Верины рассказы

ПОКАЯНИЕ





Разве можем  о детях  мы забыть?
Разве за ушедших не затеплим свечи?
Боже, помоги достойно жить,
Посадив нам ангелов на плечи…
                I


        Весна, казалось, не спешила приходить в Московский регион, начало апреля было зябким и скупым на солнце. На дорогах мела позёмка, но снег  потемнел, осел, и открылись тёмные плеши  загородных полей, с прогуливающимися по ним грачами. Если бы не эти вестники весны, можно было подумать, что опять ноябрь гуляет по задворкам.
    Гражданская панихида была назначена на десять утра. К моргу тихо подходили и подъезжали люди разного возраста. Подруга покойной, захлёбываясь от не прекращающихся рыданий, прятала лицо в пышный букет бордовых роз. Остальные были угрюмы, подав-лены и молчаливы.  В этот день прощались с Оксаной, дочерью гражданского мужа Веры. Чувство какой-то фатальной, чудовищной ошибки не отпускало Веру несколько  дней с момента страшного известия.
Оксана была милой, доброй и немного наивной провинциальной девушкой, которую в столицу привёз отец, чтобы устроить жизнь и судьбу дочери.

  Молоденькая  девушка, недавно закончившая торговый колледж, устроилась работать в кафе возле авторынка, где работал её отец. Симпатичная, улыбчивая и услужливая она сразу понравилась посетителям и легко сошлась с коллегами. Молодые люди со всех сторон окружали её своим вниманием и как бы невзначай оставляли ей номера своих телефонов. С таким успехом не мог смириться только один Сергей, который знал Оксану давно, когда она несколько лет назад приезжала погостить к отцу. Ещё тогда она сильно волновала Сергея, но он ещё жил со своей прежней семьей. А теперь, когда от прежних отношений остались только осколки, он уверенно шёл навстречу своей новой судьбе. Не желая терпеть молодых, шустрых ухажёров Оксаны, он обратился к её отцу, с которым вместе работал:
- Дед, а можно я твою дочку к себе в гости приглашу?
- А что указ ли я вам? Одному за тридцать и другой за двадцать, не дети уж, пусть сама решает,- ответил Анатолий, как бы благославляя дочь на новую жизнь.
  Так с первого раза Оксана и осталась у Сергея, и началась её новая, столичная жизнь. Чтобы ей не докучали назойливые ухажёры, Сергей попросил свою мать взять его любимую к ней в бригаду. Раиса Олеговна, мать Сергея, имела свою небольшую строительную фирму, которая занималась ремонтами квартир. Присмотревшись к девушке, она взяла её в своё дело, рассказала о секретах нового ремесла и дала наставницу, с которой Оксана подружилась и которую она не бросила, когда почти все от неё отвернулись. А дело было в молодости и в глупости, которое обернулось настоящей бедой. 
   Анжела, новая подруга Оксаны собиралась выйти замуж, а напоследок захотелось ей покутить и погулять. Изрядно подвыпившую Анжелу было не трудно уложить в постель случайному мужчине, а на утро он признался, что болен СПИДом.  Контрольные анализы показали положительную реакцию. Так было подорвано и навсегда утеряно здоровье Анжелы, не говоря уже о её личной жизни. Она была надломлена, как молодая цветущая ветвь. Всегда крепкая, энергичная Анжела начала часто болеть и слабнуть. Многие прежние друзья от неё отвернулись, но только не Оксана. На многочисленные просьбы родных и друзей, чтобы эта дружба прекратилась, Оксана отвечала твёрдо и даже жестко:
- Анжела моя подруга, она меня научила работать и я её никогда не брошу.
  Об этом случае Вера узнала, когда они приехали навестить молодых. Оксана тогда очень переживала, как встретить родителей в новой, отделанной своими руками квартире. В тот вечер их навестила и мать Сергея,  Раиса Олеговна, со своим другом.  Разговор зашёл о дальнейшей жизни молодых, о необходимости узаконить длившиеся уже ни один год от-ношения.
- Да, конечно, свадьба обязательно будет,- уверяла  Раиса,- квартиру отремонтировали, обставились, сейчас с долгами немного расплатимся и за свадьбу!
  Проходили недели, месяцы, вот уж и ещё один год минул, а свадьба всё откладывалась. По этому поводу Оксана переживала, думая, что Сергей откладывает свадьбу, потому что она  не могла забеременеть.  Но тут  вскрылся один факт, который препятствовал браку, это то, что Сергей не был в разводе со своей прежней женой и всё это время молчал, скрывая этот факт.  Такое двойственное положение, угнетало Оксану, она часто стала задумываться и замыкалась в себе. Как- то она сказала Вере:
- А ну её, эту Москву! Уеду домой! Розы посажу возле дома и останусь там жить, а Сергей захочет, пусть приезжает, посмотрим, как жить дальше.
  Но это был какой - то порыв минутной слабости. Жизнь брала своё. Надо было расплачиваться с кредитами и стараться решить свои проблемы.
  Вера не часто общалась с Оксаной, ведь у неё была мать, которую она любила очень сильно, могла с ней говорить часами по телефону, и иногда брала из деревни пожить к себе. Вера в тайне завидовала  Анатолию, что у него уважительная, добрая, работящая и любящая родителей дочка. У неё же Наташа была дерзкой и с ленцой, лоб можно расшибить, чтобы дождаться от неё помощи. Но в этом Вера винила только себя, так как ограждала дочь от всего в доме, только чтобы та училась.  В последнее время Анатолий стал говорить, что его дочка изменилась. Москва её испортила, она стала покуривать и потягивать пивко. К таким высказываниям Анатолия о дочери Вера относилась с недоверием. Чтобы Оксана выпивала, нет, чушь какая – то, так считала Вера. Но доля правды в словах Анатолия всё же была. А тут ещё, два месяца назад случилось большое горе у  Оксаны, её мать тяжело заболела и скоропостижно скончалась в страшных муках. Оксана, как только узнала о болезни матери, всё бросила и уехала ухаживать за ней. Бедная женщина умерла у дочери на руках. Для Оксаны смерть матери была настоящим потрясением. После похорон она окончательно изменилась, стала замыкаться в себе и всем говорила, что её мать жива и при этом у неё менялся даже голос, он шёл откуда-то из нутрии и был низким и угрожающим. Вера узнала об этом случайно, когда разговаривала с ней по телефону. О своих опасениях она сказала Анатолию, предложив показать дочь врачу, чтобы ей выписали антидепрессанты. На что он отмахнулся, сказав, что время вылечит. Наташа предложила навестить Оксану и поддержать её в тяжёлый момент её жизни. Встреча была назначена на ближайший выходной.
    Молодые как всегда радушно встретили гостей. Пока хозяйка собирала на стол, гости рассматривали фотоальбом, где были запечатлены счастливые моменты отдыха на море. Ах, если бы Вера знала, что ей ещё ни один раз придётся смотреть и пересматривать уже знакомые фото! Ведь ровно через неделю Оксаны не стало. Но пока они тепло общались, шутили и делились последними событиями жизни. Вера иногда вопросительно посматривала на Сергея, может он что – нибудь скажет о состоянии Оксаны? Но нет, всё было спокойно, никакой тревоги, обычный разговор в семье. «Ну да ладно, - успокаивала себя Вера, - наверно девочка постепенно отходит от своего горя, в разговоре ничего странного и противоестественного, всё как обычно». Только когда сели за стол, один момент как – то насторожил Веру. Оксана вдруг засмеялась и сказала: «Ой, смотрю на вас, а мне вы кажетесь, как в кинофильме с замедленной съёмкой. Вот Серёжа медленно наливает вино, тётя Вера медленно отрезает мясо, а отец так же медленно развёл руками». Возникла какая – то неловкая пауза, но Сергей спросил Оксану как она готовила мясо, оно было очень нежным и вкусным и ситуация разрядилась. Женщины стали делится секретами гастрономии, рассказывая о новых рецептах блюд.  Не заметили, как за разговором стало темнеть, и надо было собираться домой. Провожая гостей, Оксана внимательно посмотрела на Веру, улыбнулась и они поцеловались. «Красивая дочка у Толи, глаза лучистые с искоркой и ямочки на щеках, а хозяйка просто клад для Сергея. Он её любит, говорит, что у неё ни одного недостатка нет, просто само совершенство. Вроде бы всё хорошо». Так размышляла Вера по дороге домой.
Анатолий, вскользь бросивший взгляд  от дороги на Веру, сказал:
- Знаешь, что у меня спросила Оксана, когда мы вышли на лоджию? Пап, а ты Наташу любишь больше меня?
- Удивительно, как ей такое в голову могло прийти? Ей же не пять лет, а двадцать пять. Странно как-то…
- Вот и мне странно… - призадумался Анатолий.

