Светка

http://ольгабеловаписатель.рф

(ПРОИЗВЕДЕНИЕ ПРОШЛО КОРРЕКТУРУ)


Митя расположился на диване, Натаха крутилась на кухне, строгала последние салаты, до прихода гостей оставалось часа два, но жена спешила, нужно успеть влезть в праздничное платье, придут Светка с Борей, Светка будет наряжена в пух и прах, хотя Наташа за ней особенно и не гналась, похоже, подозревая, что все равно не угнаться. На диване художественной россыпью валялись двадцать пять подушек, вышивая их, Таха чуть не окосела, но всё равно не унималась, на подходе лежали следующие три пейзажа. Затолкав под локоть вышитого крестиком павлина, Митя вытянул ноги на заботливо подставленную женой пуфочку. В отличие от Светки, Таха была женщиной домовитой, в этом были и плюсы, и минусы, но Митя, особенно в последнее время, плюсов не видел.

Сосредоточением Тахиной жизни был дом. Митя иногда думал, что он всего лишь такое же приложение к дому, как картина или кот Чижик, которого Таха любила до страсти, как котов вообще любить неприлично, потому как это какой-то сдвиг, а не любовь. Митя давно подозревал, что и сам он является таким же атрибутом домашнего уюта и очага, как и мурлыкающий Чижик, и, что хуже всего, любит его Таха точно такой же любовью. Заболей, случись с ним какая неприятность, Таха будет дежурить у кровати, пичкать пилюлями, ставить градусник, банки, горчичники и не только, задушит заботой, но разве так должна любить женщина?!

Совсем другое дело – Светка. Наливая в стакан пива, Митя чуть не закатил глаза. Есть такой сорт женщин, о которых только подумаешь – и сразу все вокруг затуманивается, сидишь, как пень, лыбишься, на что-то таращишься, но тебя на этом месте уже нет, потому как ты где-то далеко… со Светкой.


Митя обмяк, глотнул пива, чтобы хоть как-то оправдать посетившее его блаженство – в любой момент может заглянуть Таха… или пошлет Чижика, кот со всеми потрохами давно продался жене. По отношению животного к человеку можно многое сказать о человеке, Мите всегда было любопытно отношение Чижика к двум женщинам. Ташу кот хоть и любил, но относился к ней снисходительно, считая явно ниже себя. Светку же он любил и ненавидел, это и понятно – Светка недосягаемая. Чижик это понимал, от этого и бесился.


В стакане вскипела хмельная пучина, на месте Светки выросла Таха, обдала любовью – так, как она её понимала, – прихватила болтавшегося где-то поблизости Чижика и скрылась на кухне. Чижик повис на руке, как последний болван, сделав вид, что уже прибалдел от ожидающей его подачки. Провожая кота игривым взглядом, Митя подмигнул – с Тахой можно и расслабиться, не то что со Светкой – там нужно быть с шашкой и на коне.


С кухни донеслось урчание и позвякивание миской.
– Ах, как мы любим креветочки, – рассыпалась перед котом Таша. – А печеночку? А? Митя денежку достал… Наташа приготовила… Дала зайчику печеночку… А зайчик пришел! И съел! А-а-ам!!!

Митя чуть не поперхнулся. Пиво – напиток божественный – пеной упал на рубаху…

Откуда ни возьмись, волной вздыбилось раздражение: почему Светка досталась увальню Боре, а ему приходится жить с никакущей Натахой?! «Она ведь даже не видит, что происходит прямо под самым носом! А может, взять и открыться? Нет! Светка запретила. – Митя снова обмяк. – Светка – баба непредсказуемая, чуть что – может и бортануть, и куда он потом без нее?..» Митя, как связался со Светкой, и боялся, и любил, и пропал.

Мужчина смахнул остатки пены с праздничной рубахи, жена нарядила зайчика, как на утренник.

– Помоги, Митюль, – послышался голос Тахи.

– А? Ага, – отозвался Митя, не сдвинувшись с места. На кухне ожидала консервная банка.

