Признак Дракона 12

      Она стояла на пороге небольшого домика, это из него доносились запахи. Надежда видела такие строения на картинке, но что за подпись была на картинке, вспомнить она не смогла. Раздалась странная речь, иностранная, с большим количеством перепадов с высокого тона на низкий. Она оглянулась. Лейла стояла позади нее и говорила на этом диковинном языке. Словно обращалась к ней, она открыла рот, что бы спросить, но подруга сделала страшные глаза и вынуждена была глянуть вперед. Перед ней стояла какая-то старуха-азиатка и низко кланялась. Произнося какую-то фразу при каждом новом поклоне. Лейла снова ответила из-за спины. Женщина снова поклонилась. Надежда сделала попытку совершить поклон, так убедительно кланялась эта старушенция, но твердая рука подруги не позволила ей нагнуться даже на миллиметр.

      Снова последовала непонятная речь и поклоны, а потом женщина сделала знак рукой, который можно было толковать как приглашение. Подталкиваемая Лейлой подруга пошла туда, куда указывала женщина. Наступило время и Надежде поклониться, когда она проходили через невысокую, сдвижную дверцу.

      Наконец, подруги остались одни, и Надежда буквально набросилась на Лейлу с вопросами. Самым первым из которых был естественно:

- Лелька, где это мы?
- Мы…, ну, в общем, в ресторане.
- Что, просто в ресторане?
- Нет, конечно. Я не хожу по просто ресторанам, - передразнила Лейла подругу.
- Лейла, тогда скажи, где мы.
- А тебя интересует только это?
- А что еще?
- Осмотрись.

      Надежда послушно оглянулась. Это выглядело так, как будто в комнате включили свет. Оказалось, что она не заметила огромного количества интересных вещей. В частности она пропустила несколько фигур, судя по всему манекенов, которые не заметить, было просто невозможно. Все они были одеты в странные доспехи, по мнению Надежды, скорее всего, неудобные. А прямо посередине комнаты был выложен очаг, находившийся ниже уровня пола, в нем были разогретые до красна угли. Несколько маленьких подушечек с изящной вышивкой лежали на полу, в каком-то замысловатом порядке.

- Мне это что-то напоминает, - произнесла Надежда задумчиво.
- И что же?
- Я где-то об этом читала, - от желания вспомнить она даже прикусила губу, - Лейла, ну подскажи…
- Ямато.
- Точно, Япония.
- Япония. А если открыть створку, - Лейла подошла к месту в стене, где предполагалось наличие окна, - ты увидишь…

      На пороге появилась уже знакомая старушка, она что-то проговорила Лейле. Та кивнула в ответ. Из-за спины женщины появились несколько девушек, кукольной какой-то внешности, они проворно собрали два невысоких столика и тут же накрыли на них. Когда все было готово, женщина отпустила девушек, а ее в свою очередь отпустила Лейла.

- Вот теперь нам не помешают, до тех пор, пока мы не зазвоним в колокольчик.
- Так что там за окном, - напомнила Надежда.
- Смотри, - Лейла распахнула некое подобие окна. Надежда ахнула.

      Практически из центра комнаты открывался необыкновенный по красоте вид. Солнце играло на бело-голубом, абсолютно чистом снегу. Если бы не множество деревьев, укрытых белыми шапками и создающими тени, наверное, можно было бы ослепнуть. Солнце клонилось к закату, и в скором времени, можно было предположить, что палитра на картине изменится. А пока белое полотно, где черными короткими, полу законченными мазками обозначался сад или лес. А за ним, на голубом фоне, закрывая не менее трети неба, возвышалась гора, с которой кто-то сорвал верхушку. До половины гора тоже была белой, а ближе к верху приобретала еще какие-то цвета и только самый край, был черным.

- Знаешь, что это? - поинтересовалась Лейла.
- Догадываюсь. Японская достопримечательность.
- Именно. Фудзияма. А теперь, давай есть, а то это все остынет.

      Надежда поискала глазами то, что обычно использовала для принятия пищи дома, и не найдя ничего похожего посмотрела на Лейлу.

- Что-нибудь потеряла? - Лейла с усмешкой смотрела на подругу.
- А на что садиться-то?
- На татами, прямо на них. Столик пододвигаешь к себе и все.