                II

  На неделе Анатолий собрался съездить навестить свой дом в деревне и заодно сходить на кладбище к своей второй жене. Вера у него  была четвёртая, и как он говорил самая любимая. А по сути своей у него был только один официальный брак, первый. С другими он жил гражданским браком, проще говоря, сожительствовал. Галина, его вторая жена родила ему трёх детей, но отношения свои они так и не оформили. Вере он подарил обручальное кольцо, после года знакомства, но она не могла разобраться в своих чувствах, а особенно в нём самом и поэтому не хотела  регистрировать брак. Некоторые моменты жизни её настораживали и заставляли задуматься, а иные просто огорчали. Правда за семь лет жизни они ни разу не ругались, только в её сердце была обида на него. Ей казалось странным, что когда что-либо случалось в семье, Толик уезжал к себе в деревню, мотивируя тем, что надо было срочно делать какие – то неотложные дела. А когда ситуация прояснялась, он опять возникал в Вериной жизни.
   Сейчас, когда он собирался уехать, Вера сказала, что бы на кладбище ничего не делал, плохая примета, до Красной Горки могилы трогать нельзя, к покойнику.  На что Толик махнул рукой:
- Как бабка с предрассудками,- проворчал он.
   Вера всегда его ждала, когда он возвращался к ней из дальней поездки.  Наконец насту-пила пятница, конец рабочей недели и он должен был вот-вот приехать. Подъезжая к Москве, он всегда отзванивался и спрашивал: «Ну что, Верка, ждешь?» «Жду» - отвечала она, и ещё часа три ждала, пока он тащился в пробках по Москве. А когда муж приезжал домой, Вера расслаблялась, все тревоги уходили куда-то далеко, наступало спокойствие и её тянуло в сон. Она всегда думала, что так нехорошо, мужу надо уделить внимание и подарить ласку, но ничего не могла с собой поделать, сонное царство её брало в свой плен. А мирная беседа Анатолия с Наташей только ещё больше убаюкивала её.  В эти минуты, Вере казалось, что она  как будто маленькая девочка, попавшая к себе в детство, все тревоги и проблемы растворяются, ей спокойно, она спит в своей кроватке, под тихую речь родителей.
-Да, чт-о-о? Когда? Где?- громкий, резкий и тревожный голос  мужа разбудил Веру.
-Что случилось Толя? С тёткой плохо? – спросила она тревожно, ведь престарелая тётушка Толи совсем себя плохо чувствовала.
-Какая тётка? Оксана с окна упала.
-Как с окна упала? Где?- растеряно, спрашивала Вера, а у самой в голове мелькало «какой этаж? второй? третий?» И, наконец, она еле выдавила из себя, всё ещё надеясь на благополучный исход:
-Этаж? Какой этаж?
-Двенадцатый,- не  оставляя ни какой надежды подавлено ответил Анатолий,- у подруги своей, Анжелы.
  Был первый час ночи, они втроём быстро собрались и поехали на место гибели Оксаны. Всю дорогу у Веры что-то пекло в груди, разрывалось и болью отдавало в руку.
  Их встретил Сергей. Первые слова, которые он произнёс на тревожно-вопросительный взгляд Веры, долго ни давали ей покоя, ни один день и даже ни один месяц:
- Она давно к этому готовилась…
- Как же так, Серёжа? Ей нужна была помощь,- с горечью сказала Вера,- бедная девочка, это всё из-за матери…
- Нет, это с ней происходило и раньше, до матери,- тихо, но уверенно ответил Сергей
Вера вопросительно посмотрела на Анатолия, он наклонил голову и быстро пошёл к телу дочери.
«Лицемер, он молчал и обманывал меня»,- думала Вера, подходя к трагическому месту с Наташей.
 Оксана лежала  на спине, руки были вскинуты, как крылья птицы, голова упала набок. В своей позе, она была похожа на сладко спящего младенца с запрокинутыми руками. «Ан-гел. Ангел разбился…»- подумала Вера. Рядом стояла Раиса Олеговна, всхлипывая, она всё время повторяла:
-Ну, за что, за что с нами такое произошло?
  Всё происходило, как в кадрах кинохроник, как будто не с ними. Констатация смерти «Скорой», опрос  милицией свидетелей, перевозка…
 Домой они вернулись перед рассветом. Судмедэксперты разрешили забрать тело только на четвёртые сутки. За эти дни они с Анатолием объезжали с печальным известием  родственников, друзей, коллег. Необходимо было набрать денег на вторые похороны. Ночевали у Сергея, листали фотоальбом, который вызывал у них совсем иные чувства и переживания, нежели всего неделю назад. Здесь же Сергей открылся Вере, сказав, что у Оксаны это была не первая попытка самоубийства, ей везде мерещилась мать, которая звала её к себе.

   Теперь они стояли и ждали, когда откроются двери морга. Что-то кольнуло в груди и заныло.  «Опять сердце ноет»,- подумала Вера. Двери открылись и всех пригласили на прощание. Взору предстал небольшой квадратный зал с низкими потолками, по периметру стояли образа, гроб с телом стоял в центре под ликом Спасителя, горели свечи. Оксана в подвенечном платье,  была похожа на Спящую красавицу из сказки:
- В смерти она еще красивее, чем в жизни,- сказал отец, заплакал и вышел на улицу, утирая слёзы рукавом.
  Плакали и убелённые сединами старцы и молодёжь. Вера тоже заплакала и вышла на улицу за Анатолием.
  Хоронить решили в деревне, рядом с матерью, которую она безумно любила и к которой стремительно ушла.

                III

  Дорога была длительной, утомительной и проходила через несколько областей. Ехать решили раздельно. Машина с телом проследовала по новому шоссе, пусть более длинно-му, но и более комфортному. Вера с Анатолием и Раисой поехали по старому шоссе, разухабистому, но покороче, в надежде встретить печальный кортеж возле дома, сделав необходимые приготовления. Во время всего пути они были не многословны. Веру постоянно тревожил один и тот же вопрос, который прозвучал и у Раисы: «За что?» И она отвечала себе же «За молчание, за лицемерие, за ложь». Ведь разговори она тогда, в гостях, Сергея, возможно, ничего бы не случилось, укоряла она себя.
 Перед тем, как ехать Анатолий сказал:
- Для дочери сделаю всё, как и должно быть. Переночует дома. Хоронить будем на сле-дующий день.
  Вера с трудом представляла, как всё это она переживёт и за что на её долю выпало такое горе, как нести крест сиротливого материнства, пусть даже за другую женщину.
   В дороге, тянущейся по холмистым лесам, за однообразно мелькающим пейзажем, ус-тавшая и утомлённая после бессонных ночей, она задремала. И в этом коротком и тревож-ном сне ей впервые приснилась Оксана. Она даже и не поняла толком, был ли это сон или видение. Оксана, в свадебном платье, но без фаты, сидела на высоком серебристом барном стульчике, спиной к Вере. Потом она медленно повернулась к ней, наклоняя голову так, что не было видно её лица, задрала платье и показав ноги, с удивлением спросила: «А как же я теперь буду ходить?» «А ты теперь будешь летать, доченька. А когда устанешь, сядешь на стульчик отдохнуть»,- ответила Вера и проснулась.
-Здесь Оксане видения были,- сказал Анатолий,- как будто бы лес наклоняется над доро-гой, а вверху парит старинный сказочный город с расписными теремами.
-Да, место здесь сказочное,- ответила Раиса, и добавила - бедная девочка.
« Жить бы и жить этой девочке»,- подумала Вера. Но, нет, время вспять не повернёшь, ничего не изменишь, не возвратишь.… И опять заныло, защемило за грудиной.
   Вот и провинциальный городок, на окраине которого расположилась  родная деревенька Оксаны, уходящая к берегам реки.  Они с удивлением отметили, что провинциальная земля их встретила солнцем, а полянки, кюветы и газоны были усыпаны распускающимися цветами мать-и-мачехи. Земля покрыта цветами, как будто веснушками, подумала Вера, как жалко, что Оксане этого больше никогда не увидеть.   
   Печальная весть быстро пролетела по деревне. К дому стали собираться люди. Гроб с телом установили в комнате, двери открыли настежь и пошёл поток людей. Рыдающие подруги, причитающие старушки, мужчины и женщины со скорбными лицами. Вера и Раиса попросили отвезти их в монастырь. Здесь в монастыре они хотели спросить разрешения помянуть душу   шагнувшей в окно несчастной Оксаны. Монах, выслушавший их просьбу, посоветовал обратиться к старцу Дионисию, так как дело было не простое. Жен-щинам не пришлось его искать, он сам вышел навстречу к ним. Большой, грузный, но с добрыми внимательными глазами старец проникся их горем и благословил их на чтение «Псалтири» у тела покойной. Отпевание и помин в церкви были запрещены. Разрешение на помин души он посоветовал испросить в Патриархии. Они купили свечи, иконки и лампадку и вернулись в дом. Надо было готовить поминки. Вера с одной из родственниц стала возиться на кухне, а Раиса зажгла свечи и встала читать «Псалтирь» у гроба. Не-сколько раз Вера порывалась сменить Раису, но так и не смогла это сделать.
-Читайте, Раечка, а мы здесь сами управимся,- сказала она Раисе.
 Утром траурная процессия двинулась к кладбищу.
 

