Глава 2. Уроки о богах

Глава 2. Уроки о богах

Библиотека Вальдхейма, столицы королевства Альгард, возвышалась в самом сердце дворца, словно портал в иной мир — мир древней мудрости и тайн, что дремали в пожелтевших страницах. Высокие стеллажи из тёмного дуба, потемневшего от времени, тянулись к сводчатому потолку, создавая лабиринт знаний, где каждый шаг отзывался шорохом прошлого. Полки, тяжёлые от книг, прогибались под грузом веков, а их резные края, украшенные завитками и листьями, казались застывшими во времени. Полумрак зала рассеивали лишь мягкие отблески свечей, стоявших в бронзовых канделябрах, — их пламя дрожало, отбрасывая тени на стены, где висели портреты древних философов и учёных. Их строгие лица, вырезанные в дереве и окружённые золотыми рамами, следили за каждым, кто осмеливался нарушить тишину этого храма мысли, словно судьи, хранящие вечные истины.

Воздух был густым, пропитанным запахом старой кожи переплётов, сухой пыли и еле уловимым ароматом горящих дров из камина, что пылал в центре зала. Огонь потрескивал, бросая золотые блики на парчовые кресла, стоявшие у очага. Узоры на их обивке напоминали старинные гобелены — переплетённые нити рассказывали о давно забытых битвах и лесных духах. В одном из кресел, поджав под себя ноги, сидела принцесса Диана. Её длинные волосы, чёрные, как вороново крыло, струились по плечам, касаясь спинки кресла, а огромные голубые глаза горели любопытством, отражая свет свечей. На ней было простое платье из белого льна, лёгкое, как утренний туман, что подчёркивало её хрупкость и чистоту. Напротив неё, в таком же кресле, сидел Андрей — седовласый священник с добрыми, но проницательными глазами, в которых теплилась искренняя вера. Его ряса, выцветшая от времени, была простой, но аккуратной, а в руках он держал книгу — толстый фолиант с потёртой обложкой, чьи страницы хранили историю богов этого мира.

— Принцесса, — начал он, чуть склонив голову в знак уважения, — сегодня я расскажу вам о богах, что правят судьбами мира и людей. Они — свет и тьма, жизнь и смерть, равновесие, что держит нас всех.

Диана кивнула, её пальцы невольно сжали подлокотники кресла. Она любила эти уроки — моменты, когда мир раскрывался перед ней, как карта неизведанных земель. Андрей открыл книгу, и шорох страниц смешался с треском дров в камине.

Светлые боги

— Первым среди них идёт Люминор, Бог Света, — произнёс священник, и его голос стал мягче, словно он говорил о старом друге. — Он несёт тепло, надежду и освещает путь тем, кто блуждает во тьме. Его изображают высоким мужчиной в белых одеждах, что сияют, как первый снег под солнцем. Волосы его золотые, струящиеся, словно лучи полудня, а в руках — посох, увенчанный кристаллом, что разгоняет мрак. Его символ — солнце, вечный источник жизни.

Диана закрыла глаза, представляя Люминора — величественного, сияющего, окружённого светом, что прогоняет даже самые густые тени. Её губы дрогнули в лёгкой улыбке.
— Он добрый? — спросила она тихо.
— Да, — кивнул Андрей. — Но его доброта — это сила, что требует веры и стойкости.

Он перевернул страницу, и его палец скользнул по выцветшим строкам.
— Далее — Аэлис, Богиня Жизни, — продолжил он. — Она владычица природы, целительница, заступница всего, что дышит. Её одеяния сотканы из листьев и цветов, зелёные, как лес после дождя, а волосы длинные, сплетаются с виноградными лозами и диким плющом. В её руках — чаша с водой, что дарует жизнь. Её символ — древо жизни, чьи корни уходят в глубины земли, а крона тянется к небесам.

Диана представила богиню среди цветущих лугов, окружённую птицами и бабочками, её шаги оставляют за собой траву там, где была лишь голая земля. Её сердце потеплело от этого образа.
— Она красивая, — прошептала она.
— Как сама жизнь, — согласился Андрей, улыбнувшись.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжил:
— И, конечно, Валериус, Бог Мудрости. Хранитель знаний, покровитель учёных и тех, кто ищет ответы. Его изображают старцем в длинной мантии, серой, как утренний туман. В одной руке он держит свиток, полный тайн, а в другой — перо, что записывает судьбы. Глаза его глубокие, видят сквозь время. Его символ — раскрытая книга, знак истины.

Диана выпрямилась в кресле, её любопытство вспыхнуло с новой силой. Валериус казался ей близким — хранителем того, что она так любила в этих стенах: книг, историй, знаний.

Тёмные боги

Андрей замолчал, его взгляд стал серьёзнее, а голос понизился, словно он боялся разбудить что-то скрытое в тенях.
— Но свет не существует без тьмы, — сказал он. — Есть и те, кто правит мраком. Арт, Бог Смерти, повелитель теней. Он несёт гибель всему живому — людям, зверям, даже свету. Его доспехи чёрные, как ночь без звёзд, а в руке — Ловец Душ, меч, что крадёт души и заключает их в себя. Его символ — череп, белый и холодный.

Диана невольно поёжилась, её пальцы сильнее стиснули парчу кресла. Она вспомнила сказку отца об Арте, и теперь этот образ стал ещё ярче — зловещий, непреклонный.
— Он злой? — спросила она, её голос дрогнул.
— Он… другой, — ответил Андрей, подбирая слова. — Его сила — часть мира, но она пугает.

