Глава 6. Дети богов

  К селению подошли к вечеру третьего дня. Услышав шум, приостановились и достали оружие. Продвинувшись дальше, увидели странную картину. Толпа окружила десяток всадников, которые в свою очередь охватили полукольцом человек двадцать, занявших оборону возле входа в некое каменное строение. Только вот из тех двух с лишним десятков оружие имелось лишь у троих, ещё пятеро держали обычные палки и камни, остальные, среди которых имелись и женщины, просто стояли на коленях и голосили. Конные, гарцуя, тоже время от времени что-то выкрикивали, а толпа вокруг просто заходилась возгласами. Шум стоял неимоверный, особенно для ушей хонгов, привыкших к лесной тиши. Трое с оружием вне всякого сомнения намеревались драться, но оружие держали не вполне умело. Самое же главное – у двоих из них руки отливали багрянцем. Третий тоже явно не принадлежал к местным, как и двое из пятерых, вооружённых палками.
- Ребята, кажись тут наших бьют. - Прошептал Лангу.
- Всадники имеют преимущество перед нами.
- И что? Своих надо выручать. Ясенька, придержи псов. Остальные - айда, бей местных!
Одинокая стрела, пущенная Ясенькой, пронзила шею коня самого богато одетого наездника. Высыпав к толпе, которая с воплями раздалась в стороны, хонги накинулись на воинов с пиками и кривыми мечами. Конница от неожиданности смешалась. Два копья ударили в грудь наездникам, свалив их наземь. Остальные лихо ускакали. Спасённые кинулись прочь из селения, не забыв, впрочем, прихватить оружие поверженных хонгами врагов.
Эй, тормози, куды так рванули? – попытался урезонить их Годун.
- Бежать надо, атаман. - Возразил на чистом языке народов севера тот, что не имел краски на руках, сжимая ещё более странный, чем у жителей гор, меч. – Сейчас сюда три десятка прискачут, а может и четыре!
- Так бежать тоже умеючи надо. Там, слева лес густой, доберёмся – появится шанс выжить.
Добраться не успели. Заметив, что псы, оглядываясь назад, начали рычать, Лангу повернулся к Годуну.
- Бери шестерых наших и с собаками спрячьтесь за этой полуразвалившейся стенкой. Когда мы выстрелим по второй, пускай псов и бейте из луков.
Годун молча увёл шестерых за невысокую каменную стену, протянувшуюся от селения в поля.
- Эй, из вас кто атаманит?
- Мы втроём. - Показывая на красноруких, сообщил третий.
- Ставь вперёд всех трусов, баб тоже.
- Но их перебьют!
- Ладно, баб можешь не ставить, остальных живо строй поперёк дороги!
Не надеясь на спасённых, пятеро оставшихся с атаманом сами пинками выгнали вперёд десять бледных смуглых мужиков. Им дали три щита, а сами с луками встали позади.
Всадники из-за поворота выскочили лавой. Действительно – три десятка. Пропели тетивы, два всадника упали с коней, в ответ тоже полетели стрелы. Второй раз удалось снять лишь одного. И тут выскочил волкодав со своими детьми. Лошади, увидев зверей, понесли. А из-за ограды по ним ударили стрелки, стоящие за живым щитом тоже не мешкали. Оставив пятерых лежать на дороге, всадники вновь умчались.
- Ну вот, будут знать, как с хонгами связываться. - Удовлетворённо проворчал Лангу. – Оружие собрать и уходим. Да хватит уже вопить, оглохнуть от вас можно! Я сказал - оружие собирать.
Краснорукие перевели, видать добавив и кое-что от себя, поскольку все, тихо поскуливая, принялись споро собирать трофеи. Кроме неприятельских воинов на дороге остались лежать и трое из числа спасённых. Едва группа двинулась в путь, как наступила ночь. Очень внезапно, совсем не так, как на родине.
- Огня не зажигать, собаки выведут. - Приказал атаман.
- Они сильный урон понесли, до утра преследовать не станут.
- Всё равно, ни к чему показывать – куда мы двигаемся.
До леса оказалось не так уж и близко. Бабы снова начали подвывать, у одной оказался ребёнок на руках, он до сих пор сидел молча, но тут захныкал. Лангу подошёл к одной из баб и наотмашь ударил её по лицу.
- Переведи – ещё один лишний звук, и прирежу любого.
- Не бей их, их итак слишком часто били. - Вступился тот, чьи руки не имели краски.
- А ты хочешь, чтобы из-за них нас всех порешили?
- Вас никто не просил за нас вступаться.
- Ах ты ж, свинячий хвост, да где бы вы сейчас были, не впишись мы за вас? Не нравится – уходи прочь.
- Ну что ты, - положила атаману на плечи руки Ясенька, - им итак досталось, постарайся с ними помягче.
Лангу что-то буркнул в ответ, но к спасённым цепляться перестал. Лес по счастью оказался очень густым.
- Хорошо, - хмыкнул Годун, - на конях никак не проехать.
Забравшись поглубже в чащу, беглецы нашли приличную полянку. Но костёр разводить атаман вновь запретил. Разделив припасы еды на всех, он подсел к троим, явно землякам.
- Рассказывайте.
- Что рассказывать? – начал один из красноруких. – Мы пришли сюда, также, как и вы, полагаю, от белой воды. А нас тут повязали и сделали рабами.
- А ты? Вроде не хонг.
