глава 1. Вступление Сказки на ночь

 Город Вальдхейм возвышался на крутом холме, окружённый древними стенами, что хранили в своих трещинах отголоски былых времён. Его башни, устремлённые к небу, казались стражами, оберегающими покой жителей, а узкие улочки, вымощенные булыжником, дышали уютом и теплом очагов. Но за этой внешней тишиной скрывались тайны, что передавались из поколения в поколение, шептались в тени факелов и жили в сердце самого короля. Всеволод, правитель этого края, был человеком внушительного вида: высокий, с широкими плечами, он носил осанку, что внушала одновременно благоговение и трепет. Его волосы, серебристые, как лунный свет, струились по спине, а глаза, глубокие, цвета морской бездны, видели дальше, чем позволяли простые смертные. Бордовый королевский плащ, расшитый золотыми узорами, колыхался при каждом шаге, словно живой, а золотая корона, увенчанная драгоценными камнями — рубинами и сапфирами, — мерцала в свете свечей, будто храня в себе отблески древних битв и давно угасших побед.

Но за этой грозной оболочкой таилось сердце, полное любви — любви к своей дочери, маленькой принцессе Диане. Она была его светом, его утренней звездой в мрачных коридорах дворца. Её волосы, чёрные, как вороново крыло, струились по спине мягкими волнами, а огромные небесно-голубые глаза сияли такой чистотой, что могли растопить даже ледяное дыхание зимы. Кожа её была бледной, почти прозрачной, словно выткана из тончайшего света, а простое белое платье, лёгкое и воздушное, подчёркивало её хрупкость, делая её похожей на лесную фею, заблудившуюся среди каменных стен.

С тех пор как болезнь унесла его жену, королеву Эльзу, Всеволод стал для Дианы всем — отцом, защитником, рассказчиком историй. Каждый вечер он приходил в её спальню, чтобы уложить её спать и изгнать из её снов тени страха. Эти моменты стали их ритуалом, их маленьким убежищем от мира, что всё чаще окутывался тревогой.

Спальня Дианы была оазисом тепла и покоя в сердце дворца. Стены, выкрашенные в мягкие оттенки заката — розовые, золотистые, оранжевые, — создавали иллюзию бесконечного вечера, когда солнце ещё не ушло, но звёзды уже начинают проступать на небосводе. По углам висели картины, где крылатые создания с сияющими глазами соседствовали с лесными оленями и зайцами, словно напоминая, что мир чудес ближе, чем кажется. Пол устилал толстый ковёр, сотканный из шерсти горных овец, мягкий и тёплый, заглушающий шаги. У окна стояла кровать с балдахином из тончайшей ткани, что колыхалась в свете свечей, словно облако, пойманное в ловушку. Деревянные рамы окна украшали резные узоры — ветви деревьев, танцующие бабочки, птицы, парящие в небесах, — и за стеклом открывался вид на королевский сад, где меж цветов мелькали перья павлинов и серебристые спины ланей.

Рядом с кроватью стоял маленький столик, заваленный сокровищами Дианы: книгами с яркими иллюстрациями, деревянными куклами в платьях из лоскутков, солдатиками с крошечными мечами. Напротив потрескивал камин, наполняя комнату ароматом горящих дров и мягким теплом, что обволакивало всё вокруг. В углу, в удобном кресле с высокой спинкой, обитом тёмно-зелёным бархатом, часто сидел Всеволод, наблюдая, как его дочь засыпает под его голос.

На одной из стен висел портрет королевы Эльзы. Её лицо, обрамлённое золотистыми локонами, светилось улыбкой — нежной, но с лёгкой печалью в уголках глаз. Под портретом стояла тумбочка, где хранились её вещи: золотая цепочка с медальоном в форме сердца, музыкальная шкатулка, что играла мелодию, знакомую Всеволоду с детства. Иногда он открывал её, и тихие звуки наполняли комнату, пробуждая воспоминания о днях, когда их семья была полной.

В тот вечер, как и всегда, Всеволод вошёл в спальню с тяжёлым шорохом плаща. Диана уже лежала в кровати, укрытая одеялом до подбородка, её глаза блестели в ожидании. Он улыбнулся, поправляя ткань балдахина, и опустился в кресло, придвинув его ближе к ней.
— Давай-ка я расскажу тебе одну старую легенду, моя дорогая Диана, — сказал он, мягко убирая прядь волос с её лба.
— О чём, отец? — прошептала она, уютно устраиваясь на подушках, её голос был тихим, как шорох листвы за окном.
— О храбром короле, который жил очень-очень давно, — ответил он, и в его глазах мелькнул тёплый свет.

Диана улыбнулась, подтянув одеяло выше, и кивнула, готовая слушать. Всеволод откинулся в кресле, его голос стал низким, глубоким, словно эхо из далёкого прошлого.
— В те времена, когда мир был ещё молод, а звёзды сияли ярче, чем сейчас, на землю опустилась тьма, — начал он. — Её звали Арт, Владыка Смерти, повелитель теней и кошмаров. Он был рождён первым из богов, создан великим Эоном, но его сердце отвернулось от света. Арт решил уничтожить всё живое — леса, реки, людей, зверей. Его армия нежити, скелеты и призраки, шагала по королевствам, оставляя за собой только пепел и дым. Небо затянулось чёрными тучами, из которых падал ледяной дождь, а ветер выл, как раненый зверь. Казалось, сама природа оплакивала свою гибель.

