Учащенный пульс

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Моя не пронеслась. Мысли метались в голове как бильярдные шары, ничего путного и толкового на ум не проходило. Какие-то обрывки информации, ненужные факты, цифры, чьи-то знакомые и незнакомые лица проплывали перед застывшим внутренним взором. Помолиться что ли? Нет, не буду.
А ведь все так хорошо начиналось. Сегодня мне исполняется восемнадцать лет. Всего восемнадцать. Родители решили подарить мне, ни много ни мало, а прыжок с парашютом. Ох, как я был рад такому неожиданному подарку. Я всю жизнь мечтал самостоятельно совершить подобный прыжок, без инструктора. Самолет поднял меня на высоту десять километров, и я полетел. Конечно, еще когда я трясся в кабине, я волновался. Ну, оно и понятно, все-таки первый прыжок. Когда я прыгнул, страх пропал, я почувствовал удовольствие и легкость.
Я летел как орел, на огромной высоте над просторами необъятной земли. Облака находились со мной на одном уровне, и я, как могущественный властитель неба, грациозно и гордо парил сквозь разреженный воздух. Чувство легкости и великой свободы наплыли в сознание. Так я пролетел около шести километров, совершая в воздухе немыслимые перевороты, кульбиты и всяческие недоступные на земле движения.
Но теперь самое серьезное. Пришло время открывать парашют. Я, как было  мне сказано и показано в инструктаже, дернул большое кольцо на левой стороне груди и сгруппировался, ожидая сильного рывка из-за открывшегося парашюта. Но ничего не произошло. Парашют не раскрылся! «Спокойно», - говорил я себе. – «Действуем по инструкции». И я дернул второе кольцо, поменьше, на правой стороне груди. Это кольцо должно было открыть небольшой запасной парашют, соединенный с основным, чтобы после вытянуть и основной. Но и этот механизм дал сбой. А я камнем продолжал лететь к земле, все еще не веря, что я скоро умру.

5 километров

Как же это противно. Умирать по какой-то глупости: может от халатности инструктора или укладчика, может от некачественного снаряжения. Ведь перед прыжком мы проверяли парашют, все прекрасно работало. А тут такая неожиданная подстава. А ведь я столько не успел сделать в жизни…
Я пригласил Юльку, мою одноклассницу, в кино на следующей неделе, а теперь не схожу. Интересно, что она подумает, о чем будет волноваться и переживать, если я вдруг не приду? Я также хотел сходить на рыбалку с друзьями в конце месяца, чтобы значит все по-взрослому: на всю ночь, куча всяких рыболовных снастей, побольше алкоголя и еды. Теперь и эти планы сорваны. Вот ведь незадача, смерть так неожиданно и так рано посетила мой еще совсем молодой мирок. Вальяжно войдя в мою жизнь, она тут же перепутала все мои планы, взяла меня в клещи и начала диктовать свои условия. Она постепенно начала высасывать из меня жизненные силы и добилась своего - она победила. Боже, как противно, гнусно и мерзко!

4 километра

Интересно, что подумают родители? Что они будут чувствовать? Горе, несомненно, горе. Как же я их разочарую, какие муки они переживут из-за меня, из-за моей смерти? Они во всем будут винить себя – это они подарили мне этот чертов прыжок с парашютом! А ведь виноват во всем я! Только я! Откажись я от этого подарка, подумай хорошенько головой, подумай обо всех последствиях и возможно моя судьба сложилась бы иначе.
От бессилия, бешенства и ненависти у меня заскрипели зубы. Я еще раз дернул за все кольца! И еще раз! И еще! Ну же, открывайся, чертов парашют! Я дергал за кольцо открытия главного парашюта, пока не вырвал его. Тогда я начал отстегивать все карабины, облепившие мое тело, как пчелы цветок, чтобы перетащить рюкзак с парашютом со спины на живот, дабы попробовать открыть его вручную. Я расстегнул четыре карабина из пяти, и вдруг пятый карабин резко дернуло, оторвало и все карабины вместе с рюкзаком парашюта улетели вверх из-за сопротивления воздуха. Я зарычал сквозь зубы, в глазах помутилось – такая лютая ярость охватила меня и сковала парализующими цепями мое тело.
Интересно, а каким я покажусь в глазах друзей, умерев из-за какой-то глупости?! Дурачком, недалеким?! Они будут грустить? Да, наверное, погрустят, погрустят и забудут. И продолжат жить, они же еще молодые - вся жизнь впереди. А я лечу всего две или три минуты и уже как будто постарел лет на сорок. Ужас!