За десять лет совместной жизни Таха тысячу и три раза попросила открыть консервы, отбить мясо, почистить рыбу и ни разу не попросила застегнуть сзади молнию на платье, да и не было у нее таких платьев, чтоб сзади на молнии. А он бы две тысячи банок отдал за один вжик молнии, но Таха все подносила и подносила кальмары, горбушу и сайру... Консервы давно научились делать так, что их одной левой могла открыть любая, самая безрукая домохозяйка, но дура Таха в беспомощности перед шпротами все еще видела свою женственность. Из кухни долетело «…что я больна не вами», каждый раз на Новый год строгая салаты, Таха, наверное, раз двадцать просмотрела «Иронию судьбы», но ничего до неё так и не дошло… Зря, выходит, Брыльска поджимала губку, зря вскрикивала, когда Мягков застегивал ей сапог… А какими глазами он потом на нее смотрел… Даже Чижик так не может…

– Папа денежку принес… – Таха с Чижиком притащились из кухни благодарить кормильца.

– Да провались ты, только печенку и дальше таскай… – моргнул одним глазом кот.

Таша чмокнула мужа в затылок, Митя поморщился. Что-то в этом поцелуе было обидное, даже гадкое. Таха даже не соображала, что мужика нельзя целовать за печеночку – настоящему мужику нужно что-нибудь свершить, и только потом он сам должен поцеловать – и не лезть к нему со всеми этими слюнями. Светка никогда не целовала его просто так. «Митя, Митюха, Тюха-Матюха…» – Митю перекосило. То, как тебя называет женщина, очень показательно. Светка называет его Димитрий! В этой насильственно вставленной «и-и-и» вроде как и проскакивает издевка, но, с другой стороны, само имя как бы удлиняет расстояние между мужчиной и женщиной… Тут же шевелится холка, вздымается загривок…

Митя заметил стоящую перед собой на журнальном столике консервную банку и со всей дури всадил нож ей в брюхо.

– Тише-тише-тише, – зашуршала тряпочка, вытирая масляные капельки, Чижик дрыснул обратно на кухню, Таша отправила Митю вслед за Чижиком, мыть руки. Раздался звонок в дверь.

***

Таша ойкнула и понеслась в спальню, обгоняя мужа и перескакивая через вертящегося под ногами Чижика. Даже кот почуял, что идет Светка, и тоже был несколько не в себе.

– Впускай гостей, – крикнула Таша.

Митя в мгновение оказался на пороге, рванул дверь, в дверях стояла Светка, в чем-то шуршащем, мягком, её хотелось лизнуть, и Митя, наверно, так бы и сделал, если бы из-за Светки не показался, как бы извиняясь, Боря и не протянул, здороваясь, руку.

Нарисовалась Таха, Митя часто заморгал, поставив глаза на жену: «Лучше бы не наряжалась, так можно было бы все списать хотя бы на неподготовленность… Некоторые женщины прибегают к этой уловке. Дескать, не ожидала, не готовилась, отсюда и неустроенность в прическе, и неразбериха в наряде. А тут даже и свалить не на что… Вроде и ожидала, и готовилась, и знала, что гости придут…»

– Упс! – произнес Митя вслух, но никто, кроме него, не догадался, к чему, собственно, относилось это замечание.

– Мить, ну что ты стоишь, помоги Светке раздеться! Бо-оря… – Таша с удовольствием чмокнула мужа подруги в щеку.

«Бабы – дуры, – думал Митя, стягивая пальто с гостьи. – Только Таша может такое сказануть, да он только об этом и мечтает!»

Пока Таша припечатывалась малиновой помадой к Боре, Митя незаметно лизнул Светку, Светка сверкнула глазами, носик её заострился, Митя до белых костяшек на пальцах смял рукав ее пальто.

