Глава 22

       Деревня Каяр находится в центре западной колонии Брахиум. Она не похожа ни на деревню Баррифул, ни на Кейн. Каяр напоминает небольшие средневековые города, которыми правили королевские династии. Узкие улочки и переулки создают уютную атмосферу старинных городов Европы. Большинство домов сложены из массивных серых плит идеально пригнанных друг другу, а центр деревни украшен большой цветочной площадью, на которой проводят различные мероприятия.
       Прошло ровно три дня. Три мучительных дня. Томас. Он снится мне каждую ночь, и я вижу перед глазами его… смерть. Постоянно вскакиваю в поту среди ночи и, жадно глотая воздух, растеряно смотрю по сторонам, не понимая, где нахожусь. Я напрочь потеряла чувство времени. Каждый час длится для меня мучительно долго. От боли, захватившей меня в плен, все чаще возникает желание сброситься с высокой скалы. Я пытаюсь не загонять себя в суицидальные мысли, но.… Это трудно.
       Харрис и другие ребята переживают за меня и стараются не упускать меня из виду, а я яростно пытаюсь остаться наедине с собой как можно дольше. Они постоянно берут меня на всевозможные мероприятия, чтобы я могла хоть немного развеяться и забыть о трагичных событиях, происшедших несколько дней назад и по очереди остаются ночевать со мной в комнате, чтобы я «не натворила глупостей», как говорит Харрис. Он давно заметил, что у меня имеются суицидальные наклонности.
       Не хочу, чтобы ребята волновались за меня, поэтому в их присутствии я стараюсь вести себя более или менее… адекватно. Стараюсь не плакать и быть как можно общительнее, но мой взгляд, как сказала однажды Джилен, не способен скрыть истинные эмоции, поэтому ребятам быстро удалось развеять миф о том, что я наконец нашла в себе силы и перестала горевать из-за гибели Томаса.
       Джилен уверяла, что вскоре я переживу утрату, но меня все еще тянет в темную пропасть и, кажется, на третий день ребята позабыли о той улыбчивой Джин, с которой были знакомы и привыкли к постоянно плачущей девушке.
       «В конце концов, люди уступают судьбе, и они забывают о болезненных моментах в жизни» - слова Джилен проникли в мое сознание, подобные молнии, которая сметает все на своем пути.

       — Джин, ты не спишь? – в комнату входит Мэй и подходит к кровати.

       Я лежу лицом к стене с закрытыми глазами и, подтянув колени к груди, пытаюсь погрузиться в сон. Но даже снотворное лекарство, которое приготовила для меня Джилен, не способно мне помочь. Мне не хочется отвечать принцессе, и я решаю претвориться, что сплю. Девочка садиться на край кровати и бережно проводит рукой по моим волосам.

       — Я знаю, что ты не спишь, хитрюга, – тихо хихикает Мэй и склоняется надо мной. Глубоко вздыхаю и, подняв веки, вижу перед собой по-детски добрую улыбку. От этой необычной девочки волнами исходит тепло, от которого на мгновение душе становится легче. Так легко мне всегда было в присутствии Томаса…
      — Верно, не сплю, – выдавливаю слабую улыбку и ложусь на спину. Мэй ложится рядом и смотрит в высокий потолок.
       — Скажи честно, ты не устала здесь лежать? – спрашивает принцесса, – На улице такая прекрасная погода! И друзья твои там.
       — Меня тошнит от уличного воздуха и…
      — Мне это не нравится, – перебивает меня девочка.
       — Что? – я смотрю на нее с непониманием.
       — Не нравится, что ты губишь себя.
       — Мэй, я… – в это момент на мгновение замолкаю, – Я пытаюсь.
       — Не обманывай меня, я все вижу. Я не хочу, чтобы ты губила себя, Джин. – Говорит девочка и смотрит на меня с тревогой в глазах. У меня создается ощущение, что принцесса за меня переживает больше всех.
       — И я не хочу этого.
       — Но так получается, что даже воздух стал для тебя… ядом. – Глубоко вздыхает девочка и садится на кровати. Я поднимаюсь на локтях и задумываюсь.
       — Когда вернется твой отец? – вдруг спрашиваю я.

