Истории Дартмурской гавани Битва волны и берега

Казарму оглушил пронзительный звук колокольного звона вперемешку с хлопками от взрыва пушек и свистом летящих ядер.  Никто не ожидал ничего подобного. Беда пришла из неоткуда. Вахтенный офицер, поднявший на ноги уже всю казарму, бежал через всю территорию расположения, чтобы доложить обо всем только одному человеку, который был способен холодно мыслить в такой ситуации. Он добежал до небольшого каменного дома и с силой постучал в дверь. Она оказалась приоткрыта, поэтому, сам того не желая, он случайно распахнул ее своим могучим стуком.
В темноте, которую рассеивал только свет небольшой свечи, стоявшей на столе, он увидел высокого мужчину. Он представлял собой символ британского воина: широкоплечий и высокий, руки, которым позавидовал бы сам Аполлон, красивые черты лица, сильный мужской подбородок и короткие каштановые волосы, в которых медленно, но верно, пробивается небольшой оттенок седины.
- Адмирал Харрис, сэр, разрешите доложить! – кричал, запыхаясь вахтенный офицер, приложив руку к виску, отдавая часть старшему по званию.
- Флаг? – холодно спросил адмирал, натягивая на себя ремень и поправляя на нем шпагу.
- Испанский, сэр, девять судов, вошли в гавань около десяти минут назад, открыли огонь по расположению, два наших корабля уже пошли ко дну, сэр.
- Какие именно?
- «Вольный» и «Скала», сэр. У них большие линкоры, адмирал, мы в два раза уступаем в огневой мощи, а в гавани, даже на наших кораблях трудно маневрировать, они заняли выгодную позицию. – докладывающий был явно обеспокоен, он знал, что положение плачевное, но верил в своего командующего.
- Это мы еще посмотрим, кто кого! Слушай мою команду! – они оба вышли из каменного дома и направились к лошадям, вокруг них царила неимоверная суета, каждый был занят своим делом, и каждый был занят тем, чем должен был, все это безусловная заслуга адмирала. – В гавань не выходить, труби всем отступление, все равно мы их там не побьем, надо взять их хитростью, чтобы они подошли немного поближе, посадить корабли на мель, прямо у верфей и рядом с городскими причалами, нельзя открыть им дорогу в город!
- Но, сэр, как же тогда воевать если корабли на мели?
- Выполняйте приказ, Лиспер, я научу вас как! – адмирал улыбнулся офицеру и, взглянув на гавань, тут же убедился, что принял правильное решение. У входа в гавань стояло девять кораблей, которые были развернуты правым бортом к городу и сейчас палили во все тяжкие по судам, которым не повезло оказаться рядом с ними. Посередине между целыми судами, которые еще стояли на якоре и вражеской корабельной линией, адмирал увидел горящее судно, вдребезги разнесенное пушечным огнем, чуть прищурившись он узнал в нем фрегат «Вольный».
Через секунду на всю гавань загудел сигнал к отступлению, теперь капитаны в курсе, что атаковать нельзя, остается только правильно поставить корабли для обороны. Адмирал пришпорил коня и, поднимая клубы пыли, поскакал к берегу. За ним из казармы выехала целая рота портовых офицеров, и две гренадерские команды, которые должны работать на портовых пушках.
В городе царило смятение, проезжая по портовым улицам, переполненным людьми, адмиралу приходилось дважды останавливаться, чтобы никого не зашибить. Старики, женщины и дети, все они поднимались наверх, к ратуше, на которой уже горел сигнальный огонь нападения. Мужчины же, наоборот, самоотверженно и без опаски, схватив имевшееся у них оружие, бежали в сторону кораблей, на защиту своей земли.
- На коней героев! – вскрикнул адмирал и, подъехав к одному из мужчин, которого в здешних местах все знали, как непревзойденного пекаря Кримута, протянул ему руку и посадил на свою лошадь. Все офицеры роты, ехавшей прямо за адмиралом, поспешили сделать то же самое. Через пять минут они уже были у воды.
Командный пункт на случай войны располагался в двух шагах от берега, в укрепленном здании, которое в мирное время служило портовым управлением. Возле него столпилось много народу, солдаты, матросы, просто мужчины, они ждали приказаний. На первом этаже горел свет, в окне адмирал увидел не меньшее столпотворение, но, найдя среди толпы одно лицо, вздохнул спокойно и спрыгнул с коня.
- Дорогу адмиралу! – кричали все в толпе, за секунды создавая коридор для человека, приказаний которого они так ждут.
- Дорогу! Дорогу адмиралу! – кричал и Кримут, оставшийся в начале толпы.
Дойдя до распахнутых дверей, адмирал вдруг развернулся и встал на стул, которым эти самые двери подперли. Он поднял руку вверх, и наступила мгновенная тишина, конечно если не считать пушечных взрывов.
- Братья! Слушай мою команду! Если мы и дальше будем тут толпиться, то нас с вами могут победить одним ядром! Всем рассредоточиться по боевым позициям вдоль берега! Оружие вам выдаст комиссар и шеф Догс, который уже наверняка открывает склады! Каждый получает оружие и становится на защиту берега! Встречать врага огнем! Не дать им подойти близко! Помогать своим братьям в бою, уважать и не недооценивать врага!  За Родину! Выполнять!
- За Родину! – раззверзлась толпа оглушительным ревом одобрения и поспешила выполнять приказ адмирала.
Он, спрыгнув со стула, широким шагом вошел в здание, где вокруг стола собрались капитаны кораблей, какие-то незнакомые ему люди, комиссар, который уже выбегал на раздачу оружия и тот, кого адмирал всегда был рад видеть.
- Генри!
- Найджел! – ответил ему мэр.
- Ты чего не разбудил меня сразу, братишка? – улыбнулся капитан и, подойдя к своему брату, обнял его и щелкнул ему пальцами по лбу.
- Не хотел тебя беспокоить! – улыбнулся тот в ответ, слегка обидевшись на издевочный щелчок старшего брата, - Думал они сами уплывут. На самом деле ситуация хуже некуда! Ты не все знаешь.
- Давай, Генри, в двух словах. – делово сказал адмирал.
- Король умер.
- Печальные слова… Это вот эти весть принесли? – спросил он, указывая на нескольких человек, стоявших рядом с мэром, которых адмирал видел в первый раз.
- Нет, он умер у нас, его убили, они подо…
- Он умер где? – Найджел чуть бы и пошатнулся от шока.
- Они подослали убийц, это было спланированно, причем, видимо, уже давно.
- Почему я не знал, что король здесь?
- Он приехал вчера утром, я не успел тебя предупредить, ты был в расположении, а я весь день с ним, тут вообще такое творилось, ты не поверишь.
- Тебе поверю, брат, но об этом потом. Братья капитаны, наши фрегаты в два раза уступают их линкорам по огневой мощи, в гавани им не развернуться, но и нам тоже особо не поплавать, поэтому, корабли к берегу, сажай на мель, правым бортом к городу, так, чтобы закрыть подходы к набережной, все корабли в линию. Понятно?
- Что это даст, адмирал? Они же просто подойдут ближе. – сказал один из молодых капитанов, он был худощавым и высоким, но сила в его руках далеко не соответствовала телосложению.
- Вот именно, Брокс, вот именно, а мы устроим им сюрприз!
- Какой? Сдадимся? – он улыбнулся, адмирал тоже позволил себе небольшой смешок, для разряжения обстановки, тем более, что над шутками Брокса легче посмеяться, а то потом он придумает сотню шуток про тебя и найдет тысячу причин поиздеваться.
- Вот в чем наш план: все пушки с правого борта перекатить на левый, тогда, когда эти линкоры подойдут к нам, у нас будет одинаковая бортовая мощь на выстреле, а еще и береговые пушки, это лучше, чем лезть на рожон, думаю они купятся, так мы сможем хотя бы пару кораблей потопить, а дальше будем думать. – капитаны одобрительно закивали головами, Генри улыбался, восхищаясь тем, как мгновенно Найджел придумал искусный выход из ситуации, дающий им даже небольшое преимущество.
- Я думаю все согласны, Найджел. – сказал седобородый лысый человек, со шрамами на щеке и на лбу, по-видимому самый старый капитан из всех присутствовавших.
- Спасибо, капитан Гроут, тогда поспешим построить линию обороны, пока не поздно! Выполнять!
Все капитаны бросились из комнаты. Внутри остались только неведомые адмиралу гости и его родной брат, который только что сообщил ему такую скверную новость. Он подошел к нему и положил руку на плечо.
- Ты не виноват, Генри… Это не зависело от тебя. Преступники задержаны?
- Не совсем. Я все понял и догадался, кто за всем стоит, и мы их даже задержали, но они смогли расстаться с жизнью раньше, чем мы успели что-то узнать.
- Черт…
- Ты не удивлен, что это я их уличил?
- Нет, ты ведь всегда из нас двоих был умнее, тебе только нужно немного подумать. – он снова щелкнул брата по лбу.
- Это не я придумал идеальную стратегию защиты за двадцать секунд! – улыбнулся Генри в ответ, потирая лоб.
- Я придумал ее восемь лет назад.
- Что? – хором удивились все, кто был в комнате.
- Ну а что, на всякий случай. Вот пригодилось.
- А потом ты говоришь: «Кто умнее…». – Генри знал, что они с братом стоят друг друга.
- Ладно… - подытожил Найджел, - Пошли, нужно на передовую, все расскажешь мне, пока будем идти по набережной и проверять готовность.
- Хорошо.
- А вы господа, - взглянул адмирал на остальных, - Готовы умереть за Родину?
- Для того мы и здесь. – сказал Альфред Андерс, член королевского двора, герцог.
- Отлично, где получить оружие вам покажут. Храни вас Господь! – посмотрел на них адмирал, выходя с братом из здания.
Они шли по набережной, Генри, перекрикивая пушки, рассказывал брату о том, что произошло. Тот внимательно слушал, но даже не смотрел в сторону брата, все его внимание было приковано к береговой линии. Все корабли уже справились с поставленной задачей и заняли позиции, теперь оставалось только ждать реакции испанцев. Дойдя до середины набережной, адмирал прошелся по пристани, где когда-то стояли знаменитые корабли «Резвый» капитана Лимбера и «Стражник» капитана Суорда, которые впоследствии, пропали без вести. Найджел достал подзорную трубу и посмотрел на испанские линкоры. Трое из них начали поворачивать. Он повернулся к брату, который только что закончил рассказ.
- Все ясно Генри, это все было спланировано не за один день, возможно, что этому очень трудно будет помешать. Но радует одно?
- Что же? – спросил удивленно мэр.
- Они купились! – сказал радостно Найджел, указывая на три крайних корабля, которые совершали еле-заметные в ночи маневры. – Туши свет! Туши свет!
- Тушить свет! – крикнул Генри за братом.
- Тушить свет! - послышалось на кораблях и вдоль берега.
__________
Огни берега начали потихоньку меркнуть, растворяясь в ночи. Наступило сомнительное молчание, которое нарушил боцман флагманского судна испанской эскадры.
- Что они задумали?