– Светка-а-а, хороша-а-а, – без всяких задних мыслей протянула Таша. – А сережки? Они, да? – Наташа жалобно глянула на каплями висящие в ушах подруги прозрачные, чистые, как слеза, камни. – Боря почему-то покраснел.

– Они, – торжественно глянула на мужа Светка.

Но больший эффект сережки произвели на Митю: «При чем тут Боря?! Или Светка соврала Таше, что серьги ей подарил муж?.. Вот… – Митя готов был вырвать из ушей проклятые серьги и растоптать их тапками за один только Светкин гадкий, мерзкий, ядовитый язык. – Боря купил! Это же она специально, чтоб его подразнить! Вот стерва!» – Митя вдруг с восхищением глянул на неё.

Светка, отслеживая обстановку, стратегически добавила:
– Десять лет недоедали, недосыпали, в чем только можно, себе отказывали!

Таша с облегчением выдохнула: «Ну, уж они-то за эти десять лет и крышу на даче поменяли, и баньку поставили, и гаража фундамент вывели, а это похлеще каких-то там брюликов!» – Таша гордилась тем, что хоть в чем-то, но обошла вертихвостку-подругу!

Боря зашуршал пакетом, из пакета в руки Мити перекочевали две бутылки приличного алкоголя, коробка конфет и еще какие-то банки по женской части. Митя, вздыбив брови, глянул на Светку.

– Мама передала, – прокомментировала Светка. – Баклажаны, патиссоны, крюшоны, черт ногу сломит… Сами разберетесь.

– Ну что, морда?! – Светка переключилась на уже два раза прошедшего мимо и пытающегося обратить на себя внимание кота. – Жрёшь, пьешь и спишь? Сдохнешь – даже шапку с тебя не сошьешь, а слез бу-у-у-де-ет! Дармоедище! – Светка дала не больной, но в общем обидный щелбан Чижику, но тот, как ни странно, не обиделся, а потерся о ее ногу.

«Чего только не стерпишь от красивой женщины!» – Митя оттащил Чижика и поцеловал кота вместо Светкиной ноги.

Чижик, сообразив, что поцелуй предназначался не ему, коником ускакал от Мити. Первая спохватилась Наташа, потащила всех в комнату. Поохали, полетели комплементы хозяйке. Таха, в своем репертуаре, тут же поделилась лаврами с мужем, не забыла и Чижика. Кот чуть не провалился от стыда: «Намекать на то, что и он был замешан в бабско-кухонных делах?! Боже мой, в присутствии Светки делать это не нужно!»

За столом расселись пара напротив пары, больше всего не повезло Боре, ему весь вечер пришлось лицезреть Наташу. Светка села напротив Мити. Стол был сплошь заставлен, салаты удивляли полетом Ташиной мысли, неожиданностью решений. Митя даже подумал, что неплохо бы, чтобы Таша так уж не тратила себя на салаты, оставила бы чуточку фантазии и на другое. Но глянул на жену и передумал: «Пусть уж так, как есть. Светку ей все равно не переплюнуть».

Светка один за другим пускала Таше комплементы, занимаясь нужными ей делами. Таша, воодушевившись, рассказывала всем, как готовила салат, как ковыряла авокадо, шпиговала что-то черносливом, как просила Митю все строгать и как Митя ей помогал как муж и хозяин. Чижик аж прижал уши – надеясь, что хоть на этот раз минует его чаша сия и Таша не станет ему приписывать вырезанные из свеклы розочки…

От Ташиных кулинарных излияний теперь уже передернуло Митю, еще бы чуть-чуть – и он бы точно отреагировал, но чья-то нога поползла вверх по его брючине. Наташа продолжала экскурс по салатам, Боря, добрая душа, поправил очочки, продолжал внимательно слушать сказку о том, как встретились горошек с майонезом.

– Потом я посыпаю все приправкой… оливковое масло и... еще маслины…
На маслинах Митя раскрыл рот, глаза его уже не отпускали Светку, но ступня скользнула вниз и оставила Митю ни с чем. Мужчина проглотил слюну, хотел было привстать, но, зацепившись чем-то за стол, вовремя остановился, засуетился с рюмками. – Что будут дамы?

