Дуратина

Из серии рецензий на произведение «Рай на болоте» (Архипов Петр 33).


Три служительницы мельпомены опаздывали на репетицию. Павелецкий вокзал дышал утренней прохладой. На перроне, оттопырив крыло, из лужи пил сонный голубь. В желтых никотиновых разводах мелькала жизнь.

– Уважаемый,– дрессировщица мышей Людмила Петровна обратилась к таксисту,– Проспект Мира, к дедушке Дурову,  торопимся.

– Красивый,– смуглое лицо с орлиным профилем закурило,– ти думаешь, я знаю, где твой дедушка живет? Адрес говори, ну.

– Улица Дурова, дом 4,– уточнила помощник режиссера Галина,– театр зверей.
 
Смерив троицу оценивающим взглядом, водила произнес:

– Писот.

Дамы переглянулись.

– Хай, ладно,– таксист кавказским жестом ткнул по спирали пальцем в небо,– шытыриста писят.

– Шытыриста,– незаметным движением плеч Светлана поправила платье.

– Паехали.

Под грузным телом Люды скрипнуло переднее сидение. Подруги устроились сзади.

– Вы что, дешевым растворителем побрызгались? – демонстративно зажав нос, пробурчала Галина.

– Какой растваритэль? – на светофоре таксисту посигналили.

– 646,– в пыльном окне отражалась ехидная улыбка Светы.

Не снимая рук с рулевого колеса, водитель понюхал плечо:

– Какой дэшёвой? Это Пако Робан!

– Ага, папа барабан! А мама, наверное, дутар? – поправляя прическу, заметила дрессировщица.– Этой дрянью баранов смазывать, ни одного волки не сожрут.

На волосатых руках водителя вздулись вены.

Галочка испуганно вжалась в кресло, представив вместо баранки своё горло.

Что-то шмякнулось о лобовик.
Из желтого плевка на стекле смотрели испуганные глаза бабочки.

– Ты глянь,– язвила Людмила Петровна,– от твоего дуста махаон под колеса бросился.

Водитель затормозил и выскочил из машины:

– Махаон-пахаон! Зачем обзываешь? Ти сам кто? – нос у кавказца вытянулся, и тете Люде он напомнил Буратино.

– Бу,– хлопая в ладоши, запела Петровна,– ра,– подхватили подруги,– ти-и-и, но-о-о.

– Уах, мамаджан! – шофер брызгал слюной.– Умный, да? Ти думаешь, я не знаю, кто такой Дуратина?

– Нет,– в глазах Светланы вспыхнули озорные огоньки.
Склонившись к открытому окну, джигит, выпучив налитые кровью глаза, закричал:

– Папа Карла кани?

– Папа Карла бозорга.

– Мальвина чи?

– Мальвина театрга!

– Сен ким?

– Мен Дуратина!

– Это что, шекспировский монолог? – удивленно протирая очки, спросила Людмила.

– Скорее всего, «Золотой ключик» на узбекском,– резюмировала Галочка.


Корректорская правка Галина Заплатина.