Признак Дракона 13

      Вяло, не заботясь, куда лягут вещи, Михаил Семенович разделся и лег. Постель была холодной и какой-то влажной, возможно из-за того, что не успел прогреться до конца – ведь, часть квартир до сих пор пустовала. Он начал устраиваться, ворочался с боку на бок, подпихивал под себя одеяло, но все никак не мог согреться. Так замерший и уснул. Этой ночью ему снилось кладбище. Холодное, осеннее, чем-то напоминавшее их старое, в Заокске. Творились там похороны. Ходили черные люди без лиц, какие-то дряхлые старушки. И он меж них. Была такая непривычная, замедленная суета. А у него в голове был только один вопрос: «Чьи это похороны?». Где-то в глубине души, он знал ответ, но то ли забыл, то ли боялся знать. Наконец появились люди, которые несли гроб, этих людей он знал, все они были с его работы. Были они какие-то мрачные и недовольные. Они увидели его и обрадовались. Начали говорить какие-то непонятные слова, из которых он с большим трудом, прямо-таки измаяв себя до жуткой головной боли, понял, что они уговаривают его не сходить с ума, а занять свое место в гробу.

      Михаил Семенович испугался и побежал. Все бросились за ним. А он бежал домой, но дорога уводила его от дома, он все время оказывался перед входом на кладбище. Наконец он понял, где ошибался. Буквально мгновение и его дом, знакомая, обитая искусственной кожей дверь, а там все свои. Выдохнув, словно долго задерживал дыхание перед этим, он заходил в дом, закрывал за собой дверь, включал свет и первое, что он видел, как сходятся где-то недостижимо высоко края ямы. И тогда он успокаивался, потому, что ему было хорошо там, в земле, могиле и он даже не пытался спрятать лицо от падающих на него мокрых комьев глины. Он смотрел на них, а они все падали, будто это, были не тяжелые куски земли, а легкие снежинки…

      На кухне, за столом, где был разложен пасьянс, сидела Евдокия Марковна. Пасьянс не складывался, а начинать новую партию она не хотела, потому, что загадала, что если сложиться, то ей удастся разрешить все эти проблемы. Поняв, что карты не победить, она смахнула их в ящик стола и решила про себя, что как только внучка найдется, она уедет из этого дурного города к старшему сыну, которого не видела более двух лет…

      Только что-то подсказывало ей, что случиться это не скоро. А может быть и никогда. А потом ее настигла бессонница. Лезли в голову воспоминания и всякие тревожные мысли. Вспомнила она, как провожала на боевую операцию своего друга. Как они неистово занимались любовью в гостинице, в Кабуле, как он потом ушел под утро, и уже никогда не вернулся. А она всю оставшуюся жизнь, кляла себя за принятые таблетки…. Именно после этого, она начала задумываться о возвращении Союз.

      Тревожные сны достались и Надежде, хотя сначала было приятно. Ей снилось море, не Черное, где она несколько раз отдыхала с родителями, а какое-то незнакомое. Она плавала, хотя наяву воды побаивалась, чем всегда вызывала язвительные замечания матери. Вода охватывала ее и поддерживала. А когда она перестала грести, волны просто укачивали ее. Потом к ней подплыл дельфин, затем еще один, вскоре их собралась небольшая стайка. Надежда сначала играла с ними, потом даже умудрилась усесться на одного верхом и какое-то время носилась по волнам, а остальная стая сопровождала ее, весело перекрикиваясь на своем языке.