Чижик одобрительно глянул на Митю: «Ну, наконец-то, додумался заткнуть эту говорильню!»

Боря потянулся к шампанскому, пена залила парящие над столом бокалы.
– Тост, женщины ждут! – Света глянула призывно на Ташу, как бы приглашая её поддержать.

Таша неожиданно стушевалась, Митя моментально сообразил почему: «Какая же она женщина? Она просто человек! Друг котам!! Наташа может хоть полночи разбирать холодец, но женщиной она от этого не станет. Женщина – это что-то другое… неуловимое… что-то легкое из ситца...»

Митя куда-то плыл, слава богу, что вмешался Боря:
– За весну! За прекрасных дам! За украшение нашей жизни! – неожиданно выпалил Боря, за окном кружились снежинки.

Фраза произвела оглушительный эффект, все засмеялись. Митя запрокинул свой бокал и одним глазом наблюдал, как Светка опрокинула хрустальную рюмку. От шампанского Светка заискрилась и стала еще прекрасней! Таша пошла пятнами. У нее давно была аллергия на шипучку, но эта дура решила выпить, заодно со всеми. Чувствуя что-то неладное, Таха унеслась на кухню. Боря вскочил и пошел за ней, Боря был доктор.

Митя потянулся к Светке, стал что-то говорить, Светка схватила кота и быстро проговорила:
– Чижик, душечка, угомони своего хозяина! – Чижик повис в ее руках тряпкой, готовый выполнить любой каприз. – Фу, какой! Фу, напился! – шепнула она на ухо коту.

Митя обиделся, он был не пьян, если только самую малость, прекрасно соображал, и он был на взводе. Светка моргнула, как кошка, купаясь в этом его взгляде. Митя уже раскрыл рот, чтобы опять что-то сказать, Светка метнула взгляд, нашла пульт и включила телевизор. Вовремя! С кухни притопали Таша с Борей, диктор заглушил произнесенные Митей слова.

Боря убеждал Ташу больше ни в коем случае не пить шампанское, и теперь они гадали, на что бы ей такое переключиться: на винцо или сразу на беленькую?
Светка уставилась в телевизор, бойкая дама в строгой блузе вещала о том, что в городе неизвестные ограбили банк. Светка внимательно слушала. Толком дама, как всегда, ничего не сообщила, кроме того, что ограбление совершили двое в черных масках около двенадцати часов ночи.

– Черной, черной ночью… в черных, черных масках… двое черных, черных… негров… – проговорила басом Светка.

Весь стол прыснул. Больше всех смеялась Таша, Светка умела насмешить.

– А я знаю, кто были эти двое, – не обращая внимание на смех, проговорила Светка, в упор глядя на Митю, у Мити холодок пробежал по коже, он застыл, но Светку было не унять. – Эти двое были… Димитрий и… Чижик…

Над столом опять пронесся хохот, Наташа снова покрылась пятнами, Борины плечи запрыгали.

– Ой, нет! нет! нет! – вскрикнула Светка. – Боря и Чижик!

Боря чуть не подавился, жалобно глядя на жену: «Ну нельзя же так смешить!»

– А ведь главный злодей – Чижик! – нашлась самая догадливая Таша.

– Чи-жик! Чи-жик! – начала скандировать Светка.

Митя на радостях потянулся к коту. Чижик, выгнувшись дугой, три раза подпрыгнул и дрыснул под диван – насилу укрылся от пьяной толпы!

– Ну, ладно, – продолжала разглагольствовать Светка. – Но Чижик просто не мог в одиночку совершить такое преступление, ему необходим был напарник! Нужно же было кому-то и деньги тащить. – Светка глянула на Ташу. – Таш, ну вот ты что бы сделала, если б узнала, что ограбление совершил твой муж?!

– Я бы… – Наташа заблымкала глазами.

