Осень Олигархов. Осень Выбора

Осень Олигархов. Осень Выбора.

   Не смотря на меры, предпринятые Аликом для предотвращения расползания информации о, мягко говоря, непростой ситуации в которой оказалась Евразийская группа, слухи, стремительно распространялись среди тех, кого он называл «технарями», то есть работниками корпорации, которую он,  незыблемо, вот уже в течение без малого двадцати лет, возглавлял, гордо именуя себя «Президент».
   Причем мысли, которые овладевали работниками, при ознакомлении с полученной информацией были самыми различными. Хотя, они, конечно, были не настолько глупы, чтобы делиться ими друг с другом, поскольку вполне отдавали себе отчет о  мощной системе «стукачества», которую Алик развил и старательно поощрял, дабы быть «в курсе всего». При этом  точно узнать кто именно «стукач», в ситуации, когда это явление стало весьма распространенным, было просто невозможно. Хотя, разумеется, особо  смышленые знали в лицо небезызвестных «штатных информаторов», таких как персонажи, носившие звания «вице президентов», которые в принципе не видели ничего зазорного в том, чтобы выложить Алику всю правду матку о настроениях в «коллективе», и даже полагали, что в этом и заключается их основная задача, поскольку, откровенно говоря, не были уверены, что их «профессиональные достижения», будут, где либо еще восприняты так же  , поскольку были эти «достижения» достаточно условными  и  казались таковыми лишь в месте, где властвовал Алик, и оценивались исключительно им же по результативности для «Олигархов Евразийской Группы», в общем, а не для вот этого, конкретного Акционерного Общества, как такового. Кроме того, за время власти Алика, члена Олигархической Евразийской группы, какое либо мнение, отличное от: « Пункт 1. Евразийская Группа всегда права. Пункт 2. Если тебе кажется, что это не так, смотри Пункт1», настолько глубоко было внесено в их головы, что иное мнение стало просто невозможным, а при малейшем подозрении в существовании чего то подобного, безжалостно искоренялось, путем элементарного увольнения «мыслепреступника», что в условиях жизни в моногороде, все предприятия которого в той или иной степени были связаны с Евразийской Группой, означало неминуемые бедствия. Алик, со своей стороны постоянно поддерживая мнение о том, что какое либо противостояние Олигархом заранее обречено на провал, иногда не отказывал себе в удовольствии демонстрировать степень своей осведомленности о настроениях среди «работников», а однажды, открыто сообщил ошарашенным  сотрудникам, что «Отныне на каждого, будут собираться компрометирующие сведения, которые не просто возможно, а обязательно будут использованы, если что…». Хотя, подавляющее большинство сотрудников не совершали никаких действий, которые, по их мнению, могли бы называться «компрометирующими», но, отдавали себе отчет в том, что именно считать «компроматом», а что нет», решает исключительно Алик, хотя иногда и с подсказки группки  приближенных, Понимали, также, что здесь,  «презумпция виновности» предполагается заранее. И что особенно напрягало работников, так это то, что среди Приближенных имели место достаточно оригинальные способы   получения информации, например путем непосредственного общения с массами-«…да просто, когда смена заканчивается, я захожу в женскую раздевалку, сажусь и говорю, дескать, как дела, бабоньки? Рассказывайте. И тут столько узнаю, практически обо всех! Радио ОБС (Одна Баба Сказала) действует без сбоев»! Хотя конечно, все же для того, чтобы проникнуть в женскую раздевалку, пока еще, не смотря на  существенные изменения в менталитете «сотрудников», нужно было быть все- таки существом женского пола. Лицам, другого пола отчаянно завидующим такому положению всегда блестяще информированных  коллег-сотрудниц,   подобные успехи давались с большим  трудом, просто по причине обычной угрюмой неразговорчивости мужиков, к которым они хотя и могли войти в раздевалку после смены, но понимали, что фраза «  Ну как дела, мужики, рассказывайте!»  могла встретить у «мужиков» совершенно иную от ожидаемой, реакцию. Так что с мужичками приходилось работать гораздо тоньше…  Хотя, в общем то, получалось и их раскручивать на «инфу», но сугубо конфиденциально, так сказать.  Помимо постоянной напряженной работы Алика и группы приближенных, над воспитанием «трудового коллектива» в нужном формате, огромное влияние оказывали и примеры поистине поразительной неуязвимости Группы вообще  и Алика, лично, от всех неприятностей. Ни для кого не было секретом, что им, до последнего времени , абсолютно все сходило с рук, и хотя видимо сегодня, что то непонятным образом меняется, но запущенная программа продолжает действовать. Так что принцип «Моя хата с края, я ничего не знаю» оставался незыблемым. Да и сам процесс Приватизации, оставил глубокую отметину в мозгу тех, кто еще помнил произошедшее.  Ведь уже тогда все было расставлено строго по своим местам. Например, как получилось с приватизацией соседнего Ферросплавного завода? Там ведь сначала местное начальство, во главе с т.н. «Красным Директором», Семеном, (или Самуилом?) Ароновичем блаженствовавшее, осуществляя «Ферросплавный бизнес», поначалу без восторга восприняло «приватизаторов», что закончилось вполне закономерно, и если Семен Аронович, в силу свойственных его национальности особенностей, предпочел не выставлять на показ свое неприветливое отношение  к «молодым и перспективным приватизаторами», и после нескольких достаточно хитроумных ходов оказался в своем особняке в городе Майями, то с другими пришлось побороться, например, был такой зам. Семена Ароновича, некто  Мухин Юрий Игнатьевич, так он даже в своей биографии, нахально указал, что «В 1995 году правительство Казахстана передает Ермаковский завод ферросплавов иностранцам. Мухин пытается спасти предприятие от прихватизаторов. Его увольняют, но прокурор отменяет увольнение. Мухин пытается поднять рабочих на борьбу за свои права и настаивает на создании забастовочного комитета. Однако рабочие пассивно поддерживают новых хозяев, которые выживают-таки Мухина с завода.