Дом Самоубийц. Начало

Нет времени,  нет места, нет пространства...

Нет мыслей о великом и смешном, нет паутины проводов и нет столбов; нет света фонарей, лампадки, окон; нет спички, и дрожи пальцев, обожжённых ею, тоже нет... Нет дня, нет разума, как и игры светотеней, и нет ночи... нет чувств и нет ощущений, нет отблесков на полированной поверхности стола, нет обелисков и братских могил, и нет следов...  Нет ветра, и вообще ничего этого нет, как нет и этого серого неба над головой, настолько серого, что волосы слепят глаза и плечи безвольно скользят  на перила, но нет перил, этих заковыристых чугунных перил, и нет глаз... Нет вереницы хмурых деревьев, уводящих туннелем вдаль, и нет горячего окурка и едкого дыма, и нет рук твоих, как нет моих пальцев и огня в окошке. Нет! нет дорог, нет городов, нет неба с  колючими звёздами, и нет колючей проволоки. Нет нашего с тобой костра и тишины этой… нет... Нет существа, как и нет существования, нет никакой громкой неоднозначности, нет даже тихой, и нет снов... Нет слякотных претензий улиц и лист осенний, медленно кружащийся в пронзительно пахнущем скорой зимой воздухе, также фееричен, как капля дождя на моей щеке, и нет судороги пальцев, нет в пене лошадей, нет пьяного разудалья, нет обрушенных лавой, потоком расплавленной ненависти, чистых и несбыточных, нет седых волос, нет улиц, нет лиц... Нет правил, нет морали и совести, ничего этого нет, и никогда не было, нет памяти и круги на воде – несуществующий памятник небытию, и нет поступков...

Нет времени, нет места, нет пространства,  нет грозного стечения улиц, нет недостроенных, недоделанных, недодуманных планов ...  И осколков от разбитого стекла, и осколков от разбитого зеркала, и нет крика моего, бешеного и яростного, и нет этой темноты, нет, нет, нет существа моего, и волосы летят по ветру и щёки расцарапаны слепой пеной отчаяния, и вниз, вниз, вслед за осколками...

Нет, темно, нет темноты, этой темноты, нет рук, нет глаз, нет крови на пальцах, нет меня!  НЕТ! НЕТ! НЕТ! Ничего этого нет! Нет этого холодного пола, нет!.. Есть только ОН, есть только ОН на всём этом свете, единственный, величественный и неприступный, возвышающийся над белым месивом чёрной скалой   ДОМ   САМОУБИЙЦ. Я знаю, я  видел его, я видел его издали, но я видел его. Нависший над миром, подпирающий небо, в грозном своём одиночестве, величественный и вечный, он манит меня, манит, зовёт, и я иду к нему, иду, иду, иду, иду, иду, иду...

 

Ветер  разбитого окна трепал газетные обои.  Тихо шуршали мыши.  Тусклая лампочка, свисающая с потолка, мерно качалась перед глазами, взад – вперёд, взад – вперёд, взад –  вперёд...  Потом не стало глаз, осталась только лампочка.

   

       Нет времени, нет места, нет пространства, есть только ОН, единственный и истинный, монолитный и всеприсутствующий,  ДОМ  САМОУБИЙЦ.  И когда тебе в спину, куда бы ты ни шёл, что бы ты ни делал, где бы ты ни был,  пристально смотрят два окна, то знай, это ОН

ДОМ САМОУБИЙЦ

               

...Если ты видел блеск – это Блеск Предвечного
Света Просветлённой Яви. Помни это. Это
твоё   теперешнее  Сознание, не заполненное,
впечатлениями, звуками, картинками, запахами,
воспринимает Само Себя, что и есть
Настоящая Реальность...

Человек – самое несчастное существо на Земле.  Ибо обладает  разумом. И разум этот ищет смысл и истину. Во всём. Человек любопытен. Ему важно докопаться до истины, и в этом он неутомим. Это – в его природе. И от этого никуда не деться. Объясняя неизвестное ему сверхъестественными  силами, он не останавливается на этом, он движется дальше, и сказочных добрых драконов становится всё меньше и меньше. А багаж знаний ширится, человечество растёт. Крепнет фундамент. Фундамент, на который человеческий разум может опереться, дабы строить более высокие и замысловатые этажи. А, выстроив их, сделать  фундаментом.  Но чем выше планка, тем больше вопросов, чем выше этаж, тем сложнее загадки. А разум не может уже  отмахнуться  от них,  как раньше, отсылая в область веры. Тем более что и вера-то изменилось, теперь – это вера в Разум.  И стремление понять, найти, узнать и не просто поверить, а поверить в проверенное и доказанное.  Стремление к Истине, и это тоже Вера, другая, неподвластная, потому что неистребимы в человеке банальные Вера, Надежда, Любовь, и если что-то из них умерло, не стало, исчезло, то это значит, что-либо человек умер, либо умер человек в человеке.
Сердце крашеный мертвец…

Человек ищет, всю свою жизнь, как и всю свою историю, смысл жизни своей и не находит, потому что нет ничего абсолютно доказанного, проверенного, истинного. И остаётся только Вера, но та Вера, которая жаждет доказательств. И каким бы хорошим не было доказательство, оно никогда не сможет  удовлетворить  жажду Истины.

Два беса раздирают человека – лозунг “Вперёд!” и вопрос “Зачем?”.  Да и есть ли оно – развитие?  Что несёт себе, в себя, человек, вместе с прогрессом?

Что растёт в душе его мутным осадком, тем быстрее, чем стремительней прогресс? Могила не снаружи, а в душе таится. Может быть, что-то не так? Сомнение...  Человеку свойственно сомнение.  Как  вера в истину. Разум. Всё более богатый, и всё более бедный. Двойственность. Она здесь есть, она есть везде. Две противоположности – это всегда  что-то целое. А когда они расползаются – целого нет. И когда человек перестаёт быть целостным, он умирает.

Чем выше планка, тем  разрушительней последствия,  чем выше этаж, тем острее стремление уйти от разрушения, разрушения собственной личности, стремление уберечь свою целостность.

Человек – самое несчастное существо на Земле, ибо обладает Разумом. Он мучает человека, не даёт спокойно жить, он – источник саморазрушения.

Почему человек умеет так сильно ненавидеть? Себе подобных... И убивать ради удовольствия.

Человечество совершенствует свои знания. Планка всё выше и выше... Почему же тогда всё сильнее и сильнее властвует  инстинкт самоуничтожения?  Мы чему-то мешаем? Чему? Гармонии? А что такое – Гармония?

Оглянись.

Подумай.

Устрашись.

В каждом детище человека таится угроза.

И чем больше объём, багаж, сокровищница знаний человеческой цивилизации, тем всё меньше и меньше ценность человеческой жизни. Для самого себя ...

И первый человек не знал, что обречён, и дети, и внуки его обречены, вся человеческая цивилизация обречена, обречена с рождения первого человека.

Первый шаг младенца – есть первый шаг к его смерти.

Долгий, долгий путь к вершине...

А потом он ушёл, ещё один, терзаемый смятением души своей, подавленный и опустошённый, но ушёл с пеной у рта и прерывистым слогом, один из них, и из нас, влекомый  ветром внутри себя, слепой.