Его времена года

  Жил-был Скрипач, юный совсем, почти мальчишка... Обитал он в небольшой квартирке насквозь продуваемой ветрами, заваленной нотами и партитурами, почти под самой крышей. Утром, с восходом солнышка, на подоконник   слетались голуби, что бы послушать нежный голос его скрипки и поклевать крошек, которыми угощал их музыкант. А вечерами... о, вечерами к нему заглядывала  сама Луна, в сопровождении стайки любопытных  звездочек...

Однажды...   

      Она появилась в его жизни внезапно... шумная, смешливая, гибкая... распахнула настежь  окна, впуская в комнату звон капели,  весенний щебет птиц. Кружилась в  танце под волшебные переливы скрипки. С ней  было просто и весело... Это была  его Весна,  с ней некогда было грустить. Весна звала его за собой на природу, в лес, к реке - походить босиком по траве, погладить ладошкой холодную воду быстрого ручейка. Она любила плести венки из весенних цветов и собирать букеты одуванчиков, любила горячий чай и мятные леденцы. Весенними вечерами, сидя рядом за стареньким столом, они шепотом планировали свою жизнь, мечтали, надеялись, верили...

      Но все проходит в жизни... рано или поздно, прошла и весна... ушла оставив несколько поблекших одуванчиков в вазочке на столе и легкий, еле слышный аромат мяты...

      Он грустил и, кажется,  плакал... Душа тосковала, сердце болело и ныло... жизнь казалась тусклой и не имеющей смысла. Пока в его двери не постучала Она... как там уже произошло точно не знаю, скорей всего поначалу, она просто ошиблась дверью... но один раз  заглянув в ее глаза Скрипач понял, что это его женщина, его Лето. Она наполнила его дом теплом, а жизнь солнцем. Лето уставила подоконники комнатными цветами, повесила яркие цветастые занавески на окна. Она любила сладкий запах духов, готовила еду с неимоверным количеством пряностей и обжигающих специй. У них появилась куча друзей, знакомых, приятелей и приятельниц. Его Лето любила шумные вечеринки и дружеские посиделки... Как она божественно грациозно танцевала фламенко и скрипка кажется пела  лишь дня нее одной. А ночи... ах, какие  у них были горячие летние ночи...

      Но это не могло продлиться долго... слишком счастливы, слишком беспечны... И вот однажды возвратившись домой он застал тишину, пустоту и записку на столе. Он метался по комнате, в ярости ломая все, что попадало под руки... а потом запил. Запил, сжигая в страшном алкогольном угаре все, что было связано с ней, а заодно и свою память, свое сердце, свою  душу... Опять были друзья, знакомые... которые смотрели на него сначала с  жалостью, потом с брезгливостью и наконец с отчуждением.

Так закончилось его Лето.

А потом...

Он пришел в себя в своей комнате, рядом тихо сидела незнакомка, она перебирала его посеребренные сединой волосы и грустно вздыхала.
 - Откуда ты, чудо? - спросил Скрипач
- Дверь была открыта, - ответила она и протянула ему скрипку.
Он взял в руки  инструмент и скрипка заплакала, загоревала, выливая, всю ту боль, которая скопилась у него внутри... очищая, омывая, исцеляя. Так в его жизнь вошла Осень. Она была тихая, молчаливая. Вязала ему пушистый шарф, укрывала пледом и кормила блинчиками с клубничным вареньем. Вечерами слушала, как он играл на скрипке и думала о чем-то своем. Осень любила подолгу стоять у окна и смотреть, как желтеет и осыпается листва, как по подоконнику стучит холодный дождь. Когда к югу потянулись перелетные птицы, она заволновалась, распахнула окошко и долго с непонятной тоской слушала прощальные крики журавлей. Скрипач очень не хотел, что бы Осень исчезла, он цеплялся за нее  как утопающий за соломинку... смотрел  ей в глаза, держал за руки, просил не уходить, но она в ответ только грустно улыбалась..

И вот однажды...

Он проснулся утром с  чувством невосполнимой потери. Окно было раскрыто нараспашку, Осени нигде не было, лишь на подоконнике осталось несколько серых перышек. Он рванулся к окну и наверное выпрыгнул бы следом, но оступился, что-то хрустнуло под ногой и он опустился на колени, обнимая остатки верной скрипки. Порвалась последняя ниточка связывающая его с жизнью. Тяжело навалилась безнадега, давя  мягкой серой лапой, сердце стучало с перебоями, а к вечеру поднялась температура. Ночью в бреду ему казалось, что он слышит то запах мяты, то перед глазами мелькали
яркие цветные занавески превращающиеся в юбку женщины танцующей  фламенко и этот выматывающий его крик  журавлей...

Разбудил Скрипача громкий стук в дверь, громкий, уверенный. Он с трудом поднялся, пошаркал в прихожую, неуверенно протянул руку к  замку и остановился, закрыл глаза... больно не было и страшно не  было... ничего не было, пусто, холодно, безразлично... снег...

Так и стояли по разные стороны двери - старый Скрипач и его Зима...