Veritalogia. Глава 10

Глава 10. Босс босса.


– Неприятности, Андрей Константинович? – Секретарь застыл у стола такой исполнительный, подтянутый, энергичный. Скорее, адъютант, чем секретарь. Ему бы очень пошло, если бы, выслушав распоряжения босса, он по-военному щёлкнул каблуками, отдавая честь, и вышел, чеканя шаг, как на параде.

– У меня – да, – честно признался господин адвокат, пристально глядя в бесстрастные, светлые глаза своего помощника. – У Конторы – нет. – Удивительно – симпатичный, вроде, парень, но взглянешь, отвернёшься и не можешь вспомнить его лица. Только безупречно сидящий костюм и безукоризненно ровный пробор в волосах.

– Я могу помочь?

– Конечно, Руслан Олегович. Перенеси все встречи, которые запланированы на вторую половину дня, на конец недели. Сегодня у нас будут гости.

– Как обычно?

– Да. Ты знаешь, кого впускать. Ступай…


***
Утро прошло как в тумане. Андрей Константинович съездил в суд, задержался там дольше, чем планировал, и в итоге остался без обеда – времени до назначенной встречи оставалось в обрез.

Господин адвокат свою работу не любил. Никогда не любил. Но как-то так всегда получалось, что пересиливал себя, втягивался и довольно быстро ощущал своего рода азарт, который позволял ему получать удовольствие от крючкотворства, от увлекательной игры с законами и теми внушительными, но неповоротливыми силами, что за ними стоят.

Когда-то давно он трудился не за страх, а за совесть, потому что так было НАДО, теперь – ради своей семьи. Но никогда Андрей Константинович не позволял себе относиться к работе небрежно. Вот и сейчас, глотнув вместо несостоявшегося обеда крепкого кофе, он с таким рвением взялся за изучение иезуитских тонкостей очередной сделки своего клиента, что забылся совершенно, и вздрогнул, когда дверь неслышно отворилась, и в кабинет стремительно вошёл первый гость.

«Между чайками и морем гордо реет буревестник, чёрной молнии подобный…» – невольно пришло на ум Андрею Константиновичу, пока он с вежливой улыбкой разглядывал вошедшего. Этот хищный профиль и пронзительный до дрожи взгляд непроницаемо-чёрных глаз снились ему раньше в кошмарах.

– Шалом, Руднев. – Парень поприветствовал его небрежным взмахом руки и по-хозяйски плюхнулся на мягкий кожаный диван.

– Здравствуй, Роман Аркадьич, – усмехнулся в ответ господин адвокат, окидывая своего бывшего подопечного оценивающим взглядом. – Отлично выглядишь.

Вместо ответа Роман только отмахнулся с досадой. Он знал, что в сшитом на заказ пиджаке смотрится эффектно – на то и рассчитано. И модельная стрижка, и дорогущие ботинки, и даже количество небрежно расстёгнутых на рубашке пуговиц – всё продумано до мелочей.

– Перстенёк у тебя какой интересный, – прищурился Руднев. – Можно взглянуть?

Роман растопырил длинные цепкие пальцы, разглядывая своё новое приобретение – аккуратный золотой перстень с печаткой – и равнодушно бросил в ответ, снова расслабленно откидываясь на спинку дивана:

– Нет.

– Да, ладно, – сладко пропел Андрей Константинович. – Я и так вижу, что на нём тонна магии. Что это за символ такой странный? Я отсюда никак не разберу.

– Отстань, Руднев, – нежно попросил его Роман и оскалился зловеще, поворачивая голову к собеседнику. – Этот символ я создал сам.

Андрей Константинович сразу перестал улыбаться и скользнул острым, как бритва, холодным взглядом по лицу Романа. Необыкновенно яркие, серые глаза господина адвоката опасно блеснули.

– С Кунтой балуешься? Бросал бы ты эти игры, Роман Аркадьич. Они тебя до добра не доведут.

– Сам разберусь, – пренебрежительно отмахнулся Роман. И снисходительно добавил, – Между прочим, я обнаружил в Кунта-йоге множество элементов, которые роднят её с Каббалой. Если хочешь, могу потом поделиться…

Руднев ответить не успел, потому что Роман вдруг пружинисто поднялся, чтобы пожать руку радостно ввалившемуся в кабинет Панарину.

– Отлично выглядишь, – жизнерадостно сообщил доктор Роману, встряхивая и отпуская его ладонь так поспешно, как будто не хотел слишком долго с ним соприкасаться. Зато шагнувшего ему навстречу Руднева он облапил так сердечно, будто не виделся с ним целую вечность.

– Я тоже рад тебя видеть, Евгений Алексеич, – кисло сообщил Роман панаринской спине. – Я только что с самолёта, устал, как собака, поэтому давайте сразу к делу приступим. Что тут у вас за кипиш?

– У нас? – Панарин плюхнулся на диван и вытянул из своей брезентовой сумки початую бутылку с водой. Пару раз к ней приложился, утёрся рукой. При этом он продолжал, недобро сощурившись, изучать Романа. – Знаешь, я тебе завидую иногда, – закручивая синюю пластиковую крышку помятой бутылки, поделился он доверительным тоном. – Это у нас кругом враги, а у тебя везде добрые знакомые.

– Так это каждый сам для себя выбирает – играет он в «Зарницу» или в реальном мире живёт, – презрительно оскалился Роман и уселся в кресло напротив. – На мой взгляд, любые игры слишком примитивны. Даже шахматы: чёрное – белое. Разве что в карты можно сыграть – всё больше на жизнь похоже.

– Ну, да – и смухлевать всегда можно, – желчно заметил Панарин.

– Именно, – невозмутимо ответил Роман. – Но в нашей игре нужно уметь блефовать. Патрон обожает блефовать. И бесконечно повышать ставку. Правильно я говорю, Андрей Константинович? – Он выразительно уставился на хмуро прислушивающегося к разговору Руднева.

Тот встряхнулся, прошёл к пустующему креслу и с достоинством в него опустился.

– Правильно.

– Не дрейфь, Руднев, – криво усмехнулся Роман, – все тузы у нас на руках. Мы заставим эту сволочь открыть карты и сорвём банк. Я – твой босс – тебе это обещаю.

– Так мы не в «Ромашку» играем, босс? – съязвил Панарин.

– Нет, – Роман мгновенно погасил его веселье своим жутким немигающим взглядом. – В этот раз мы сыграем в покер. С Джокером.

– И кто у нас нынче Джокер? – хмуро поинтересовался доктор.

– Кто бы он ни был, это жутко везучий чувак, – цинично оскалился Роман. И тут же жалобно скривился, – Ребята, налейте мне кофе. А то Бергер его даже в доме не держит. Девять месяцев я жил, как свободный человек, но сегодня мне придётся возвратиться под его надзор.

– Чего ради так себя мучить? – с некоторой неприязнью осведомился Руднев. – К папе с мамой вернись – они никогда тебя ни в чём не ограничивали.

– А это мысль! – радостно согласился Роман. – Поеду-ка я сегодня к родителям, переночую у них, а Бергеру сдамся завтра. С утра.

– Кстати, как там Европа? – неожиданно заинтересовался Панарин, подгребая под себя диванную подушку.

Роман помолчал, перекатывая слова на языке.

– Приятная иллюзия, – наконец изрёк он. – Усыпляет.