      Надежда попыталась проделать то, что ей предложила Лейла и только тут обратила внимание на то, что одета она не в свой привычный костюм, а во что-то совершенно невообразимое. После второй попытки, когда, окончательно запутавшись, она повалилась на пол, Лейла расхохоталась и бросилась помогать подруге.

- Я никогда с этим не справлюсь, - проговорила Надежда, чуть не плача.
- Смотри, как это следует делать, - Лейла легко и непринужденно, подобрав полы одежды, присела на ноги, которые как-то умудрилась совершенно спокойно расположить вдоль бедер, - попробуй, это просто.

      Надежда медленно, стараясь повторить движения подруги, присела, правда не с первой попытки. Она зря боялась, это оказалось ей вполне по силам.

- Поворочайся немножко, что бы одежда тебя не стесняла, - продолжила Лейла урок, - так, хорошо.
- А столик, я не достаю до него.
- Не волнуйся, я сейчас подам, - Лейла легко поднялась, подхватила столик Надежды и поставила прямо перед ней.

      Потом поставила свой столик рядом.

- А теперь, смотри, как следует есть палочками, - Лейла продемонстрировала.
- Я всегда хотела этому научиться.
- Это не сложно, зажми вот так. Кусочки здесь специально маленькие, что бы было удобно.
- Действительно, не так уж и сложно.
- А вон в той мисочке, бульон. Его просто пьешь через край. А здесь, - Лейла подняла небольшую изящную бутылочку, - сакэ, подогретое. Пить следует очень аккуратно. Крепость необыкновенная. Намного круче нашего национального напитка.
- Я не пью водку, - испуганно произнесла Надежда.
- Я тоже не пью. А глоток этого можно сделать.

      Потребовалось время на то, чтобы освоить премудрости еды и пития. Через некоторое время, они уже могли не только следить за руками и тарелками, но и беседовать на отвлеченные темы.

- Ну, и как тебе местная кухня?
- Вкусно. Хотя от этого сакэ, меня немного ведет.
- Ты закусывай, а особенно, бульон. Будет легче.
- Лель, а ты можешь так в любое место?
- Практически, да, только одно условие обязательно, там должно быть что-то съедобное.
- Здорово, - грустно выдохнула Надежда.
- А ты вроде, как и не рада, - посмотрела на подругу Лейла.
- Не знаю, я…, - она не договорила.
- Надь, знаешь, что самое главное?
- Что?
- Твои мысли суетны, ты где-то бродишь в прошлом, настоящем, будущем. Это не правильно. Вот перед тобой вид, о котором мечтают миллионы людей, а им этого не дано увидеть. Перед тобой пища, которую уже давно не могут себе позволить. Наслаждайся и забудь обо всем. Кроме того, сейчас начнется закат. Я тебя уверяю, это незабываемое зрелище.
- Подожди про закат, я что-то не поняла, про то, что не дано.
- Надя, вокруг тебя конец двенадцатого века. Смутные времена Ямато…
- Какого?
- Двенадцатого.
- О Господи. Мы в прошлом?!
- Вот именно.
- У меня в голове не помещается.
- А ты не думай. Просто ешь и смотри на закат. Это замечательно. А потом мы с тобой поговорим…

      Солнце вплотную приблизилось к моменту своего исхода. И первый луч, отраженный и изломанный выщерблинами Фудзи, похожий на красную нить скользнул по снегу в направлении домика…

      Был даже не вечер, а глубокая ночь, когда Лейла и Надежда вернулись домой. Время в долине, где находилась гостиница, как будто не существовало. Казалось, они просто разговаривали, глядя на закат, а потом немного прошлись по улице, когда Лейла показывала Надежде фигуру большого Будды. И вдруг, ночь. Лейла задержала подругу за руку на самом пороге гостевого домика:

- Посмотри вверх, - таких чистых звезд и такого чистого неба больше нигде нет.