       На самом деле, я даже не знаю, для чего задала этот вопрос, ведь все уже давно решено. Я остаюсь в Арфагоре и точка. Все же, прошло целых три дня, и я еще ни разу не видела вождя племени, который по слухам был настоящим шаманом.

       — Ты все-таки решила с ним поговорить? – удивляется Мэй.
       — Н-нет… – заикаюсь я, – Просто хочу его увидеть.
       — Обычно он уходит, примерно, на четыре дня, так что скоро ты увидишь моего папу.
       — А где твоя мама? – интересуюсь я. Девочка замирает, и в ее глазах я замечаю дрожащий блеск.
       — Она умерла, – быстро говорит принцесса и смотрит в пол, стараясь сдержать эмоции. Мне становится неловко, и я напряженно сглатываю:
       — Прости, я не…
      — Да брось ты! – тут же усмехается Мэй и встает с кровати, – Пошли, пока папы нет, я кое-что тебе покажу. Мне не хочется выходить на улицу, но любопытство берет вверх, и я встаю с кровати.

       Мы выходим на улицу, и яркое солнце сразу слепит глаза. Я не нахожу взглядом Харриса, Софи и Лекса, а маленькая принцесса берет меня за руку и ведет на противоположную улицу за дома. Прохожие клевиоты одаряют меня вниманием и о чем-то шепчутся. Не люблю, когда так делают, и считаю это не самой хорошей привычкой. Возникает ощущение, будто я совершила преступление, и меня ведут на казнь.
       Я постоянно оглядываюсь и пытаюсь понять, куда ведет меня Мэй. Мы обходим все возможные дома, и девочка выводит меня на лужайку. Внезапно слышится громкий и протяжной звук, словно кто-то затрубил в рог. Принцесса останавливается и оглядывается назад со счастливой улыбкой.

       — Папа вернулся! – восклицает она и бежит назад. Мне ничего не остается, как последовать за ней.

       Мы пересекаем несколько узких улочек и выходим на центральную площадь, где собралось большое количество жителей деревни. Они что-то громко выкрикивают на непонятном языке и радостно хлопают в ладоши. В толпе с противоположной стороны замечаю Харриса, Лекса и Софи. Ребята также как и я, немного растеряны, стоят и непонимающе смотрят на радостную толпу. В этот момент на площади появляется тройка запряженных белых лошадей с большой каретой цвета серебра. Звонкие крики волной раздаются по всей площади, и возникает желание крепко заткнуть уши. Карета останавливается в центре площади. Неугомонные клевиоты то и дело толкаются, задевая друг друга плечами. Когда из кареты выходит высокий широкоплечий мужчина с длинными рыжеватыми волосами, заплетенными в несколько кос, жители приветствуют его свистами и криками. Он почтительно склоняет голову. Кажется, вождь вернулся с дальнего похода. К нему подбегает маленькая Мэй и бросается в объятия. Мужчина подхватывает девочку на руки и кружит ее со счастливой улыбкой. Джилен выходит к отцу из толпы и целует в щеку. Я приглядываюсь к вождю, стараясь найти сходства с дочерьми. Кажется, что Джилен и Мэй совершенно не похожи на него и это немного удивляет. Их мягкие черты лица отличаются от отцовских острых черт.
       В этот момент пронзительный взгляд вождя задерживается на мне. Я немного теряюсь, но когда Джилен ловит его взгляд на мне, сразу что-то объясняет ему на ухо. Мужчина удивляется, продолжая смотреть на меня, и задумчиво трет подбородок.


                ***


       Это своего рода поместье, в котором проживает правящая уже многие годы семья Джилен. Здание в четыре этажа сложенное из серых и черных плит с большими балконами и обширным задним двором. Полы из блестящего черного мрамора, высокие потолки и парные колонны придают поместью роскошь.
       Я стою вместе с ребятами возле массивных запертых дверей из темного дерева в конце длинного коридора, который застелен мягким красным ковром. С двух сторон на стенах висят огромные художественные полотна с портретными изображениями династии семьи Джилен. С левой стороны портреты женщин необычайной красоты, с правой – мужчин, похожих друг на друга как две капли воды.
       Харрису все-таки удалось уговорить меня на встречу с правителем Брахиума, хотя, увидев новых людей в своей деревне, он сам этого захотел. И не просто захотел, а потребовал. Прошло несколько минут с тех пор, как Джилен и Мэй зашли в отцовский кабинет, чтобы рассказать ему о гостях деревни.

