не покроют, какими не являлись бы ценными... Нет. Тут другое. За Ветровым ведется мощная слежка. И ее инициатор вовсе не хочет знать про бизнес “мамонта”. Ему важен каждый его шаг. Даже храп ночной интересен. Словно кто-то неведомый держит Ветрова на огромной ладони, зная про него все, и способен прихлопнуть его другой рукой. Раз – и каюк! Но почему-то задерживает этот хлопок, как бы растягивая удовольствие. Наслаждается своим всесилием. И в доме имеет своего человека. Надежного человека, которому Ветров доверяет от и до...

   Кто же этот человек? Сергей? А что? Он допустил минирование машины, еще два раза прошляпился. До этого и после. Чем не кандидат? Вполне подходит на роль предателя. Хотя... Хотя нет, не подходит. Из-за него Ветров чуть не погиб два раза. Неведомому и таинственному злопыхателю смерть не нужна. Ему нужны мучения “мамонта”. Может, Дмитрий? Нет, не он. И не “индеец”. Все клинья сходятся на старичке Анатолии. А так как ему хрен чего предъявишь, из-за упёртости Ветрова, то разборки с ним мы оставим на потом. Вот Игрока выловлю, а там и прояснится всё. Носом к носу поставлю и заставлю покаяться прилюдно. А Игрок – и есть тот самый таинственный наблюдатель.

  Я улыбнулась, обгоняя отечественную тарантайку, названную в честь копытного и выкрашенную в желтый цвет. Инструктора Ворошиловки сейчас меня на руках бы подкидывали. И дружно орали про высший балл...
 
  Заехав во двор особняка, я не стала тревожить хмурого Сергея, как собиралась до этого. Поставила машину обычно. Выйдя из нее, потянулась и зевнула. Отправилась снимать недавно установленные растяжки. Следовало убрать их, так как существовала опасность того, что на них кто-нибудь подорвется ненароком. А это уже плохо может повлиять на меня. Привлекут к ответственности за терроризм, дадут лет десять, и буду как Москит локти кусать, отбывая срок за решеткой. В тюрьме перекрикиваться будем на прогулке. Я буду ругаться, а Москит – хохотать до потери пульса. И будет прав полностью.
 
  Отсижу, выйду, осмотрюсь. И пойду работать грузчиком. Переводы мне не светят, так как все знания иностранных языков из головы выветрятся за столь долгий срок. Телохранительство тоже можно будет позабыть; оружие станет  другим, а с револьвером только в музее можно будет пообщаться. Появись с ним на улице – засмеют. И за ограбление музея – опять посадят. Так что – грузчик. Звездолеты разгружать. Или дворник. С реактивной метлой на урановом топливе.

  Хохотнув, нейтрализовала первую растяжку.
 Ветровский карапуз подрастет к тому времени. Узнает меня на улице. И будет пальцем показывать. Дескать; эта вот устарелая дамочка, с допотопным револьвером, охраняла в прошлом моего отца. А снять растяжки позабыла. В итоге – дедушку Анатолия целой толпой с забора соскребали. До сих пор пятно осталось. Ха-ха-ха. А чуть позже – глухого Дмитрия, едва пописать в кусты отошел, до неба подкинуло. Но это еще не всё! Старушка уборщица как-то весной решила пятно, оставшееся от дедушки Анатолия, закрасить. В итоге – нарвалась на шумовую гранату. Теперича – с криками по ночам просыпается. Бойтесь ее люди, она может и у вас дома растяжек наставить. Только не осколочные гранаты использует, а с обедненным ураном...
    
  Разобравшись с сюрпризами, я ссыпала их в пакет. Отправилась к Ветрову. Улыбалась.


     Должник гонорара, напротив, улыбаться не спешил. Сидел в своем кабинете. Орал на кого-то по телефону, видимо не чувствуя подчинения и хорошего исполнения служебных обязанностей. Рядом гордо стояла очередная бутылка вина. Опохмелка продолжалась размеренными темпами. Стабильными, даже.
 
 Я положила пакет с гранатами ему на стол. Села в кресло, ожидая пока он не окончит телефонную ругань. Достала из кармана диктофон и задумчиво вертела его в руках. Сразу выкладывать все не стоило. Потом, после того как выслушает, отдам. Или вообще не отдам. Посмотрю на его поведение.
 