- Хитрость, сеньоре Гоньера, хитрость. Они думают, что наши линкоры сядут на мель, если мы попытаемся подойти ближе, чтобы стрелять, что ж, это надо проверить. Командуйте правому флангу дальше идти в центр и разворачиваться к атаке, три корабля нос к корме, и пусть разнесут их в щепки огнем со всех палуб.
- Си, командоре Христес! – боцман сигнализировал трем правым судам начинать атаку.
- Вам не укрыться от наших клинков…  - сказал командор, пытаясь всмотреться в темноту, оставшуюся там, где раньше были огни берега. Командор был очень вспыльчивым и эмоциональным человеком, но в то же время, в нем всегда можно было заметить зерно рациональности. Он был высоким длинноволосым брюнетом, с потрясающей военной выправкой. Лицо его украшала модная в то время небольшая бородка и тонкие длинные усы. Карие глаза горели во тьме, словно у хитрого ягуара, готовящегося к прыжку. Он был одет в красный военный камзол, а голове у него красовалась красная шляпа с небольшим пером. Он стоял на бочке, поставив ногу на край борта и ждал.
- Сеньоре командоре! – обратился к нему Гоньера.
- Си.
- Что если это место не лучшее для нападения, почему бы нам не помочь остальным на севере?
- Почему вы говорите об этом, Гоньера?
- Мон сеньоре, тут пропадали корабли, это проклятое место, нам было лучше не начинать нападение отсюда…
- О, Дева Мария, вы в своем уме, Гоньера, ведь мы сами послали сюда людей, чтобы они распускали страхи о призраке, чтобы жители разбежались. Но, судя по тому, что я видел пока на берегу был свет, даже они в это не поверили, от чего же вам так страшно?
- Простите меня, сеньоре, просто два корабля действительно пропали здесь, поэтому команде немного неспокойно.
- Вздор! Не хочу слышать об этом, ты меня понял? Где твоя доблесть, ме амиго?
- Она со мной, сеньоре, для меня, для вас и для блага Испании! Простите меня, командоре.
- Ничего, это пустое, Гоньера, развлечемся боем. – он улыбнулся и снова стал всматриваться в темноту. Тем временем, корабля уже достигли своей цели и начали разворачиваться для атаки. Один из капитанов поднял в воздух красный флаг, который означал, что они ожидают лишь приказа.
- Сеньоре? – посмотрел боцман на командора.
Но не успел тот кивнуть, давая приказ к атаке, как с берега послышались выстрелы пушек и грохот картечи. Лишь секунда понадобилась этому опытному моряку, чтобы понять, что происходит, он сам взял в руки флаг и стал сигнализировать кораблям возвращаться назад, но было уже слишком поздно.
Англичане перекатили все пушки на один борт и теперь стреляли с берега почти как линкоры, к тому же, им помогает артиллерия на суше. Капитан взял флаг и от злости кинул его через всю палубу.
- Дьябло! Дьябло! – он понимал, что только что оправил три своих судна на верную смерть, это была его ошибка и только он несет за нее ответственность.
- Но почему они не поворачивают, мон сеньоре? – удивился боцман, глядя на то, что и испанские корабли открыли огонь по берегу.
- Потому что они испанцы, Гоньера, они знают, что их дело плохо и поэтому предпочитают умереть в яростной атаке, а не в трусливом отступлении! Их ждет вечная слава!
С флагманского корабля было видно, что битва идет не на жизнь, а на смерть. По трем впередистоящим испанским кораблям стрелял весь берег гавани. Они горели, один из них накренился, по-видимому заполняясь водой от пробитой бреши в корме, но люди на нем все равно продолжали стрелять. Они делали это почти вслепую по огням стрелявших в них пушек и им удалось значительно повредить четыре корабля, стоявших на мели. Это можно было понять по тому, что они тоже загорелись и немного осветили происходящее на берегу. Однако британцы очень быстро с этим огнем справились.
 - Противник достойно ведет бой. – отметил командор, еле заметно кивнув в одобрение действий британских защитников.
- Сеньоре, корабль Сотьереса! Смотрите! – боцман с ужасом, трепетом и восхищением указывал на один из кораблей, который был поврежден меньше всего.
Корабль, который был левее всех остальных, вдруг повернул, но не в сторону эскадры, а в сторону берега и медленно, но верно, начала к нему приближаться. Британцы, сразу смекнув что происходит, дружно атаковали этот корабль, но остановить его движение не могли. Судно стало кренится вперед, но все равно шло.
Командор взглянул в подзорную трубу и увидел стоящего на корме человека, который смотрел прямо в его сторону. Он смотрел, не отрывая взгляд от флагманского корабля, то и дело пригибаясь от свиста пуль. Он вдруг поднял левую руку и указал прямо на смотрящего на него командора, затем он поднес свой указательный палец ко лбу и вскинул руку кверху на прощание. Сквозь огниво и дым горящих судов командор видел, что попрощавшийся с ним человек улыбается. Спустя несколько секунд корабль врезался носом в мель, почти дойдя до британских судов, тогда человек развернулся и кинул факел куда-то в трюм. Взрыв. Еще один британский корабль не сможет выйти в гавань, а другой горит.
- Адьос, ме амиго Сотьерес! Скоро увидимся… - он снял шляпу отдавая дань смелому поступку своего друга. Его примеру последовала вся команда, а затем и все испанские корабли.
Три судна, отправленные вперед, были уничтожены. Нужна была новая стратегия, которую командор Эскобаро Христес отчаянно пытался придумать.
__________
- Отлично! Еще пара таких атак и мы их останки по всей гавани будем собирать!
- Не торопитесь, Догс, испанцы еще покажут свое, можете быть уверены. – оборвал его адмирал Харрис. – Наши корабли потушить! Все пушки и мушкеты перезарядить! Готовьтесь к новой атаке! Дайте им сигнал, что они могут подойти на шлюпках и поискать выживших!
- Думаешь они с были бы с нами так благородны? – спросил старшего брата Генри.
- Испанцы-то? О да, братец, они бы нас еще с честью похоронили и от всей души помолившись за нас, поплакали бы перед нашими могилами.
- Благородно… - осекся Генри.
- А то ж. А ну быстро на третий корабль! Спасите кого можете! – адмирал, схватив мушкет побежал к испанскому кораблю, который только что протаранил берег и взорвался. Он надеялся, что хоть кто-то из этих самоотверженных ребят выжил.
- Почему они атаковали сейчас, Найджел? – спросил Генри, следуя за братом к останкам корабля.
- Тебе виднее, брат мой, ты политик, я военный. Но если спросить меня, то скорее всего это из-за того, что Лондон ослабляет их влияние в Южной Америке, они потеряли там почти все земли, они думают, чем драться там непонятно с кем, лучше ударить в самое сердце.
- Ну да, видимо мне виднее. Что ты хочешь найти на том корабле?
- Надежду, брат мой, надежду. – Найджел, забравшись на корму корабля, который стоял рядом с остатками испанского, взял веревку и ловко закинул крюк прямо на палубу, которая до сих пор была в огне.
- Я пойду с тобой! – сказал Генри.
- Не говори глупостей, брат, тебе нужно организовать защиту города. Нужно, чтобы поскорей выдали оружие оставшимся воинам, и потом, испанцы конечно пришли по морю, но никто не говорил, что он не могут пойти и по суше. Нужно организовать оборону на городских стенах и выставить баррикады. Я могу на тебя рассчитывать? – он улыбнулся и снова щелкнул брата по лбу.
- Конечно. – тот улыбнулся в ответ и, повернувшись, отправился выполнять приказания брата.
Забравшись на корабль, в сопровождении трех матросов, Найджел принялся искать тех, кто мог бы сойти за живого человека. Но, к сожалению, у него ничего не вышло. Он посмотрел в гавань и увидел, что две испанские шлюпки тоже рыщут в поисках выживших на месте, где пошли ко дну два других судна. Он разочаровано пнул ногой кусок дерева, который валялся перед ним, как вдруг услышал небольшой стон, который доносился откуда на палубе.
- Открыть все бочки! – приказал он сопровождавшим его морякам.
Одна за другой открывались бочки и в одной из них, на удивление самому себе, адмирал обнаружил того, кого никак не ожидал видеть на этом судне. Он нежно опрокинул бочку и вытащил из нее девушку, которая была без сознания, но зато цела и невредима. Он взял ее на руки и убрал волосы с лица.
- Какая красивая…
- Не зря говорят: «Женщина на корабле – к беде», адмирал. – сказал, только-что прибывший на палубу капитан.
 - Заткнись, Брокс. – улыбнулся адмирал. - Лучше помоги ее доставить ее на берег.
- Чтобы она и наши корабли погубила? – Брокс был до нелепости несерьезен, казалось, что он вовсе не на войне, а как будто отдыхает в пабе, но, что интересно, именно за это его все и любили, хотя отчаянно делали вид, что его шутки их до ужаса раздражают.
- Тебя что картечью оглушило? Я говорю на берег давай ее. Берег – это такое место, где не вода. Повтори за мной «Бе».
- «Бе».
- «Рег».
- «Рег».
- «Берег».
- «Берег». – матросы смотрели на них двоих словно на идиотов.
- Вот видишь у тебя отлично получается.
- Жалко, что я дневник дома забыл, адмирал. – они оба посмеялись и принялись вызволять девушку из ее бедственного положения.
Через несколько минут они уже были на берегу. Испанская эскадра не предпринимала никаких мер, видимо разрабатывая новую стратегию, что давало небольшую передышку. Адмирал глянул на оборонительные позиции и понял, что пока беспокоиться не о чем. Разрушенные корабли в море уже не выйдут, но бой с них еще можно вести, главное не допустить тактической ошибки.
- Брокс! Доставить эту девушку в ратушу, пусть ей окажут помощь, ей повезло, она не пострадала от огня, небольшое оглушение от взрыва. Предупредите моего брата, пусть допросит ее, как только она придет в чувство.
- Есть, сэр! – ответил Брокс, как никогда серьезно.
- И что? Никакой шутки? – удивился адмирал.
- Я старался, сэр, но леди в опасности. – виновато сказал Брокс.
- Ничего. – улыбнулся адмирал. – Наверстаешь. А теперь выполнять! И быстро обратно на берег, твой корабль один из тех, которые еще способны выйти в море.
Пару секунд он еще провожал взглядом Брокса и двух матросов, уносящих на носилках девушку. Но времени на лирическое настроение не было, нужно было что-то придумать, чтобы снять осаду с гавани. Он направился в генеральный штаб, где после отбитой атаки снова собрались капитаны кораблей, а с ними комиссар и шеф Догс.
Он вошел в комнату и его сразу начали хлопать по плечу. «Отличная работа!», «Ловко придумано, сэр!», «Нам повезло, что у нас есть вы, адмирал!». Что и говорить, первый этап обороны прошел как нельзя удачно, за исключением небольших потерь, а ведь все могло быть гораздо хуже.
Адмирал прошел мимо присутствующих, улыбаясь и кивая их похвалам и занял главенствующее место за столом. Он дал всем знак сесть и положил на стол шпагу.