      Надежда подняла голову и чуть не вскрикнула. Огромные, голубые, красные, желтые, не искаженные слоем атмосферы звезды, смотрели в глаза девочек. Они вернулись, буквально, на несколько секунд, что бы поблагодарить хозяйку и оставить ей денег, немного больше, чем просто за замечательный ужин. И там, на самом пороге, Надежда неожиданно расплакалась. Просто так, ни с чего потекли слезы…

      Что бы, не нервировать старушку, Надежда отвернулась, и Лейла вывела ее за пределы засыпанного снегом сада и уже там, за поворотом совершили перемещение. Просто исчезли с протоптанной тропинки, лишь несколько снежинок, которые случайно оказались захвачены энергетическим потоком попали из Японии в квартиру на новом микрорайоне.

      Лейла решила оставить подруге костюм, на память. И теперь Надежда ходила в этом кимоно по квартире, церемонно кланялась, помахивала веером и изучала рисунок на нем.

- Лейла, а что здесь написано, можешь прочитать?

      Лейла взяла веер, с легким щелчком раскрыла его и прочитала, чуть отстранила от себя изображение…

      Жемчужная нить –
      Жизнь моя, ты исчезнешь,
      Так исчезни скорей!
      Боюсь, если ты продлишься,
      Молчать не достанет сил…

- О чем это? - спросила Надежда, издалека рассматривая веер.
- Странная ты, конечно, о тайной любви.
- Грустно.
- Стихи о любви всегда грустные, - слегка качнув плечами, произнесла Лейла.
- А ты была когда-нибудь влюблена, тайно?
- Нет. Как-то не приходилось, а ты?
- Да. В учителя.
- Это не считается.
- Считается. Еще как. Я ему даже стихи писала. Вспоминаю даже сейчас стыдно…, - Надежда прижала ладони к щекам
- А он? - поинтересовалась Лейла.
- А что он? Он сказал, что я еще маленькая, - Надежда вздохнула.
- Надежда, давай о чем-нибудь другом, - Прервала лирический настрой подруги Лейла.

- А я не могу о другом. Сегодня все так трогательно, я даже не знаю что со мной. Может быть, все из-за этого напитка. Лель, ты знаешь, я, по-моему, поняла, чего хочу, - внезапно проговорила она и остановилась посреди комнаты.
- Такое начало не столько интригует, сколько пугает, - чуть усмехнулся Лейла.
- Не смейся, я совершенно серьезно, - она немного промолчала, а потом продолжила, - Лель, я знаю тебя приблизительно…
- Полгода, - подсказала Лейла.
- Да, полгода. И каждый день, проведенный с тобой, всегда открытие. Правда. Ощущение, что ты повязки с моих глаз снимаешь. Одну за другой, одну за другой…
- Ты это серьезно?
- Еще как серьезно. Ты когда была не здесь. Ну, когда была там, - Надежда махнула куда-то далеко, - я ходила каждый день, словно обманутая. Я так привыкла к открытиям… ну, я не знаю, как правильно сказать. Я хочу, что бы эти открытия продолжались. Я не хочу, что бы ты уходила. Или нет. Я хочу уйти вместе с тобой.

- Ты сама-то понимаешь, что ты говоришь?
- Да, понимаю. Вот ты выберешь свою дорогу, уйдешь, а я останусь одна. Здесь. Среди этого дурдома.
- Будешь вспоминать все это, как замечательный сон.
- Лелька, но ведь я буду знать, что это не сон. Каждый день, я буду видеть одно и тоже, только после твоего ухода, это будет еще более серым и страшным. Лелечка, я умру здесь без тебя…
- Это похоже на взрослое признание в любви, - тихо проговорила Лейла.
- Наверное, так оно и есть, - только я еще никогда так не влюблялась.
- Надя, я тебе клянусь, что не брошу тебя здесь.
- Возьмешь с собой?
- Пока не знаю, но точно, не брошу. Я только сейчас, наверное, поняла, что ты и есть моя семья, - сказав это, Лейла достала сигарету и закурила, - взрослая сестра.
- Что?
- Взрослая сестра, кому еще могло так повезти?
- Мне, - улыбнулась Надежда. Подошла к подруге, обняла и нежно чмокнула ее в щеку.

      Повисло молчание, все, что должно было прозвучать – прозвучало. Прошелся по комнате Габар. Прикрыв ладонью рот, зевнула Надежда и тут же рассмеялась. Лейла только улыбнулась в ответ. А потом затушила сигарету и поднялась.