3 километра

Интересно, а какими будут похороны? Все в торжественном черном одеянии, отпевание: вот батюшка произносит молитву, женщины плачут, а мужчины, поддерживая женщин, стоят с каменными лицами и смотрят стеклянными глазами куда-то вдаль. И среди этих людей мои родители. Скорбь и траур пропитывают их силуэты. О чем они думают? О своей ошибке? Или о моей? Возможно, они разговаривают со мной, мысленно, в надежде, что я услышу. Слезы не высыхают на их лицах, родители стоят, немного сгорбившись, опустив голову вниз и не в силах поднять свои глаза на меня. А я лежу в гробу прямо перед батюшкой, окруженный цветами, одетый в свой любимый костюм. Друзья, всегда веселые и жизнерадостные, понурившись, едва стоят на ногах.
От представленной картины мне стало плохо. Голова начала кружится, а в груди начало давить. Горечь, печаль, и обида возникли в душе спонтанно и резко, порождая капли слез на глазах. Сердце забилось чаще. Я, наконец, осознал, к чему я с каждой секундой становлюсь все ближе и ближе. И это осознание такой дикой волной накатило на мое и без того угнетенное воображение, что я не сдерживаясь зарыдал и завыл, протяжно, по-волчьи.

2 километра

Успокоившись, я начал молиться, несмотря на то, что я был атеистом. Я начал с богов Древнего Египта и закончил современными Кришнами и Брахами. Я молил всех богов, чтобы парашют открылся. Я клялся им и самому себе, что начну новую жизнь, брошу пить и курить, начну заниматься спортом, исправлю все свои «хвосты» в школе, затем, поступив в институт, закончу его с отличием. Я уверял себя, что всю жизнь буду верующим, буду молиться каждый день, совершать все ритуалы, чтить религию, ее догматы и каноны. В полном отчаянии я исповедовался сам себе во всех грехах, начиная от самых мелких и незначительных, вроде обманов родителей, заканчивая самыми, на мой взгляд, тяжкими грехами, как, например, издевательства над одноклассниками.
Не знаю, зачем я молился. Я понимал, что меня уже ничего не спасёт. Я смотрел на просторы земли вокруг. Постепенно приближающиеся квадратики полей золотой ржи, шевелились, движимые ветром, как барханы пустыни. Лес шумел кронами величавых деревьев. Временами, в отдельных секторах его бесформенной кляксы, которую я видел с высоты, проносился озорной ветер. Мучные изделия облаков, остались где-то наверху, застыли античными скульптурами, разбросав по небу свои ясно белые осколки. Солнце светило теплым, рдяным и мягким светом, гладило нежностью затылок, спину, руки и ноги. Во мне внезапно открылся внутренний взор. Я увидел то, чего другие не видят. Я увидел истинную красоту, красоту природы, которую никогда не замечал в роскоши и стремительном веретене жизни.

1 километр

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Моя не пронеслась. Я забыл суету жизни, ничего незначащие факты, цифры и лица. Забыл я несчастную Юльку, с её походом в кино, забыл фальшивые улыбки друзей, школу, институт и ту роскошь, которая застила мне глаза во время жизни. Моя нынешняя жизнь словно бы разделилась на «до» и «после». Мне не хотелось умирать, но я перестал бояться неизбежного конца. А умирать мне не хотелось потому, что увидел я сокровище бесценное собственными глазами, на собственной шкуре я почувствовал весь пронзающий восторг и поток умиротворения простой, незатейливой, мирской красоты. Я осознал, хотя и поздно, истинную ценность жизни. Ведь жизнь, она не в будущем и не в прошлом. Она здесь, вокруг, в настоящем. Не ожидание чего-то грядущего, не скорбь о прошлом, а зеркало настоящего времени делает жизнь человека ценной и наполненной смыслом.
А земля все приближалась, стремясь принять меня в свои смертельные объятия. Внизу, в полях, трудились, не покладая рук деревенские жители. Я уже четко видел их фигуры. Они, похоже, тоже увидели меня, потому что засуетились, будто муравьи на муравейнике. А лес качался под порывами ветра, как маятник, отстукивая последние секунды моей жизни. А земля все приближалась и вот уже она в метре от меня, готова к слиянию, словно бы супруга, ждет меня. Ветер лизнул теплотой мое лицо и в последний момент я успел увидеть букашку, карабкающуюся по стебельку тонкой полевой травинки.
И темнота.