На помощь ей пришел Боря:
– Таша бы носила ему передачки и его не бросила бы, и вообще, если что – в Сибирь! – выпалил Борис, видимо, мечтающий о таком же порыве в его сторону, но со стороны уже своей жены.

– А ты?– подхватила нить Таша.

– Ну-у-у, е-е-если бы Чи-и-ижик оказа-а-ался в тюрьме, – растягивая слова, продолжила Светка. – Я бы ходила к нему на свидание… каждый день… подкупила бы охрану… и... – Всё это было сказано так вязко-интригующе, что у обоих мужчин нарисовались почти одинаковые картинки.

О природе свидания не догадалась только Таша, пришедшая на свидание просто с пирожками. Пока Таша разворачивала платочек, Боря и Митя жалели, что в тюрьму попал подлец Чижик, а не они.

– Нет, Митя на такое бы ни за что не пошел, – серьезно проговорила Наташа.

– Уверена? – спросила Светка под общий взрыв смеха, не смеялся почему-то один Митя.

– Нет, нет, ни за что! Я своего мужа знаю, – самоуверенно проговорила хозяйка.

– Боря, а ты бы пошел? – Светка хлебанула еще шампанского.

Сидящий рядом Боря вдруг замотал головой, поскорее отказываясь от такой перспективы.

– Не-е-ет? – разочарованно проговорила его жена.

– Пошел бы! Пошел!!! – тут же согласился Борис. Все опять рассмеялись.

– Кстати, сколько они стыбзили денег?

– Девять миллионов, – серьезно проговорил Митя.

– Да? – удивленно проговорила Светка. – В новостях этого, кажется, не говорили.
Митя обомлел.

– Да это по-другому каналу говорили, – засмеялась Таша.

– Таша, кстати, а куда бы вы дели свою долю? – не унималась Светка.

Та самая Таша, которая ни за что бы не поверила, что ее муж на такое способен, довольно быстренько расправилась с девятью миллионами: на даче, как грибы, выросли еще одна баня и хозблок, у дома над вторым надстроился третий этаж, под дом был совершен подкоп, и внизу заплескался бассейн. На случай войны с немцами был прикуплен соседний участок, уже, оказывается, столько лет соблазнявший Ташу и даже Митю, у Мити появился новый автомобиль, и даже Чижику стали чаще покупать «Кошачьи грезы». Сама доброта Таша вспомнила всех, но, как всегда, забыла про себя.

Светка, кажется, это заметила.

– Тпру, – притормозила она расшвырявшуюся несуществующими деньгами Ташу. Там же был еще напарник, то есть ваши всего-то четыре с половиной ляма, они ж не резиновые…

Таша виновато выбросила из списка Митин новый автомобиль, приговорив его и дальше передвигаться на плюгавеньком «пыжике».

– Ну, а мы бы, – глядя на Борю разоткровенничалась Светка, – бросили работу. На что они нам, эти гро;ши? Махнули бы в Австралию. На год или два. На сколько бы хватило. Купили бы мне сумочку из крокодила, правда, Борь?

Счастливый Боря заморгал глазами.

Наташа, с шумом и даже не думая скрывать свое несогласие, выдохнула: «Пустить по ветру такие деньжищи!»

– Неужели бы ничего не купила? – ввинтила Таша.

– Ну, почему? Купила… Брильянты.

– Нет, я бы так не смогла, – проговорила Таша.

– Это точно! – согласилась Светка.

Таша захлопала глазами, не зная, как относиться к сказанному.

– Нет, и все-таки как они это провернули? Ведь это же какую смелость надо иметь…

– наконец заполнила паузу Таша. – Ведь могли же и убить!

– А как же! – Светка зацепила взглядом чуть показавшегося из-под шкафа кота и направила в него указательный палец. – Пиф-паф, Чижик!

Бедный Чижик еле успел увернуться от бандитской пули.

– Нет, а все-таки интересно, как они все это провернули? – не унималась Таша. – Подогнали, наверное, самосвал, чтобы банкомат вырвать?

