Смех Ангела и его слезы...

Смех... Ромка услышал ее смех, который колокольчиками раздавался где-то у него за спиной. Он захотел обернуться, но почему то не мог. Все тело внезапно словно занемело и отказывалось повиноваться. Роман прилагал массу усилий чтобы увидеть ее, ее ясные и сияющие смехом глаза, а туловище отказывалось повиноваться. Словно чья-то невидимая рука сковала его в ледяные объятия, не позволяя увидеть самое дорогое, что у него было. В какой то момент он перестал бороться с самим собой, расслабившись, и позволив себе насладиться этими неподражаемыми звуками, ласкающими его слух. В ту же минуту внутри его начала зарождаться какая-то непостижимо знакомая мелодия счастья. Будто миллионы малюсеньких смешинок выбивали тоненькую дробь в каждой клеточке его тела. Это было настолько непередаваемое и сладостное ощущение, что он отказался от желания обернуться. Ромка был согласен стоять так целую вечность. лишь бы слышать ее смех. Желание дотронуться до нее и заглянуть в глаза отступило перед силой этих волшебных звуков, уносящих его все дальше и дальше, минуя обыденную серость, и разукрашивая все впереди в яркие и искрящиеся цвета. Сила ее смеха поработила его, позволив не шевелиться, а просто наслаждаться этими живыми и теплыми нотками, бьющимися в его груди.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он смог пошевелиться. Ангел больше не смеялась, но это было уже совсем и неважно, ведь ее смех навсегда поселился в его груди. Когда он смог обернуться, она стояла, глядя прямо ему в глаза, и улыбалась самой желанной на свете улыбкой. Роман медленно сдвинулся с места в ее направлении, сделал пару шагов и внезапно остановился. Теперь до нее можно было дотронуться рукой, но что-то его все же сдерживало. Словно теперь он хотел, чтобы она сама дотронулась до него.
И она дотронулась. Протянув свои маленькие ладошки, Ангел взяла его за обе руки и прижала их к своим щекам, на которых он почувствовал какую-то влагу. Она плакала. Плакала и улыбалась одновременно. Это так поразило его, что неожиданно для себя он  слизнул одну их них языком, будто бы желая убедиться, что это были на самом деле слезы. Соленые. Они были настоящими и солеными.
Бешеное желание защитить ее ото всех невзгод заставило его сжать ее в объятиях. А Ангел по-прежнему продолжала улыбаться и нежно-нежно поглаживать его по щекам.
- Я же Ангел, Ромка, ты что забыл? Ангелы не плачут.
- Но ведь это слезы?!
- Нет. Это не слезы. Это роса удовольствия, Ромка. Каждый раз, когда мы встречаем на своем пути того, кто нас видит, мы проливаем ее в виде слезы. Но не от горя, а от радости.
- Значит, тебя не нужно ни от кого защищать?
- Нужно, Ромка, очень нужно. Меня нужно защищать от меня самой. И для этого у меня теперь есть ты. Я буду приглядывать за тобой, а ты за мной.
Проснувшись поутру, Ромка очень долго не мог понять, к чему бы ему мог присниться такой сон? Наверное, его неугомонный и непредсказуемый Ангел все-таки права и они на самом деле нужны друг другу. Вот только что он может для нее сделать?
С этой мыслью он не мог расстаться целый день, поэтому вечером, как только она появилась, он поспешил задать ей этот вопрос.
- Может ты попала ко мне не просто так, Ангел, ведь на все должны быть причины?
- А может, я попала к тебе, чтобы рассказать, что иногда люди дружат просто ради дружбы?
Ромка улыбнулся. Он внезапно все понял, словно и не было этих мучительных сомнений. Взяв в руки ее маленькие ладошки, он сказал.
- Человек узнает Ангела только в одном случае, когда их сводит судьба, чтобы помочь друг другу.