Из жизни Паши Ментенка

               

                Отрывок «Повезло»

1.

        Петриков стоял возле стола оперуполномоченного и напряжённо размышлял: «Что нужно этому чокнутому оперу? У меня же ничего нет? Только время даром теряю. Ещё получу нахлобучку от Борова …».
        Растянутые мысли Петрикова были грубо прерваны акающим басом оперуполномоченного Ментенка:
         - Сань, пригласи понятых!
         - Ну а ты, чего стоишь пнём, Петриков? Вытаскивай всё что есть в карманах!
         Петриков растерялся было, мол, зачем понятые, но, когда машинально сунул руки в карманы, то струхнул по-настоящему. Мгновенно пересохло во рту и мысли заметались, словно раненые вепри, и была тому весомая причина: в левом кармане джинсов рука Петрикова нащупала нечто странное. Волнение опытного вора было не из-за того, ЧТО он нащупал вдруг в кармане – нетрудно было догадаться что за вещь в маленьком целлофановом пакетике с рассыпчатой смесью – ошарашило то, что до прихода в милицию в левом кармане брюк у Петрикова кроме перочинного ножичка НИЧЕГО больше и не было.
         Глухо застонал Петриков, вспомнив не раз слышанные слова от корешей о дерзкой матёрости этого пробивного опера Ментенка, что, мол, и подкинуть может тебе какой-нибудь вещдок.
         «Как же так? Когда же он успел, ведь я ничего и не почувствовал, … хотя, … точно, … у дежурки».
         … Нагло подтолкнув задержанного у входа в помещение дежурной части, Ментенок насмешливо пробасил, мол, чего толкаешься.
         Всё верно, так оно и было. Ещё час назад, медленно прогуливаясь по тёплой ещё утренней октябрьской улице, Ментенок не торопясь потягивал дешёвую мятую сигаретку, а зорким взглядом оценивал прохожих, намечая себе жертву. После неудачного прохождения мимо Петрикова, хмуро исподлобья кинувшего недовольный взор в сторону двухметровой фигуры опера, в голове у Ментенка вспыхнула лампочка: «Вот, же, Петриков!».
         - Уважаемый! – грубовато-растянуто – на манер борзоватых восточных торговцев – окликнул Ментенок будущую жертву.
         - Петраков, тебе ведь говорю! – остановил он не успевшего скрыться Петрикова.
         - Петриков я, а не Петраков! – огрызнулся небритый Петриков.
          - Слушай, какая разница! Пошли в отдел – дело есть!
          - Нет у меня никаких с тобой дел, и быть не может! – резонно заметил недовольный Петриков.
         - Но, но, ты мне ещё посвисти!
         - Причина задержания есть? – попытался напоследок уйти от назойливого опера Петриков, в душе спокойный, поскольку причин для волнения у него в настоящий момент не было – он был чист. А перочинный ножик в левом кармане потёртых и загрязнённых джинсов был не в счёт – так, зубочистка.
         - А у тебя, может быть, и паспорт с собой есть! – победно взглянул прямо в глаза с высоты своих двух метров опер, словно кошка, которая уговаривает мышь самой прыгнуть ей в пасть.
        - Ну, ладно, пошли, если недолго! – позволил себе ответить Петриков слегка развязно, поскольку был немного знаком с этим здоровым лбом, да к тому же ещё и неглупым, - а то ведь мне вообще-то и некогда!
       - Успеешь! – мрачно подытожил опер, оглядываясь по сторонам – нет ли лишних глаз.
       … Всё верно, так оно и было: проходя мимо окошка дежурной части, Ментенок словно бы случайно споткнулся о Петрикова, ловкая же рука его отработанным приёмом незаметно втиснула в ближайший к нему – левый – карман брюк задержанного крохотный пакетик с каким-то белым порошком внутри. При этом Ментенок успел подмигнуть через окошко офицеру в дежурной части, открывавшему входную дверь, и полушутливо наклонился к лицу Петрикова:
       - Чё толкаешься, а?
       Никто из находившихся в холле отдела РОВД ничего и не заметил, да и не смогли бы, при желании.




2.