    Ветров закончил наконец. Положив телефон, посмотрел на меня. На пакет. Поинтересовался более вежливым голосом, чем до этого, по телефону.
- Что принесли, Евгения Максимовна?

    Я не стала сочинять про всякие там интригующие сюрпризы. Пусть забирает свое обратно и перепрятывает. А то возьму, осержусь, да Симонову сдам весь его нехилый арсенал. В дополнение же к врагу – Москиту. И скажу, хихикнув, что это еще не все. Что еще пять танков в полях спрятаны, а три – где-то в лесу. Вот достанется тогда на долю динозавра вопросов от родной милиции...

   Сказала просто:
- Гранаты.

   Ветров удивился. Вроде охраняю, а тут – взрывать приперлась. С целой авоськой пластиковой. И как это понимать? Неужели обиделась на пьяные прятки? Дык, это... это я сам не совсем помню... уж получилось так, чего меня взрывать-то?
 
  Переспросил на всякий случай:
- Гранаты? Что за гранаты?

  Хе-хе. Допоролся, свинище! Собственные вещички уже не узнает. Таким макаром – себя забыть можно. И окружающих. Еще неделя пьянки – и собственную жену не узнает с сыном. Мол; Вы кто? Почему я за вас сорок миллионов отдал?

  Я напомнила. Вернее призналась; взяла-то я их без его ведома.
- Ваши. Пока вы пьяный прятались под кроватью, я использовала их для минирования периметра.
 
  Он вновь посмотрел на пакет.
- Минирования?
   
  Конкретного минирования по всем правилам. С растяжками, битыми бутылками, и прочим, что сразу же выдаст попытку прорыва периметра. Так в боевиках делают. Во всех почти. И это хорошее средство. Годами проверенное. Чего слоняться по дому, пуча глаза в ночь, когда можно все заминировать нахрен, и спокойно ложиться отдыхать. Кто полезет – взрывы разбудят. Даже змея не проползла бы. Двухногая, в смысле. А обычные осенью-то и не ползают, в спячку бухаются.

 Я пояснила свои слова:
- Да. С глухим и раненным долго не продержишься. Вы – спите. Вот я прибегла к серьезным мерам охраны.
 
  Ветров приоткрыл пакет. Осторожно вытащил одну. Положил обратно. Почесал заросший подбородок.
- А… а где вы их взяли?

   Я не стала выдавать старичка Анатолия. Исказила немного:
- Нашла. Теперь, вот, возвращаю.

- Ну спасибо, Евгения Максимовна. От вас ничего не скроешь. – он поерзал на своем месте. – Не телохранитель, а опытный сыщик. Всё найдете, всё прознаете. Вам бы в милиции работать.
 
   Я все же решилась на обнародование записанного допроса Москита. Но сначала решила немного удивить. Прямо удовольствие от наблюдения за нетрезвой рожей клиента испытывала. Начала издалека, как и положено в таких случаях:
- Помните Москита, Александр Геннадьевич?
 
  Тот по-другому на меня глянул. Не на как вероятного сыщика, а как на волшебника-экспериментатора, успешно занимающегося проблемой путешествий во времени. Попытался немного соврать:
- А кто это?

- А вы не знаете?

- Нет. Не знаю…
 
 Почесал затылок в раздумьях, глядя перед собой. Посмотрел на меня:
- А что?
 
  Я чуть не расхохоталась. Динозавр приперт к стенке. Пытается изворачиваться всеми способами, которые знает.
 Помогла вспомнить:
- Это один из вашей группировки. Его вы не смогли на тот свет отправить. Не успели, вернее, так как он в милиции скрылся... Ну, как с памятью?

- Нормально...

- Можете не отпираться, Александр Геннадьевич. Москит мне все рассказал.

   Ветров вздохнул, сдавшись.
- Ну было такое, и что?

   Я положила диктофон на стол. Пояснила свои действия:
- Здесь записана наша с ним беседа. Вернее, допрос с пристрастием.

   Он приложился к бутылке озадаченно.
- Вы его видели?

   Кивнула:
- Видела. Это он устраивал покушения на вас. Мстил за прошлое.

  Ветров кашлянул протяжно. Сглотнул ком у горла. Вспомнил:
- Так ведь он же на зоне был.

- Сбежал, оказывается. Пять дней назад.

- И?

- Результат его побега налицо. Дом ваш пострадал. Люди из окружения погибли. До вас чуть не добрался.