- Нам нужно придумать, как погнать их поганой метлой из нашей гавани… - сказал он уверенно, глядя на остальных капитанов.
- Но, сэр, к чему это? Ведь им к нам не подобраться, чем мы рискуем, оставаясь у берегов? – сказал один из капитанов.
- Мы рискуем Британией, мистер Дримби. Я уверен, что чуть севернее тоже скоро начнутся бои, мы должны быть готовы выйти из гавани, чтобы помочь нашим братьям. – сказал адмирал, указывая на карту, висящую на стене напротив него.
- Но как мы их погоним, сэр? Наши корабли на мели, и даже если бы они все были боеспособны, то у нас едва хватило бы сил, чтобы справиться с оставшейся эскадрой, тогда помогать нашим на севере попросту будет некому. -  не сдавался капитан.
- Я абсолютно согласен. Я и не сказал, что мы должны погнать их при помощи кораблей. Нам нужно придумать что-то, разве мы с вами, господа, не лидеры, которые в трудную минуту не действуют по всем привычным тактикам, а придумывают что-то совершенно невообразимое, о чем потом пишут в учебниках истории.
- Воодушевляет, адмирал. – сказал Догс. – Но я, честно говоря, особо идеями не блистаю.
- Не волнуйтесь, мистер Догс, на вас он и не рассчитывал! – сказал, только что вернувшийся капитан Брокс. На этот раз его шутка была встречена громким хохотом и одобрением всех в зале, разумеется за исключением самого шефа Догса.
- Очень смешно, Брокс. – обиженно фыркнул Догс. – Может у вас есть какие-нибудь блестящие идеи?
- Думаю, что да. Что если не вести все корабли в бой в гавань, а снять с мели только один, поставить его у пристани, загрузить в него пристанные пушки, которые стреляют подальше корабельных. Получается, что мы их достанем, а они нас нет. Как тебе это, Догси?
- Не называй меня так!
- А то что? Арестуешь меня?
- Так, прекратите оба. – вмешался адмирал. – Идея, в принципе, не плохая, но если они предпримут правильные контр меры, то мы рискуем оставить береговую линию без защиты и тогда прощай наш город. Нужно что-то другое.
Один за одним капитаны предлагали свои варианты решения этой непростой задачки, но каждый из предлагаемых способов был чем-то опасен для общего оборонительного положения гавани, что никак не способствовало ее защите. Адмирал нахмурил брови, пора было решать, что для него важнее, сохранить гавань  или помочь своим на севере, который, в принципе, мог быть и не атакован.
Он уставился на карту, и не отводя от нее взгляд, все спрашивал себя: «Что будет если я это сделаю?», «Что будет если я это не сделаю?», «Чего не будет, если я это сделаю?» и «Чего не будет, если я это не сделаю?». Он применял метод, который был придуман еще задолго до него, давно-давно, одним ученым-философом из древней Греции. Этому методу когда-то научил его тот, на кого Найджел Харрис всю жизнь пытается ровняться.
- Ты применяешь метод отца?
Найджел тут же вернулся в реальный мир, перед ним стоял его младший брат и смотрел на то, как он упрямо таращится на карту.
- Да, Генри. Я не могу решить, что делать с кораблями. Их атаки мы сможем отбить, но я чувствую, что скоро наша помощь понадобиться империи. Мы не можем тут сидеть, будто в плену на своей территории… Это даже звучит позорно.
- Мы что-нибудь придумаем.
- Ты уже видел девушку?
- Девушку?
- Да, я спас ее с того испанского корабля, я попросил Брокса доставить ее в ратушу.
- Я выстраивал оборону на стенах. Я еще не был в ратуше.
Они смотрели друг на друга взглядами полными загадочности и будто мысленно общались на языке, понятном лишь им двоим. Они понимали каждое движение друг друга. Поэтому, по взгляду Найджела, Генри понял, что ему необходимо поговорить со спасенной девушкой, что, возможно, даст им надежду в сражении.
- Я сейчас же отправлюсь туда. – сказал он брату, но не успел даже повернуться, как в здание влетел Альфред.
- Сэр, господин адмирал! Испанские корабли, они движутся!
__________
Шлюпки вернулись из вылазки лишь с тремя спасенными. Это была невосполнимая утрата для эскадры. Но война – она и есть война, в ней гибнут люди и с этим приходится мириться. Судя по тому, что ни один из береговых кораблей даже не шелохнулся, они крепко стоят на мели, а значит к эскадре им не подойти, поэтому нам тоже не следует бросаться на амбразуры, только ради минутной славы.
Обо всем этом думал, стоя у штурвала командоре Эскобаро Христес, которому было поручено разбить защитную линию обороны и захватить этот город, чтобы сделать его пунктом высадки испанской армии. Но британцы сумели выстроить неплохую оборону. Поэтому теперь нужно действовать более решительно.
- Гоньера! – крикнул командор боцману.
- Си, мон сеньоре.
- Мы будем атаковать. Зайдем с правого фланга, где больше всего разбито кораблей. Сотьерес специально протаранил корабль именно там. Если мы пойдем оттуда, то им будет трудно до нас достать, но сделать это нужно утром потому что сейчас, мы даже не видим по чем стрелять. Прикажите кораблям занять обманное расположение. Наш корабль будет позади, в то время как остальные пять, станут впереди нас. Пусть думают, что мы ждем хода от них, тогда они будут более уязвимы. – командор был доволен своим решением, оно явно сулило победу и учитывало все возможные варианты развития событий, которые он прокрутил у себя в голове.
- Но, сеньоре командоре, утром ведь…
- Я знаю, Гоньера, знаю, но другого выхода нет, к восьми часам мы должны ударить в башенный колокол тринадцать раз, я думаю, что мы успеем. Они не станут соваться к нам, а иначе, разлетятся в щепки!
- Си, командоре. – Гоньера отправился исполнять приказ своего главнокомандующего. Он подавал сигнал о построении на корабли по очереди, пока Эскобаро ходил по палубе подбадривая членов команды, расстроенных гибелью своих соотечественников. Их командор говорил им о том, что подвиг истинных героев никогда не бывает забыт, что они должны отринуть страх и сражаться ради Испании и ради короля, которому они давали клятву. Он знал, что на самом деле матросов беспокоит не только смерть от пушек. Они думают и о том, что место это проклято, но опровергать и эти суеверия командор считал ниже своего достоинства.
Пришло время к перестроению, все корабли уже были в курсе происходящего и задуманной командором стратегии. Первым в движение пришел корабль, стоявший слева от флагманского. Он подался немного вперед и взял правее, загораживая при этом корабль Эскобаро. «Подумают, что я прячусь за спинами моих братьев…» - подумал про себя командор и в гневе ударил рукой по мачте, понимая, что другого выхода у него нет.
- Сеньоре. – вернулся к нему боцман.
- Си, Гоньера.
- С пятого корабля доложили, что только что до них доплыл капитан Увьерес, он выжил после крушения, но был без сознания на обломке корабля, когда проходили шлюпки, у него были большие повреждения, поэтому они приняли его за труп.
- Скажи мне, Гоньера, как же он вплавь добрался с такими ранами? – спросил, улыбнувшись командор.
- Испанец, сеньоре. – тоже улыбаясь ответил ему боцман.
- Готовьте мне шлюпку, пор фавор. Я должен его видеть.
- Вы не виноваты в том, что произошло, сеньоре.
- Я должен его видеть. Должен быть рядом с ним, это я отправил его туда. Компренде?
- Си, сеньоре. Я распоряжусь о шлюпке.
- Грасияс.
Командор понимал, что скорее всего его друг не выживет, но все равно он должен был его увидеть, чтобы лично выразить ему свое почтение за его храбрость и смелость, которые он проявил в бою и быть с ним в тот момент, когда ангелы придут за его душой.
Шлюпку подготовили очень быстро. Он и четыре гребца уже спустя несколько минут были на борту пятого корабля. Ему подал руку капитан Верес, помогая подняться на борт.
- Как он? – спросил Эскобаро.
- Могло быть и хуже, командоре, но если повезет, то может выжить. Потерял много крови, мы остановили, но теперь остается только надеяться на его силы, да придет ему в помощь его Дева Мария.
- О, Дева Мария, помоги ему. – они оба перекрестились и поцеловали кресты, висевшие у них на шее.
Они прошли на нижнюю палубу. Его положили в каюте капитана, где была удобная кровать, чтобы при неловком движении он не возобновил кровотечение. Они вошли в каюту. Возле кровати сидел врач, который был на каждом корабле, он держал в руках руку капитана, а точнее то, что от нее осталось.
- Эскобаро… - вдруг прошептал капитан сквозь повязку на его лице, его глаза приоткрылись, и он взглянул на своего предводителя.
- Прости меня, ме амиго, это моя вина. Я не должен был отправлять вас туда. – сказал командор.
- Мы уже показали свою доблесть, Эскобаро… Покажи и ты свою… Не вини себя в том, в чем ты не виноват. Я хочу тебе кое-что сказать. Это очень важно.
- Тебе нужно отдыхать, амиго, все подождет.
- Нет… - сказал раненный хриплым голосом. – Я видел Хелену.
- Что? Но это невозможно, она должна была быть еще в Испании, как ты мог ее видеть?
- Мое тело все в ранах, Эскобаро, но разум мой, не истекает кровью, я видел, как она залезала в бочку на палубе, перед тем, как Сотьерес повел корабль на таран. Я не успел предупредить его, он смотрел…
- На меня… - прошептал командор.
- Си… Ты знаешь, что это может значить.
- Но корабль взорвался…
- Я видел это… Эскобаро, но не знаю, жива ли она или нет.
- Грасиас, ме амиго, отдыхай.
Командор вышел из каюты и поспешил на палубу. Он подошел прямо к краю и, вытащив подзорную трубу, взглянул туда, где догорали остатки корабля капитана Сотьереса.
- Хелена, Хелена… Лучше бы тебе оказаться мертвой…
__________
- Почему они приняли такое построение? – спросил Генри. – Они что, не собираются атаковать? Ждут, что мы пойдем вперед?
- Это какая-то уловка, я думаю, что они хотят зайти с фланга, где у нас больше всего потерь, чтобы мы не могли достать их хорошим пушечным огнем.
- Но почему они тогда не атакуют?
- Эх ты, братишка. – он опять щелкнул брата по лбу. – Они не видят, что им атаковать. Они ждут рассвет. Сколько сейчас времени?
- Около двух часов ночи.
- Тогда у нас есть около двух часов, чтобы потопить все их корабли, а иначе мы, несомненно, проиграем эту битву. И мне кажется, я придумал, что делать.
- Мистер Харрис! Мистер Харрис! – откуда не возьмись донесся голос Джимми, мальчишки, который работал на ратушной конюшне, он бежал со всех ног, неся в руках какую-то бумагу.
- Бога ради, Джимми, что ты здесь делаешь? – спросил его Генри.
