Яхта класса Финн. Глава 3. Не фунт изюма

Чтобы стать членом клуба, надо было оплатить солидный по тем временам вступительный взнос, да и членские взносы платить немалые. Но вступить в яхт-клуб хотели все. Даже те, кто не умел плавать и не собирался овладевать мастерством серфингистов, лелеяли мечту провести отпуск на водохранилище.

Членов клуба было гораздо больше, чем могли вместить построенные на берегу финские домики. Поэтому отдыхали по графику: две недели на семью, с мая по октябрь. Домики были тёплыми. Здесь же располагалась просторная кухня, где члены клуба готовили обеды и ужины – плит в кухне хватало на всех, газ привозили в баллонах централизованно. Туалеты, умывальная с десятью водопроводными кранами над длинным жестяным лотком, и даже душевая с выкрашенным в чёрный цвет внушительным металлическим баком (чтобы быстрее нагревался на солнце) и предбанником с деревянными лавками и крючками для одежды – всё содержалось в безукоризненной чистоте. Скважину для воды пробурили глубокую, почти артезианскую, вода была отличного качества, хоть в бутылки наливай и лепи этикетки.

Быт был налажен, отдых тоже, за сезон в яхт-клубе успевали отдохнуть все, и никто не оставался в обиде. Счастливчики, чья очередь была по графику, на две недели вселялись в домики, с семьями, собаками и попугаями, все же остальные приезжали в яхт-клуб по выходным. Оставляли вещи в домиках и весь день загорали, купались, собирали ягоды и грибы, играли в волейбол, пекли в костре картошку и жарили на мангалах шашлыки. А вечером уезжали домой. Такое положение дел устраивало всех.

Директору, который всё это организовал и стараниями которого сотрудники превратились в «яхтсменов» и проблема, куда поехать в отпуск, отпала сама собой – директору полагался отдельный домик, который был в его личном пользовании, и Рита могла жить в нём сколько захочет.

Весной устраивали «общий сбор» - убирали территорию, красили домики, ремонтировали хозяйственные постройки – своими силами, в выходные дни. Рита в «субботниках» и «воскресниках», понятное дело, не участвовала – ей было некогда. Да никто и не настаивал.

- Хочешь, съездим как-нибудь в Пирогово? – предлагала Рита (впрочем, не уточняя, когда именно). – Я одна боюсь ехать, на меня там злятся все: они всю весну работают, а я только отдыхать приезжаю.
- А ты почему не работаешь?
- Да не люблю я! – честно призналась Рита. – Грязь разгребать… Там знаешь сколько всего делать надо? И кухню отмывать, и плиты чистить, и домики красить, и территорию убирать, и лодки смолить… Там сдохнешь! – заключила Рита. – Но раз обещала, значит обещала. Съездим как-нибудь…

Люся терпеливо ждала, когда же они с Ритой поедут в Пирогово. Рита с поездкой не торопилась, она любила развлекаться в Москве, предпочитая шумную компанию «тихому» отдыху. Впрочем, иногда она предпочитала Люсино общество. Так было и в это воскресенье. Они с Ритой сидели в кафе-мороженом на ВДНХ, накатавшись на аттракционах до головокружения – обе любили адреналин.

Впрочем, мороженое ела одна Люся – за двоих. Рита сидела с сигаретой, положив нога на ногу и лениво оглядывая зал. Курить в зале не разрешалось, для этого в кафе имелась курительная комната, но Рита была здесь, похоже, частой гостьей и не скупилась на чаевые – официант с зажигалкой материализовался у их столика за секунду до того, как Рита выбила из пачки сигарету, изящно щёлкнув по ней пальцем в немыслимом (ультрамарин плюс перламутр) маникюре.

Официант, широко улыбаясь, поднёс Рите зажигалку и исчез, оставив на столе высокий бокал с коктейлем. Коктейль был фирменный – визитная карточка заведения. Люся коктейль не взяла – боялась пить спиртное с мороженым, и ей принесли абрикосовый сок. Рита потягивала коктейль, пускала кругленькие колечки дыма (этот трюк она исполняла мастерски), молчала и ни на кого не смотрела, словно в кафе никого не было, кроме них с Люсей.