      А потом Надежда вдруг стала тяжелой и вода больше не могла ее удержать. А дельфин, на котором она каталась, вдруг превратился во что-то скользкое и противное, наподобие медузы. Надежда боялась и медуз, но тут она прямо-таки вцепилась в нее, но через какое-то время она почувствовала, что передавила медузу и та рассыпается пополам, а сама она погрузилась в воду, которая перестала быть ласковой. Чтобы совершить движение приходилось отдавать много сил. Что бы, не глотнуть воды, Надежда подняла голову и увидела, что на месте яркого солнца, огромная туча приближается к тому месту, где купалась девочка. На какой-то момент ее охватил страх, она поняла, что скоро умрет…

      Надежда перестала трепыхаться, она стала смотреть на тучу, страх, проникший в ее душу сделал ее маленькой и слабой. Черная туча тем временем подобралась к пляжу, а следом за ней пришли волны. Одна из них подняла Надежду на огромную высоту. Казалось, что волна эта выше, чем Останкинская башня. Надежда была на ней однажды и последняя стала для нее эталоном высоты. Оттуда, сверху, Надежда увидела, как идущая впереди нее огромная волна накрыла пляж и понеслась дальше, разрушая дома, унося машины, людей. Девочка видела, как за короткое время, то, что было городом, превратилось в пустыню.

      Грохот, который донесся откуда-то сзади, заставил девочку обернуться. Она видела, как все остановилось. Волны и ветер замерли. Надежда почувствовала, что погружена не в воду, а в некое подобие ваты, только более плотное. Откуда ни возьмись, вспыхнул свет. На какое-то время она перестала видеть, а когда вновь обрела такую возможность, то увидела, как по неизвестно откуда взявшейся дороге идет Лейла. В одной ее руке была палка, которую она держала, как держат копье, а что было в другой руке, рассмотреть она не успела. Сон резко оборвался и начался какой-то другой. Надежда какое-то время, ворочалась во сне, как будто искала такое место, где все еще идет старый сон, но так и не смогла его найти. Она успокоилась, повернулась, как учила мама, на правый бок и тут же погрузилась в следующий, уже без всяких кошмаров…

      Под утро, часов в пять, на улице было еще темно, Лейла проснулась. Она была бодрой и свежей, как после полноценного сна. Она удивленно смотрела в потолок. Вообще-то Лейла считалась соней. И таких побуждений раньше за ней не числилось. Она повернулась на бок, собираясь сделать следующую попытку заснуть, но услышала голос Тени.

- Настоящий маг не спит ночью.
- Почему это?
- Ночь – время работы мага. Именно в это время в воздухе витает наибольшее количество свободной энергии.
- Значит, вставать, – смирившись, поинтересовалась Лейла.
- Да. У нас есть дела.
- Она неспешно поднялась, осмотрела комнату в поисках одежды, которую вчера снимали с нее служанки, и остановилась недоуменно.
- Просто, хлопни в ладоши. Или представь, что хлопаешь. - Лейла тихонько сдвинула ладони.
- Плавно, из-за камина выплыли знакомые служанки. Молча, умелыми движениями, не доставлявшими неудобств, они помогли Лейле одеться.
- Я готова.
- Иди за мной, - тень, мелькнула впереди, как будто беспокойное, танцующее солнце светило ей в спину.

      Девочка давно давно перестала удивляться тем трансформациям, которым была подвержена эта странная квартира. Вряд ли бы она вздрогнула, если бы, например у дома обрушилась стена, что бы улучшить Лейле вид на окрестности. Этого и не произошло, лишь глухая стена, которую Лейла считала внешней, раздвинулась и перед ней предстала узкая, неровная тропинка в какой-то зеленый, с поющими птичками лес. Она пошла по ней. Не смотря на то, что солнце было впереди, Тень бежала перед ней и показывала дорогу.

      На этой дороге было и еще много забавного, она даже несколько раз прекращала движение. Однажды она замерла, что бы рассмотреть заинтересовавшую ее картину. Два ежа делили найденное яблоко. Наконец один насадил его на иголки и убежал. Лейла не выдержала, нашла другое яблоко и сунула его под нос обделенному ежу. Тот недоверчиво понюхал и фыркнул, а потом, извернувшись, нацепил его на спину и отправился восвояси…

- Зачем ты это сделала? - спросила Тень.
- Что бы не было обиженных.
- Странно.