- Сэр, леди, которую к нам принесли, она очнулась, она сказала, что у короля письмо для вас, а затем опять потеряла сознание. Когда ее обыскали, то письма не нашли. Решили, что она с ума спятила, но одна из придворных дам предложила поискать у короля. И вот, вот оно, сэр! Его нашли в кармане у короля! Оно адресовано вам… - он протянул ему конверт, на котором стояла королевская сургучная печать, а на обороте было написано «Генри Харрису».
- Чтобы это могло значить, Найджел? – спросил его Генри удивленно.
- Не знаю братец, знаю только, что надежда как всегда оказалась не напрасна. Хорошо, что я спас эту девушку. Здесь пока-что не безопасно, давай отправимся в ратушу и прочтем это письмо вместе, прямо при этой девушке, раз она про него знает, то сможет нам что-то пояснить.
- А как же оборона?
- Все капитаны тут. К тому же они не станут атаковать до утра. Я же говорю, я придумал что делать, мы успеем, сейчас нужно узнать, что хотел от тебя король. Поехали быстрее!
- Я не уверен, Найджел, давай прочитаем его тут, что нам эта девушка? – Генри явно беспокоился, что без них может случиться разлад в оборонительных действиях, но его брат продолжал стоять на своем.
- Генри, эта девушка очнулась и сказала, что у короля для тебя письмо, которое нашли на его мертвом теле! Ты действительно не хочешь знать откуда она про него узнала?
- Ты прав. – они сели на лошадей и поскакали прямиком в ратушу. Улицы городка были пустынными и заброшенными. Луна ярко освещала им дорогу, прохладный ветер дул им в лицо, заставляя оборачиваться назад и бросать взгляд на огни стоящих в гавани испанских кораблей. Они домчали до места в два счета, по пути обсуждая то, что произошло на берегу и как стоят войска на стенах.
Им обоим было очень любопытно какое послание оставил король и почему именно Генри. Все это было очень подозрительно и очень походило на ловушку, но делать было нечего, нужно было все разузнать, прежде чем бросаться в слепую атаку. Они вошли в дом, который сейчас был оживленнее, чем рынок в воскресное утро. Туда-сюда бегали служанки, плакали дети, Марта пыталась обеспечить всем место, еду и питье, но рук явно не хватало, поэтому женщины, которые уже оправились от шока, помогали располагаться старикам.
- Мистер Харрис! – Марта бросилась в объятия Генри, только завидев юного мэра. – Сэр, я так рада, что вы в порядке, и вы адмирал. Вы двое отрада моих глаз.
- Спасибо, Марта. – приобнял ее Найджел. – Брокс должен был доставить сюда девушку, нам очень нужно с ней поговорить.
- Да, мы положили ее наверху. Она в комнате, где жила… Мисс Критчет. – Марта закрыла лицо руками.
- Все в порядке, Марта, успокойся. – Генри положил руку ей на плечо. – Мы с Найджелом пойдем проверим спасенную девушку, а вы позаботьтесь о жителях. Если понадобится, то откройте кладовые, ничего не жалейте. А о том, что происходит на берегу даже не думайте.
- Почему?
- Потому что за этим следит мой брат. – улыбнулся мэр.
- Тогда я спокойна. – улыбнулась в ответ она, глядя на адмирала, который смущенно смотрел куда-то в сторону. – Не волнуйтесь, сэр, я обо всем распоряжусь. Но, прежде чем вы войдете к той девушке, прошу вас, подумайте о том, куда вы сядете.
- О чем это ты? – удивился Генри.
- Увидите… - она развернулась и побежала по своим делам.
Братья переглянулись между собой взглядами полными замешательства. Они поднялись наверх, прошлись по коридору второго этажа и вошли в комнату. Генри сделал пару шагов до кровати, взглянул на лежащую перед ним девушку и пошатнулся. Найджел поймал его и помог усесться в кресло.
- Что с тобой, Генри? – обеспокоенно спросил он.
- Это же Элизабет…
- Как Элизабет? Ты же сказал, что она… Ничего себе. Так, ты успокойся, жди меня здесь.
Найджел выскочил из комнаты и отправился в неизвестном направлении, оставив юного Генри наедине со спасенной девушкой. Мэр вновь подошел к кровати и осторожно посмотрел на особу, которая на ней лежала. Сомнений быть не могло, она была не просто похожа на Элизабет, она словно была ею. Он стал на колени перед кроватью и, взяв девушку за руку, убрал волосы ей с лица. Он смотрел на нее взглядом полным страха и надежды. Она же, почувствовав его касание, приоткрыла глаза и зашевелилась.
В этот самый момент в комнату снова вернулся Найджел и, дойдя до кровати, бледный как луна, сообщил о своих наблюдениях.
- Это не Элизабет… - сказал он уверенно, но все же с тоненьким оттенком волнения, который его брат мгновенно уловил.
- Элизабет… - прошептала девушка. – Элизабет… Где она?
- Она погибла… - тоже шепотом произнес Генри.
У девушки из глаз показались слезы. Чуть приподнявшись на кровати, она прикрыла глаза рукавом и тихонько заплакала. Не кричала, не билась в истерике, а плакала так, будто давно знала, что Элизабет мертва, а сейчас только об этом вспомнила.
- Вы ее сестра. – сказал Найджел, присаживаясь на край кровати.
- Да… Мы родились здесь, в Британии. Она была младше меня на тринадцать минут.
- Тринадцать… - прошептал Генри.
- Да. Но она всегда была сильнее, чем я… Она была такой смелой…
- Она убила короля! – вдруг осекся Генри, вставая с колен и отдергивая руку от молодой особы.
- Я знаю… Такова была цена…
- Что? – удивился Генри. – Цена? За что?
- За вашу жизнь, не так ли? – спросил Найджел, который уже понял, что происходит и кого ему довелось сегодня спасти.
- Да… Но все не так просто… Она не только должна была убить короля, но и сама расстаться с жизнью и убить всех, кто знал этот секрет, чтобы я могла жить…
- Откуда вы знаете про письмо? – спросил Генри.
- Она сказала мне о нем, сказала, чтобы во что бы то не стало, я выжила и рассказала вам и об этом письме и о том, что оно значит для вас и для вас. – она перевела свой взгляд на Найджела. – Откройте его и прочтите, а я объясню вам то, что будет не понятно.
Генри посмотрел на брата, который едва заметным кивком дал ему знак, что уже пора разобраться в чем тут дело, потому что там на берегу их ждет еще одно. Мэр вытащил из кармана письмо, аккуратно открыл оторвал сургучную печать и достал из него лист бумаги, сложенный в несколько раз. Он развернул его и начал читать вслух:
«Дорогой и горячо любимый Генри. Прежде всего, хотел бы извиниться перед тобой за то, что пришлось умереть у тебя в гостях. Поверь мне, мой друг, если бы я мог избрать другую участь, то я непременно лишил бы тебя всех этих забот и переживаний, которые выпали на твою голову с момента, когда я появился в твоем доме.
Я хочу, чтобы ты знал, что ты ни в чем не виноват и ты ничего не мог сделать для того, чтобы предотвратить мою смерть, а я ведь и так уже однажды обязан тебе жизнью. Я знаю, что ты сейчас очень удивлен и растерян, не знаешь, что и думать, но спешу тебя обрадовать – все идет по плану.»
- Интересно. – сказал Найджел и улегся поперек кровати, смотря в потолок и размышляя о чем-то своем. – Читай, читай.
«Четыре года назад мой верный помощник Трит, доставил мне донесение о том, что на нашу с тобой родину, на нашу славную Британию готовится нападение, что испанцы только и ждут момента, чтобы убить меня и ослабить страну. Мы знали, что они подошлют профессионального киллера, но у него не могло быть и шанса, если бы он не имел союзников среди моей охраны.
Мы проверили всех, кого только можно было проверить. Предпринимали все необходимые меры и, наконец, мы нашли того самого киллера, который был прислан меня убить. Им была никто иная как Элизабет Критчет, урожденная британка, которая некоторое время проживала в Испании со своей сестрой. Триту не составило большого труда разоблачить ее и доставить ко мне на справедливый суд.
В другие времена, Генри, я казнил бы ее немедля, но Испания сильный противник, которого поневоле зауважаешь, поэтому лучше всегда знать его планы наперед. Мы допросили Элизабет, хотя «допросили» - это очень грубое слово, ведь она сама нам все рассказала. Ее вынудили пойти на этот шаг, угрожая расправой ее родной сестре-близняшке, которая до сих пор пребывает на испанской территории. Тогда, когда мы узнали о планах врага, нам оставалось только придумать как действовать.
Попытки вызволить сестру Элизабет оказались безуспешными, а испанцы уже начинали что-то подозревать, поэтому пришлось пойти на крайние меры. По моему приказу, Элизабет рассказала своим испанским партнерам о том, что семья мистера Трита, погибла в те времена, когда я взошел на престол и что, возможно, это моя вина. Что, как вы понимаете, полнейший бред. Но она убедила испанцев, что его можно завербовать, сыграв на его чувствах к потерянной семье. Долго они себя ждать не заставили. Уже через две недели мистер Трит пришел ко мне в кабинет с докладом о том, что он испанский секретный агент.
Рано или поздно, но испанцы добились бы своего и отняли бы у меня жизнь, подсылая ко мне все больше убийц, ради нападения на Британию. Поэтому, чтобы обезопасить свою страну и свою семью, я сам решил где, когда и при каких обстоятельствах я должен умереть. Моя смерть вынудит наших врагов атаковать тогда, когда мы к этому будем больше всего готовы, а точнее – сейчас.
Я знаю, все это никак не укладывается у вас в голове, но я прошу вас и вашего брата довериться мне и следовать указаниям, которые я вам дам. Во-первых, необходимо во что бы то ни стало уничтожить первый отряд испанских кораблей, который придет к берегам гавани, что, как я подозреваю, случиться совсем скоро после моей смерти, так как испанская сторона будет оповещена Тритом и Элизабет заранее. Во-вторых, после того как вы уничтожите первую эскадру, необходимо будет эвакуировать все население в северные районы, которые, если нам повезет, вообще не подвергнуться нападению. И в-третьих, я прошу вас и вашего брата не принимать участие в той войне, которая ждет вас после победы.
На этом я вынужден с вами проститься, мой дорогой Генри. Передавайте от меня привет вашему славному брату, вы надежные подданные империи, как ваш отец.
P. S. Если во время первой битвы до победы останется всего одно небольшое усилие, то вам нужно будет всего-то ударить в ваш ратушный колокол тринадцать раз».
- И все? – спросил Найджел.
- И королевская подпись, даже не печать, подписано рукой. Это точно его, я ее среди тысячи узнаю. – Генри опустил листок, глядя на брата и пребывая в полном недоумении.
- Что ты об этом думаешь, братец? – спросил его Найджел.
- Не знаю, ничего не понимаю, так Трит изначально обо всем знал, а король изначально все это придумал. Найджел, он ехал сюда, зная, что едет на смерть, но он смело отдал жизнь, ради благополучия своего народа.
- Это и есть судьба истинных королей, брат мой. Возможно однажды и мы отдадим жизни за империю и нас назовут героями, достойными его величества. – Найджел встал с кровати и подошел к картине с изображением какой-то морской битвы.