                IV

   Они остались в доме ещё на несколько дней, чтобы помянуть на девятый день. Раиса часто качала головой, и всё время повторяла одну фразу: «Не так, ребята, мы живём, не так живём». Эти слова запали в душу Веры, и она всё чаще и чаще о них задумывалась. Все эти дни у Веры, не переставая, ныло сердце.
  Через сорок дней они здесь опять все соберутся, и ей второй раз присниться Оксана. Как будто идёт она по деревне, по направлению к дому. На ней надеты шлёпки, джинсовка и капри. Голова наклонена вниз так, что лица не видно. В руках она несла два торта. Вера рассказала этот сон родственникам. Все удивились, ведь им она почему-то ни кому не снилась.
- Просит помянуть её и мать, раз, два торта несла, - сказала Раиса.
  Анатолий добавил:
-Ты теперь ей за мать, поминать будешь…

  Впоследствии,  Вера объехала много монастырей, обошла ни одну церковь и везде бесе-довала с батюшками, стараясь понять, почему это произошло. Один из служителей спро-сил, есть ли у них справка, что у Оксаны помутился рассудок. Она ответила, что нет. «Из-вините, тогда ни чем не могу вам помочь. Молитесь, можете свечи дома зажигать». Раиса с Сергеем ездили подавать прошение в Патриархию, но их спросили, прихожанкой какого храма была покойная.
- Она в церковь не ходила, - ответила Раиса.
- Ну, что же вы тогда хотите, на что надеетесь?
  Так они и уехали ни с чем.
   Анатолий, выпивший на поминках дочери впервые за много лет, уже не мог остановиться. Жить с ним становилось не возможно. У Веры не прекращались сердечные боли. Проведя на больничной койке ни одну неделю, её направили в институт. Заключение врачей было однозначно – операция. Толик опять уехал в деревню, Наташа осталась дома одна. Может это и к лучшему, - думала Вера, ведь от него теперь исходила постоянная опасность. Несколько раз он хватался за нож, дочь переживала за мать. Все чаще и чаще Вера вспоминала слова Раисы: «Не так живём, ребята». Кем она была для Анатолия? Кем была Оксана для Сергея? Почему он оставил Галину с тремя детьми? Ни одной женщине не дал счастья, а только вереница горя, лжи и предательства тянулась за ним.
 Вера загадала, если операция пройдёт нормально, обязательно пойдёт в храм и покается. Перед  операцией приснилась Оксана в третий и последний раз. Как будто она пришла к ней в чёрном платье взяла за руку и повела в темноту. Как и прежде лица её Вера не видела. Потом Оксана разжала ладонь, и отпустила Верину руку, удаляясь . Критический момент в болезни Веры прошёл.
  Слава Творцу, операция прошла успешно, и она очень быстро пошла на поправку. Всё это время Анатолий ничем ей не помогал. Выйдя из клиники, она принесла первое покаяние Богу. Кольцо, пролежавшее у неё восемь лет, она вернула Анатолию, когда он в последний раз в пьяном дурмане приезжал в Москву. Он выбросил кольцо и тут же упал на колени, прося её всё забыть и простить:
-Верка, давай начнём всё сначала, я тебе другое кольцо куплю? – взмолился он.
        Но в Вериной душе была пустота к этому ставшему чужим для неё мужчине. Кроме жалости к этому несчастному она больше ничего не испытывала, ведь он и так бал наказан.  Произошёл окончательный разрыв,  и для неё началась новая жизнь.
     Правда, Анатолий не собирался отказываться от мысли вернуть Веру. Он ещё целый год мучил её угрозами и уговорами, пытался оформить на неё свой дом, но Вере ничего уже было от него не надо. Она шла другой дорогой по жизни. Раиса Олеговна расписалась и венчалась со своим другом. Сергей, пытаясь бежать от тяжёлых воспоминаний, женился в тот же год.   














КАПИТАН ДАЛЬНЕГО ПЛАВАНЬЯ

Так же падает в садах листва
И куда-то всё спешат такси?..
Только пусто на земле одной…
С.Гребенников
Н.Добронравов

                I


 Минувший год оказался для Веры очень сложным, переломным в её судьбе. Душное, жаркое и дымное лето, которое, как ей казалось, никогда не закончится, наконец-то минуло. Настала осень, которая бодрила своей свежестью и пленяла неповторимой красотой увядания бабьего лета. Вера суетилась на кухне, посматривая в окошко и торопясь с приготовлением угощения для своей любимой младшенькой сестрички, которая должна была навестить её вместе со своим семейством. «Ну вот, опять немного не успела»,- подумала Вера, когда у подъезда припарковался синий «Опель». Гости с приветственным шумом переступили порог, племянница, вытянувшаяся за лето, повисла на шее тётушки и расцеловала её звонко и радостно. Тут же вертелась, взвизгивала и подпрыгивала от счастья собака. Муж сестры стоял на пороге увешенный сумками и смотрел невозмутимо на всю эту суматоху. Вера позвала свою дочь:
-Наташка! Вставай, помоги распаковаться, хватит дрыхнуть!
 И обращаясь к гостям, уже тихо продолжила:
-У некоторых утро начинается после двенадцати…
  Пока Игорь, муж сестры, помогал разобраться с  сумками, женщины заканчивали с приготовлением на кухне.
  Верина сестра жила в соседнем городе, но виделись они не часто, работа и заботы о детях оставляли мало времени для общения, которое сводилось чаще к телефонным звонкам. Сейчас сёстры могли поговорить о самом сокровенном и наболевшем. А поговорить было о чём. И пока Игорь возился с покосившимися карнизами, женщины заканчивали приготовления на кухне.
-Как хорошо, что Игорь может чем-то помочь, без мужских рук все-таки бабам тяжеловато прожить. А с другой стороны, жить стало мне спокойней, а то со своим помаяться пришлось. Вот спасибо, помогли немного, а дальше всё пойдёт своим чередом. Я, сестрёнка, как будто из чулана на свет выбралась за много лет,- расставляя посуду, сказала Вера.
- Хорошо иметь мужа - капитана дальнего плаванья,- продолжала сестра Лена, раскладывая салаты по тарелкам - Ушёл в море и живи спокойно. Пришёл, соскучились, помиловались и опять гудбай!
- Да, нашла одна моя знакомая, как ты говоришь капитана дальнего плаванья - мужика себе, который, по вахтенному методу работает. Нарадоваться не может! И при деньгах и в постоянной влюблённости, скучают друг без друга. А когда долго вместе, то беситься баба начинает, всё её раздражает, так как мужик зарабатывать должен, а не отчитывать жену за пылюгу в доме - поддержала сестру Вера и продолжила:
-А мне, представляешь, капитан сам в руки плыл, да только на берегу остаться решила. Вообще-то эта осень была щедра на чудеса, которые сам Всевышний мне уготовил. Вот только встреча эта не пойму зачем, да и вообще…
 Вера задумалась и закончила:
-Как будто и не со мной это было… Но об этом  потом. Игорь, девчонки давайте за стол! Дочки, безумолку щебетали, делились новостями о начале нового учебного года.
Младшая ходила в «художку», ей очень нравились занятия по рисованию, и она ждала, когда раскроются перед ней новые секреты этого ремесла.
- С тебя картина! Надо же мне дырку на стене прикрыть!- пошутила Вера, и все рассмеялись. Надо сказать, что Томка, Ленина дочь, была уже дипломанткой нескольких конкур-сов и уверенно подыграла своей острой на язычок тётке:
-А в каких тонах, Веруся?
- Сама знаешь, я люблю солнечные!-  чмокнув Тому в щечку, ответила Вера.
 Наташа больше общалась с Игорем, ей, взрослой девушке, недоставало отцовского вни-мания и дельного совета старшего друга. Говорили о студенческой жизни, кто как начинает трудовую, и, реализуется в профессии.
  Пока родня общалась под нехитрое угощение, Вера вспомнила последнее десятилетие своей жизни и последние события, которые коренным образом изменили всю её судьбу и направили по иному, доселе ей неведомому пути. Семь лет противостояния и два года кошмара, ужасная трагедия – гибель дочери её гражданского мужа Анатолия, борьба за собственную жизнь и здоровье, предательство, и, наконец, покаяние. На душе была тихая грусть и щемящая тоска, но обратной дороги не было, к этому Вера пришла, и отступать от своего решения не собиралась. А тут, когда, казалось всё позади, Веру поджидало ещё одно несчастье. Опять сложная операция. Вера обращалась ни к одному специалисту, но приговор был однозначным и без вариантов, об этом свидетельствовали снимки. У неё в голове пульсировала только одна мысль: «Нет, только не это, нет уже ни каких сил, ни физических, ни моральных, ни материальных!» «Не хочу!!!»- кричало всё её естество. Дочь Наташа переживала за мать. Не имея никакой возможности чем-то помочь ей, она поехала просить заступиться перед Богом за мать в монастырь к святым мощам Матроны Московской. Вот и последняя консультация перед госпитализацией.
- Давайте, Вера Павловна,  я вас посмотрю последний раз на УЗИ и с Богом, завтра в стационар, - неприятно уверенно прозвучал приговор врача.
 Какое же было недоумение, когда на снимке ничего не было видно:
- Нет, не может быть, такого не бывает,-  растерянно повторял врач,- я же сам лично делал вам предыдущий снимок, да и в другой клинике  подтвердили мой диагноз. Невероятно… Так, голубушка, одевайтесь, сейчас выпишу вам лекарство, будете принимать по схеме и ко мне на повторную консультацию… через три месяца,- сделал заключение врач,  вопросительно смотрящей на него Вере. Уже вечером за ужином, измотанная  и уставшая Вера тихо спросила дочь:
- Наташ, а ты к Матроне ездила?
- А как же, мамуль, просила у матушки заступиться за нас с тобой. А что?
- Ты знаешь, а операции у меня не будет.
- Как, мам?
- Сама не пойму и никто не поймёт, только ведь снимок чистый, нет там ничего, что раньше было…
- Да ты что, мам, правда? Правда?..- изумлённо переспрашивала дочь. Они обнялись и си-дели долго, не верившие в неожиданно свалившееся на них счастье.
  Об этой истории знала и Лена, она переживала за сестру, которой и так тяжело дался этот год, ведь, позади, были четыре долгих месяца скитаний по клиникам.
         