      А в следующий раз ее заинтересовали муравьи. Целую минуту посвятила она, разглядывая, как насекомые суетливо занимались какой-то своей муравьиной деятельностью. Одна травинка очень заинтересовала ее. Она даже обратилась к Тени.
      
- Что странного в этой травинке?
- В этой, - отросток тени аккуратно надвинулся на муравьев.
- Да.
- Она сиреневая, - ответила Тень, - это с верескового поля, что растет рядом с часовнями магов.
- Мы туда идем?
- Да.

      Еще раз она остановилась около источника под большой, сломанной, бурей, березой.

- Эту воду пить можно? – поинтересовалась Лейла.
- Да, это вода, которая берет начало в вашем мире. И, несмотря на то, что она течет по земле Теней, она, все еще, просто вода.

      Лейла встала на колени перед родником, сложила ладони ковшиком и какое-то время черпала воду и пила. Вода утоляла жажду, но морозила руки, так, что очень скоро они покраснели, как на морозном ветру. Лейла вынуждена была разогнуться. Вода была необыкновенной вкусной. Она тут же пообещала себе, что по возвращению, если такое состоится, она еще раз придет к роднику, чтобы напьется этой воды.

- Теперь, идем, - сказала Лейла, поднимаясь с земли и отряхивая прилипшие травинки.
- А мы уже почти пришли, - сказала Тень, - видишь башенку с зеленой, остроконечной крышей и деревянным облаком в виде флюгера.
- Да. Похоже на сказочный домик.
- А рядом, высокая белая башня, с мечом вместо шпиля?
- Вижу.
- Она - это второе построенное в Тени здание, и первая часовня Фаргоса. Часовня Вычух-тарха. Вход в нее открыт только для членов Совета магов.
- А ты была там?
- Нет. При входе в нее маги оставляли даже свою тень.
- Интересно.
- Может быть, когда-нибудь и ты побываешь там.
- Вот не думаю, что там так интересно, что мне следовало бы побывать там.
- Тень не ответила, по-видимому, не согласившись с мнением Лейлы.
- А в какую мы идем, - поинтересовалась Лейла, - почувствовав, что их интересует одна из этих башен-часовен. Интуиция.

- Та, которая с краю.
- Красная?
- Да. Это часовня Аль Карима.
- Зачем нам туда?
- Не нам, только тебе. Я буду ждать тебя на пороге.
- А что там? - Лейле было почему-то не по себе при виде башен-часовен, в которые нельзя брать даже собственную тень.
- Я не знаю, я же говорю – маги не везде берут с собой свою тень.

      Тропинка, которая вела к нужной им часовни была выложена белыми круглыми камнями. Тень, как ей и положено, беззвучно скользила по ним. А от каблучков Лейлы раздавался мерный перестук, только не звонкий, а какой-то глухой, утробный. Низкий беленький заборчик, напоминал бы оградку палисадника возле сельского дома, если бы не светился так интенсивно сиреневым светом. Он охранял часовню от непрошеных гостей. Тень замерла перед калиткой. Лейла тоже приостановилась.

- Ты должна пройти первой, - сказала Тень, смещаясь в сторону и пропуская хозяйку.
- Странно на тебя смотреть, - сказала девочка.
- Почему?
- Глядя на тебя можно подумать, что солнце только что, бросилось вскачь.
- И всего-то, - фыркнула тень, - я думала, ты заметила что-то такое, чего не было раньше.
- Ты это о чем?
- Вообще…

- И все-таки, почему я должна идти первая, - напомнила Лейла свой вопрос.
- Потому, что если ты не пройдешь, то мне там делать нечего.