Диана сжалась под одеялом, её глаза расширились.
— Как страшно… — прошептала она, но в её голосе слышалось любопытство.
— Да, это было время ужаса, — кивнул Всеволод, наклоняясь ближе. — Но даже в самой глубокой тьме всегда есть свет. Жил тогда король по имени Алекс. Он был высок и силён, как дуб, а его доспехи сверкали, как солнце в полдень. Меч его, выкованный из чистого света, сиял так ярко, что тени отступали от одного его вида. В сердце Алекса горела решимость, а храбрость его была непреклонной. Он стал последним лучом надежды для мира, что трещал по швам.

— А он смог победить? — спросила Диана, её пальцы стиснули край одеяла, а в глазах загорелась тревога.
— Не всё так просто, моя звёздочка, — улыбнулся Всеволод, погладив её руку. — Битва была долгой и тяжёлой. Армии Алекса — храбрые воины в серебряных латах — сошлись с ордами Арта на равнине, что позже назвали Полем Пепла. Грохот мечей и топоров разносился над землёй, крики павших смешивались с воем ветра, а дым поднимался к небу, застилая звёзды. Кровь текла реками, и земля дрожала от ярости сражения. Но Алекс не сдавался. Он шёл вперёд, разрубая тени своим сияющим клинком, пока не оказался перед самим Артом.

— А что дальше? — Диана приподнялась на локтях, её голос дрожал от нетерпения.
— Они встретились лицом к лицу, — продолжал Всеволод, его тон стал тише, но напряжённее. — Владыка тьмы был огромен, как буря. Его доспехи, выкованные из самой ночи, поглощали свет, а глаза пылали, как раскалённые угли в глубине бездны. Вокруг него вились тени — длинные, извивающиеся, шепчущие слова смерти и отчаяния. В руках он держал Ловец Душ — меч, чьё лезвие было чернее пустоты, а рукоять сверкала багровыми рунами.

— Ой… — Диана прижала ладошки к щекам, её глаза округлились.
— Но Алекс не знал страха, — сказал Всеволод, его голос стал твёрже, словно он сам стоял в той битве. — Они сражались день и ночь, клинок света против клинка тьмы. Искры летели, как звёзды, падающие с небес, а земля под ними трескалась от силы ударов. В конце концов меч Алекса пробил броню Арта, и тьма закричала, отступая. Но в тот же миг Арт нанёс свой последний удар. Ловец Душ вспыхнул зловещим сиянием и пронзил грудь короля. Свет вокруг него угас, и поле погрузилось в тишину.

Диана ахнула, её маленькие пальцы сжались в кулачки.
— Но ведь он… он победил? — спросила она, голос её задрожал.
— Его тело упало, — мягко ответил Всеволод, — но душа осталась жива. Ловец Душ забрал её, затянув в свои глубины. Однако светлые боги — Люминор и его братья — не могли допустить, чтобы такой артефакт попал в руки зла. Они явились на поле битвы, окутанные сиянием, и запечатали меч в храме, скрытом в горах. Его охраняют титаны — гиганты из камня и стали, созданные Эоном, чтобы стоять на страже равновесия мира.

— Значит… Алекс мёртв? — Диана опустила взгляд, её голос стал едва слышен.
— Нет, моя девочка, — Всеволод наклонился и коснулся её щеки. — Он спит в Ловце Душ, ожидая своего часа. Когда мир вновь окажется в опасности, его меч вспыхнет светом, и он вернётся, чтобы защитить нас всех.

Диана тихонько улыбнулась, её глаза заблестели.
— Он точно вернётся?
— Обязательно, — кивнул Всеволод, целуя её в лоб. — Его дух живёт в нас, в тех, кто верит в свет.

Её веки медленно опустились, дыхание стало ровным и глубоким. Король ещё немного посидел рядом, глядя, как тени от камина танцуют на стенах, бросая причудливые узоры. Вдруг одна из теней, длинная и извивающаяся, потянулась к портрету Эльзы, словно живая. Всеволод нахмурился, его рука невольно легла на рукоять кинжала, что всегда висел у пояса. Тень замерла, дрогнула и исчезла, оставив после себя лишь лёгкий холод, пробежавший по комнате. Он покачал головой — должно быть, игра света, усталость глаз. Но в глубине души шевельнулось беспокойство, тонкое, как шёпот ветра за окном.

Комната затихла. Диана спала, её лицо было спокойно, а губы чуть изогнулись в улыбке. Всеволод поднялся, подбросил полено в камин и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Покой царил в спальне, но где-то за горизонтом, в тёмных уголках мира, что-то пробуждалось — древнее, зловещее, готовое написать новую главу в истории света и тьмы.