                II

   Пообщавшись с родителями за столом, Наташа увела Тому в комнату, где помогла сестре разобраться с уроками. Вера поставила чайник и продолжала делиться новостями с родней:
- В прошлый выходной были на даче, сделали большое дело – отключили воду и почти всё перевезли домой. Редко выдаются такие хорошие дни. Погода стояла просто сказочная, было тепло и как-то спокойно. На удивленье сделали всё быстро, и главное без скандала обошлось в этот раз, всё спорилось и шло, как по-маслу. Чтобы нашей маменьки угодить, сама знаешь, такое раз в году бывает. Но в этот раз было всё как-то по-особому, по-доброму. В тот выходной у нас был День города, как и тогда девять лет назад, когда я познакомилась с Анатолием. Тогда ещё произошла ужасная трагедия в Америке, которую невозможно забыть, рухнули две башни, протараненные самолётами с террористами. Вот и наши отношения рухнули после двух похорон,  жутко делается, когда всё вспоминаешь. Оставались у меня ещё его некоторые вещи, а в голове какая-то шальная мысль промелькнула «вот бы познакомится с каким-нибудь мужчиной нормальным, что бы здесь неподалёку жил». Да только разве даст спокойно пожить Толик, убьёт, если узнает. Промелькнула мысль и всё, сами знаете, новые проблемы появились, не до мечтаний было. Опять думала, как бы выжить. Осталось мне только заключение последнее от врача получить и в больницу отправляться, так что хорошо, что на даче всё убрали.
   Собрались, значит, мы,  и пошли на остановку, Наташа впереди с тележкой и корзиной, а я чуть отстала, собаку взяла на поводок. Смотрю, машина притормозила у остановки, вышел  крепкий, коренастый мужчина средних лет и что-то спрашивает у дочери, а сама чувствую, что ко мне обратятся, посматривает он в мою сторону. Наташа обернулась ко мне и спрашивает:
- Мам, а ты не знаешь, где здесь ветклиника находится?
- Ветеренарка есть в соседнее деревне, но сейчас уже вечер, и она закрыта.
- А вы не знаете, может ещё куда-нибудь можно обратиться? Дело в том, что петух у меня заболел, совсем ему плохо. Курочки вокруг собрались, квохчут, а он чуть дышит, не реагирует на них.
- Да есть, только в городе, знаете, как доехать?
- К сожалению, не знаю, я здесь дачу строю. А петух у меня не простой, элитный, голландский. Друзья мне его подарили, знают, что люблю петушиные бои. Жалко потерять такого красавца.
 А сам как пошёл сыпать шутками-прибаутками, рассказывая про петушиные бои.
  Остановился и смотрит на меня каким-то пронзительным взглядом, полным надежды, что чем-то помогу.
- Хорошо, - сказала я,- слушайте меня внимательно. Ехать здесь не далеко, но чтобы доехать вам нужно сделать тринадцать поворотов. Запомните?
-Запомню, - сказал незнакомец и опять как-то внимательно посмотрел на меня.
 Я стала тихо, но внятно и подробно рассказывать о пути следования, акцентируя внимание, где надо делать левый поворот, а где правый. Объясняя, как проехать, я смотрела не на него, а на великолепно раскинувшийся, уснувший орешник, медленно роняющий сухой лист. Закончив объяснение, я спросила:
- Запомнили?- посмотрев, наконец, ему в глаза.
-Запомнил.
-Повторите!
  Этого, по-моему, он не ожидал, но начал медленно повторять о пути следования, как-то внимательно меня, рассматривая, а я продолжала внимательно слушать и рассматривала с детства знакомый мне пейзаж. Когда он закончил, я заключила:
-Верно! Доберётесь.
  И опять встретились наши взгляды. Он спросил:
-А вы случайно не в город едите?
- Да, в город.
-Может, вы согласитесь проехать со мной, я вас после домой отвезу.
-Вы нас не сможете взять.
-Почему?
-У нас собака.
-Нет, я вас возьму. Только, подождите, пожалуйста, я петуха заберу, у меня же он в курятнике пока.  Не знаю, куда же мне его положить?
- Как куда? В мешок и в багажник.
-Верно. Очень прошу, не уезжайте без меня, дождитесь. А знаете что, запишите мой теле-фон, а я быстро, минут через десять, пятнадцать подъеду. Дождитесь. Позвоните.
-Нет, звонить я не буду, а вы только до понедельника не тяните, а то точно придётся уехать,- пошутила я.
   И  такое желание меня охватило, что сама диву даюсь, захотелось тут же сесть к нему в машину и укатить навстречу новой жизни, без сожаления распрощавшись со старой. Посмотрев на машину, обратила внимание на номера, но не нашла ни каких ассоциаций, что бы запомнить. Мы остались ждать и, правда, минут через пятнадцать он подъехал, подмигивая нам фарой. Но вот с этого момента пошло всё не так.
   Наташа села впереди, так как у меня была собака, а я с собакой расположилась на зад-нем сиденье, которое  укрыла своим плащом, чтобы не испачкать салон. Он включил громко радиолу, так что мне почти не было слышно, о чём они говорили с Наташей. Из обрывков фраз, долетавших иногда до меня, я узнала, что работал он по разным странам, знал испанский и немецкий языки, а здесь строил дачу, и ещё была дача в Воронеже. Я ещё подумала, зачем ему две дачи, для двух жён или, чтобы «грызни» между наследника-ми не было? И оценивая настойчивый интерес к себе незнакомца, я подумала, что со мной этого не может быть. С кем угодно, но не со мной. Один ещё не забрал свои вещи, а ко мне в дверь постучался другой. Нет, нет, это наваждение какое-то. Вскоре собаку стало укачивать и у меня возникло дикое желание поскорее выскочить из машины, я уже ничего не слышала, только бы выйти. Наконец приехали. Вылетая из машины, с натерпевшейся от страха собакой, я краем глаза увидела, что Наташа  что-то пишет незнакомцу. Когда они вышли из машины, мужчина подошёл ко мне и попросил дождаться, я извинилась, сказав, что мы почти дома и торопимся, так как дочери надо  срочно ехать дальше по своим делам.
-Как  вот и всё?
-Петуха-то, покажите,- попросила я.
  Он открыл багажник и откинул мешковину. Моему взору предстало изумительной кра-соты зелёное, переливающиеся в синее, оперение. Даже в сникнувшей фигуре петуха чувствовалась порода.
- Красавец! Хорошо, чтобы вам здесь помогли. До свидания!
И уже отойдя на приличное расстояние, я обернулась и спросила:
- А звать-то вас как?
-Виктором,- как-то грустно сказал он.
Тогда сразу я почувствовала, что буду его искать, как будто сверху мне кто-то говорил об этом.
  Несколькими часами позже, я спросила у дочери, что она писала в машине. Она ответила, что номер телефона.   
-Так давай позвоним и узнаем, помогли петуху или нет? - попросила я телефон, тая внутри себя  надежду на новую встречу.
-Мам, так я ему свой написала, а его у нас нет.      
   И тут охватила меня какая-то безнадёжная грусть и тоска…
- Интересно, Игорь, а что ты можешь сказать на эту историю, со своей, мужской точки зрения?
-Не судьба…- задумчиво произнёс муж сестры.

  В последствие Вера пыталась найти Виктора, но все её попытки натыкались на какие-то непреодолимые преграды. Она часто думала: «Ну, зачем ты встретился на моём жизнен-ном пути? Ответили тебе, и ехал бы дальше, так нет же. Ну, позвони хотя бы дочери, спроси про маму. Ты же  Виктор-победитель.» Её вопросы повисали в воздухе и улетали в астрал, совершенно безвозвратно. Может эта встреча заставила её обратить на себя внимание, как на женщину, которая  нравится мужчинам и которая может подарить тепло и нежность любимому человеку? У Веры было такое чувство, что она уже переживала эту ситуацию, но не сама, а за кого-то другого.  Да, наконец, она вспомнила, где это было. На Плющихе, у трёх тополей.…И он хотел, и она была не против…
   Как-то однажды её православная подруга сказала:
-Не ищи его. Он тебе был послан для другого.
- Для чего?- думала Вера.-  Может для того, чтобы поставить последнюю жирную точку в отношениях с Анатолием?
    Постепенно она сделала для себя такое открытие – всё, что с ней произошло за послед-нее время и эта встреча и последующее чудесное исцеление, произошли после того, как она принесла своё первое искреннее покаяние. Она получила от Творца ещё ни один чудесный подарок той славной осенью. И не только осенью, но и зимой и весной и летом. Но об этом она пока не знала.