      Лейла задумалась на мгновение, потом протянула руку, чтобы коснуться калитки. Между рукой девушки и калиткой проскочила искра, что-то щелкнуло негромко, и воздух заполнился запахом чистого и свежего. Девушка отдернула руку и замерла, но уже мгновение спустя, решительно открыла калитку и пересекла линию, за которой начиналась территория часовни Аль Карима. Начиная с этого момента, каждое ее движение, было чуть медленнее, чем обычно. Толи она опасалась двигаться вперед, толи воздух, пропускал ее без особого желания. Вскоре сопротивление возросло, и начали сыпаться искры, сначала редко. Одна, две, потом чаще, пока вся фигура девочки не стала напоминать бенгальский огонь. Однако, к этому еще можно было привыкнуть, т.к. никакого ощутимого вреда эти искры не приносили, но вот шум от них, точнее оглушительный шелест, к этому привыкать было намного труднее. Лейла тот и дело передергивала плечами, до того этот шелест был похож на звук от пенопласта…. Тень медленно кралась сзади.

      Белая тропинка упиралась в две невысокие ступени, частично заросшие травой. Буквально в шаге от них сопротивление вдруг резко усилилось, продвигаться вперед можно было только маленькими, короткими шажками, сильно наклонившись вперед. Воздух стал напоминать большой воздушный шар, казалось, что тело касается тонкая пленка резины, из-за которой одежда, буквально прилипла к телу, а открытые участки даже несколько изменили природную форму. Но, кроме этого, сопротивление больше не доставляла хлопот. Его можно было преодолеть. Тем более, что Лейла поняла, что если сосредоточиться на преодолении, то идти становиться легче. Да и нравился Лейле такой способ передвижения, точнее сопротивление, которое при нем возникало. Так она представляла себе перемещение в морской воде, навстречу приливу. А со стороны, Лейла напоминала те фигуры, которые украшали бушприты старинных, парусных судов… Наконец, она поднялась на ступени. Дверь была прямо перед ней. Она оглянулась на Тень.

- Что теперь, - спросила девочка.
- Входи, - коротко ответила, словно толкнула Тень, и добавила, - ты разберешься….

      Лейла протянула руку к двери, что бы открыть, но ручки в пределах видимости она не обнаружила. Тогда она осторожно, готовясь к еще более сильному сопротивлению, толкнула дверь. Дверь отворилась совсем легко, едва Лейла коснулась старинной, окованной поверхности. Выпорхнувшая летучая мышь заставила девушку вскрикнуть, но не отступить назад. Тень осталась на пороге часовни, а Лейла вошла в полумрак. Как только дверь оказалась за спиной, сильный поток воздуха, взявшийся неизвестно откуда, с коротким, пронзительным скрипом захлопнул ее. Девочка даже не обернулась, где-то внутри она ожидала чего-то подобного…

      Тень лениво развалилась на пороге. Можно было заметить, если присмотреться, как она немного колеблется при дыхании, это движение было похоже на марево – Тень опять перешла на автономное питание. Около нее приземлилась летучая мышь.

- Привет, - пискнула мышь тихо, но достаточно, что бы Тень ее услышала.
- Привет, - Тень произвела движение, по-видимому, переворачиваясь, что бы видеть собеседника.
- Давненько, не было тебя.
- Да уж.
- С кем ты? Кто-то новенький или Аль Карим обернулся.
- Новенький. Старик Аль Карим покинул нас.

      Мышь изобразила вздох. Хотя все знают, что животные не любят магов, в отличие от растений.

- Давно?
- Как посмотреть, - колыхнулась Тень.
- Кем ты будешь теперь его ждать?
- Он покинул нас совсем.
- Не может быть! - теперь голос мыши прозвучал искренне.

      Нет, она не стала относиться к Аль Кариму лучше, но известно, когда навсегда умирает старый маг, это означает, что следует ожидать больших перемен в жизни. А за последнее время, гибель магов участилась. Этот мир покинули насовсем Аль Тарга и Аль Сура, а теперь еще и Аль Карим. Это могло означать только одно – пришло время великих потрясений. А для такой мелочи, какой была эта летучая мышь, и в спокойные времена приходилось трудновато.