- У меня есть несколько вопросов. – сказал Генри, поворачиваясь к девушке, которая все еще сидела на постели с красными глазами.
- Конечно, спрашивайте, я все расскажу. – сказала она, немного всхлипывая, но в целом, держась очень уверенно.
- Во-первых. Как вас зовут, мисс. – Генри старался быть доброжелательнее, ведь, по сути дела, эта девушка ни в чем не виновата и является жертвой происходящего.
- Простите, как неловко, меня зовут Хелен Критчет.
- Очень приятно, Хелен. Меня зовут Генри Харрис, я мэр этого города, а это мой брат Найджел, он адмирал южной королевской эскадры, база которой находится в нашей гавани.
- Очень приятно, господа. Вы должно быть из знатной семьи, прошу простить меня, за мой неподобающий вид. – Хелен немного покраснела, взглянув на свое простое платье, измятое ото сна.
- Не волнуйтесь мисс, наш отец был моряком, а мама была прачкой. – улыбнулся Найджел, оторвавшись от картины.
- Итак, продолжим. – прервал его Генри. – Почему Элизабет и Трит просто-напросто не сымитировали смерть короля, тем самым выманив испанцев?
- Это не так просто. Они повсюду, мистер Харрис. Даже если бы они попались, то очень быстро все узнали бы и поняли, что это ловушка, что сорвало бы планы короля. 
- Хорошо, а зачем Элизабет убила Трита?
- Она не убила его, сэр, он умер, ради того, чтобы я могла жить. Если бы хоть кто-то из них остался в живых, то мне бы тут же пришел конец. Они все трое пожертвовали собой ради меня и Британии. Но когда наш корабль, на котором я прибыла, подвергся такой атаке, капитан Сотьерес решил вести его на таран, и я услышала, как он отдает приказ убить меня, потому как я слишком много знаю об их планах. Я сбежала и спряталась в бочке, что, как оказалось спасло мне жизнь.
- Почему они вообще взяли вас с собой?
- Я хорошо знаю местность, к тому же им нужен был бы человек, чтобы общаться с местными. Так они планировали.
- Скажите, Хелен. – вновь очнулся Найджел. – Все из-за Южной Америки?
- Да.
- Я знал! – радостно вскрикнул адмирал, снова оборачиваясь к картине.
- Вы очень проницательны, адмирал Харрис.
- Хорошо, хорошо. Но зачем тогда весь цирк с призраком и убийствами? К чему это королю? Он же мог просто умереть. Один. – Генри все никак не успокаивался.
- На этом настояли испанцы, они думали, что присутствие призрака заставит людей уйти из города или они, хотя бы будут боятся подойти к воде, что, в конце концов, ослабит оборону.
- Бред… Ты слышал Найджел? Испугаемся призраков!
- Люди верят в то, во что хотят, братец. И твой здравый смысл им не помеха. Я понимаю ход мыслей наших врагов и хочу тебе сказать, что они очень умны, но нам нужно быть умнее, чтобы выполнить просьбы короля. Поэтому для начала, мы должны разбить эту эскадру.
- Ты же сказал, что у тебя есть план.
- Нет, я сказал, что кое-что придумал, это разные вещи.
- То есть ты кое-что придумал?
- Да.
- Это значит, что у тебя есть идеи, того, что нужно сделать?
- Ну да.
- То есть соответственно и алгоритмы того, как это сделать?
- Эмм… Я думаю, что да.
- Значит у тебя есть план.
- Да, черт подери, у меня есть план.
- Ну вот и отлично, тогда быстрее в порт, нужно приводить его в действие, а то рискуем проиграть все, прежде чем выиграем хоть что-то. – Генри поднялся с кресла и направился к двери.
- Глубоко мыслишь. – Найджел тоже направился к двери и, проходя мимо брата, снова щелкнул его по лбу.
- Сейчас-то за что? – возмутился Генри, когда они были уже в коридоре.
- Ты себя слышал? «Рискуем проиграть все, прежде чем выиграем хоть что-то… бла бла бла…» - пародировал его Найджел. – Ты что, на заседании сената в римской империи? Нечего так важничать перед дамами Генри, они любят, когда все просто.
 - То же мне, это поэтому ты не женат. Господи, меня учит отношениям с девушками престарелый холостяк.
- Кто тут старый! – возмутился Найджел, шутя схватив своего брата за руку, делая вид, что с ним борется.
- А я не говорю так, как ты меня показал. И вообще, что это значит: «они любят, когда все просто», это как это так «просто»?
- Да просто встал и говоришь: «Дорогая, я пойду выиграю войну, к ужину не жди, люблю тебя». Как-то так.
- Теперь я понимаю почему ты не женат.
- Да пошел ты! – они оба смеялись, спускаясь по лестнице в холл. Их смех был настолько искренним и ребяческим, что все вокруг замолчали, смотря на то, как мэр и адмирал умирают от чего-то со смеху, когда король умер, а на дворе война. Генри заметил эти взгляды первым и ткнул брата локтем. – Кхем… Ну да, неловко вышло, извините.
Они вышли на улицу, где на привязи стояли их лошади. Похолодало и ночь, казалось, от этого сделалась еще мрачнее. На этот раз они не торопились. Пару раз Генри пытался о чем-то заговорить с братом, но тот лишь угрюмо кивал и хмыкал, не отвечая ничего путного. Через несколько минут они оказались на береговой линии, на которой не изменилось абсолютно ничего. Испанские корабли по-прежнему стояли тем же строем, а о британских, стоявших на мели, даже и говорить ничего не стоило. Все также горели окна генерального штаба, в которых теперь можно было различить огромную фигуру Догса, который напялил на себя какие-то нелепые доспехи с вычурными узорами.
Они зашли в здание, все молчали, видимо желания что-то обсуждать у них не было. Но теперь, когда адмирал снова был с ними, Брокс взял на себя смелость разрядить ситуацию, как, впрочем, и всегда.
- Эй, адмирал. Вы видали в чем пришел Догси? Бедолага напялил на себя всю кухонную утварь, которую нашел у жены. – все громко засмеялись, а Догс просто побагровел от гнева.
- А почему в фуражке, Демиан? – улыбаясь спросил Генри.
- Просто не нашлось кастрюли по размеру, мистер Харрис. – не отставал Брокс, который явно рисковал быть арестованным.
- Заткнись Брокс, а то арестую тебя, за превышение длины языка!
- О мой Бог, вы это слышали? Догси научился шутить! Давайте же все его поддержим! – на удивление, все по очереди стали подходить к шефу полиции, хлопать его по плечу, пожимать руки, все смеялись. Видимо адмирал предавал людям чувство уверенности и при нем им было легче расслабиться и снять напряжение в такую трудную минуту.
Дружеский бенефис поздравлений шефа не поддержали только адмирал и мэр. Они сидели в конце комнаты и пытались угадать мысли друг друга, что, зачастую, у них получалось очень хорошо. Неожиданно для всех, адмирал достал из своего внутреннего кармана сигару и принялся ее раскуривать. Дым от нее стал заполнять помещение и капитаны, тоже не гнушавшиеся вредной привычки, достали свои трубки, сигары и мундштуки, чтобы поддержать адмирала в его неожиданном порыве саморазрушения.
- Ты же не куришь, Найджел. – разочаровано посмотрел на него Генри, который всегда был противником табака и листьев кокки.
- Не курил, брат мой. – сказал Найджел, покашливая от дыма, к которому его легкие еще не привыкли.
- Что ты придумал? Неужели все так плохо?
- Кто знает, брат мой, что закончится плохо, а что хорошо, наше дело пробовать и надеяться на Бога. – он улыбнулся, смотря на брата взглядом еще не старческой, но уже зрелой мудрости.
- Будешь курить закончится все плохо. Я это знаю. – Генри в подобных вопросах был непреклонен, здоровье брата для него было превыше всего, поэтому он посмотрел на него своим взглядом, который Найджел называл «взгляд строгого братца». Еще секунду он держал это выражение лица, но Найджел сразу сдался и потушил сигару, на радость своему брату.
- Итак, джентльмены. Мы можем победить всю эту эскадру и при этом не потерять ни одного из наших судов. Как вам такой вариант развития событий?
- Похоже первая сигара не пошла вам на пользу, адмирал, вы бредите. – Брокс был в своем репертуаре, как всегда.
- У меня есть план, как уничтожить корабли, но для этого мне нужен человек, готовый пожертвовать своей жизнью. Есть среди вас такие? – Найджел улыбнулся, окидывая взглядом присутствующих.
- Я готов!
- И я!
- Моя жизнь принадлежит Британии!
Каждый по очереди стал предлагать свою кандидатуру, поэтому адмирал решил рассказать о втором критерии отбора на эту суицидальную миссию.
- А кто умеет хорошо стрелять из лука?
- Лука, адмирал? Неее, это не про нас, нынче порох в части. Вы бы еще про рогатку спросили, ей Богу. – Брокс подкидывал табака в свою трубку.
- Я умею. – вдруг раздалось позади адмирала и на его спине проступил холодный пот, который не сулил ничего хорошего.
- Генри… Я тебе не позволю. Ты не станешь рисковать жизнью. Я не могу этого допустить!
- Чем я хуже них? Или чем я лучше? Почему они должны умирать вместо меня? Я отлично умею стрелять из лука. Ты же знаешь это, это мое любимое оружие.
- Если с тобой что-нибудь случиться, как я потом буду смотреть в глаза родителям на том свете? – на глазах Найджела виднелись проступающие скупые слезы.
- А как я буду смотреть им в глаза, если отступлю и позволю захватить ту землю, на которой я родился. Даже не отговаривай меня, Найджел, если есть план, то выкладывай его, а Демиан пока принесет мой лук. – мэр взглянул на шефа, который сразу понял, что нужно делать.
- И масло для факелов, Демиан. – бросил ему вслед адмирал.
- Ты что, хочешь, чтобы они сгорели? Это вряд ли получится, брат, они заметят огонь и потушат его, да и даже если не потушат, огонь слишком слаб, чтобы от него загорелся корабль.
- Я знаю Генри. Скажи мне, есть на корабле такое место, где до стрелы нельзя будет достать, и чтобы оно было поближе к воде?
- Ну, если подумать, то на ум приходит только ватер линия, под самым носом корабля. До нее очень трудно достать, чтобы потушить горящую стрелу, но зачем это тебе? Я же говорю, что в этом нет никакого смысла.
- Есть братец, еще как есть… Обещай, что если я не выживу, то ты добьешься того, чтобы о моих тактиках узнала вся страна.
- Ты еще сам о них расскажешь, брат, когда будешь преподавать в военно-морском училище.
Найджел улыбнулся.