 





БЛАГОДАТНЫЙ ОГОНЬ


                I

  Заканчивался сентябрь, который оставаясь сравнительно тёплым, принёс долгожданную свежесть. После жаркого лета дышалось легко, только поля всё ещё хранили летний жар, но и он постепенно шёл на убыль. Знойное лето принесло свои негативные последствия,  выражавшиеся в неурожае и в падеже птицы из-за недостатка влаги. Вера, вспоминая сво-его необычного попутчика, думала, что и бравый петушок сник по причине изнуряющей жары. Она была бы может и рада забыть эту историю, но некоторые обстоятельства жизни не давали этого сделать и наводили на размышления об этой встречи. Так, приходя на работу, она здоровалась с фигуркой петушка, который стоял у неё на  рабочем столе. Эту игрушку ей подарили смежники из соседнего филиала. Простое совпадение не давало забыть эту историю. «Привет! Как наше драгоценное здоровье?» -мысленно спрашивала она своего петушка. А когда она приходила с работы домой и садилась на диванчик отдохнуть, то взор обязательно останавливался на чудесной чайной паре Ленинградского фарфора, которая была расписана яркими и нарядными петухами. В голове крутился какой-то  странный вопрос, не находящий ответа: «Где же вы мужчина с петухом?» И утверждение: «Ищет вас женщина с собакой». Но жизнь шла своим чередом и впереди её ждали иные события.
    Как-то в один из последних сентябрьских дней Вере позвонила подруга, и сообщила, что в Москву привезут мощи святителя Спиридона Тримифунтского с острова Корфу. Они договорились поехать поклониться святыне. Между тем наступил октябрь, который с первыми заморозками принёс похолодание. Осень щедро украсила леса и парки в разно-цветные краски, а первый шалунишка заморозок срывал с деревьев листву и украшал ею всё ещё зелёные газоны и лужайки. В один из таких октябрьских дней Вера и её подруга Людмила поехали в Даниловский монастырь на поклонение к святым мощам. Какое же было у них удивление, когда они увидели нескончаемую вереницу людей к мощам преподобного! Но они всё же решили встать в эту длинную очередь и стоять, сколько придётся, надеясь приложиться к святыне. Здесь, в очереди, они узнали, что накануне по первому каналу телевиденья Андрей Малахов подготовил и провел передачу посвящённую святителю Спиридону и его чудесам. Это был тот самый случай, когда незнание им помогло, в противном случае они вряд ли осуществили эту поездку. Во время многочасового ожидания, Вера зашла на территорию монастыря,  и ей представился случай пройти вместе с детьми без очереди. Охранник открыл перед ними загорождение, дети и  родители прошли, а Вера осталась стоять. «Ну проходите же», - предложил охранник. «Нет, нет,- сказала она - Я пойду в очередь». А сама подумала: «Это что? В рай без очереди? Нет уж, я со всеми, как положено». Так в терпении и с молитвами они подошли к стенам монастыря, когда смеркалось. По небу разливался рубиновый закат и впереди за очертаниями куполов, было ясно видно, как потянулся и растаял вдали птичий клин. Многие очень тяжело переносили многочасовое ожидание, у кого-то сильно болели ноги от усталости, кто-то так сильно замёрз, что даже губы синели и зуб на зуб не попадал. Но на удивление Вера и Людмила легко прошли это многочасовое ожидание. Когда они покидали монастырь, любовались его красотой. Подсвеченные прожекторами церквушки были сказочно красивы, а небеса подмигивали им желтоглазыми звёздами. В душе и во всём теле ощущалась необыкновенная лёгкость. Казалось, что сама божья благодать сошла на них.
   Опять замелькали дни осенних буден. Людмила, перенёсшая тяжёлую операцию, посте-пенно восстанавливала свои силы, по возможности помогала дочери с внучкой. У Веры потекли обыкновенные трудовые дни. Вот уже и октябрь подходил к своему завершению. В один из таких последних дней октября, Вера получила от своей подруги подарок, книгу  о житии Ксении Петербургской. И по мере того, как она читала, ей нестерпимо захотелось посетить Смоленское кладбище в Петербурге и поклониться блаженной. Она стала расспрашивать своих знакомых, коллег может кто-нибудь там был  и объяснит, как можно добраться? Но нет, ничего вразумительного она не услышала. Она даже подумала позвонить своей подруге Ирине, которая бывала в Питере и могла что-то ей подсказать, но за делами так и не позвонила.  Настал последний рабочий день, пятница. Неожиданно, в конце рабочего дня, ей позвонила  Ирина и пригласила на концерт в Международный Дом Музыки.  «Ах, да как же я забыла позвонить Ире? Она, возможно, чем-то мне поможет, подскажет, ведь не раз бывала в Питере. А может, мы даже вместе возьмём да и махнём на каких-нибудь выходных?»- подумала Вера. Но тут раздался телефонный звонок, опять звонила Ирина:
-Не уезжай без меня, встретимся в метро, мне надо проститься с дочерью.
-Как проститься? Что случилось?
-Всё расскажу в дороге, пока до встречи!
 Время уже поджимало, а Ирины  всё не было, Вера стала переживать,  как бы, не опоздать на концерт, но вот и она. Несётся, прыгая через ступеньки, с развивающимися волосами. Её подруга относилась к тому редкому типу женщин, которым, не смотря на зрелый возраст, очень идут длинные распущенные волосы. Они забежали в вагон, и Вера вопросительно посмотрела на подругу.
- Ну, Ирка, мы как всегда в своём репертуаре! Всё до последней секунды, хорошо, что не опоздали. Так что случилось? Рассказывай.
  И Ирина начала  рассказ о своей дочери Надежде, и, о её двоюродной сестре Любе.

                II

  -  На этой недели у нас случилась большая неприятность. У Нади отменилась свадьба, которая была уже намечена на январь. Дочка, да и я просто в шоковом состоянии. Ты же знаешь, они с Михаилом были вместе с первого курса. Планировали расписаться в сере-дине пятого курса, а затем и венчаться по осени.
 -Да, Михаил у вас, очень своеобразный, эпатажный молодой человек. Ликвидировал своих соперников, с первых дней, как познакомился с Надеждой. А теперь такой фортель вы-кинул, ну надо же! Представляю, как она расстроилась, бедняжка.- Сказала Вера.
-Ну да. И я в себя прийти не могу, всё уже решили и обговорили,- пожаловалась Ирина и продолжала – Была спокойна, что так удачно устраивается судьба дочери. Уже давно дружим семьями и такое решение жениха, как гром с ясного неба. А тут, не далее, как вчера позвонила наша родственница, Надина двоюродная сестра Люба. Она предложила дочери съездить с ней  в Петербург по святым местам. Подруга, которая с ней собиралась ехать подвернула ногу  и Люба решила позвонить Наде и пригласить в поездку. Это предложение оказалось очень своевременным. Конечно, я благословила дочь в эту дорогу.
-И что? Они едут следом за нами на Ленинградский вокзал? Что бы взять билет в Питер, и поехать к Ксении Петербургской? – не веря своей догадке, спросила Вера.
-Да,- не менее изумлённо ответила Ирина,- а ты как догадалась?
-Ирка, ты не поверишь, но я тоже хотела пригласить тебя в такую поездку. И решение это созрело у меня вчера, как раз в то время, когда девочки созванивались. Невероятно, прав-да?
  Вера рассказала Ирине свою историю, как она получила книгу, и как её охватило непреодолимое желание посетить это святое место.
- А что у Любы? Почему она-то решила туда поехать?
-У нашей Любы романтическая история, но вот чем она закончится, не знаю. Когда мои девочки были маленькие, и мы жили на посёлке, Люба была мастерицей фантазировать. Она вместе с Надей представляла, что водонапорная башня в конце посёлка была замком. А в этом замке жил принц, который каждый выходной приносил для Любы конфеты, и клал их в почтовый ящик. Моя наивная Надюха принимала эту историю за чистую монету, ведь шалунья Любочка подкладывала потихонечку от сестры конфетки в ящик. Но самое интересное то, что когда девочки выросли и превратились в очаровательных девушек, Люба познакомилась с Лёшей, который жил около этой водонапорной башни. И когда он приходил к ней на свиданье, то всегда приносил конфеты! А ещё он устраивал для неё салюты и фейерверки.  Но последнее время у них что-то не заладилось,  она стала к нему придираться, дуться по каждой мелочи, а он стал посматривать по сторонам и всё реже к ней приходить.
- Невероятно, как всё совпало…- задумчиво сказала Вера,- Если бы мне знать, что так сложится, может я бы тоже с девочками поехала.

               
   Так за разговором и в раздумьях о превратностях судьбы, они доехали до Космодемьянской набережной. Вере нравилось это изумительно красивое здание, купол которого увенчан скрипичным ключом. А ещё больше нравились концерты, которые  проходят в этом великолепном храме искусств, который называется Международный Дом Музыки. Она не отказывалась от поездок сюда даже тогда, когда её мучили сильные головные боли.  После концерта, голова переставала болеть, и не нужно было прибегать к спазмалитикам, такое чудесное действие на организм оказывала  классическая музыка. В этот раз она даже забыла спросить, что за концерт они будут слушать. Оказалось, что в Светлановском зале выступал хор Сретенского монастыря. Уже сидя в зале,  Вера достала из сумочки свой паспорт и вопросительно посмотрела на Ирину.
-Давай я передам данные по SMS , и девочки возьмут тебе билет, - предложила подруге Ирина.
-У меня денег мало,- ответила Вера.
-Ничего, денег у Нади хватит, потом отдашь. А?
На сцену вышел хор, исполняли духовную музыку, созвучные голоса представляли собой живой орган. Переливы голосов завораживали и рождали в Вериной душе единственно правильное решение – надо ехать. Она раскрыла и отдала Ирине свой паспорт. В антракте они позвонили Надежде и узнали, что билеты куплены. Вера смотрела на Ирину, до конца ещё не осознав, что произошло.
-А ты смогла бы так поступить?- спросила она подругу.
 Ирина задумалась, и, покачивая головой, ответила:
-Наверно нет.
  Вера позвонила своей дочери Наташе:
-Доченька, не жди меня сегодня. Твоя ненормальная мать едет в Питер. Я уезжаю с тёть Ириной Надей. Приеду в воскресенье, тогда всё расскажу.
  В московском метро они распрощались, Ирина поехала домой , а Вера направилась на Ленинградский вокзал.

