Глава 24 Англия при Эдуарде Пятом

Старший сын прежнего Короля, Принц Уэльский, названный ЭДУАРДОМ в честь отца, был всего лишь тринадцатилетним мальчиком. Он находился в Замке Лудлоу вместе со своим дядей - Герцогом Риверсом. Одиннадцатилетний брат принца, Герцог Йоркский, жил в Лондоне с матерью.

Самым дерзким, хитроумным и опасным аристократом в Англии в то время считался РИЧАРД, Герцог Глочестер, и всех интересовал один вопрос - как два мальчика уживутся с таким дядюшкой - в качестве друга или врага.

Королева, их мать, пребывала в чрезвычайной тревоге по этому поводу и с нетерпением ожидала указаний от Лорда Риверса, который собирал армию, чтобы доставить принца в целости и сохранности в Лондон.

Но Лорд Хейстингс, примыкавший к партии противников семейства Вудвиллов, яростно противостоявший их возвышению и влиянию, выступил против предложения Лорда Риверса, так что Королеве пришлось довольствоваться эскортом для принца в количестве 2.000 всадников.

Сперва Герцог Глочестер не предпринимал ничего, что могло бы подтвердить подозрения. Он прибыл из Шотландии (где командовал армией) в Йорк, и там был среди первых, кто принес клятву верности его племяннику. Затем он написал сочувственное письмо Королеве-Матери и отправился в Лондон, чтобы участвовать в празднествах по случаю коронации.

Тем временем, юный Король тоже держал курс в Лондон, вместе с Лордом Риверсом и Лордом Греем. Он прибыл в Стоуни Стратфорд в то время, когда его дядя остановился в Нортхэмптоне, примерно в десяти милях от племянника. И как только оба лорда услыхали про Герцога Глочестера, они предложили юному Королю, чтобы он позволил им поехать к нему и от имени племянника передать привет. Так как мальчик и сам чрезвычайно желал этого, лорды уехали.

Их приняли весьма любезно, и Герцог Глочестер попросил лордов остаться и поужинать с ним. Вечером, пока они угощались и веселились, приехал Герцог Бэкингем, а с ним - 300 всадников. На следующее утро два лорда, два герцога и 300 всадников покинули замок, чтобы присоединиться к Королю.

Как только они въехали в Стоуни Стратфорд, Герцог Глочестер внезапно развернул коня и обратился к двум лордам. Он обвинил их в попытках отдалить от него горячо любимого племянника и велел арестовать их на месте,- так что 300 всадников увезли их обратно.

Затем Герцог Глочестер, вместе с Герцогом Бэкингемом отправились прямо к Королю (теперь он находился полностью в их власти), перед которым разыграли картинное коленопреклонение, с заверениями в любви и покорности. После чего они велели распустить всю его охрану и забрали с собой в Нортхэмптон.

Через несколько дней они сопроводили его в Лондон и поселили во Епископском Дворце. Но он не оставался там долго, так как Герцог Бэкингем вновь явился к нему, с нежным выражением лица и убедительными речами о его неустанном желании и беспокойстве за безопасность мальчика, и о том, как хорошо было бы принцу до коронации пожить в Тауэре.

Итак, очень бережно принца перевели в Тауэр, и Герцог Глочестер объявил себя Протектором Государства.

Несмотря на любезное выражение лица, на сладкую и вкрадчивую речь, несмотря на некоторую телесную деформацию (одно плечо Герцога было выше другого), несмотря на то, что он въезжал в Лондон с непокрытой головой бок о бок с Королем и глядел на него с такой любовью,- несмотря на все эти выражения заботы, Королева-Мать еще больше забеспокоилась; а когда мальчика поместили в Тауэре, она встревожилась настолько, что с пятью дочерьми укрылась в убежище в Вестминстере.

И поступок ее не был лишен смысла, потому что Герцог Глочестер обнаружил, что Лорды, стоящие в оппозиции к Вудвиллам, продолжали хранить верность Королю,- и тогда Герцог решил нанести удар первым!

В результате, пока эти Лорды проводили совет  в Тауэре, он со своими сторонниками собрались на свой совет,  в Крозби Пэлас, на Бишопгейт Стрит. Приготовившись  таким образом вполне, в один прекрасный день он неожиданно явился на совете в Тауэре, - причем, в игривом и веселом настроении.

Особенно душевно он беседовал с Епископом Эли, расхваливая клубнику, которую тот выращивал на Хилборн Хилле, и даже просил собрать ему немного изумительной ягоды, чтобы он отведал ее за ужином. Епископ, польщенный высокой честью, немедленно отправил слуг собирать ягоду, а Герцог, оставаясь в веселом настроении, покинул собрание. И лорды долго еще обсуждали, какой приятный и учтивый человек!

Однако вскоре "милый" герцог вернулся - совершенно переменившийся! С нахмуренным лицом и в страшной ярости, внезапно он произнес: "Какой участи заслуживают те, кто замышляет низложить меня? Меня - протектора Короля - по праву родства и по закону?!"

На столь неожиданный вопрос Лорд Хейстингс ответил: "Они заслуживают казни, кто бы они ни были".

"Тогда,- продолжал Герцог,- Назову вам их имена - это злобная ведьма, супруга моего брата (намекая на Королеву) и другая колдунья - Леди Джейн Шор. Своей ворожбой они иссушили мое тело и сделали так, что моя рука сократилась и высохла, и я вам сейчас покажу ее.."