Такое поведение настораживало: на неё это было не похоже. Рита смотрела перед собой, словно хотела прочесть что-то на затейливом узоре скатерти. Люся забеспокоилась.
- Ты чего мороженое не ешь, забыла про него, что ли? –  Рита послушно взяла в руки ложечку и задумчиво принялась ковырять ею подтаявшую горку пломбира, не проявляя к нему интереса.
- Ты чего такая? Рита! Да очнись, что с тобой? – теребила подругу Люся. Рита хотела что-то сказать, но у неё затряслись губы, на ресницах повисла слеза, потом другая… Рита всхлипнула.
Люся молча взяла её за руку и вывела из кафе. Что с ней такое? На аттракционах хохотала, теперь вот плачет… Рита покорно шла за Люсей, давясь слезами. На них уже оглядывались…

Они долго сидели на скамейке в пустынной аллее, и Рита плача рассказывала Люсе о том, что с ней произошло. Оказалось, Рита не делала тайны из своей личной жизни и щедро делилась с подругами подробностями. Подробности проходили по разряду «более чем». А подругами Рита считала всех сотрудниц своего отдела моложе тридцати пяти. Директорскую дочку слушали с живым интересом и неподдельным блеском в глазах, не перебивая и – упаси бог – не осуждая. Осуждать не осмеливались, но вот обсуждать собирались кучками. Разумеется, в отсутствие Риты.

Как-то раз Рита, покинув  НИИ (она всегда уходила не дожидаясь окончания рабочего дня, когда вздумается), вспомнила вдруг об оставленной на столе косметичке. Пришлось вернуться. Лифты все были заняты, и Рита пошла пешком на свой пятый этаж. И поднимаясь по лестнице, услышала не предназначавшийся для её розовых ушек разговор: говорили о ней, Рите.

- Кем только не называли, и проституткой, и подстилкой, и бл*** последней. Как только не оскорбляли! – плакала Рита. – Какая же я проститутка, я же не за деньги, я – так… Теперь пойдёт по всему НИИ, по всему объединению! Не отмоешься! А папа, что скажет папа?..

- Да ничего он не скажет, – убеждённо сказала Люся, и была недалека от истины: у Ритиного отца от услышанного отнялся язык, и он ни словом не обмолвился с дочерью об «инциденте», не зная, что ей говорить и какими словами. Сам виноват, красивая девчонка выросла, упустил, думал, сама справится – с «проблемами» мужского пола. А она вразнос пошла. Матери нет, подсказать некому…

- А зачем было всем-то рассказывать?! – недоумевала Люся.
- А что тут такого? И я не всем, я подругам только, по секрету, вот как – тебе.
- Теперь будешь знать, какие у тебя подруги и «что тут такого» – передразнила её Люся. Ритка, конечно, штучка ещё та, но Люсе было её жаль. Достукалась Ритка. Повадился кувшин по воду ходить…

- Знаешь, – загорелась вдруг Люся. – Тебе надо срочно сменить обстановку. Ну, хотя бы отпуск взять. А потом им тебя обсуждать надоест, и всё само собой забудется. А может, ты  в отпуске возьмёшь и замуж выйдешь, с тебя станется. У тебя быстро всё… получается! – утешала подругу Люся.
- А знаешь что? – Рита вытерла нос и попыталась улыбнуться, но у неё не получилось. Жалкая вышла улыбочка. – Знаешь что? Рванём-ка мы с тобой завтра в Пирогово! Ты как? Поедешь? Или у тебя на завтра другие планы?

Если бы у Люси и были «другие планы», она бы не задумываясь от них отказалась. Рита столько рассказывала ей о яхт-клубе, но не свозила ни разу. И вот наконец… она поедет! В Пирогово! С Ритой! На весь день! Люся онемела от переполнявшего её восторга.