                III

   Девушек она нашла довольно быстро у касс дальнего следования. Потолкавшись среди ожидающей публики, они нашли свободные места,  и присели отдохнуть. Что бы скоро-тать время Вера рассказала девушкам свою петушиную историю и каждая из них вспомнила о своём. Как оказалось, поезд у них следовал через Курский вокзал заполночь.. Пообщавшись, ближе к полуночи они направились на другой вокзал. Там сёстры пошли в кафешку, а Вера взяла «Молитвослов» и погрузилась в чтение молитв. Наконец объявили их поезд. Вере достался билет в соседнем вагоне, простившись со своими попутчицами, она зашла в вагон, отыскала свою верхнюю боковую полку, аккуратно разобрала постель, и легла, засыпая, под размеренный стук колёс. Проснулась она от того, как ей показалось, что включили тихонечко радио, из которого доносились звуки мужского хора, сначала зазвучали низкие голоса, затем звук усилился, и прибавились высокие голоса. Но их стал перебивать какой-то диалог, и голоса  хора стали растворяться и совсем пропали. Вера теперь окончательно проснулась. На нижних местах тихо разговаривали две женщины, остальные ещё спали. Она посмотрела в окно и обомлела,  пригородные леса Петербурга были укутаны первым снегом.
 На вокзал они прибыли утром, и сразу же направились в метро. Девушки хорошо подготовились к поездке, просмотрев в интернете путь следования, поэтому задержек у них в дороге не было, и они быстро нашли то, что им было нужно. День прохладный, но солнечный, радовал наших паломниц. Жёлтый лист, прикрытый первым снегом, вызывал чувство тоски по уходящей золотой осени. Но в то же время лёгкий морозец одаривал всех удивительной чистотой. В голове у Веры рождались строчки:
Под белым снегом жёлтый лист
У Петербургской Ксении.
Морозный воздух свеж и чист,
Как души при молении…
      Посетив Смоленское кладбище, они приложились к мощам блаженной, написали записочки и поставили свечи. Затем они вернулись в город, и зашли в кафе пообедать. Люба обратила внимание, что на салфетках и подставках был изображён петушок. Даже здесь петушиная история напоминала о себе. Затем они направились на берег реки Карповки в Свято - Иоанновский монастырь, чтобы поклониться  святому  праведному  Иоанну Кронштадтскому  Чудотворцу  и помолиться. Далее их путь лежал на Невский проспект. Выйдя из метро, они увидели величественный Казанский собор. Им удалось подойти к иконе Казанской Божьей Матери, ведь доступ к ней был ограничен. Начиналась вечерняя служба.
  Краем глаз Вера увидела, что к ней приближаются трое мужчин азиатской внешности. «Что они здесь делают?» - подумала Вера. И, как будто услышав её вопрос,  они обратились к ней: «Извините, мы мусульмане, зашли сюда, чтобы помянуть наших русских друзей, воевавших с нами в Афганистане и погибших там. Подскажите, пожалуйста, куда можно поставить свечи?» Вера подвела их к прямоугольному столику-подсвечнику и объяснила: «Вот это канун,  он всегда прямоугольной формы рядом с распятьем. Здесь ставят свечи Богу на помин души. Все остальные подсвечники в храме круглые». Мужчины, поблагодарив её, затеплили свечи. А она сказала: «Какие вы молодцы, что так помянули  своих боевых друзей! Большое дело сделали, большое дело»…
 Отойдя в сторону, она подумала, что сегодня суббота и возможно будет проходить обряд помазания, о чём и спросила у сестёр, следящих за порядком на подсвечниках. Оказалось, что именно здесь, в храме Казанской Божьей Матери, проходит самый красивый обряд во всём Санкт-Петербурге. Ей даже подсказали то место, где будут открывать доступ к помазанью, по той причине, что им после службы необходимо поторопиться на вокзал. С благоговением в сердце Вера наблюдала за священным действом.  А ещё она часто останавливала свой взгляд на иконе Спасителя, и ей казалось, что он в ослепительно белых, развивающихся одеждах, спускается и идёт навстречу именно к ней.
    Удобно устроившись в поезде, обменявшись впечатлениями с девушками, Вера поду-мала, что только вчера мечтала о поездке, а сегодня она уже возвращается домой. А ещё она  с  удивлением подумала: «Надо же было приехать из Москвы в Петербург, что бы указать иноверцам путь к канону…»  И вероятно именно здесь впервые она задумалась над тем, что называют  Божьим Проведением.

                IV

  Москва встретила их солнечным погожим днём. В отличие от заснеженной северной столицы, конец октября выдался тёплым, на газонах красиво лежал ковёр из жёлтых листьев, а до зимы казалось очень далеко. Но, тем не менее, смену времён года невозможно отодвинуть или отменить. В след за октябрём  пришёл ноябрь, а затем и  переменчивый декабрь ворвался во дворы с морозцами, сменяющимися небольшими оттепелями.
  В один из таких дней, когда началась оттепель, Вера решила съездить проведать дачный домик, посмотреть, не капает ли с потолка вода. Когда она ждала свой автобус, то неволь-но услышала диалог двух женщин. Они обсуждали какого-то мужчину, который искал себе подругу. И тут одна сказал: «А, петух-то, у него какой красавец! Голландский, элитный!»  Вера сразу поняла о ком идёт речь. Подошёл автобус, она села и представила вдруг три жизни, свою, Анатолия и Виктора, в виде трёх ручьёв, которым уже никогда не суждено было соединиться, в одной полноводной реке, которая называется Жизнь.
   Всё чаще Вера задумывалась над тем, что с ней происходило в последнее время. Может та встреча была ей  дана, чтобы пройти этим путём? И к Рождеству  из глубины её души вышли строки:
             Матронушка Московская сама меня вела,
             Я оберег взяла у Ксении Петербургской,
             И к Спиридону святителю пришла, 
             Чтоб покаяньем вымыть душу,
             Что бы согреться мне в лучах Добра,
              Надежды и великой Веры,
             Что бы судьба мне шанс ещё дала,
             Принять святой Покров Пречистой Девы.
  Размышляя о православии, она пришла к тому, что решила соблюдать посты и регулярно читать молитвы, да и в жизни стараться соблюдать заповеди Божии, ходить в церковь, исповедоваться и причащаться. Разговаривая со своей подругой, она поделилась, что у неё есть одна мечта, ей очень хотелось посетить Иерусалим.
- Ну, ты даёшь, Вера! В Израиль это тебе не в Питер на выходные съездить, да и средств таких у тебя нет. Еле-еле концы с концами сводишь!
- Ничего ты не понимаешь, Ирка! У человека должна быть мечта! – ответила Вера подруге.
  К началу поста Вера приобрела «Святое Евангелие» и аккуратно читала по несколько глав каждый день, размышляя над событиями тысячелетней давности и стараясь постичь смысл прочитанного. В трудах и молитвах подошло Вербное воскресенье, а за ним и Пас-ха. Вера сама испекла куличи и сходила в церковь, что бы их освятить. Вот и настало Святое Воскресенье.
   Утром раздался телефонный звонок. Вере звонила приятельница, жившая по соседству:
-Христос воскрес!
-Во истину воскрес! – ответила Вера
- Подруга, у меня горит Благодатный огонь из Иерусалима, если хочешь взять, то приходи со свечой.
- А как же это? Откуда?
- Дело в том, что сегодня ночью была моя смена в Шереметьево, и через нас везли Огонь из Иерусалима, мы, конечно же, зажгли от него свои свечи и постарались довезти его до дома.
   Так в Верин дом пришёл Благодатный огонь. А приходящие к ней в дом люди, уносили частицу этого огня,  и в душе рождалось не с чем несравнимое счастье.  Подруга Ирина ещё долго потом удивлялась:
- Надо же, Вера, ты не смогла поехать в Иерусалим, но он сам пришёл в твой дом!
  Да так было, но чудеса на этом не закончились. Впереди Веру ждали ещё открытия. Но это уже другая история.











ОТ ЦЫГАНОВКИ ДО ЦЫГАНКИ


«Царство Божие внутри вас есть…»
«Погружай ум твой в слова молитвы».
                Преп. Иоанн Лествичник

   Через восхождение, погружение ума, соединённого с чувством, в слово молитвы, входим в Царство Небесное, которое внутри нас. Там Царство Духа, там наш дом родной, в который вселяется смиренная и умилённая душа, дивясь непрестанной милости Божией, покрывающей её нищету и греховность.
                Из последних страниц дневника иеромонаха Василия
Книги Нины Павловой «Пасха Красная» о трёх Оптинских  новомучениках, убиенных на Пасху 1993 года.          