- Я сам по себе. Интересно стало – что тут находится. Пересёк каменистую пустыню и горы, там, дальше к востоку. Три месяца шёл по здешним местам, потом схватили.
- А что у вас на руках?
- Тавро. Так местные вапи и беи метят свой скот и рабов.
- Поподробнее о местных.
- Они называют себя "хак бочах" – переводится, как "дети богов". Нашу страну прозывают Гирканией – страной волков, а нас – гирканами. Их беи – это старшие над всеми, владеют целой провинцией, бейликом по-ихнему, вапи подчиняются беям, но тоже господа. У вапи во владении обычно три-четыре села и до пяти десятков воинов. А беи сидят в огромных городах за высокими каменными заборами. У них воинов ещё больше. В период войны все вапи присылают часть своих воинов бею. Так что армии тут иной раз сходятся просто огромные – по шесть-семь сотен с каждой стороны! Говорят, что один бей как-то собрал больше тысячи.
- Ну, воины-то они так себе, никудышные воины, прямо скажем.
- Не все такие. У вапи есть и те, что не уступят нашим ни в силе, ни в удали, таких они обычно поближе к себе держат. А у бея, говорят, все такие.
- Говорить разное могут. А вы, значит, бежали?
- Ну да.
- Этих-то зачем за собой потащили?
- Они сами увязались. Мы в ввосьмером собирались бежать, а эти вот вслед рванули, не бросать же…
- Бросать, приятель, таких надо бросать сразу. Иначе и себя погубишь, и их не спасёшь. Поговори с ними – кто собирается всё-таки сражаться, может идти с нами. Остальных – прочь.
Тут в ветвях раздался рык, волкодав залаял, волки зарычали в ответ. Два горящих глаза сверкали откуда то с дерева, но хищник не решился напасть – видимо наличие псов его остановило.
- Местные спрашивают – чем воевать. Лишь у пятерых из них сейчас есть оружие.
- Как у пятерых? Мы убили семерых, да у вас были два коротких копья и меч.
- Ну так, с нами ещё два помора, это те низкорослые, с плоскими лицами, что палками отбиваться собирались.
- Оружие в бою добывается. Ладно, всем спать, завтра на рассвете выступаем.
Наутро недосчитались троих мужиков и одной женщины.
- Вот свинячьи потроха, - ругнулся Годун, – не могли подождать, пока мы из лесу уберёмся. Сейчас наведут на нас.
Отряд двинулся дальше. В лесу их однако никто доставать не стал. Промышляя охотой, хонги одновременно учили держать в руках оружие новеньких. Лангу разглядывал местный меч, имеющий выемку по лезвию, так что он немного напоминал серп.
- Ишь ты, - пробуя орудовать этим мечом, удивлялся атаман, - чего только люди не придумают.
Вскоре группа решила покинуть убежище, и тут же вернулась обратно – по пыльной дороге вокруг леса проезжал конный отряд.
- Годун, как полагаешь – это за нами?
- Может и нет, но нам от этого не легче.
- Точно за нами, - отозвался спасённый хонг, – ушедшие растрепали, что мы тут. Наш вапи лишился сразу стольких рабов, он этого так просто не оставит. Вот ещё в лес воинов погонит. Впрочем, их меньше трёх десятков будет. Соседний вапи вряд ли даст своих для леса, он уже итак потерял двоих. А бей тем более, он ещё и накажет вапи, если прознает, что от того рабы бежали.
- Сколько у вашего воинов?
- Сорок, но всех сюда не пришлёт, десяток явно оставит. Пятеро погибли, так что считай сам.
- Пусть присылает, хоть оружием разживёмся.
Вапи прислал шестьдесят. Однако большинство из них явно не имели к воинам ни малейшего отношения. Размахивая копьями, как дубинами, они шли гуртом, вопя во всё горло. Два десятка воинов молча шли за ними.
- Так, ты – как тебя звать? – обратился Лангу к спасённому хонгу
- Обун, атаман.
- Ага, Обун, бери всех безоружных и уводи дальше в лес. Годун, бери наших и обходи слева, я с этими обойду справа. Орущих пропускаем, бьём по воинам.
- Понял, атаман. Мы-то обойдём, в лесу родились всё же. А вот местных с оружием лучше бы не брать.
- Твоя правда, раскроют раньше времени. Эй, Обун, остаёшься с нами, местных и поморов гони дальше. Только пусть из лесу не высовываются.
Четырнадцать человек и четыре пса напали молча. Огромные собаки пугали местных даже больше, чем чужеземные воины. Смешавшись, большая часть отряда бросилась врассыпную. Орущая толпа впереди последовала примеру воинов. Двое пришедших погибли сразу, а шестеро начали бой. Вскоре из них в живых остались только трое, двое из которых прижались к третьему, а он рубился остервенело и одновременно очень грамотно.
- Стой,- скомандовал Лангу, - Обун, переводи – пусть уходят. Этому скажи - он славный воин, отстоял и свою жизнь, и жизни своих товарищей.
Обун перевёл, мужчина оскалился и что-то ответил.
- Он говорит, - начал Обун, - что видел, как ты сражаешься, и ты тоже достойный воин. Но в следующий раз в бою он хотел бы сразиться вон с ним. - Обун кивнул на Годуна.
- Да хоть сейчас. - Рассмеялся богатырь.
- Годун, пусть уходят. Бережёного боги берегут. Итак двое наших погибли: один из спасённых, да один из последних прибившихся.
Отпустив напавших, группа вновь углубилась в чащу.