Сцена в прихожей

- Останься! Зачем тебе уходить? Назови мне хоть одну весомую причину?Разве тебя там кто-нибудь ждет? - она села на пол и улыбалась. Это было подобие психической, нервозной улыбки, а он просто стоял и смотрел на нее сверху вниз, молчал. - А давай, мы поиграем в прятки? Ты будешь считать, а я прятаться, это будет весело! А хочешь, мы включим по среди ночи музыку и наплюем на законы? О, мы включим очень громко, оконные стекла полетят на улицы и станет холодно. Но только не уходи, если замерзнешь. Я сделаю тебе чай и накрою одеялом, и тогда ты согреешься. А хочешь я прямо здесь, в этой комнате, вот прямо на месте, где сейчас стою, разведу костер? Вместо дров я использую свои книги и кучу бумаг с рассказами, написанные тебе, о тебе, обо мне. - она выглядела как щенок, который очень хочет поиграть с хозяином. Она улыбалась истерически, но на глазах не было и намека на слезинку. Он присел на стул и закрыл руками лицо, - А давай, мы займемся любовью, как в фильмах? Или, нет, будем просто всю ночь напролет целоваться? Оставайся, я приготовлю ужин. Что ты хочешь? Макароны, стейки, а , может, улиток? Хочешь улиток? - он плакал, не поднимая глаз, его плечи дрожали, но он так и не проронил ни одного слова… Она встала, улыбалась.Она была, как ребенок - наивна, проста. Она замерла, постояла так секунду, а потом внезапно начала ловить воздух руками. На ней были кружевные стринги, как у шлюхи и его футболка. Она была сама с собой несовместима.

 Ей было лет 20, может, чуть больше. Всегда была творческой натурой. Сначала была музыкантом. Он купил ей гитару, не дорогую, нет, самую обычную. Когда к ним приходили гости, она прятала ее в самый дальний угол квартиры, как зверек, лишь бы никто не украл. Она играла по ночам, сама придумывала аккорды, а потом спала целый день. Он укрывал ее одеялом и уходил на работу. Это дело ей надоело, вечный недосып и головные боли привели ее к рисованию. Он купил ей мольберт и краски. Она надевала тренировочные штаны, его футболку и рисовала целыми днями. Нельзя сказать, чтоу нее не получалось, но и произведением искусства это тоже нельзя назвать. Он приходил с работы, заходил в ее “кабинет” - спит. Вся такая грязная от красок, с кисточкой в руке. Он относил ее в спальню и выключал свет. Но эпоху “художника” сменила эпоха “писателя”. Он купил ей толстый блокнот и ручки черного цвета. Она постоянно писала, вела дневники, строчила письма без адресата. Вечные пометки на полях. Выходила на улицу и описывала каждого прохожего. Она безжалостно тратила бумагу, придумывала миры и жила в них. Писательство получалось у нее лучше всего. Когда она водила ручкой по бумаге, она гуляла, знакомилась с разными людьми, разговаривала с пришельцами и даже была пришельцем. Он был единственным человеком, которому она позволяла читать все. Он был в принципе единственным человеком который знал ее. Он даже блокнот купил еще за неделю до того, как она заговорила о писательстве. А сейчас он хочет уйти.

- А давай, я соберу всю бумагу в нашем доме и напишу историю о нас? Я включу туда каждый жест, каждое прикосновение, каждое слово. Я ведь все помню, каждую мелочь! Помнишь, как мы повесили мою картину в нашей квартире и ты сказал: “вот теперь это наш дом” ? - он резко поднял глаза. Его лицо было пунцово-красным от слез, он смотрел прямо в ее голубые глаза и не мог поверить, что она все помнит. Вернее, он верил и знал это, просто не понимал, как в таком маленьком существе может быть целый мир, даже десятки, тысячи миров! Каждая ее галактика была обращена на него. Он сам был этими галактиками в ее голове. Он этого и боялся. Ему было страшно: “Нет, так же не должно быть!!!” -думал он.  Она любила его в миллионы раз больше чем он ее и не спорил с этим. Он хотел, чтобы он мог так же сильно любить, но тогда, наверное, произошел бы взрыв. Он был счастлив благодаря ей. Она никогда не истерила, не ревновала, не спорила, всегда оставалась верной ему. Она - инопланетянка, сумасшедшая. Она могла сделать все ради него, даже умереть, но он никогда не позволял ей больше чем “посвящается ему”. Он знал, что если уйдет - разрушит сразу две вселенные: ее и его. Ему просто было невыносимо страшно от такой любви. Боялся, что когда-нибудь это все закончится и будет еще больнее, чем сейчас. Он хотел уйти, но идти ему было некуда. Она снова сидит на холодном полу.

 Он заходит в спальню и вот вроде бы берет чемодан с вещами, но что-то его остановило. Он осознал, что они могут существовать только вместе, только с такими эмоциями и чувствами, только вдвоем. Он убрал руку с чемодана и сорвал с кровати плед. Он подстелил его под нее. И так они сидели на полу в прихожей. Он плакал, но уже от счастья, а она все так же нервозно, психически улыбалась. Они долго так сидели… Может быть целую ночь, а может и весь день…