– Да нет, никакого самосвала не было. – Светка выдвинула идею по поводу того, как все произошло, Боря и Таша внимательно слушали, даже не предполагая, что именно так на самом деле всё и было. Митя смотрел на Светкины шевелящиеся губы и больше думать ни о чем не мог.

– Ну ладно, теперь у них все позади! – вклинился Борис. – Эти двое сейчас где-то отсиживаются и, наверно, пьют шампанское.

Митя вдруг посмотрел на Бориса, и ему показалось, что он обо всем знает… Такой у него был взгляд – всё знающий, всё понимающий...

– А может быть, даже и не пьют, потому что закончилось! – прощебетала Светка.

– Я схожу… – Митя встал и направился к двери. Требовалось отдохнуть, проветриться.

Таша хотела было увязаться за ним, но в духовке был гусь и на Светку оставлять его было никак нельзя.

– Я… – хотел было предложить свои услуги Борис.

– Сиди, – скомандовала Светка. – Не хватало еще простудиться.

– Я пойду, а то купишь какую-нибудь кислятину, будет в нос бить, – встала из-за стола Светка.

Таша и Боря тоскливо проводили ушедших.

На улицу вышли молча.

– Как ты думаешь… они знают? – спросил Митя.

– Это не важно, – ответила серьезно Светка.

– Свет, ты должна от него уйти, это же, в конце концов, глупо…

Светка отмахнулась: «Не заводи старую пластинку».

– Зачем ты начала разговор про банк? Они же могли догадаться.

– А ты видел, какие глаза были у твоей?! Как она приготовилась тебе передачки носить!? – вдруг захохотала Светка. – Не того ты боишься, – в момент посерьезнела она. – Да-а-а, Таха твоя, если даже и догадается, ни в жизнь тебя не продаст. Скорее, второй крышей дом покроет и деньги под яблоней зароет. Да и Боря – кремень...

– И все-таки… – опять принялся за свое Митя. – Так и будем жаться по квартирам? Прятаться?

– Так и будем… – завернула нос в пальто Светка.

Дальше шли не спеша. От хохотушки не осталось и следа. Светка о чем-то раздумывала, Митя это чувствовал. Это вообще счастье, если ты можешь чувствовать такую женщину.

– Митя, я должна тебе кое-что сказать, – наконец проговорила Светка. – Боря очень болен… нужна операция…

Митя, как ошалелый, хлопал глазами: «Вот это новость...»

На морозе хмель выветрился. Митя потихоньку стал соображать: из-за этого Светка, скорее всего, и не может уйти от мужа.

– Операция? – Митя наконец отвлекся от своих шкурных интересов и подумал о Боре.

– Это же, наверное, деньги нужны… Сколько?

– Много, – проговорила Светка.

– Тогда забирай все, – не задумываясь, предложил Митя.

– Нет, это было бы нечестно, ты и так подарил бриллианты… Таша, наверно, глаза бы мне выцарапала, если бы узнала, что такая сумма от ее сараев была отодрана… – В глазах ее опять запрыгали чертики.

– Что ты ему сказала про серьги?

– Родители подарили.

– И он поверил?

– Наверное... Вообще все переворачивается в голове, когда узнаешь такое... Да ему вообще не до того сейчас…

– Да… – выпустив пар, проговорил Митя.

– Нет, ты все-таки бери деньги, – настаивал Митя.

– Спасибо, Мить, – кивнула Светка, деньги были действительно нужны позарез, операция в Израиле, потом реабилитация…

Митя непонятно от чего, но был счастлив. Есть такие люди, пройдя по краешку жизни которых становишься уже счастлив. Светка была именно такая. Всю, покрытую салатами жизнь с Наташей можно было отдать за один день жизни с такой, как Светка!

– Ну, ничего, мы еще повоюем, – обнял ее за плечи Митя. – А если понадобится, сопрем еще один банкомат!

– Лучше два!!! – отозвалась Светка.