- Что ж. Вот мой план. Слушайте все. На кораблях нам к испанцам не подобраться, ясное дело, ведь они, просто-напросто нас заметят, к тому же, нам придется изрядно пошуметь, чтобы снять хотя бы один из них с мели. Но вот на шлюпке, мы не только сможем к ним подойти на расстояние выстрела, но и если повезет, то сделать это незамеченными. Тогда нам останется лишь показать испанцам насколько мы, а точнее мой брат, меткие воины. Мы возьмем пять стрел с тряпьем и маслом, потому что до шестого корабля нам стрелой не достать. Подожжем их всех, одновременно, чтобы сразу отправить по кораблям и наименьшее количество времени быть на виду. Пока эти усачи сообразят в чем тут дело, мой брат начнет стрелять с другими стрелами, на конце которых будут мешочки с…
- Порохом! – Генри был просто в восторге от гениальности идеи, но опасность ее исполнения, немного оттеняла свет его радости.
- И все корабли противников по очереди бум, бум, бум! А потом что, братец? – взглянул Найджел на Генри.
- А потом буль, буль, буль!
- Верно! – они снова засмеялись, как будто это не им сейчас предстоит отправится в смертельное путешествие, которое может оказаться с билетом только в один конец.
- Это очень опасно, адмирал. Позвольте я пойду вместо вас.
- Спасибо, Брокс. Но раз идет мой брат, то я должен быть рядом с ним. А то он еще перепутает чего и начнет по нашим кораблям палить. – Найджел снова щелкнул Генри по лбу.
- Ваш лук, мистер Харрис, сэр. – сказал, запыхаясь шеф Догс, который только что вернулся из оружейной.   
- Сколько там стрел Демиан? – спросил адмирал.
- Десять, сэр.
- Значит ошибиться нельзя. Ты уверен, что справишься? – Найджел посмотрел брату прямо в глаза.
- Ты сомневаешься во мне?
- Вопрос не в том, сомневаюсь ли я в тебе, а том, сомневаешься ли ты в себе сам. Нужно, чтобы твоя рука была крепка как никогда. Скажи мне, ты готов?
- Я готов, братишка.
- Брокс, не одолжишь шлюпку?
- Вы у меня уже занимали, адмирал.
- Брокс… - адмирал улыбнулся, в который раз поражаясь беспечности этого человека, но именно этой шутки ему сейчас и не хватало, улыбка его друга капитана, заставила его на секунду забыть о том, что он на войне.
- Ну ладно, то только чтобы не как на Мальте. – Брокс улыбался, но уже не мог скрыть своего беспокойства, так же, как и все остальные присутствовавшие в комнате.
- Обещаю. – адмирал встал, наблюдая как его брат обматывает кончики стрел тряпками, чтобы огонь от них был побольше. 
Опять наступила тишина. Все понимали, что сейчас предстоит эти двум смелым лидерам, которые рискуют своими жизнями, ради победы. В комнате были лишь звуки потрескивающего огня и рвущейся ткани, которую генри макал в масло. В углу комнаты стоял задумчивый капитан Гроут, который смотрел на корабли в окно. Он то и нарушил молчание:

Если гибель ждет… То смелей смотри в небо.
Не забудь о тех, кто с тобой.
Ветер принесет, их слова и их смелость,
Тому, кто идет.
В последний бой.
В последний бой.

Йо-хо, йо-хо.
Не робей, не беги.
Йо-хо, йо-хо.
Поскорей уходи.

Все смотрели на этого опытного моряка и знали, что если он начал петь, то его нужно поддержать, ведь если ты не поддерживаешь брата в песне, то как ты поддержишь его в бою? Дальше пели хором все те, кто только знал слова.

Если силы есть… То надежда вернется.
Для того, кто смел, все легко.
Там, где есть конец, там же что-то начнется.
Не бывает просто
Ничего…
Ничего…

Йо-хо, йо-хо.
Не робей, не беги.
Йо-хо, йо-хо.
Побегут твои враги.

Если все отдал… Ничего не осталось.
Поспеши закрыть… Ты глаза свои
То, о чем мечтал, все то там оказалось.
На другом краю
Твоей души…
Твоей души…

Йо-хо, йо-хо.
Не робей, не беги.
Йо-хо, йо-хо.
От судьбы… Не уйти…
Все замолчали. Каждый из тех, кто присутствовал в этой комнате понимал на какой риск идут эти два брата, отправляясь в море на одной шлюпке, против шести полноценных огневых кораблей. Даже Брокс, который был известен своим юмором в самую тяжелую минуту, сейчас молчал, смотря на адмирала.
В комнату принесли кожи и порох и Генри принялся вязать мешочки для взрывов. Это было довольно непросто. Нужно было завязать их так, чтобы они не порвались в полете, а потом, по достижении своей цели, разорвались аккурат над горящими стрелами. Все это еще осложнялось изменением веса стрелы, а соответственно и силы натяжения тетивы. Никто не знал получится ли осуществить задуманное, но зато все знали, что другого выхода нет.
Первым тишину нарушил Найджел, который по протоколу должен был сказать несколько слов.
- Гроут, в случае моего невозвращения, ты становишься главнокомандующим флотом южного берега.
- Сэр, при всем уважении… - начал Гроут. – Заткнитесь.
- Спасибо, Гарри. – улыбнулся адмирал, при виде взглядов своих подчиненных, которые не хотели принимать даже мысль о том, что с адмиралом может что-то случиться.
Однако время шло, скоро должно было светать, что означало невозможность осуществления подобной миссии. Генри закончил со стрелами и подошел к брату, что-то прошептав на ухо. Тот улыбнулся и снова щелкнул его лбу. Все капитаны вышли на улицу. Темная ночь располагала к тому, чтобы совершить задуманное без каких-либо происшествий. Мешала лишь луна, которая то и дело выходила из-за проносившихся в небе туч, немного освещая землю.
- Что имел ввиду король, когда сказал нам не вмешиваться в войну, которая будет после нашей победы? – задумчиво спросил Найджел, глядя на корабли, которые стояли в гавани, мирно покачиваясь на волнах, будто рыбацкие шхуны, а не военные линкоры.
- Не знаю, Найджел. Возможно ли, что победа здесь послужит толчком для еще большей войны? Возможно с другими странами. – Генри тоже задумался над словами короля.
- Ладно, узнаем, когда победим. Скажи Догсу, что делать, если у нас не получится.
- Хорошо. – Генри отправился говорить о чем-то с шефом полиции, который взглянул на него удивленным взглядом, но возражать ничего не смел. Он сел на коня и поскакал куда-то в сторону ратуши.
- Ну как? – спросил Найджел, когда Генри вернулся к нему.
- Удивился конечно, но сделает. А вот и наша карета. – Генри указал на шлюпку, которую тихо-тихо толкали вдоль берега моряки. – Может мы тоже ее будем так толкать, что попусту веслами шуметь.
- А как мы потом в нее залезем, братец? – Найджел в который раз щелкнул брата по лбу, в знак того, что ему нужно более тщательно обдумывать свои слова и действия. – Я доведу ее до места так, что сам Посейдон не поймет, как она там оказалась.
Они забрались в шлюпку, и Найджел взялся за весла. Дальше все было в их руках. После пары гребков, тишине которых могли бы позавидовать все морские хищники, они отдалились от берега так, что уже не могли различать в темноте лица товарищей. Теперь они остались вдвоем. Найджел продолжал неслышно грести, шепотом описывая брату то, что нужно сделать, чтобы все пять кораблей пошли ко дну.
- В общем так, братец, твое дело самое тяжелое. Когда доберемся до места, то я зажгу все пять стрел одновременно и буду подавать тебе их по одной. Ты должен стрелять как можно быстрее и как можно точнее, чтобы стрелы были так низко, что моряки их не могли достать и потушить, но в то же время так высоко, чтобы до них не добралась морская волна. После того, как все пять стрел окажутся на своих местах, ты сможешь, не спеша, ну относительно не спеша, стрелять по стрелам мешочками с порохом.
- Я все понял. А что будет если они нас увидят? Если выйдет луна?
- Ничего не будет, они нас не увидят, если мы не будем шуметь, к тому же, они явно начнут палить по нам с мушкетов в слепую, так что нас уже будет почти не слышно, что дает нам несомненное преимущество.
- Скажи мне честно.
- Да, брат.
- Ты это тоже давно придумал?
- Нет, это придумал не я.
- Что? А кто же это придумал?
- Наш отец. – они оба замолчали, вспоминая те времена, когда отец сажал их вечерами перед камином и рассказывал им истории о том, как он сражался на море. Они любили эти моменты, которые проводили вместе с отцом, ведь он часто отсутствовал дома, но когда приезжал, то почти все свободное время проводил с мальчиками. Но, как и все хорошее, это тоже закончилось. После смерти их матери отец сильно изменился, стал более черствым и нелюдимым, а затем погиб в битве у берегов Мальты. Найджел сказал, что отец сам искал смерти, Генри, конечно, в это не верил, но с годами все больше в этом убеждался.
Наконец они доплыли до места, откуда можно было достать все корабли. Найджел озирался по сторонам, смотря нет ли дозорных на корме, которые их видят. Вроде бы все было чисто. Он достал из внутреннего кармана небольшую каменную зажигалку, созданную, чтобы давать искры для розжига в походе. Конечно, чтобы разжечь с ней костер нужно было время, но, чтобы поджечь тряпки, пропитанные маслом, много времени не требовалось.
Генри встал во весь рост и расправил плечи, в руке у него был высокий лук, сделанный из тисового дерева, которое когда-то росло возле дома Харрисов. Он взглянул на корабли и дал брату знак, что готов к стрельбе. Найджел чиркнул зажигалкой и несколько искр вылетели из камня и, упав на масляные стрелы, тут же вспыхнули ярким огнем. Не говоря ни слова, Генри схватил первую из них и выстрелил буквально за секунду. Стрела угодила аккурат туда, куда он целился, достать ее теперь было невозможно. Найджел подал ему вторую, а затем третью стрелу и все они достигали цели. Казалось, что им удастся все сделать без лишнего шума, но когда Генри выпустил четвертую стрелу, то на одном из кораблей послышался шум. Испанцы проснулись.
__________
- Подъем! А ну все на палубу, нас атакуют! – все матросы посрывались со своих коек и принялись готовиться к бою. Они выбежали на палубу, взглянули в море и не увидели абсолютно ничего.
- Ложная тревога, мон сеньор? – спросил один из матросов капитана.
- Нет! По нам выстрелили одной горящей стрелой, но теперь я ее не вижу и не вижу откуда стреляли. Разбуди командора. Срочно! – матрос испуганно побежал в каюту командора, который уже наверняка и так проснулся от всего этого шума, который был затеян на палубе. Матрос побежал к двери, но даже не успел в нее постучать, как вышел командор, в полном обмундировании, кроме шляпы с пером, которую он держал в руках.
- В чем дело, матрос?
- Сеньоре командоре, на нас напали, но выпустили только одну стрелу, ничего страшного нет, мон сеньор.
- Как одну стрелу? Она горела?
- Сеньоре капитан сказал, что горела.
- Потушить немедленно! Быстрее на палубу!
- Но потушить невозможно, командоре, мы даже ее не видим.
- Тогда срочно обезвредить тех, кто стреляет. – они оба выбежали на палубу, командор всмотрелся в море и не увидел никого, но он знал, что значит одна стрела, пущенная в корабль, однажды он уже это видел, давным-давно, у берегов Мальты. – Стреляйте по воде! Найдите их! А то нам несдобровать!