- Так ты поедешь или нет? – не поняла её молчания Рита. – Ты не сомневайся, там здорово. Возьмём водный велосипед и поплывём с тобой навстречу приключениям.
- Я еду! Еду! А что с собой-то брать?
- Да ничего. Оденься только прилично. Там что-то вроде субботника, территорию в порядок будут приводить, мусор убирать, ну и прочая… ерунда. Мы с тобой там с полчаса потопчемся и слиняем, на велике кататься. А то сразу – неудобно уходить, там все работать приедут, - тараторила по дороге в Пирогово Рита.
- А ты почему не работаешь? – спросила Люся.
- Ну, ты даёшь! – рассмеялась Рита. – Там все право на отдых зарабатывают, домиков-то на всех не хватает, отдыхают по две недели, только те, кто в субботниках участвует. Вот они и пашут там все выходные, всю весну грязь месят, моют-красят, домой на четвереньках приползают. – Чтобы две недели комаров кормить! На домики очередь, а не хочешь очереди ждать – живи в палатке, и готовка на костре. Кухня только для тех, кто в домиках, там плит мало. Вот и ждут очереди.

- А когда твоя очередь?
- Ну, ты даёшь! – опешила Рита. – Очередь для сотрудников, а у папы там свой домик, отдельный. Только я там подолгу не живу, приезжаю на пару дней развлечься (о том, как Рита «развлекалась» в яхт-клубе, Люсе предстояло узнать по приезде на место «дислокации»)
- А яхты у вас там есть? Может, мы лучше на яхте покатаемся, зачем нам велосипед? – приставала с вопросами неугомонная Люся.
- Ну, ты даёшь! – в который раз удивилась Рита. – Яхта у нас только одна. И катер. Не катер, одно название, сколько помню, он всегда на ремонте. Его уже в пенсионном возрасте купили, списанный, он сезон поплавал и сдох. А наши, дурачьё, за ремонт каждый год платят, всё ждут, когда его починят и он поплывёт… Старость не радость, даже для катеров!

- А чего ты так радуешься, Ритка? – сказала Люся.
- А ничего! – зло ответила Рита. – Так им и надо.
- Зачем тогда мы к ним едем, если ты их так ненавидишь? Что мы там будем делать? Там работать придётся, вместе со всеми, ты же сама говорила, субботник.
- Да щас! Работать! – вскипела Рита. – Возьмём велик, покатаемся. Там сегодня регата, если удастся, посмотрим с тобой… А если не удастся, придётся поработать, никуда не денешься, - вздохнула Рита, и Люся неприметно улыбнулась.

Это просто бравада, бахвальство, – думала Люся, слушая Ритину болтовню. Просто Рита обиделась на всех, вот и говорит такое. Она не всерьёз, она не такая, - думала Люся о подруге. Ей было жалко Риту: так глупо попасться на собственном вранье! Люся уже не сомневалась в том, что девяносто процентов Ритиных историй – чистой воды вымысел, порно насмотрелась, всё с ней понятно, но заем же о себе небылицы сочинять, и рассказывать всем подряд?! Вот дурочка! И Люся решила защищать подругу от нападок, если таковые последуют.

Поглядывая на решительное лицо идущей рядом Люси, Рита думала, что не зря взяла её с собой. Любимым Ритиным развлечением на работе было – строить глазки чужим мужьям,  это у неё получалось здорово, мужики «велись» с первого Ритиного взгляда. О Ритиных «шашнях» знали все в их большом ( десять этажей) НИИ, и Риту откровенно не любил весь женский состав института. Рита побаивалась ехать в яхт-клуб одна, и поразмыслив, решила поехать с Люсей. При ней они не посмеют… А на Люсином скромном фоне Рита только выиграет.

Впереди засверкала гладь водохранилища, и вскоре лесная дорога привела их к конечной цели их путешествия: среди деревьев уже виднелись голубые одноэтажные домики с плетеными креслами на террасах, беседки и лодочные сарайчики. Ворота были распахнуты настежь, девушки прошли на территорию и остановились у края поляны.
- Ну вот, смотри. Это наш яхт-клуб, – сказала Люсе Рита севшим отчего-то голосом. – А вот и яхтсмены наши недоделанные. Трудодни зарабатывают. Приобретают навыки хождения на яхтах насухую, – издевательски комментировала Рита.