                I


 Отсвирепствовали зимние вьюги и морозы. Прошумели вешние воды, зацвел и осыпался
бело-розовый цвет с весенних садов. Защебетали птахи в летних кущах и заалели сочные земляничные ягоды на лесных полянах. Воздух наполнился медовым липовым ароматом, а поля забелели от ромашек. Вера наблюдала за красотами летней природы ранним утром из окошка автобуса, следующего с паломниками в Дивеево.
  Об этой поездке она мечтала уже давно, усердно молились они с Наташей Преподобному, долгие и трудные студенческие годы, когда дочь училась в университете. Каждый раз, когда  собирались приехать сюда, им что-то мешало. Дорога в Дивеево не была для них, лёгкой и быстрой, но всему свой час на этой земле. Вере потом ни один раз приходилось слышать о подобных препятствиях от других паломников. Наташе посчастливилось посетить эти святые места сразу по окончанию учёбы, а Вере только  спустя год. Утреннее солнце залило светом поля и леса, особенно красивы были ромашково–васильковые поля и кудрявые белоствольные берёзки. Ну как же можно спать в такое чудесное утро! В голове вертелись строки недавно написанных стихов:
Ивушка плакучая ветви наклонила,
А берёзка стройная кудри распушила.
В поле от ромашек травы забелели…
   А ещё Вера думала о том, как встретит её святой Серафимов источник. Что испытает она, омывшись в святой воде и припав к родникам? Как дальше идти по жизни? И сможет ли она войти в холодный источник? А в голове опять замелькали строки:
Спешим в ключе воды напиться,
В истоках силу обрести…
   Так за размышлениями, за созерцанием красот родной земли они, наконец, прибыли в Цыгановку. Остановившись у иконы Преподобного Серафима Саровского, Вера мысленно обратилась к нему и заплакала от переполнявших её чувств. Помолившись,  стремительно пошла к источнику, который звал, притягивал и торопил её своими изумрудными, чистейшими святыми водами. Перед входом в купель обратилась к небесам: «Господи, укрепи меня!» На удивление легко и быстро  вошла в воду, как в свою стихию, не ощущая холода. Только после полного погружения, она  пришла в себя, немного перехватило дыхание, и закружилась голова. И опять на глаза навернулись слёзы, всё естество охватило чувство благодарности, что и она получила эту радость. « Слава, тебе, Господи! Спасибо, Серафимушка, что принял меня»,- мысленно поблагодарила  Вера. Тело наполнилось удивительной теплотой и лёгкостью. Поклонившись источнику,  затеплив свечи и помолившись в часовенке Преподобного, она направилась к выходу. Там, на выходе  приобрела красивый белоснежный ажурный шарфик для храма, о котором давно думала, но не могла ничего подобрать по сердцу. Вот и подарочек от Серафимушки, на светлую память.
  Разместившись в гостинице у трёх источников, паломники направились в монастырь, земля которого цвела и благоухала, зовя страждущие души приклониться перед свято-стью.
  В монастыре, подойдя к Канавке Божьей Матери, Вера горячо просила заступницу об исцелении своей дочери. Коварная болезнь не только разрушала Наташу, но и их тёплые, доверительные отношения. Дочка замыкалась, обманывала мать, жила неправильной жизнью. Вера понимала, что это последствия недуга, но до конца осознать и принять это, было трудно. Как всегда в таких случаях нам не хватает смирения, и отсюда возникают противоречия в наших душах, ломается привычная и спокойная жизнь. Так  и Верина душа металась в поисках единственно правильного решения.   Пройдя по Канавке Божьей Ма-тери и поклонившись могилам праведников, Вера подошла к раке Преподобного в  Троицком соборе, здесь же она и осталась на вечернюю службу. К своему огорчению, она по-чувствовала большую усталость и слабость, во рту всё пересохло, нестерпимо захотелось пить. Здесь кто-то усадил её на лавку и подал воды. С каждым глотком силы, казалось, возвращаются к ней. Она опять встала на молитву, но тело опять обмякло, глаза слипались, и к её огорчению, ей опять пришлось присесть. Так  всё повторялось, пока не закончилась служба. Пройдя помазанье, она направилась  к трём источникам. Проходя около них,  отметила, что и в поздний час здесь довольно много народа. «Окунусь утром»- по-думала она, и пошла, отдыхать в гостиницу.

                II

  Пробудившись ото сна, Вера поспешила к источникам. Она шла по пустынным и без-людным улицам, удивляясь тишине, которую изредка нарушал петушиный крик, возве-щавший о начале нового дня. Из живых существ ей попалось только семейство маленьких утят с важной и заботливой мамашей уткой, которые вышли на утреннюю прогулку. Кто-то из паломников только просыпался, а иные уже были в монастыре на утренней службе. «Открыты ли источники?»- забеспокоилась Вера, и тут же на глаза попалось расписание, которое говорило о том, что  открыты. Войдя на территорию, она преклонила колени пред крестом, помолилась и направилась к источнику Пантелеймона Целителя.
   Какая-то тень сомнения смутила её душу. «Смогу ли я опять окунуться, тем более в полном одиночестве?» Но  отогнала прочь все  негативные мысли и полностью вверила себя Вышним силам. Перекрестившись, открыла дверь купели, и замерла на пороге, не веря своим глазам. Просторная, светлая купель была пустой. В мозгу, как раненая птица, билась одна только мысль: «Где вода? Куда она делась?» Воды не было! Подойдя к краю купели, она готова была закричать и разрыдаться, на глаза навернулись слёзы. Воды не было! Вера медленно стала обходить купель и, остановилась напротив оконца, через которое изливались золотые солнечные лучи, и, падая в купель, освещали её дно, оставляя блики на поверхности. Разглядев тоненькую прозрачную плёночку чистейшей воды, не помня себя от радости, она быстро скинула с себя одежду, и стремительно войдя в источник, трижды окунулась в целебных водах. Когда она вышла, то бросив взгляд на лавку, где лежала одежда с изумлением обнаружила, что из-за захлестнувших её эмоций, забыла одеть рубашку. С чувством радости вышла она из этого источника, внутри всё ликовало и несло её ввысь.
  Далее она направилась к источнику «Умиление Пресвятой Богородицы». Этот образ у Веры пробуждал особые чувства и воспоминания. Одна  коллега по работе, как-то не-сколько лет тому назад побывав в Дивеево, привезла и подарила эту иконку. С того времени образок был на Верином рабочем столе, и она устремляла на него свой взор. А когда тяжело заболела Наташа и она поехала её навещать в клинику, то дочь вышла из кабинета в сопровождении врача, держа этот образок в своих руках, так доктор благословил её на лечение  светлым образом. Теперь Вера с трепетом стояла перед дверью этой купели. Что её ожидает там, за дверями, как примет её Богородица? Перекрестившись, она открыла дверь.  Подойдя к краю купели, остановилась и замерла, как вкопанная. Всё тело сковало оцепенение. В душе появилось и росло чувство брезгливости и отвращения. Вода в источнике была тёмного мутного цвета, как будто кто-то возмутил не родниковые, но болотные воды. С чувством отвращения она отвернулась от воды. «Нет, нет, я не могу! Я НЕ БУДУ здесь окунаться», - подумала она и перед выходом  подняла глаза наверх, обращаясь к образу Богородицы. И вдруг кто-то, скорее всего тот, который стоит ещё выше этого образа, сказал: «Подожди, не торопись…» Вера застыла, глядя наверх и прислушиваясь к этому голосу: «А не твоя ли это муть? Не из тебя ли она вышла? И … кому как не тебе в ней окунаться…» Вся верина фигура как-то сникла и разом обмякла. Наклонив голову, она тихо повернулась, медленно подошла к лавкам, неторопливо разделась, и, смиряясь, трижды окунулась в источнике. Вышла из купели с тихой грустью и умилением в своём растерзанном и подавленном сердце.
   Отдохнув в беседке и переосмыслив то, что с ней здесь произошло, Вера неторопливо подошла к источнику Казанской Божьей Матери. К родникам стали подходить люди, вот и здесь ожидали две паломницы, когда освободиться купель. Она вошла внутрь. Купель оказалась очень маленькой, только для одного человека. Вера посмотрела вниз, здесь бы-ло глубоко, а прозрачная вода,  казалась настоянной и зрелой, как зрелая, прошедшая че-рез любовь и ненависть,  закалённая испытаниями и невзгодами взрослая женщина. С чувством покорности судьбе, благодарности Богу за все испытания, что выпали на её бабью долю, омылась она святыми  водами. Выходя из купели, ей казалось, что сама Богородица укутала её своим покровом.
  Так перед Верой раскрылись три источника… Три ипостаси… Три судьбы, которые она смогла прожить и переосмыслить за такой, казалось бы, короткий отрезок времени.
   Выполнив наказ Серафима Саровского, пробыть в Дивеево не менее суток, паломники заняли свои места в автобусе и продолжили свой путь далее, в славный,  овеянный легендами  старинный город Муром.