- Именно так. А здесь, какие новости?
- Неспокойно. Среди наших ходят слухи о большой войне.
- Возможно.
- Ты привела воина?
- Пока не знаю. Все решится сегодня. Кем она выйдет из часовни, если конечно выйдет совсем.
- Слушай Тень, а не может новенький обернуться Аль Каримом?
- Вряд ли. Да и зачем?
- Пока не стало известно всем.
- Поздно. Об уходе Аль Карима уже многие знают.
- Как же так получилось?
- Как-нибудь потом, - Тень не хотела распространяться, у этой мыши был слишком длинный язык.
- Хорошо, только не забудь. Ну, пока.

      Летучая мышь махнула крылом, оттолкнулась, и почти распластавшись по земле, направилась в лес, где даже в самый солнечный день было сумрачно. Тень опять повернулась и прислушалась. В часовне было тихо. Надо было лежать и ждать. Приятное, хотя и волнительное занятие для Тени…

      В помещении часовни, куда вошла Лейла, было сумеречно, свет попадал внутрь только через какое-то отверстие в куполе. Толи задуманное строителем, толи образовавшееся само по себе, от времени. Лейла была вынуждена на какое-то время остановиться, что бы дать глазам привыкнуть к этим сумеркам, тем более, что за пределами часовни солнце светило вовсю. Какое-то время она не могла понять, что-то случилось с ее глазами. А потом поняла, внутри помещения, где все наполнено сиреневым свечением, глаза, спасая себя, вернулись к прежнему, человеческому видению. Она уже успела привыкнуть к цветному сопровождению, теперь же приходилось вновь привыкать к бедной цветовой гамме. Лейла прошлась по помещению. Как она и представляла, внутри часовни пахло пылью. Несколько раз ее лица касались нити паутины. Все предметы, которых было множество, в помещении прятали свои очертания и расцветку под слоем пыли. Присмотревшись, Лейла увидела на полу несколько пересекающихся цепочек мышиных следов. В ней даже зародилось сомнение, что это действительно место полное магических свойств.

      Вдруг, позади нее раздался стук. Лейла обернулась. На стене, где была изображена какая-то птица, образовалась небольшая дыра – упал кусок штукатурки. Она сначала хотела отойти, так как падающие кусочки штукатурки вздымали облачка пыли, но потом ее заинтересовало, что кусок штукатурки был слишком правильной формы, она подошла ближе – упали еще несколько кусочков. Лейла присмотрелась и увидела, что штукатурка падает в правильном порядке. Квадратик за квадратиком. Это было больше чем намек. Под слом штукатурки скрывалась дверь. Не дожидаясь, пока штукатурка осыплется сама по себе, Лейла начала сама освобождать проход. Вскоре она могла рассмотреть дверь целиком. Доски, которые, должны были быть очень толстыми и старыми, скреплялись между собой хитрым переплетением металлических полос. Лейла толкнула дверь. И вновь раздался долгий, пронзительный скрип, от которого девочка даже поежилась, как от холода. А из открывшегося прохода, прямо в лицо, рванулся поток свежего, точнее, прохладного воздуха.

      Вдохнув поглубже, как это делают ныряльщики, девочка шагнула вперед.

      Несколько широких и низких ступеней. Пол с едва заметным креном вправо, но создающий при этом некоторое неудобство при ходьбе. И полная, почти осязаемая темнота впереди. Лейла оглянулась, но двери и уже не было, она то ли закрылась, то ли вообще перестала быть.

- Вот и весь выбор, - пробормотала она, - вперед или только вперед.