- Но сеньоре. – удивился капитан. – Что может сделать одна стрела? Ее недостаточно, чтобы загорелся корабль.
Только он успел сказать эту фразу, как корабль, стоящий правее всех в линии обороны взорвался. Его обломки разлетелись повсюду. Началась паника и на других кораблях. На втором корабле даже не успели поднять тревогу, как взорвался и он, но на этот раз взрыв был небольшим, но корабль сразу пошел ко дну, а первый взорвался еще раз, на миг осветив море перед испанцами.
- Я видел их! – крикнул командор. – Стреляйте по ним горящими стрелами вон туда!
- Зачем стрелами?
- Чтобы их увидеть, если стрела попадет в лодку, то мы сможем стрелять уже оружием помощнее! Давайте, времени нет!
Одна за другой моряки начали выпускать стрелы куда-то в темноту. Взорвался третий корабль. Гавань наполняли крики матросов, которые ни с того, ни сего шли ко дну. В голове у командора проносились ликующие крики британцев, которые можно было слышать даже сквозь огонь и панику. Взорвался четвертый корабль. Он был совсем рядом. Он еще на секунду осветил море, затем взорвался еще раз, оглушив командора ударной волной.
Из последних сил командор встал, отнял лук у одно из моряков, натянул стрелу и выстрелил. Он следил за ней взглядом, она летела вдоль воды и вдруг потухла, не коснувшись при этом поверхности. Командор улыбнулся.
__________
- Найджел! – вскрикнул Генри, высвобождаясь из крепких объятий своего брата. – Зачем ты это сделал?
Перед его глазами в свете горящих кораблей стоял его брат, только что закрывший его от стрелы. Он стоял смирно, чуть осунувшись. Он улыбался, глядя на младшего брата и протянул вперед руку. Генри отшатнулся и, в страхе, сделал шаг назад, наступив при этом на последнюю стрелу с мешочком пороха.
Услышав треск под своей ногой, он понял, что больше они ничего сделать не могут и рванул к брату, чтобы положить его в шлюпку и грести к берегу. Но не успел он сделать и шага, как Найджел сам сделал два шага вперед и в него снова вошла стрела. Он подошел к брату, все еще вытягивая свою руку вперед. Из его глаз текли кровавые слезы, но он улыбался.
- Генри… - сказал он, протягивая руку ко лбу брата. – Они знают где мы, скоро начнут стрелять из чего посильнее. Сделай свое дело, я всегда любил тебя брат и теперь буду вечно любить. Сделай свое дело… Где найти стрелу, я думаю ты знаешь.
Сказав все это, он сделал еще шаг навстречу своему брату и в последний раз, с улыбкой на лице и взгляде, в котором читалось полной спокойствие и чувство исполненного долга, он щелкнул брата по лбу и упал в шлюпку.  Из глаз Генри потекли слезы. Он хотел кричать, но сейчас это бы ничего не дало, он должен был исполнить последнюю просьбу своего брата. Не утирая слезу, он наклонился над телом брата и вытащил стрелу из его спины. Вокруг него то и дело пролетали стрелы и пули, но пока он был невредим, как будто и после смерти дух брата охранял его. Он подобрал обломок стрелы с мешочком пороха, отвязал его и привязал к стреле, которую вытащил из брата. Он встал в полный рост и со слезами на глазах, прицелился.
- За Найджела… - сказал он шепотом и выпустил стрелу. Взрыв не заставил себя долго ждать. Стрельба по нему тут же прекратилась. Все пять кораблей, кроме флагманского, который стоял позади них горели.
Люди прыгали в воду в поисках спасения от огня, который сейчас, казалось, охватывал всю гавань. Стало светло, огонь поднялся высоко, то и дело повторяя взрывы на кораблях, добираясь до очередной бочки пороха. Генри молча сел в шлюпке и, взяв весла, принялся грести обратно к берегу. Он не кричал и не плакал. Лишь пара слез были у него в глазах. Он сжимал весла так, что болели кисти, но злость требовала выхода. Он доплыл до берега очень быстро. К нему на помощь рванули чуть ли не все те, кто стоял на берегу.
Капитаны и простые матросы, и те, кто просто остался защищать свой дом. Все они сейчас хотели поздравить героев с победой. Они шли по мелководью, чтобы пожать руки двум великим братьям, но видели только одного. Генри встал во весь рост. Все остановились. Кто-то понял, что произошло, кто-то остановился только потому, что остановились все. Наступила тишина, прерываемая только криками испанцев, из последних сил пытающимися спастись с горящих кораблей. Все смотрели на мэра, который стоял, опустив голову вниз.
Через секунду он поднял голову и сказал:
- Найджел Харрис, адмирал южной береговой оборонительной линии, ваш друг и мой брат. Погиб в море, защищая жизнь своего брата и своей страны, навсегда записав свое имя в летопись истории как отважного героя Британской империи. Мой брат всю жизнь был воином и умер достойно, как воин и должен быть похоронен, как воин! Окажем честь тому, кто несомненно этого достоин.
Гроут, который еще стоял на берегу, кинул Генри пистолет, который был у него в руках, а сам достал второй. Все, у кого было оружие, доставали из-за пазух пистолеты, давали тем, у кого ничего не было. Все это делалось в тишине, которую нарушил Гроут, после того, как Генри, смотря на него, кивнул.
- По праву последнего слова командующего, отдавшего свою жизнь за родину, по праву последнего слова адмирала, по праву последнего слова героя Британии, беру командование на себя! Слушай мою команду! Оружие вверх и на сорок пять градусов! За честь того, кто защитил наши жизни, за вечную память того, кто сегодня не пожалел себя ради других, за те мгновения, которые подарил нам этот герой, за то, что каждый из вас помнит о нем… Командую… Залп!
Внезапно гавань оглушил рокот выстрелов и взрывов пушек, все без исключения скорбели о погибшем адмирале. Когда выстрелы прекратились, Генри спрыгнул со шлюпки в воду и схватился за нее руками. В шлюпке лежал Найджел, руки его были перекрещены на груди, в одной из них он держал лук, а в другой вторую стрелу, которая в него попала. Лицо его был умиротворено, глаза закрыты. Казалось, что он словно спит и в любой момент может проснуться.
Все, капитаны бросились в воду, в том числе и, теперь уже адмирал, Гроут. Они взялись за шлюпку вместе с Генри и оторвали ее от поверхности воды. Им помогали все те, кто смог поместиться вокруг этого небольшого суденышка. Они несли шлюпку на плечах, забросив свои посты на берегу, они выстроились в большую процессию и шли. Они шли к тому месту, которое мог занимать только Найджел Харрис. Они шли к королевской усыпальнице, где хоронили героев, где был похоронен и отец Найджела. Солдаты доставали из сумок походные свечи и, зажигая их, раздавали всем, кто шел позади шлюпки. Одну свечу установили на нос шлюпки.
Улицы осветились. Около тысячи человек сейчас шли, держа свечи в руках, освещая последний путь великому адмиралу. Луна окончательно пропала за тучами. Они шли молча, никто не говорил ни слова, просто шли и шли. Свет свечей был виден с ратуши, навстречу процессии выбежали все ее обитатели. Увидев Генри, который впереди всех нес шлюпку, Марта принялась рыдать. Процессия, проходя мимо ратуши, увеличилась в несколько раз. На это раз тишина, сменилась плачем сотен женщин, которые знали адмирала, как защитника, как разумного военноначальника их мужей, как преданного сына Британской империи.
Дойдя до усыпальницы, они остановились и взяли тело Найджела на руки. Зайдя внутрь они положили его на то место, которое было рядом с мраморной могилой его отца. Напротив Найджела, в другой стороне усыпальницы, лежал король. Генри подошел к брату и склонился перед ним.
- Ты всю жизнь защищал меня и Британию. Ты велик… И я обещаю быть достойным твоего величия. – он вышел из усыпальницы и посмотрел на всех тех людей, которые провожали его брата в последний путь.  Пространство перед ним горело тысячью свечей. Внезапно сверкнула молния и гром огласил земли гавани. Пошел дождь. Казалось, что само небо скорбит о его брате.
Дождь был дольно сильным, но никто не уходил. Все смотрели на Генри. Они знали, что эти минуты под дождем это ничто по сравнению с теми жертвами, которые принес ради них адмирал Найджел Харрис. Тишину нарушил шеф Догс, который прибежал со стороны ратуши.
- Он идет вперед! Оставшийся корабль! Он идет к берегу….
__________
- Командоре, вы в порядке? – спросил Гоньера, подавая руку своему командору, взбирающемуся на борт флагманского судна.
- Си, Гоньера, спасибо. Многие спаслись?
- Нет, командоре, человек пятьдесят всего.
- О, Дева Мария… О… Как же я мог так сплоховать!
- Просто не стоило нападать здесь, мон сеньор, это проклятое место… Я же говорил вам!
- Возможно ты прав… Приготовь мне шлюпку, пор фавор.
- Шлюпку? Зачем вам шлюпка мон сеньор?
- Я пойду воевать, ме амиго. А вы пойдете домой, повернете назад, в Испанию.
- Вы шутите командоре… Мы вас тут не бросим ни в коем случае. Мы пойдем с вами, даже на смерть… За Испанию!
Командор оглянулся и увидел, что все, кто были на палубе подняли клинки в воздух, в знак одобрения тому, что сказал Гоньера.
- Нас тут почти на две команды! Если доберемся до берега, то погибнем, но перед этим устроим небольшую шумиху, вы готовы умереть за Испанию?
- Си, командоре! -ответили хором моряки. Тогда готовьтесь, к тому, чтобы погибнуть с честью, как герои! Они ослабили защиту берега, я видел, как они уходили, поэтому мы сможем подойти и высадиться, и они не смогут нам помешать. Воины! Наши с вами братья погибли! Но мы не слепо мстим, мы не кровожадные разбойники и не отчаянные головорезы! Мы гордые сыны Испании. Когда мы высадимся на берег, детей и женщин мы не трогаем. Даже тех, кто атакует нас. Только обезоруживаем и все. Остальным же врагам, пощады нет!
Они начали готовиться. Матросы залезли на мачты, поднимать паруса, из флагманских запасов доставали оружие. Это был последний ход, отчаянная попытка. Попытка не победить. Попытка достойно погибнуть в сражении, а не от огня или взрыва. Через десять минут они будут готовы идти к берегу. Они пойдут и принесут на него смерть.
__________
После слов Догса все снова бросились к берегу. Но они могли и не успеть. Генри понимал, что напрасно он увел оттуда людей, но скорбь о брате была сильнее. Дождь быстро прекратился. К нему подошел шеф полиции и скорбно похлопал его по плечу.
- Соболезную вам, Генри. Это тяжелая утрата для всех нас. Но нужно снова возвращаться на берег, нас ждет бой. А жаль, ведь победа была так близко.
- Так близко… - повторил за ним Генри.
- Шеф, помните, что я вам говорил, там перед отплытием?