                III               
 
  Пребывание в Муроме для Веры  тоже было необычно. В первую очередь паломники направились к Николо – Набережной церкви, что находится на высоком, живописном берегу Оки.
   Спустившись вниз по крутой, витиеватой лестнице к роднику, Вера умылась его освежающими водами и сделала несколько глотков целебной  святой воды. Поднявшись на-верх, остановилась перед деревянной дверью, ведущей в церковь. Собравшись с мыслями и перекрестившись, потянула кованое железное кольцо, дверь оказалась тяжёлой и открылась не без труда. Переступив через порог, она остановилась, замерев от тишины, которой наполнялось всё пространство храма. «Вера!»,-вдруг громогласно произнёс батюшка, и пространство стало наполняться  звуками и всё пришло в движение. А у Веры было странное чувство, как будто все в церкви только и ждали, когда она войдёт. Перед ней была икона Святой Матроны Московской. Перед поездкой она мысленно попросила благословление у Блаженной, ведь святая всегда выручала и покровительствовала ей с Наташей. Поклонившись Матронушке, она направилась к раке с мощами Иулии Лазаревской. Помолившись у мощей и затеплив свечи, Вера подошла к батюшке и испросила благословления на свои творческие искания. С необыкновенным чувством лёгкости продолжила она своё путешествие.
  Во всей своей красе открылись ей великолепные, старинные , намоленные монастыри, примыкающие к торговой площади - Троицкий женский, с мощами святых покровителей любви и брака Петра и Февроньи Муромских и Благовещенский мужской, основанный по указу Ивана Грозного, где были обретены мощи муромских святых князей  - Константина и его сыновей Михаила и Фёдора, и икону с вложенной в неё частицу мощей Илии Муромца. Поклонившись святыням, помолившись и затеплив свечи у образов, паломники стали потихоньку собираться на торговой площади. Одни из них фотографировались  у памятника Петру и Февроньи, другие отдыхали на скамеечках, а Вера тихо беседовала с одной из своих землячек под сенью дерева, укрывшись в тени от знойного солнца.
  Время скоротечно, вот и их пребывание в Муроме приближалось к концу. Всех позвали занять свои места в автобусе, чтобы направиться домой. Они собрались и пошли по дороге через площадь к своему автобусу. Им навстречу шли несколько цыганок, особенно по-чему – то выделялась одна среди них. Она была старше своих подруг и немного крупнее их, пристально смотрела на приближающихся паломников, на лице её была блуждающая улыбка, обнажавшая крупные белые зубы. Поравнявшись с Верой, она взяла её за руку:
- Вижу, красавица, характер твой. Ой, вспыльчивая бываешь, сердитая, но быстро у тебя гнев проходит, не злобная, мягкая по-характеру!
-Ну, надо же, всё и впрямь про меня говоришь,- ответила Вера.
 Землячка, что рядом шла, тронула плечо цыганки:
-Ну а про меня, про меня, что можешь сказать?
  Цыганка отмахнулась от неё  и опять обратилась  к Вере:
-Правду говорю, позолоти только ручку, не пожалеешь, всё скажу, что у тебя будет!
-Да что про меня, я здесь из-за дочки, про дочку лучше скажи.
-Дочка? Да что дочка? У тебя судьба необычна! Позолоти же ручку! Не пожалеешь!
 Землячка опять тронула цыганку за локоть:
- Скажи лучше мне! Ручку позолочу, коль правду скажешь!
  Черноволосая бестия опять от неё отмахнулась, даже не посмотрев в её сторону, взяла под руку Веру:
- Ну же, не жадничай!
- Со святых мест едем, сама видишь, - сказала Вера, - всё во славу Божию потратили, с пустыми кошельками домой возвращаемся.
   Цыганка, окинув Веру с ног до головы своим жгучим, пронизывающим взглядом, взялась за конец её белого ажурного шарфика:
- Ой, красавица, бумаги вижу! Шарфик мне свой подари! Всё, всё расскажу, одари шарфиком – то, дальше всё узнаешь!
  Освободившись от объятий цыганки, Вера отступила на шаг назад, взявшись за концы шарфика, развела руки в стороны, как бы собираясь снять его,  и запрокинув голову, усмехаясь, сказала:
- Шарфик, говоришь, подарить? Я вообще – то не жадная! Захочу и подарю!
Цыганка широко улыбалась, в предвкушении обновы. Но Вера повернулась к ней боком, прижала шарфик к себе, скрестив при этом руки на груди, как на причастии. Опустив го-лову, и посмотрев на цыганку искоса,  уже серьёзно продолжала:
- Нет уж, это подарочек от Серафимушки, он дорогого стоит! А будет всё так, как Господь пожелает!
И обращаясь мысленно к священномученику Киприану и мученице Иустинии, чтоб защи-тили её от колдовства и чародейства, повернулась и пошла к автобусу. Почувствовав на себе взгляд, остановилась и обернулась. Цыганка стояла, изумлённо улыбалась, и, смотря ей в след, качала головой, причмокивала и что – то нашёптывала.
 В автобусе Веру сразу стало клонить ко сну, временами пробуждаясь, она удивлялась, потому что вроде бы и хорошо выспалась, да и ходили они не так уж и много что бы ус-тать. А ещё в короткие, но глубокие минуты сна ей являлась Богородица, лик её был радостен и светел. Она, то приближалась к Вере, то отдалялась от неё и говорила, смеясь, то тихим, то звонким голосом: «Окуналась, и голова перестала болеть!» А звуки её голоса разносились эхом и таяли где – то за пределами вериного сознания.
  По приезде домой Вера прочла «Житие Иулии Лазаревской», где говорилось о том, что многие получили исцеление, приложившись к её мощам, и происходило оно чудесным образом, страждущих клонило в сон, а пробудившись, они исцелялись. Трудно сказать, как произошло Верино исцеление, то ли после купания в родниках, то ли после того как она приложилась к святыням, ведь и в Троицком соборе её клонило в сон, но головные боли, которые беспокоили её на протяжении многих лет прекратились.
Одно обстоятельство этой поездки мучило её, ей не давали покоя воспоминания об источнике «Умиление». Какая все - таки там была вода? А может она была мутная только для неё?  Так она терялась  в догадках. И кого бы она ни спрашивала о пребывании в Дивеево, никто ей ничего не мог сказать вразумительного. Кто – то не дошёл до этого источника, а кто – то уж и не помнил, так как был там давно. Так прошёл, пробежал ещё год Вериной жизни.

               

               

                ЗАКЛЮЧЕНИЕ


  И первое, к чему нас неукоснительно призывает Господь – это стремление к истине, жажда истины и познания, что есть воля Божия о нас. Чада света рождены от духа и исполнены им, поэтому они и должны приносить плоды духа – жить в благости, в любви, в праведности и истине. Восстань от греховного сна, воскресни от мертвящих твой дух дел твоих и приступи с верой ко Господу, и Он оживит твою душу и освятит её светом истины.
                Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)



  Много разных событий произошло в судьбах наших героев. Люба, после поездки в Петербург помирилась с Лёшей, и они поженились по весне, как раз на Красную Горку. Надежда, поступив в аспирантуру, наконец – то обратила внимание на своего сокурсника, который тайно вздыхал о ней все студенческие годы, не мешая её отношениям с Михаилом. Теперь, получив благословение батюшки, они готовились к свадьбе и венчанию. Наташа, обращаясь с молитвой к Богу, прилежно исполняла все предписания докторов и шла на выздоровление. Отношения с матерью у неё стали, как и прежде, тёплыми и доверительными. Вера, задумываясь о своей судьбе и окидывая взглядом своё жилище, с досадой отмечала беспорядок, который создавали лежащие на столе, на полу под кроватью, на подоконнике исписанные  листки бумаги. Так же на столе лежала стопка книг, которую она не успевала прочитывать. Бумаги, бумаги, бумаги… «Не о этих ли бумагах, говорила цыганка?» - думала Вера, уносясь воспоминаниями на торговую площадь Мурома. Прилежно молилась она Богородице и Спасителю, и ездила в паломнические поездки по святым местам. А в летнюю пору ей опять посчастливилось побывать в Дивеево. По приезде, автобус сделал первую остановку как раз у трёх источников. Вера, сразу направилась к источнику «Умиление». Открыв двери купели, она увидела много женщин, которые с пением, славившем Богородицу, окунались в чистейшие святые воды. В этот раз было всё как будто бы и обычно. На другой день она пошла так же, искупаться в родниках со своей подругой Людмилой. Войдя в этот раз в «Умиление» и подойдя к краю купели, они на-клонили головы, устремив свои взоры на воду.
- Ну, что, Вера? Чистая вода в купели? – спросила, улыбаясь, Людмила.
- Чистая… - задумчиво произнесла Вера, глядя на чуть мутноватые, как бы забеленные молоком, но только для неё, теперь она это понимала,  родниковые воды.
- Да, прозрачная!- заключила Людмила.
И в этот раз трижды омылась этими водами Вера, неся в сердце  своём покорность и умиление.
Выйдя из ворот, они повернули налево, чтобы обойдя источники направиться в мона-стырь. Оживлённо разговаривали о службе, на которой были вечером, а Вера смотрела вперёд, по направлению к западу и ясно видела перед собой церкви Дивеевского монастыря, любовалась ими, параллельно думая, что как всегда не может правильно ориентироваться в пространстве, и совсем запуталась, в какой стороне находится монастырь. Только по приезде домой, она осознала, что монастырь находится совсем в другой стороне, а Господь ей явил то, о чём говорил Преподобный Серафим Саровский, о продвижении монастыря далеко на запад.
   В Муроме в этот раз всё было по - иному. День был прохладный и пасмурный. На Николо-Набережной церкви уж не было той деревянной двери с кованым кольцом, а её заменила обычная металлическая дверь. Торговая площадь у двух монастырей была тихой и безлюдной. Лишь старинные камни хранили молчание об историях прошедших дней. Вера же, устремившая свой взгляд на золотые купола церквей, поняла, что  надежда и любовь, обретутся ей в храме.