        В кабинет к оперуполномоченному уже входил второй опер с двумя понятыми – пожилым тщедушным мужчиной и полной растрёпанной женщиной лет сорока.
       Времени на обдумывание не было: если Петриков сейчас вывернет добровольно свои карманы, ну или опер сам это сделает – неважно – пиши всё пропало, хитрый опер всё правильно рассчитал. «Только он одного не учёл, что я жить также хочу, как и он, поэтому и сопротивляться буду до последнего».
       Руки у вора были в карманах – этакая беспардонная манера стояния, а-ля «руки в брюки» - и это было только на пользу Петрикову. Неуловимым движением пальцев левой руки, он нащупал кнопочку перочинного ножика, бесшумно нажал на неё и также бесшумно ножик выпустил из себя тонкое остро отточенное стальное лезвие – почитай, та же бритва, только в законе. Над переделкой простого, на первый взгляд, незапрещённого предмета, Петриков просидел два вечера, превратив, в итоге, перочинный ножик в мощное опасное оружие, о котором знал только он сам.
       Вспоров краешек кармана острым лезвием ножика, Петриков без труда протолкнул пакетик в образовавшуюся дырку. Беспрепятственно проскользнув по штанине вниз до обуви, пакетик благополучно приземлился на пол. Незаметным движением носка правого кроссовка Петриков отшвырнул злополучный пакетик с неизвестным ему белым содержимым аккурат к мусорной корзине – какое совпадение! - под стол самого опера Ментенка, возле которого Петриков и стоял всё это время.
        На всю эту операцию, по выбросу чужеродного предмета, у Петрикова ушло чуть менее полусекунды – понятые не успели ещё и приблизиться к нему, а сам Ментенок – взять бланк с протоколом со стола (для чего ему понадобилось на секунду отвести глаза от такого же хитрого вора – но как мы уже с вами знаем, этого было достаточно Петрикову, чтобы не стать простой жертвой и не попасть в пасть к кошке). Взглянув снова на задержанного, Ментенок довольный убедился, что тот, как стоял в своей развязной манере, сунув кулаки в карманы, так и стоит.
        «Даже ничего и не почувствовал, придурок!» - удовлетворённо осклабился про себя Ментенок.
        - Так, ну что, уважаемые господа понятые, напрягли своё острое зрение – оно вам пригодится – и внимательно наблюдаем за всеми нашими действиями! – чуть ли не пропел как по нотам почти счастливый Ментенок. А быть счастливым у него были основания – так он сам считал – во-первых: сейчас он срубит халявную палку на этом олухе Петрикове, который и не подозревает в какой переплёт ему уготовила попасть судьба; во-вторых, почти сразу он уходит в отпуск (шеф так и сказал, мол, выявляешь преступление и можешь валить в отпуск), и наконец-то улетит в свой любимый Таиланд, в котором не был уже целый год; а в-третьих, просто настроение с утра было отличным и испортить его никто ещё не успел, да и пусть попробовали бы…
         - На ваших глазах, - продолжал заученный свой монолог опер, - мы произведём личный досмотр гражданина Петрикова Семёна Петровича, подозреваемого в незаконном приобретении, хранении, ношении предметов, запрещённых к гражданскому обороту в Российской Федерации …
        «Так вот ты зачем выдернул меня с улицы – решил козла отпущения из меня сделать! А вот посмотрим сейчас, кто козлом выглядеть будет, мент поганый!» - в свою очередь незаметно для окружающих осклабился Петриков.
        - Начальник, да у меня ничего запрещённого нет, не теряй своё время! А также моё и драгоценное время людей, правильно говорю, лю-ю-ди! – протянул по-уркагански Петриков, вытянув для устрашения подбородок вперёд. Плюгавенький старичок испуганно поправил запотевшие вдруг очки, а надменная полная дама, которую не испугал даже вид двухметрового верзилы Ментенка, лишь фыркнула.
        - … Процедуру досмотра мы запротоколируем, а вы распишетесь! – закончил монолог Ментенок, не обратив ни малейшего внимания на слова Петрикова.
       - Гражданин Петриков, вытащите содержимое ваших карманов и выложите на стол! – продолжил процедуру опер, по-своему понимая спокойствие задержанного.