       — Ребята, входите, – массивная деревянная дверь, наконец, открывается, и Джилен выглядывает в коридор.

       Мы входим в кабинет, и я осматриваюсь. Это большая комната в красных и белых тонах с высокими потолками и двумя окнами. Две из четырех стен занимают книжные шкафы, а полы из черного мрамора частично застелены мягким ковром.
       Мы проходим к деревянному столу, за которым сидит вождь в кожаном кресле и Джилен сажает нас напротив. Маленькая Мэй сидит на коленках у отца и весело подмигивает мне. Не могу ответить ей взаимностью, потому что внимательный взгляд вождя заставляет испытывать напряжение. Он смотрит на нас сканирующим взглядом и молчит некоторое время.

       — Как тебя зовут? – вдруг спрашивает меня вождь.
       — Меня зовут Джин, – напряженно отвечаю я.
       — А меня Гриот. Тебе нравится в Арфагоре? – слегка улыбнувшись, интересуется он.
       — Опасно, но выжить можно. Правда не всем везет, как мне… – отрезаю я и отвожу взгляд в сторону. Посмотрев в мою сторону и тихо закашлявшись, Лекс ерзает на стуле.
       — Мне очень жаль, что твой друг не выжил, – без сочувствия в голосе проговаривает вождь, но в его взгляде успеваю заметить нотки грусти. Сердце сжимается до боли в груди, я еле сдерживаю слезы. Перевожу взгляд в окно и вздыхаю, пытаясь избавиться от тяжести на душе.
       — Мы так долго добирались до вас и по пути потеряли двух замечательных парней. Спасибо вам за то, что приняли нас, ведь мы не знали, сможете вы нам помочь или нет, – после недолгой паузы говорит Харрис.
       — Клевиоты никогда не отказывают в помощи, если их попросить, но дело в том, что нам мало что известно о параллельных мирах.
       — То есть, вероятности того, что Джин сможет вернуться домой, нет? – неуверенно спрашивает Лекс.

       Я снова вздыхаю и закрываю глаза, пытаясь представить, что рядом никого нет. Бесконечные разговоры о параллели меня начинают раздражать. Я так устала от этого, что готова сдаться.

       — А Джин хочет вернуться домой? – как будто прочитав мои мысли, спрашивает вождь. Я поднимаю веки и растеряно смотрю на него, словно меня вывернули наизнанку.
       — Она хочет. – За место меня уверенно отвечает Харрис.
       — Почему же она сама это не скажет? – мужчина откидывается на спинку стула.
       — Сейчас ей лучше молчать, ведь она пережила настоящую трагедию и не в силах принимать решения, – охотник уверенно ведет диалог, а я не собираюсь больше говорить и слова. Вождь удивленно вскидывает брови и несколько секунд задумчиво постукивает кончиками пальцев по подбородку.
       — Нам мало что известно о параллельных мирах, но кое-что у нас есть.
       — Существует легенда, в которой рассказывается о тоннеле пятого измерения, – подхватывает Джилен.
       — Какая такая легенда? – удивляется Лекс.
       — Эта та, о которой написано в древних книгах клевиотов, верно? – потирая бороду, спрашивает Харрис.

       В этот момент мне кажется, что я не понимаю не единого слова. Молча смотрю в пол и пытаюсь собрать мысли в кучу.

       — Да. Они были утеряны еще во времена великой битвы, но…. – вождь поднимается со стула и подходит к окну, – недалеко от нашей деревни есть одно интересное место.
       — Я сегодня хотела показать его Джин! – с улыбкой заявляет Мэй.
       — Что это за место? – спрашивает Харрис.
       — Это неглубокий пещерный тоннель. Издавна считается заброшенным, а пару столетий назад в этой пещере добывали алмазы.
       — Он находится на территории кристального леса, – добавляет Джилен и подходит к отцу.
       — Чего? – закашлялся Лекс, – Какого леса?
       — Единственный кристальный лес в Арфагоре, – объясняет вождь.
       — Мы можем посмотреть? – спрашивает Харрис.
       — Да, конечно. Если вы хотите.