Священник перевернул страницу, и его лицо омрачилось.
— Моргас, Бог Хаоса, — продолжил он. — Разрушитель порядка, неуловимый, как ветер перед бурей. Его облик меняется — то человек с горящими глазами, то змея с ядовитыми клыками, то крылатый демон, чьи когти рвут небо. Его символ — спираль, что кружится без конца и начала.

Диана сглотнула, представив Моргаса — его переменчивость казалась ей угрозой, что нельзя предугадать.
— Некрос, Бог Разложения, — голос Андрея стал ещё тише, почти шёпотом. — Он пожирает жизнь, обращая её в прах и тлен. Его тело — скелет, обтянутый серой кожей, а под плащом шевелятся тени умерших. Его дыхание несёт гниль. Его символ — червь, что ползёт в земле.

Принцесса сжалась, её взгляд метнулся к камину, словно ища защиты в его тепле.
— Заркун, Бог Зависти, — продолжал священник. — Он жаждет отнять всё, что принадлежит другим. Его глаза горят ядом, а руки тянутся к чужому счастью. Его кожа чёрная, как уголь, а голос шипящий. Его символ — змея, что душит добычу.

Диана нахмурилась, её брови сдвинулись. Зависть казалась ей чем-то мелочным, но опасным.
— И, наконец, Тенебрис, Богиня Тьмы, — Андрей замолчал, его пальцы дрогнули на странице. — Она питается страхами, распространяет мрак. Её одеяния чёрные, как безлунная ночь, а глаза — два провала в пустоту. Она скрывает истину в тенях, обманывает тех, кто ищет свет. Её символ — луна, холодная и мёртвая.

Диана почувствовала, как по спине пробежал холод. Тенебрис пугала её больше всех — невидимая, вездесущая, как тень за спиной.

#### Верховный бог

Андрей закрыл книгу, положив её на колени, и поднял взгляд к потолку, где тени свечей танцевали в полумраке.
— Но над всеми ними стоит Эон, Бог Равновесия, — тихо сказал он. — Он создал этот мир — свет и тьму, жизнь и смерть. Его лик неизвестен, его голос давно умолк. Говорят, он исчез, оставив богов и людей самим себе. Его символ — круг, знак бесконечности и единства.

Диана задумалась, её пальцы теребили край платья. Эон казался ей загадкой — почему он ушёл? Что заставило его покинуть своё творение?

В этот момент тяжёлая дверь библиотеки со скрипом распахнулась, и в зал вошёл король Всеволод. Его высокая фигура заполнила пространство, бордовый плащ колыхался за спиной, а седые волосы, собранные в хвост, блестели в свете камина. Глаза его, цвета морской бездны, были строги, но в глубине таилась усталость. За ним следовал Мастер Совикус, советник короля — невысокий, худощавый, с узким лицом и холодным взглядом. Его чёрная мантия шуршала по полу, а тонкие губы кривились в едва заметной усмешке. Когда-то, во время вспышки неизвестной болезни, он явился в Вальдхейм как лекарь, спас множество жизней и заслужил доверие короля. Но с тех пор его влияние росло, а сердце, казалось, ожесточилось.

Всеволод остановился, окинув взглядом библиотеку, и его глаза задержались на дочери.
— Почему ты здесь, Диана? — спросил он, голос его был твёрд, как камень.
— Я учусь, отец, — ответила она, подняв голову. Её тон был мягким, но в нём чувствовалась решимость.

Совикус хмыкнул, скрестив руки на груди.
— Учёба — дело хорошее, — сказал он, его голос был сухим, как осенний лист, — но королевству нужны не философы, а правители, что держат народ в узде.

Диана сжала кулаки, её ногти впились в ладони.
— Народ — не стадо, — прошептала она, но достаточно громко, чтобы её услышали.
Совикус ухмыльнулся, его глаза блеснули холодом.
— Очаровательно, — бросил он. — Но наивно.

Всеволод перевёл взгляд на Андрея, его брови сдвинулись.
— Чем вы её заняли? — спросил он.
— Историей богов, мой король, — спокойно ответил священник, положив руку на книгу. — Это часть её наследия.

— Боги не спасут королевство, — отрезал Совикус, шагнув ближе. — Власть спасёт. Сила спасёт. Диане пора учить политику, а не сказки.

Андрей поднял взгляд, его глаза встретились с взглядом советника.
— А разве не вера даёт силу? — спросил он тихо. — Без неё власть — пустой звук.

Совикус фыркнул, но промолчал. Всеволод нахмурился, его пальцы сжали рукоять кинжала на поясе. После короткой паузы он кивнул дочери:
— Диана, следуй за мной. У нас важные дела.

Принцесса посмотрела на Андрея. Священник кивнул, но в его глазах мелькнула тревога, словно он видел что-то, чего не замечали другие. Диана встала, бросив последний взгляд на раскрытую книгу — её страницы казались живыми, шепчущими о прошлом.

Она вышла за отцом, её шаги гулко отдавались в каменных коридорах дворца. Мысли кружились в голове: как сильно изменился Всеволод с тех пор, как Совикус стал его тенью. Его строгость, его холодность… Что-то ломалось в их семье, и она не знала, как это остановить. Внезапно, в полумраке коридора, её взгляд поймал тень — длинную, извивающуюся, словно живая. Она скользнула по стене, протянувшись к факелу, и исчезла, оставив за собой лёгкий холод, что пробрал её до костей. Диана вздрогнула, обернулась, но коридор был пуст. "Показалось," — решила она, глубоко вдохнув. Но сердце её билось быстрее, а рассказ Андрея о Тенебрис теперь казался не просто легендой, а предостережением.