Все члены клуба были в сборе, и уже успели устать, и вяло ковырялись на широкой поляне между финскими домиками, волоча носилки и тачки с мусором и размешивая непролазную грязь резиновыми сапогами. Одеты все были, как и полагалось на субботнике – брюки, телогрейки, старые вылинявшие куртки и туристские штормовки.

- Явилась не запылилась, - услышала Люся. – С сопровождающей. А вырядилась – как в театр! (Это о Рите! – поняла Люся. А «сопровождающая» - это она, Люся)
- Так она ж не работать приехала, - возразил говорившему женский голос. – Она другим «видом спорта» занимается, чужих мужей окучивает. И жён их не стесняется, знает, что жаловаться не станут – директорская дочка!
Люсе стало стыдно, хотя слова относились не к ней. Рите, похоже, было всё равно.
- Да наплевать на них, не обращай внимания, - беспечно сказала она Люсе. Но Люся была другого мнения о происходящем. Если так «ласково» встретили, что же дальше-то…

- Где у вас  главный? Ну, кто тут за всё отвечает? Или никто не отвечает? – громко спросила Люся, обращаясь сразу ко всем. – Мы вот – работать приехали. Вот и дайте нам работу, то есть, Рите, - поправилась Люся. – Мы вдвоём за полдня управимся, а потом… мы на велосипеде хотели, на водном, можно? У вас ведь есть велосипеды? Рита говорила… Ну, кто тут главный? – требовательно вопрошала Люся.

- Ну, я главный! – Из-за крайнего домика вышел молодой парень в заляпанных краской джинсах. – Давайте знакомиться. Меня Саша зовут, - улыбнулся парень. – То есть, Александр Николаевич. Я – главный. А вы кто будете? Вы новенькая? Из какого отдела?
- Я с Ритой. Мы вместе, мы на субботник приехали, - заторопилась Люся, не давая Рите раскрыть рта. – Вы скажите, что надо делать, и мы вдвоём… Вы нам только скажите, что делать.

Саша уставился на Люсю. Люся зарделась. Рита молчала: а что говорить, Люся всё сказала…
- Надо же, работать приехала! И напарницу привезла. Эк её… перевернуло! – комментировали происходящее собравшиеся на «спектакль» сотрудники НИИ. Саша широко улыбнулся Люсе.
- А ты не лыбься, - вступила в диалог Рита. – Не лыбься! Ты тут в гляделки играешь, а жена завтра к директору побежит жаловаться, что её Сашеньку тут соблазнять приехали, а он и рад…

Саша перестал улыбаться и сказал Рите: «Сегодня спектакля не будет. Достаточно того, что ты устроила в институте. Или тебе мало? Там, кажется, был полный аншлаг. Все билеты проданы, свободных мест нет».

Рита насупилась и замолчала. Саша ободряюще улыбнулся Люсе.
- Что делать, говоришь? – Да мы с утра всё переделали, всю грязь на себя собрали, ничего не оставили. Теперь вот красить надо, а краску не привезли. Крыльцо вот – просело, новое ставить надо. Ты как, сможешь?
Люся помотала головой.
- Я лучше буду красить.
- Так нет же краски, не привезли! Я ж про то и говорю, - развёл руками Саша. – А вы идите, катамаран в сарае, берите, катайтесь… раз приехали.

Рита прожгла взглядом дыру на заляпанных краской Сашиных джинсах, плюнула ему под ноги и молча пошла к лодочному сараю…
- А как же… работать? – не веря своему счастью пролепетала Люся.
- Да иди уже, иди. Берите катамаран и мотайте отсюда обе, от греха… - сердито сказала Люсе какая-то женщина. – Как-нибудь без вас управимся. Ты, главное, Ритку уведи отсюда. Сама видишь, что она устраивает тут… Принесла её нелёгкая! Сейчас переругаются все… Как она Сашку-то! Ларка его умница, что сидит, не высовывается, а то было бы тут извержение Везувия. Для каждого доброе слово найдёт.