       Мы выходим из кабинета вождя и в сопровождении нескольких охранников, выходим за ним и его дочерьми на улицу. На мгновение у меня складывается ощущение, что в последнее время я вынуждена делать так, как велят другие. Хотя, меня никто не заставляет, и я сама согласилась на встречу с вождем. К тому же, я с самого начала хотела, чтобы нам с Томасом помогли найти дорогу домой. Но Томаса нет, и я чувствую себя совершенно беззащитной и слабой. Надежда на спасение ушла вместе с его жизнью.
       Лес, в который нас приводит вождь Гриот, оказывается настоящим чудом не только для меня, но и для остальных ребят. Мы изумленно смотрим по сторонам и следуем за вождем и его охраной. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я чувствую себя Алисой в стране чудес.
       В лучах солнца повсюду сверкают кристаллы прозрачного и бледно-розового цвета. Они тянуться прямо из земли, деревьев и больших серых камней, переплетаются друг с другом и околдовывают своим ярким мерцанием. Мы идем, постоянно глядя под ноги, и оглядываемся. Стараемся не задевать кристаллы, чтобы не поцарапаться.
       Я в изумлении замираю на месте, когда вождь заводит нас в неглубокий тоннель из прозрачных кристаллов, которые сверкают в дневном свете, проникающего в тоннель прямо через стены. Харрис и Лекс стоят с вытянутыми от изумления лицами, а Софи удивленно смотрит в потолок, сквозь который тонкими полосами проходит солнечный свет.
       Подхожу к одной из кристальных стен и провожу по ней курой. Чувствую легкую вибрацию и холод на ладони, который проходит через все тело. Это очень странное ощущение. Картинка в глазах становится смазанной, и я стряхиваю головой.

       — Этот тоннель был глубже и когда-то в нем добывали алмазы, но время сделало своё дело, и он разрушился, – поясняет Гриот.
       — Насколько большим был этот тоннель? – интересуется Харрис.
       — Он достигал, примерно, полтора километра.
       — То есть, где-то внутри, возможно, еще есть алмазы? – Лекс удивленно вскидывает брови.
       — Возможно.
       — Но.… Причем здесь пятое измерение, о котором рассказывается в книгах клевиотов? – скрестив руки на груди, Софи изображает задумчиво-удивленный вид.
       — Это место славится своей загадочностью. Когда-то здесь пропадали люди и животные.
       — Это все объясняет.
       — Еще никому не удавалось открыть врата пятого измерения, но, возможно, это сможет сделать она, – Гриот кивает в мою сторону.
       — Но, как она это сделает? – удивляется Лекс и разводит руками.
       — Согласно легенде, написанной в утерянных древних книгах нашего племени, для того, чтобы открыть временные врата, нужна слеза феникса, которая должна впитаться в стены тоннеля.
       — Так вот почему никому не удавалось открыть врата, – Лекс издает короткий смешок и ничуть не удивляется словам вождя, в отличие от меня. Для этого нужна слеза феникса? Стоп. Он это серьезно?!
       — Я не помню человека, который бы ради путешествия в параллельный мир, смог достать слезу феникса.
       — Это даже теоретически невозможно! – восклицает Софи.

       На несколько минут тишина заполняет между нами пространство. Никакой надежды и желания на возвращение домой у меня так и не появилось. Харрис задумчиво потирает седую бороду и смотрит в мою сторону, Лекс и Софи смотрят на меня с сочувствием, а вождь переглядывается с дочерьми.
       Внезапно в помещение с криком залетает какая-то птица, похожая на разноцветного попугая. Она несколько раз облетает тоннель и врезается в кристальную стену, которая вмиг поглощает ее ярким светом. Я открываю рот от увиденного и чувствую, как тело покрывается мурашками.

       — Как это произошло?! – побледнев, восклицает Софи и отступает на несколько шагов назад.
       — Что и требовалось доказать, – ни капли не удивившись, вождь скрещивает на груди руки.
       — Мы сейчас стали свидетелями путешествия с одного мира в другой? – как будто сам себя спрашивает Харрис.
       — Ребята, птица исчезла в стене! – Лекс в шоке хватается за голову.
       — Но ведь для этого нужна слеза феникса? – не понимает Софи.
       — Да. Именно для того чтобы попасть в определенное место, – объясняет Гриот.

