Две традиции русского меценатства ч. 3

    Часть 3

 Испытание свободой

Мы живём в период глобальной коммерциализации мира. Процесс этот в первую очередь связан с духовным разложением общественных основ. Отсутствие интереса к культуре есть следствие отсутствия интереса к человеку вообще: отрицание значительности человека, отрицание не только образа Божия в человеке, но и всего, в высшей степени, человеческого. Современное сознание интересуют структуры и механизмы, методы и средства процветания корпораций, как будто эти корпорации и есть живые существа, для которых создан мир. В этом абсолютный кризис человеческой истории, ибо из истории исчезает её смысл, т.е. человек.
Поэтому современный коммерческий подход к жизни, несмотря на некоторое сходство с дореволюционным, в корне отличается от него, прежде всего, отсутствием религиозных основ. Во главе угла стоит личное обогащение и получение виртуальной прибыли, которая вынимается из производства и оседает где-то в виртуальных банках. «Мёртвое» паразитирует на «живом», и выводы, казалось бы, лежат на поверхности, но мы всё ещё продолжаем спорить о хороших или плохих условиях для предпринимательства, а ведь всё дело –  в человеке. Если предприниматель видит вокруг себя людей, их естественные нужды – ему сопутствует мирный дух, потому что он не  враг и не паразит, он – необходимое звено жизненной цепочки, а если предприниматель видит лишь прибыль – он ведёт весь мир к краху и расплата за это неминуема. Причём платить придётся всем, ибо если корабль тонет, то страдает не только тот, кто пробил днище, но и все невинные, но невнимательные и недальновидные спутники.

Возвращаясь от отвлечённых рассуждений к проблемам малой родины, нужно сказать, что градообразующее предприятие «Дулёвский фарфор», ставшее крупнейшей ветвью "Кузнецовского" древа, уже пережило падение самого древа и отпочковалось в самостоятельный ствол. Сегодня над ним нависла глыба всех современных кризисных явлений. Сможет ли этот «динозавр» выжить в эпоху глобальной коммерциализации, где основная проблема не в том, что придёт новый «Кузнецов», а в том, что новые хозяева несут с собой эпоху крушения традиционных человеческих ценностей? Они – люди своей эпохи и противостоять духу своего времени они, безусловно, не будут, – это не в правилах игры. Противостояние – не выгодно. Поэтому грядёт неизбежная демонизация образа предпринимателя, что может незаслуженно отразиться и на образе дореволюционных предпринимателей. И хотя Кузнецов, несомненно, придерживался в деле коммерческой традиции, всё же будет несправедливо, если он попадёт в «крестные отцы» современных дельцов, потому что основная отличительная черта его личности –  это подлинная религиозность, которая была корнем не только его личности, но и жизни всего его окружения, десятков тысяч безвестных мастеров.
   
Наше время – это время испытания свободой. В этом – великий соблазн для творческой личности, но свобода является единственной средой, где возможно подлинное творчество. Творческая художественная традиция имеет более жизнеспособные корни, чем коммерческая, поэтому фигура мецената более симпатична в истории, чем фигура коммерсанта. Правда – более красива, чем компромисс, хотя нас и пытаются приучить к градациям серого. Мир традиционных ценностей существует тысячелетия, потому что они подлинны и в них основа жизни. Богатство относится к области мнимых ценностей, хотя и имеет большую силу и великий соблазн, но, при всех очевидных выгодах, оно имеет смертельный яд, который отравляет своего обладателя, подчиняя своим интересам, если богатство не используется во благо других. Печальная судьба – стать рабом собственного капитала. Знание этих элементарных жизненных принципов спасало религиозных предпринимателей от добровольного рабства «мамоне». Современный предприниматель лишён этого иммунитета: яд богатства, тем более неправедного, выкашивает ряды коммерсантов, и если оставшиеся хотят выжить, они вернутся к вечным ценностям, а среди них – радость творчества, свободного и бескорыстного, что возможно и в бизнесе.