- Знаешь что, дорогая моя сестрица, а не пора ли тебе бай-бай.
- Наверное, действительно пора. А сколько сейчас, - вопрос до конца задать не успела, так как увидела часы, - мама дорогая. Два часа.
- Где будешь спать. Здесь или в спальне?
- А ты?
- Мне все равно, но я люблю диван, привыкла.
- Тогда, я в спальне. Кстати, я не видела в этой квартире спальни.
- Пойдем, покажу. Это того стоит. И к, слову говоря, там тоже есть камин. Габар, - повернулась к коту Лейла, - разожги камин в спальне.
- Пойду я умоюсь, - энергично тряхнув головой, сказала Надежда.
- Иди, я пока все приготовлю.

      Лейла принялась хозяйничать. Это оказалось приятно, все, что надо, было под рукой, ни одна вещь, даже самая маленькая не терялась в этих огромных комодах и шкафах. Она даже несколько раз вздохнула про себя, сама-то она с порядком дружила, но не то, что бы очень. Она достала постельные принадлежности, от них пахло лавандой и еще какой-то луговой травкой, запах которой знаком с детства. Потом нашлась длинная ночная сорочка из шелка, легкая, и уже почему-то теплая…

- Устроит тебя такая? - поинтересовалась Лейла, глядя, что Надежда глядит на сорочку, как на какое-то чудо.
- А в ней можно спать-то?
- Конечно, а для чего же она, как не спать.
- Больно она хрупкая, с виду.
- Не говори ерунды. Пойдем, я провожу тебя в комнату.

      Надежда пошла следом за Лейлой, все еще удивляясь диковинной сорочке. Спальня произвела на Надежду не меньшее впечатление, чем уже виденные чудеса. Высокий и куполообразный потолок украшала старинная роспись, где были изображены сюжеты, героев который Надежда не знала. Несколько огромных, в рост девочек, свечей, создавали в комнате уютную и спокойную обстановку, вторя камину. А в самом центре комнаты стояла огромная кровать с пологом. Размером она была, где-то три на пять метра. Поверх темного и пышного одеяла были набросаны маленькие подушечки в бесконечном количестве и самых разных расцветок.

- Какая прелесть, - воскликнула Надежда.
- Наследство старого хозяина. Как и все здесь.
- Странный вкус.
- Вкусы старого мага. С этим не спорят. Этим пользуются.
- А почему ты сама не спишь здесь? - поинтересовалась Надежда.
- Я привыкла спать на диване, к тому же и книги под рукой и еще почему-то, - Лейла пожала плечами, - сама не знаю.
- Слушай, - Надежда посмотрела на подругу, - она такая здоровая, что мы в ней обе поместимся, не мешая, друг другу.
- Э, нет, - покачала пальцем Лейла, - ты будешь до утра разговаривать.
- Нет, только ляжем, я тут же усну, обещаю.
- А если ты сразу уснешь, я тебе зачем? К тому же я привыкла спать на диване около камина, - Лейла посмотрела на Надежду и добавила, - я страшно устала, спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Лейла, - с легкой грустью произнесла Надежда, - а я, честно говоря, хотела еще поговорить.
- Я так и подумала. Не переживай, - Лейла обняла подругу и поцеловала в щеку, - а теперь спи. Завтра будет день.
- Ты это сказала…, прямо, как моя мама…
- Не-не, - рассмеялась Лейла, - давай остановимся на сестринских отношениях, а то как-то уж слишком быстро я до матери докатилась…

      Лейла махнула рукой Надежде и, прикрыв дверь, направилась в комнату, к дивану. Она действительно, устала. Дойдя до дивана, она была готова рухнуть на него. Даже на то, что бы переодеться сил она не находила. Она в задумчивости стояла перед диваном, размышляя, стоит ли преодолевать соблазн уснуть не раздеваясь. Вдруг, из темноты появились две женщины. Лейла удивленно посмотрела на них. Но те, не обратили внимания на ее взгляд никакого внимания. Одна, подала кресло. Лейла присела в него. И пока первая женщина помогала ей раздеться, расчесала волосы, а вторая, быстро трансформировала диван в место для сна.

      На диван легла простыня и пара подушек. Женщина подняла одеяло и поднесла его к огню камина, что бы оно успело согреться. Лейла удивленно смотрела на служанок. Первая служанка принесла сорочку и помогла девочке переодеться. Потом появился столик, на котором стояла настойка, источавшая незнакомый, горьковатый и в тоже время приятный запах.