      Лейла прислушалась к тому, что происходило у нее внутри… Честно говоря, она ожидала от самой себя большей реакции. Ну, если не страха, то хотя бы какого-нибудь волнения, но этого не было. Лейла даже пожала плечами и решительно двинулась вперед – там, где-то далеко впереди ей почудился свет…. И правда, с каждым шагом, окружающие ее предметы приобретали форму, цвет, да и вообще, скоро можно было уже напрягать зрение. Лишь одну странность она отметила про себя – света становилось больше, но ни свечей, ни факелов она не видела. Она вновь пожала плечами и пробормотала:

- Никто и не говорил, что все должно быть понятно и просто…, - пробормотала и пошла дальше, вперед.

      Тоннель поворачивал направо. Лейла остановилась и посмотрела назад – там было по-прежнему темно и неуютно. Выбора не было, она повернула и пошла дальше. Что-то происходило, правда что именно, Лейла не могла понять. Лишь чувствовала изменения, чувствовала, как они начались, была даже уверена, что там, позади нее существует некая черта, которая позволяла думать ей о том, что было до и что теперь есть после…

      Новый поворот, но перед ним Лейла даже не стала притормаживать, просто проследовала дальше. Сразу за поворотом ей открылся коридор. Намного шире, чем тот, по которому она начала движение. Он был и освещен лучше, и наклон пола исчез, одним словом, это был совершенно иной коридор. Но главное он отличался тем, что был необыкновенно длинным, казалось, что он уходил куда-то в бесконечность, и сколько не напрягала Лейла зрение, конца коридора или какого-нибудь искривления, намекающего на поворот, не было видно. Ровный и прямой, с нормальными источниками освещения, похожими на уличные фонари, но забранные в стенные ниши, расположенные через равные промежутки.

      Слово коридор не очень подходило, скорее уж, тоннель. Было ощущение, что него не строили, а, например, прожгли лучом, необыкновенной мощности. Или продавили, толкая вперед огромный и, наверное, очень тяжелый шар. От этой нечеловеческой силы стены и получились такими гладкими. Определить цвет их было невозможно, они не отражали света. Просто стена, коснуться которой нет желания и все. Движение можно было осуществлять только вперед. Лейла оглянулась еще раз. За ее спиной сгущалась тьма, и казалось, что медленно наступала на нее и давила сзади…

      Шаг за шагом. И только вперед. Лейла продолжила движение. Шаг за шагом, но нет ощущения движения, потому, что нет точки, относительно которой ты двигаешься. Девочке вдруг стало жутко, она вспомнила, что существует такая болезнь – клаустрофобия, боязнь закрытого пространства. И то, что в каждом человеке, присутствует это отклонение, которое может стать болезнью, а может и не стать. Однако Лейле показалось, что у нее это отклонение уже начало превращаться в болезнь. Она приостановилась и похлопала рукой по карманам. И как это не странно обнаружила там посторонний, однозначно не ее предмет. Это был камень, весь такой красивенький, размером с ладонь и такой же плоский. Не размышляя о природе его возникновения в кармане, девочка бросила его вперед. Как и положено камню он упал в нескольких шагах от нее, и сделал несколько переворотов, единственное, что могло не удовлетворить девочку, так это то, что никакого звука при этом не возникло, но она подумала, что в данной ситуации можно и не привередничать. Она подошла к нему, подняла и снова бросила…

      Движение начало приобретать необходимую иллюзию – иллюзию приближения и удаления…

      Наверное, это длилось очень долго. Лейле казалось, что она идет по этому коридору уже много, много часов. Потом ей захотелось курить. Она вновь обыскала карманы и с радость обнаружила, что, наверное, совершенно автоматическим движением, прихватила сигареты и спички с собой…. В очередной раз Лейла решила не поднимать камень, а просто прошла мимо, даже не взглянув на него. Что-то начало меняться… снаружи, внутри… Лейла не задумывала, она шла. Тем боле, что идти стало веселее. Шаг ее выровнялся и обрел необходимую легкость. Теперь она шла, получая удовольствие от движения…