       Как будто не слыша голосов ребят, безнадежно смотрю на стену и, тяжело втягивая воздух, неуверенно тяну к ней руку. В глубине души надеюсь на чудо. Прижимаю ладонь к стене, но ничего волшебного все равно не происходит. Неожиданно чувствую головокружение, в глазах резко мутнеет, а желудок сворачивает в комок от неприятного ощущения. Отшатываюсь назад, и Лекс успевает подхватить меня на руки. Закрываю глаза и погружаюсь в темноту.


                ***


       — Джин, очнись. Ты слышишь меня? – чей-то мягкий голос звучит как лекарство от боли, но я не узнаю его. Болезненно морщусь и, медленно подняв веки, вижу перед собой размытый силуэт. Высокий, светлый волосы и… теплые руки на моей талии.
       — Томас… – шепчу я слабым голосом и пытаюсь сфокусировать зрение. Тщетно. По щекам катятся слезы. Ничего не вижу. Начинаю метаться по постели и с криком вскакиваю с постели в поту и слезах. Мысли превращаются в густую кашу, а в душу кроме жгучей боли прокрадывается страх.

       Тяжело глотаю воздух и растеряно оглядываюсь. Комната, в которой я нахожусь, похожа на больничную палату. Высокий потолок, белые стены, узкая кровать у стены и белой простыней и одно небольшое окно. «Кажется, мне стало совсем плохо» - думаю про себя, и смахиваю рукой капли пота со лба. Тело ватное, а картинка в глазах по-прежнему смазана.

       «Джин»

      Неожиданно в голове отчетливо слышу чей-то голос и вздрагиваю. Растеряно оглядываюсь по сторонам, но рядом никого нет. В палате я одна. Прислушиваюсь, но кроме собственного сердцебиения и дыхания ничего не слышу.

       «Джин»

      Снова вздрагиваю. Теперь мне кажется, что голос звучит по всей комнате. От страха прижимаюсь спиной к стене и стараюсь выровнять дыхание. Начинаю узнавать голос, и на глаза наворачиваются слезы. Я точно сошла с ума.

       — Томми… – шепчу дрожащим голосом, и слезы скатываются по щекам. Обхватываю себя рукам и опускаюсь на пол.
       — Джин…. – на этот раз голос эхом раздается в палате, и я начинаю кричать во все горло. Мне хочется, чтобы хоть кто-то меня услышал и пришел на помощь, но я одна. Лишь я и овладевшая мною боль. Царапаю руки до крови, стараясь хоть на мгновение избавиться от внутреннего мучения, но ничего не выходит.

       Тяжело дыша, поднимаюсь на ноги, и мой взгляд останавливается на небольшом остром лезвии, лежащем в глубокой тарелке в каком-то прозрачном растворе на столике у окна. Несколько минут сосредоточенно смотрю на лезвие, пытаясь собрать мысли в кучу. Тщетно. Хватаю лезвие и быстро выхожу из палаты. Пробегаю несколько длинных коридоров и выбегаю на улицу. Прохладный ветер раздувает мои волосы в стороны, а лунный свет освещает улицы деревни.

       «Джин!»

      До боли знакомый голос вновь звучит в моей голове, и я бегу что есть сил через улицу в сторону леса. Бегу, не оглядываясь, сжимая в руке острое лезвие. Забегаю в лес, но не останавливаюсь. Раздвигаю руками ветки кустарников и мчусь вперед. Останавливаюсь, когда из меня уходят все силы и, жадно глотая воздух, прислоняюсь спиной к стволу высокой ели. Легкие горят до боли, коленки трясутся, и я опускаюсь на землю. Перевожу дыхание и слышу недалеко всплески воды и звуки ночных насекомых. Дует прохладный ветер и, обхватив руками колени, начинаю дрожать. Теперь я точно знаю, что избавлюсь от боли. В висках стучит до боли, и я подношу лезвие к запястьям. Медленно вдыхая воздух, закрываю глаза и прижимаю лезвие к тонкой коже. Время для меня больше ничего не значит, боль для меня больше ничего не значит, жизнь потеряла смысл.
       В следующее мгновение надо мной нависает чья-то тень. Встаю на ноги и замираю от ужаса. Лезвие падает с моих рук на траву, и я прислоняюсь спиной к стволу дерева. Сильный удар по голове погружает меня в темноту.

       Продолжение http://www.proza.ru/2016/08/16/242