- Что это? - поинтересовалась Лейла. Служанка промолчала, но вместо нее, с пола ответила тень.
- Настойка магических трав, помогает восстанавливать силы.
- Я так устала, потому, что ты теперь моя?
- Конечно. Но тяжело только пока мы здесь. Там, в Тени я почти не ощутима.
- Эти женщины, - Лейла кивнула на служанок, - откуда они?
- Они не нравятся тебе - их можно заменить.
- Мне все равно.
- Тогда я сообщу этим, что они могу остаться.
- Делай, как знаешь.
- Спокойной ночи, хозяйка.
- Спокойной ночи, Тень.
- Твоя тень.
- Моя, - кивнула Лейла.

      С легким, чуть слышным звоном, служанки исчезли. Лейла выпила настойку. В голове ее что-то заклубилось, она почувствовала, что стала невесомой… и уснула, не почувствовав, как опять появились служанки, бережно перенесли ее от того места, где она, став, действительно, невесомой, приподнялась над полом, на кровать. Накрыли ее одеялом, которое теперь делилось с Лейлой, теплом камина. Старшая служанка склонилась и аккуратно коснулась губами руки Лейлы, потом тихо поднялась и исчезла за камином, вслед за ней, это же проделала и младшая служанка.

      Свет погас. Убавилась яркость в камине. В квартире стало тихо. Лишь Габар, которому, почему-то не спалось, бродил по комнатам. Он пристраивался то тут, то там, но все равно, через некоторое время он поднимался и делал следующий круг.

      Это было полнолуние…

      Игорь долго бродил по микрорайону. Несколько раз он видел взрослых ребят, которые странно смотрели на него. Но все заканчивалось только взглядами, ни один из них не подошел к нему, посмотрели и отвернулись, но мальчик точно знал, что всех теперь интересовала его старшая сестра. Он был из тех немногих, которые, действительно имели право на этот интерес, а остальные… остальные были, Игорь нашел нужное слово, все они были охотниками.

      Он ходил очень долго, замерзая, он тщательно оглядывался и заходил в какой-нибудь подъезд и грелся там около батареи. Стараясь быть пунктуальным, каждые полчаса он проходил мимо окна, за которым неизменно видел Олесю. Когда же снежинки начали отражать лунный свет, мальчик понял, что пора возвращаться домой.

      Олеся, увидев в окно, что Игорь возвращается, успела сбегать в ванну и улечься в постель. Пришел с работы отец, как обычно выпивший, сделал попытку поговорить с сыном, но тот сослался на головную боль и проскользнул мимо него в свою комнату. Михаил Семенович вынужден был удовольствоваться компанией Евдокии Марковны. От нее и узнал последние новости. Она разогревала ему ужин, тщательно приправляя его упреками по поводу того, что он не появляется дома, что забросил воспитание детей, что стал часто выпивать, и т.д. и т.п., но Михаил Семенович ел, никак не реагируя. Он думал свою думу.

      Семья его развалилась. Не просто дала течь, которую можно было исправить, что-то предприняв, спасти положение – нет, случилось иное – семья обратилась в прах. Все окружающие его стали чужими. Выходило, что даже в общежитии, где он жил, пока учился в институте, между окружающими было больше человеческих чувств, чем в этой квартире, в этой семье. Новость о том, что Лейла убежала, он воспринял равнодушно, Евдокии Марковне показалось даже, что он не расслышал, что она ему сказала. Она повторила еще раз, но Михаил Семенович тяжело поднялся, отодвинул пустую тарелку, посмотрел на мать.

- Не шуми, я понял. Что ты от меня хочешь?
- Как, что я хочу, - возмутилась Евдокия Марковна, - это дочь твоя.
- Уже не моя.
- Что ты говоришь такое?!
- Не шуми, голова болит.
- Прими таблетку. Мне надо поговорить с тобой.
- О чем?
- Девчонку искать надо.
- Зачем. Ей везде лучше, чем здесь. Я пошел спать.
- Спать, - Евдокия Марковна захотела остановить его и встала в дверях, но Михаил Семенович, буквально отодвинул ее, и тяжело шаркая, отправился к себе в спальню.