   Ветров посмотрел на диктофон. Перевел взгляд на меня. На пакет с гранатами. На бутылку. Отхлебнул, вспомнив для чего она рядом стоит.
Осторожно спросил:
- А где он сейчас?

- Я сдала его в милицию. Вместе с еще одним киллером, которого поймала сегодня возле забора с восточной стороны вашего дома.
 
 Выпучил глаза:
- Как, еще один?!

- Да. С автоматом в руках.

  Откинулся на спинку. Протянул:
- Нормально...

- Я о том же, Сергей Геннадьевич.

  Почесал затылок вновь.
- А меня тоже в милицию сдадите?

- Зачем?

- Ну-у-у… За хранение оружия. За организацию преступной группировки. Да мало ли.
 
  Я отрицательно покачала головой.
- Мне это не нужно. Я вас не для того охраняла трое суток. Испытывай я к вам неприязнь, даже не стала бы приезжать.

    На самом деле я соврала. До звонка – знать не знала. Я решила оставить его на свободе из-за того что он – один из первых в 90-е. Из-за раритетности. Не хотела портить впечатление от просмотренных фильмов. Пусть уж лучше на воле живет. За решеткой ему не место. Да и семья у него есть. В плену, пока, правда. Ну ничего, постараемся это скоро исправить.

  Перешла к насущному:
- Кстати, вы мне должны. С покушениями покончено. Вашей жизни ничего не угрожает. Контракт я отработала. Не вижу смысла в дальнейшей вашей охране. Можете вызывать бригаду мастеров и ремонтировать пробоины в стенах. Заодно и порядок не мешало бы навести.

    Все. Сотрудничеству конец. Никто теперь не будет стыдить охранников, и без того пострадавших конкретно. Никто не будет шкуру спасать, и не от чего ее беречь. Небо чистое, злопыхатель пойман, живи да радуйся. И – правы врачи – брось свою пьянку. Мужик пить не должен. Мужик должен быть мужиком. Трезвым. Не поймешь, так я тебе девиз мирового движения феминизма приведу.
 
Я оглядела кабинет. Поняла, что больше не увижу его. Потом, может, если опять Москит с зоны нарежет. А пока – другие богачи ждут избавления от своих проблем. От братвы. От киллеров. От прочих пакостей российской жизни.  Ждут этого от меня. Евгении Максимовны Охотниковой. Приди, мол, дева прекрасная, избавь. Разумеется не за спасибо... С этого, вот, деньги получить осталось.
 
     Он открыл ящик стола растерянно. Вытащил из него солидный конверт. Положил его на стол. Подтолкнул ко мне телефоном.
- Вот. Как договаривались. Там еще на ремонт вашей помятой машины. Обещал, помню, помочь. Спасибо за защиту, Евгения Максимовна.

  Я забрала гонорар. Пересчитала навскидку. Сунула его в сумочку. Поднявшись с кресла, попрощалась:
- Всего хорошего.

- И вам так же.

        Диктофон я не стала забирать. Не так уж много он и стоит, чтобы мелочится. Так же не сказала и про свои намерения насчет Игрока. Вдруг что-то не получится, и буду выглядеть в глазах “мамонта” неудачницей. Лучше уж втихаря провернуть задуманное. А потом – приехать с его семьей и всем нос утереть. Вот, мол, смотрите как я могу. И это совершенно бесплатно. Хотя нет, обнаглеть можно будет. Шкуру косолапого забрать из кабинета. Будет лежать на полу в квартире. И радовать теплом мои ноги.

    Во дворе встретила Анатолия; курил, задумчиво созерцая обугленный мерседес. На мое приветствие молчаливо кивнул. Не знал, что над ним скоро тучи загустеют. Конкретно загустеют. Я еще вернусь. А то какое-то короткое прощание получилось. Не слезливое...

     Сев в машину, отправилась в город. Предстояло еще транспорт арендовать покруче, водителя на темное дело сговорить, да внешность свою изменить. Создать из себя богатенькую и глупую дамочку, приехавшую аж из самой Москвы, с целью поиграть в самом известном казино города Тарасова. Ну и Игрока изловить само собой. Пусть знает, падла, что с Евгенией Максимовной Охотниковой лучше не сталкиваться. И на ее клиентов наезжать не стоит.
  Да, я такая.