Он отвернул рукав и показал всем уродливую руку, которая, правда, была короче другой, и все очень хорошо знали, что он родился с такой рукой. Но Джейн Шор тогда была любовницей Лорда Хейстингса, а до него - любовницей прежнего Короля. И Лорд быстро смекнул, что атака на него самого, поэтому, после короткой заминки он ответил: "Конечно, Мой Господин, если они действительно виновны в колдовстве, то заслуживают самого сурового наказания".

"ЕСЛИ! - воскликнул Геруог Глочестер - И вы говорите мне про ЕСЛИ? Уверяю вас, они СДЕЛАЛИ ЭТО СО МНОЙ, я и преподам урок вашему телу, как предателю!"

Тут он со всей силы ударил кулаком по столу, что послужило сигналом для людей снаружи и, с криками "Предатель!", они ворвались в зал, и десятки вооруженных людей, внезапно наполнивших помещение, устроили суматоху и свалку.

"Первым делом,- обратился Герцог Глочестер к Лорду Хейстингсу,- Я арестую вас как предателя! И приведите к нему священника (это он уже обращался к окружавшим его вооруженным людям), ибо, клянусь Святым Павлом, я не сяду сегодня за ужин, пока не увижу его отрубленную голову!"

Лорда Хейстингса поспешно выволокли на лужайку возле часовни и там отрубили голову на бревне, которое случайно лежало на зеленой травке. После чего Герцог с отличным аппетитом поужинал, а затем созвал уважаемых горожан, объявляя им, что Лорд Хейстингс и другие планировали убийство его самого и Герцога Бэкингема, который выступает на его стороне. И только по воле провидения заговор был раскрыт, но виновным не избежать возмездия!

Герцог просил добрых граждан донести эту информацию до остальных горожан и вручил им копии прокламации (заранее напечатанные, аккуратные и красивые) - для распространения.

В тот же день, когда Герцог совершал эти великие дела в Тауэре, Сэр Ричард Рэтклифф, самый храбрый и неустрашимый из его приверженцев, отправился в Понтефракт - там он арестовал Лорда Риверса, Лорда Грея и еще двух дворян и без суда и следствия публично казнил их на эшафоте - по обвинению в подготовке убийства Герцога.

Прошло три дня. Герцог не терял времени даром - по реке, на барже он отправился в Вестминстер, в сопровождении различных епископов, лордов, солдат, и потребовал, чтобы Королева отдала второго сына, Герцога Йоркского, под его покровительство. Королеве пришлось подчиниться и, проплакав над своим ребенком, она отдала мальчика. И Ричард Глочестер поместил его в Тауэре вместе с братом.

Затем он схватил Леди Джейн Шор, и за то, что она была любовницей прежнего Короля, конфисковал все ее имущество, на нее наложили епитимью и заставили в рваном платье босой, с зажженной свечой в руке пройти до Собора Святого Павла через грязные и узкие, многолюдные улицы Лондона.

Теперь, когда все было готово для его собственного возвышения, Герцог заставил одного священника произнести проповедь на кресте, который стоял в Соборе Святого Павла, в которой он обрушивался на расточительность и распутство прежнего Короля и бесстыдство Джейн Шор, намекая на то, что принцы даже не дети Короля.

"Вот почему, дорогие братья и сестры,- продолжал пастор по имени Шоу, - Мой Господин Протектор, благородный Герцог Глочестер, этот великолепнейший принц - истинный образец совершенств и достоинства, безупречный оттиск и подобие своего великого отца".

Надо сказать, что между Герцогом и пастырем была "маленькая договоренность", что Герцог должен появиться в толпе как раз в тот момент, когда, по их замыслу, люди начнут кричать: "Да здравствует Король Ричард!" Но то ли пастырь закончил речь слишком рано, то ли Герцог слегка задержался, но слова и Герцог не сошлись, так что народ от души смеялся, а пастырь, пристыженный, поспешил ускользнуть...

Герцог Бэкингем оказал лучшую услугу в этом деле, чем пастырь, - он прибыл в Гилдхолл на следующий день и обратился к гражданам от лица Лорда Протектора. Несколько грязных оборванцев, которых наняли заранее и расставили в разных местах, когда он закончил речь, начали кричать: "Спаси Господи Короля Ричарда!". Он низко поклонился им и поблагодарил от всего сердца.

На другой день, чтобы довести дело до конца, вместе с мэром, лордами и уважаемыми представителями города, он отправился в Замок Бэйярд, стоявший у реки, где уже находился Ричард, и зачитал ОБРАЩЕНИЕ, в котором в смиренной форме просили Герцога принять Корону Англии.

Ричард, взирая на них из окна, изобразил величайшее смущение и тревогу, заверяя, что этого он желал меньше всего, так как его глубокая привязанность к племяннику запрещает подобные крамольные мысли.

В ответ Герцог Бэкингем с фальшивой душевностью предсказал, что англичане никогда не согласятся видеть Королем племянника, и если Ричард, имеющий первое право, отказывается от Короны, тогда им придется искать другого наследника, который согласится.

Герцог Глочестер вернулся и сообщил, раз уж дела обстоят настолько серьезно, то ему не след заботиться о себе, а пора подумать о благе государства, и потому он согласен принять Корону.

Народ весело приветствовал благородное решение и, довольный, разошелся по домам. А Герцог Глочестер и Герцог Бэкингем провели приятный долгий вечер, повторяя сцены пьесы, которую они вместе сочинили и с таким успехом исполнили. Каждую реплику они отрепетировали заранее.

Подпись
И.Г. Едрец