…». Борец, однако.  И самое неприятное, что действительно все описанное имело место быть. Потом с Мухиным как то договорились, и он, оставив мысли о борьбе с «прихватизаторами», о дальнейших возбуждающих перспективах снабжения работяг-ферросплавщиков, импортным ширпотребом, отнюдь не бескорыстно конечно, а за им же разработанные и внедренные в оборот, заводские деньги, опирающиеся на Ферросплавный спрос, «Многоразовые талоны», т.н. «Мудоны», названные так по фамилиям творцов Мухин-Донской. При чем внедрены они были настолько успешно, что одно время даже существовал некий валютный курс  Мудонов  и к местной валюте, и к рублям…   и к долларам. Причем достаточно приличный. 1 Мудон стоил-2(?) Доллара или десять местных Тенге. Конечно, бросать такую богатую поляну никому не хотелось, даже Мухину. Хотя, после, каких то вероятно не самых простых разговоров, он все улетел, недовольно жужжа,  конечно не в особняк в Майями, с двумя бассейнами и небольшим аэродромом, а в соответствии с должностью Заместителя Директора, в Москву, к которой вроде бы не имел никакого отношения, в двухкомнатную, по свидетельствам знающих людей, квартирку, где, оправдывая свой вздорный, некоторые считают, что прямо сказать склочный характер, зачем то взялся издавать газету «Дуэль», писать всякие книжки, чем и занимался до тех пор, пока не был привлечен к уголовной ответственности  (Приговором от 18 июня 2009 года Савеловского районного суда г. Москвы признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, совершенные с использованием средств массовой информации); назначено наказание в виде 2-х лет лишения свободы (условно) и запрещения работать главным редактором.  Но говорят все еще не успокоился (29 июля 2015 года было какое то Решение  Хамовнического суда). Хотя для жителей моногородка, интересно было не это, а то, насколько бессмысленно пытаться противостоять Олигархом. Вот ведь Мухин-Донской, или наоборот. Все уважаемые люди, занимавшиеся ферросплавами в МИРЕ, их знали. А и то пшик получился…. Так что, не было смысла вспоминать про других, пытавшихся «силушку Олигархическую пробовать», хотя и было их не мало, но проигрывали они и бежали с позором. Хотя это касалось, соседнего ферросплавного завода, но абсолютно все в городке знали, что это все, одна шайка-лейка. Так и жили «работяги, с глубоко внедренными понятиями бесперспективности любого противоречия. Поэтому, новость о том, что с Евразийской Группой происходит, что то необычное, их огорошила. Ведь оказывается Олигархи Евразийской группы, и  представлявший их Алик вовсе не так уж и всесильны? И что то реально может измениться? Но что? Хотя среди простых работяг эти мысли тоже имелись, но, откровенно говоря, они не слишком их беспокоили. Да и что, собственно говоря, могло измениться в их жизни? Как крутили гайки, так и будут крутить, образно говоря конечно. Или может быть, им акции их вернут, или размер дивидендов увеличат? Так это вообще из области фантазий. А рабочий человек, он фантазировать не имеет права! Поэтому то, сами не отдавая себе в этом отчета, жили по буддийским принципам «Если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться. Если проблема неразрешима, беспокоиться о ней бессмысленно». Так что немного поудивлявшись «как же это вам не скучно делить отобранное», успокоились. Но примерно подобная мысль посетила и Группу Приближенных, для которой стала гораздо более актуальной. Дело в том, что безоговорочная преданность Алику, имела два конца, с одной стороны безусловный выигрыш, а с другой стороны безусловнейший же проигрыш. Призовая  часть уже получена, а вот «минус» получать не хочется. Поэтому все «Приближенные» с энтузиазмом восприняли сообщение Алика о том, что местный Филиал Нац. Банка, "не стал нас штрафовать". Хотя, конечно слово «Нас». «Приближенным», не особенно понравилось, но, продолжая играть «по правилам» они тут же изобразили приличиствующее случаю восхищение. Но в головах осталось, то, что «Группе» больше нечем торговать на внешних рынках, и значит все возможно. Немного поразмыслив в тиши кабинетов, они лишь утвердились в таких мыслях. Вот ведь как! Даже выходца из «Гнезда Аликова», Сережу Клюшкина, почему то зовут «на разговор» «компетентные органы», хотя, в чем дело не ясно, сам Клюшкин, как и его братец, предусмотрительно  взятый Аликом  в Аманаты, заведомо верен идеалам Олигархов, которые платят ему денежку, так  что вроде, как бы, должен быть «неприкасаем». Но вот что оказывается, прикасаем, да еще и как! Так что, по сравнению с тем, что торговля алюминием для Евразийской группы поставлена под сомнение, что от кредитов уже не отделаться, а других больше никогда не будет, лично для них гораздо важнее, что произойдет непосредственно с ними? Судя по Клюшкину, нечто не слишком воодушевляющее. А тут еще эти «миноры» «трещат в ухо», дескать, «может быть хватит? Может быть, пора и честь знать, и просто уволиться?
 Хотя, по их  мнению, это возможно и было бы выходом, но, только не для «приближенных». И они решили сразиться… «Ужасный бой они сразись! Мелькают лапки и хвосты»! Смыться что ли!? Нельзя, нужно быть верным. И, кроме того, всегда следует помнить о «компромате», блин!