Люся держала в руках ключ от сарая, где хранились «плавсредства». Сарай стоял у самой воды, так что спустить на воду велосипед-катамаран по ржавым железным рельсам не составило труда. Вдвоём они спихнули его в воду.
- Чего это она? – спросила Люся, когда они, забравшись на катамаран, тщетно пытались отплыть от берега. У берега было мелко, лопасти скребли песок, и отплыть не получалось.
- Да ну её! Боится, что Славку её уведу. Нужен он мне… Обыкновенный инженер, не старший даже. Вкалывают оба, а жить все равно не на что. Зря она боится. Знаешь, они меня все боятся, за мужей своих трясутся. Разве я виновата, что всем нравлюсь? – Рита победно посмотрела на Люсю. – Саш! Ты долго будешь стоять и смотреть? Давно бы помог!

И Саша, сорвавшись, уже бежал к ним по берегу, увязая сапогами в мокром песке.

Вдвоём с Ритой они весело и дружно крутили жёлтенькие свежевыкрашенные педали, голубые лопасти с плеском разбрызгивали воду, катамаран покачивался на лёгких волнах (водохранилище как море, и волны на нём как на море, и шторма бывают, и ураганы). Люся вспоминала, как смотрел на Риту Саша, стаскивая с мелководья тяжелый велосипед. На Люсю никто так не смотрел, даже у бывшего мужа она не видела таких – говорящих глаз.

На Люсю никто никогда не смотрел такими глазами. А на Риту – смотрели, и она принимала это как должное. Рита милостиво кивнула Саше, словно королева, отпускающая от себя влюблённого пажа. Саша помахал ей рукой и медленно пошел обратно к домикам, где его ждала жена, давно уже наблюдавшая сцену «прощания на берегу» и кипящая от злости – на Риту, на мужа и на себя. Ритка вырядилась как на подиум, а на ней линялая футболка с вытянутым воротом и трикотажные обтрёпанные брючата с пузырями на коленях. Ехала-то – красить! А эта дрянь, Ритка-то, ехала отдыхать.

А подружка её – какова! Всех умыла! Дайте, говорит, нам работу, мы работать хотим! – Сашка и растаял как мороженое. За ключами побежал от сарая… Дурак! Дал бы носилки, пусть бы поработали, раз так хотели.
Она смотрела, как муж идёт к ней от берега – понуро, словно ему очень не хочется идти. К ней, Ларисе – не хочется. Саша подошёл, посмотрел как-то потерянно, и Лариса не выдержала.

- Что, не нравлюсь? – с вызовом спросила она.
- Да нет, почему? – растерялся Саша. И помолчав, задал вопрос, которого жена не ожидала услышать.
- А чего ты брюки эти напялила? У тебя же джинсы есть, вот и надела бы.
- Ага! И в новых джинсах – с краской возиться! Ты хоть представляешь, во что они к вечеру превратятся?
- Да ни во что! – неожиданно грубо ответил муж. – Всё равно краски нет…

Сашина жена (к слову, тоже молодая и симпатичная, вот только одета как пугало, потому что – субботник, а Ритка вырядилась, и подруга её тоже, и крыть ей сегодня нечем…) хотела выйти из положения с достоинством – то есть, смерить мужа презрительно-холодным взглядом и уйти прочь. Но с достоинством – не получилось. Сзади послышался смешок.
- Глянь, Лариса своего воспитывает… Он от неё чуть не уплыл, на катамаране! Лариске повезло, что Ритка с подружкой приехала, место занято, а так бы… Вот она и бесится, – услышала Лариса и неожиданно для себя самой расплакалась и убежала. Саша догонять её не стал.

- Ну, там теперь все счастливы, что мы с тобой уплыли и можно спокойно работать, - весело заключила Рита, и Люся хихикнула.
ПРОДОЛЖЕНИЕ  http://www.proza.ru/2016/08/16/1797