      - Пожалуйста! – Петриков демонстративно вытащил из левого кармана джинсов перочинный ножик, а из правого кармана несколько десятирублёвых монет, показал вытащенное понятым и аккуратно положил на стол Ментенка.
      - Я сказал, всё содержимое! – спокойно добавил Ментенок. – Всё выкладываем из карманов, не стесняемся!
      - А у меня больше ничего и нет! – насмешливо Петриков посмотрел на Ментенка.
       - Хорошо, понятые, зафиксируйте, что гражданин Петриков отказался выкладывать из карманов своих брюк всё их содержимое, в связи с чем это придётся сделать нам! – сказал Ментенок, подойдя к задержанному и деловито похлопав того по карманам джинсов мощными своими ручищами и посматривая при этом на понятых.
       Не поверив своим ощущениям, Ментенок мгновенно повернулся к Петрикову, встревоженно посмотрел на ухмылявшуюся его небритую физиономию, вновь похлопал – для надёжности – карманы вора (отчего тот возмутился, мол, хватит меня лапать) и только затем, что-то нехорошее смутно предчувствуя, трясущимися руками вывернул пустые карманы брюк.
        Петриков уже открыто улыбался – а чего ему бояться! – а Ментенок неосознанно вытирая обильно выступивший вдруг пот со лба, растерянно переводил взгляд с пустых карманов Петрикова, грязными тряпочками свисающих из своих внутренностей, на довольную рожу вмиг ставшего ненавистным этого хитрющего вора Петрикова, затем беспомощно оглядываясь на уставших уже стоять понятых, и наконец, чуть не плача, на другого опера.
       Тот, заподозрив неладное, проявил участие:
       - Паш, ты, чего? Что-то потерял?
       - Ты чё, сска …? – чуть было не ругнулся Ментенок в осклабившуюся рожу Петрикова, нависнув над ним, как скала, но вовремя спохватился.
       Бешено оглядываясь по сторонам, Ментенок выглядел не лучшим образом, а всклокоченные редкие волосы на огромной голове и налитые кровью злые глаза добавляли траурности в столь неприглядную картину из жизни простого владизападского опера.
       - А действительно, гражданин начальник что-то потерял? – открыто насмехался Петриков, - а я сразу сказал, что у меня ничего нет! К чему весь этот цирк было устраивать – не пойму! – последнее слово произнёс чуть ли не по слогам Петриков прямо в задрожавшее уже лицо старичка, которому стало плохо и он, глухо застонав, неловко свалился на пол, нечаянно задев стул, отчего тот своим неимоверно громким для данной ситуации звуком опрокинулся на пол вслед за несчастным старичком.
        Начался переполох, принялись искать воды для слабого понятого и приводить его в чувство, а единственный счастливый в данном кабинете человек – Петриков – воспользовался ситуацией и грубо сказал ошарашенному Ментенку, пока тот не пришёл в себя:
        - Ну, чё, начальник, не имеешь права задерживать, я пошёл!
        - Вали отсюда! – не придумав ничего другого, чуть ли не заорал багровый в гневе Ментенок, пнув для устрашения другой стул, отчего тот обиженно скрипнул и отвернулся в другую сторону.
        - Покедова всем! – демонстративно откланялся вор и покинул кабинет.
        - Ну, знаете ли, мне здесь делать нечего! – фыркнула полная дама и спешно оставила помещение.
         В кабинете остались два опера, почти приведшие уже в сознание старичка – второй опер просто вылил на лицо понятого полстакана прохладной воды. Усадив на один стул старичка, поднимая другой стул – пока Ментенок метался, словно сумасшедший, по кабинету – взгляд второго опера случайно вдруг упал на неприметный пакетик с белым порошком, аккуратно примостившийся у корзины под столом Ментенка.
         - А это что? – недоумённо спросил опер, осматривая пакетик с порошком.
       Резко повернувшись к коллеге и увидев в руке того злосчастный пакетик, Ментенок глухо зарычал и, уже не стесняясь, заорал во всё горло: «А-а-а, ссу-у-ка-а!»
      Только что пришедшему в сознание старичку, мгновенно снесённому мощной звуковой волной со стула и с силой брошенному снова на пол, срочно пришлось вызывать бригаду «скорой помощи».