- Эвакуировать людей?
- Да, немедленно, всех!
- Но, мистер Харрис, мы же почти победили, на вряд ли они одним кораблем смогут что-то у нас сделать, если вообще до берега дойдут.
- Это приказ шеф Догс! Выполняйте! А я к ратушному колоколу?
- Генри! Генри! – но шеф не успел ничего ему сказать, он убежал, уже не оглядываясь на крики Догса.
Он несся по мокрым улицам к ратуше. Он боялся не успеть, он должен был это сделать сразу, но смерть брата помутнила его рассудок. Добежав до ратуши, он сломал дверь в колокольню и побежал наверх. Ступеньки, ступеньки, ступеньки… Он запыхался. Оставалось надеяться на то, что король знал, что делал, когда писал это письмо Генри. Он добежал до колокола. Взял в руги железную палку, которая стояла в углу и изо всей силы ударил в колокол.
- Один… Два… Три… - он бил, считая вслух удары. – Четыре…
В его голове проносились тысячи мыслей, но среди них он не нашел ни одной, которая хоть как-то могла объяснить то, что он сейчас делает, кроме той, что так завещал сделать король. Он бил дальше, шепотом продолжая считать.
- Десять… Одиннадцать…
А ведь с этого все и началось, подумал он про себя. С тринадцати проклятых ударов. Забавно, что скорее всего все эти и закончится. Неужели король знал обо всем, что может произойти, что мы разобьем эту эскадру, если это так, то он сейчас должно случиться что-то чего никак не ждем ни мы, ни наши враги.
- Двенадцать… Тринадцать. – он бросил палку и посмотрел на гавань. Луна, которая уже смело показалась из-за облаков, освещала все, что происходит на воде. К тому же, на востоке уже проступало просветление утра. Генри видел, что одинокий корабль медленно идет к берегу. Он старался разглядеть в темноте что-то, что могли вызвать тринадцать ударов, но не находил. Он расстроено, плюнул прямо с колокольной башни и отвернулся от моря, собираясь бежать к берегу на помощь своим, но вдруг услышал какой-то звук, очень похожий на пушечный выстрел и обернулся.
Это был действительно он. Из-за холмов, которые стояли по обе стороны входа в гавань, показались два корабля. Они шли медленно, но на мачтах был британский флаг. Генри прищурился, и, наклонившись наткнулся на что-то твердое в его плаще. Он засунул руку в карман и обнаружил там позорную трубу своего брата. Он улыбнулся и посмотрел на небо.
- Он рядом… - прошептал он и, раскрыв трубу, посмотрел на корабли.
Испанский корабль остановился и совершал разворотный маневр. Он посмотрел на первый корабль, его паруса были черного цвета, в них было много дырок. На борту были люди, одетые в старую военно-морскую форму, поверх которой были накинуты плащи. Второй корабль быль точно-таким же. Он посмотрел на их названия и буквально обомлел. На борту первого корабля ярким пламенем горело слово «Резвый», а на борту второго «Стражник».
Генри пошатнуло. Он не знал, что и думать о том, что он сейчас видит. Он просто смотрел. Испанцы были в панике, это было видно, но их командир держался хорошо, он бегал по палубе и отдавал приказы. Но было слишком поздно. Линкор стоял в невыгодном положении. Два фрегата, окружили его с обеих сторон и обдавали пушечным огнем. Испанцы, в ужасе перед происходящим или в ужасе от названия кораблей, прыгали за борт, спасая свои жизни. Люди же на двух других кораблях, словно призраки, холодно и четко выполняли свои функции. Они стреляли, не поднимая головы. Капитаны этих кораблей и вовсе не смотрели на разрушаемый ими линкор, а смотрели прямо перед собой.
Генри развернулся и принялся бежать вниз по лестнице. Он выбежал из башни и стал искать себе лошадь. Он вскочил на ту, которая была привязана у ратуши и поскакал в сторону берега. Обернувшись он увидел, что в ратуше царит оживление. Догс объявил эвакуацию, значит скоро люди будут в безопасности.
Он скакал, не жалея своего коня. Слава Богу, улицы были пусты и для него не было никаких помех. Когда он добрался до берега, то все уже было кончено. Испанский корабль горел и шел ко дну, тех немногих, кто выжил и добрался до берега, брали в плен. Лишь один человек не желал сдаваться.
Судя по одежде это был офицер, скорее все возглавлявший эту эскадру. Он сражался с Гроутом, который филигранно орудовал шпагой, однако испанец не уступал. По правилам боя, никто не вмешивался, тем более, что особой нужды не было. Корабли, которые разгромили испанский линкор уже пришвартовывались к берегу. Генри боялся даже смотреть в их сторону, не зная, чего ждать от этих пришельцев, добра или зла.
Генри растолкал всех, кто окружал Гроута и испанца. Когда адмирал обернулся и увидел его, то внезапно крикнул:
- Стоп! – испанец, всем на удивление, остановился и стал ждать, переводя дух. – Мистер Харрис, сэр. Это Эскобаро Христес.
Испанец обомлел, когда услышал свое имя из уст этого британца. Он начал задумываться откуда он знает его имя и почему ему так знакома фамилия Харрис.
- И что? – спросил Генри.
- Сэр. Вы не знаете, но именно он, убил вашего отца в битве при Мальте. Так как вы здесь, я считаю, что именно вы должны сразиться с ним.
- Си, сеньоре Харрис. – это ваш бой, сказал испанец, который вспомнил все. – Я убил вашего отца в честной схватке при абордаже судна на Мальте. Он дрался как лев, но погиб как воин и герой. Я буду очень рад, если вы мне окажете ту же честь, что я оказал вашему отцу. Тем более, что вы так на него похожи, что применили ту же тактику, что и он, я признаться удивлен вас тут видеть, я думал, что сразил вас стрелой.
- Нет… Меня закрыл брат… Это он придумал применить тактику отца. Он погиб от вашей стрелы…
- Что ж, печально. – испанец склонил голову, снимая шляпу. – Достойный сын достойного отца. Но на войне погибают люди. Я вот потерял девять кораблей со своими подчиненными. Берите шпагу, ме амиго, и закончим с этим, тем более, что у вас есть еще другие дела. – он кивком указал на пришвартовавшиеся корабли.
Генри взял шпагу у Гроута и нанес первый удар по испанцу. Они бились отчаянно, но было видно, что испанец больше занимал оборонительную позицию. Он не отвечал на удары Генри, позволяя тому бить снова и снова.
- Что он делает, сэр? – спросил Брокс у Гроута.
- Не видишь? Он знает, что обречен, но он благороден, настоящий воин, поэтому перед смертью делает последнее доброе дело.
- Какое дело?
- Дает нашему малышу Генри выпустить пар, избавиться от злости. Достойно. – они замолчали, продолжая наблюдать за боем.
Избавившись от избытка эмоций Генри собрался и начал драться так, как когда-то учили его отец и брат. Он сделал выпад, и испанец, пытаясь его на нем поймать, повернулся и открылся. Генри воспользовался этим мгновенно и вонзил шпагу по рукоять. Испанец выронил свое оружие. Генри приобнял его и, приблизившись к его уху, прошептал: «Я прощаю тебя, ме амиго. Умри с честью.» Он вынул из него шпагу и, развернувшись, снова воткнул в своего противника, на этот раз прямо в сердце. Испанец упал замертво.
Когда Генри обернулся, то увидел, что его окружают не только матросы, но и люди в плащах, которые спустились с кораблей.
- Кто вы? – спросил Генри, вытирая шпагу.
- Мы, спасение.
- Вы капитан «Стражника»?
- Да.
- Вы капитан Суорд?
- Нет, я не капитан Суорд. Я капитан Джеймс Дикерсон. – сказал незнакомец, снимая капюшон с лица. – Слуга британской империи и покойного короля.
- Вы знаете, что король мертв?
- Мы знали, что он тут умрет.
- Весь этот цирк с капитаном Суордом, чтобы испанцы запаниковали? – спросил Гроут.
- Да, как ни глупо, но, по-моему, все прошло просто отлично.
- Поразительно… И давно вы ждали там за холмами?
- Мы прибыли вместе с королем.
- Но как испанцы вас не заметили?
- Они нас и не искали. Трудно не заметить то, что не хочешь видеть. Ну и мы спрятались, конечно.
- Слава Богу, а то я уже испугался, что вы не из этого мира.
- Вы про тринадцатый удар?
- Да. – облегченно сказал Генри.
- Ну простите, это был приказ короля. Если вы не возражаете, то я и мои люди, хотели бы выразить ему свое почтение. Теперь, когда все закончилось.
- Да, да, конечно. Я только хочу у вас спросить. Король попросил эвакуировать отсюда людей. Зачем? А еще он что-то говорил о войне, которая ждет нас после победы. Что вы знаете об этом?
- Я не знаю, сэр, если король попросил вас, значит это нужно и сели он что-то сказал только вам, то может и понять должны были только вы?
Генри задумался.
- Что ж. Последняя просьба. Вот этот храбрый человек Эскобаро Христес и его собратья на девяти кораблях отдали жизни за то, во что верили. Гроут, прикажите перезарядить оружие.
- Слышали приказ? Оружие перезарядить и на сорок пять!
Все перезарядили оружие и подняли его в воздух.
- За честную битву! За смелых людей, веривших в свое дело! За преданность и честь павших! За вечную память об их подвиге! – кричал Генри. – За все то, хорошее, что они сделали за свои жизни! Залп!
Гавань снова оглушили звуки выстрелов и пушечных зарядов. Все начали расходиться. Светало. Из-за горизонта показывалось робкое весеннее солнце. Генри подошел к морю и достал из кармана письмо, которое ему написал король.
- Прости брат мой. Тебе не нужно было это знать. – он разорвал письмо на мелкие кусочки и кинул в воду.
Достав из пальто сигару, он подошел к береговому факелу и закурил. Кошмар этой ночи, кошмар вчерашнего дня. Все теперь было позади. Он прошелся по берегу и сел, на пустом причале. Он думал том, что король написал в своем письме, когда услышал за спиной приближающиеся шаги.
- А, Догс. – сказал он не оглядываясь. – Как прошла эвакуация?
- Отлично, сэр, к сегодняшнему обеду все закончим. Но я по-прежнему не понимаю зачем она нужна. И как вы узнали, что это я иду?
- Я вас умоляю, шеф. Я узнаю ваши шаги даже если потеряю рассудок.
- Вы поступили правильно, с испанцем.
- Ваш брат сделал бы так же.
- Ты думаешь? Я очень расстроен смертью брата Демиан…
- Я вас понимаю, мистер Харрис. Но не печальтесь… Все будет хорошо. Я в этом уверен.
- Нет Демиан, не будет… У меня не будет даже времени его как следует оплакивать…
- Почему, сэр?
- Из-за войны, которую принесет победа, Демиан… - Генри встал, указывая шефу на горизонт. Сквозь теплые лучи весеннего рассвета на горизонте виднелись корабли. Линкоры, которым не было счета. Они занимали собой весь горизонт. А на мачтах горделиво и вольно развивался испанский флаг.