Мечты

У каждого бывают в жизни моменты, когда хочется сесть и все переделать. Переписать свою жизнь с чистого листа. И я не исключение.
Тоска, рутина, серые будни. Иногда мы тонем в них, сами того не замечая. Последние пять лет я настолько привыкла жить по расписанию, что совсем забыла, какой была. Скука иногда преподносит сюрпризы. И вот я уже слушаю радио, где приглашенный псевдоколдунишка дает совершенно идиотские, в духе времени, советы о том, как можно изменить свою жизнь. От скуки слушаю, не подумайте, что я верю в этакую дребедень.
…хотя для обряда надо всего-то двенадцать свечей, шесть довольно распространенных трав и один свободный вечер. Почему бы и не развлечься, если больше нечем? Но вот чего я никак не ожидала — что у меня получится. Люди любят верить в чудеса, когда им нужна надежда, сказка из детства… Но когда чудеса случаются, мы спешим откреститься от них под любым предлогом…

Составив круг из свечей и разлив травяные отвары по аромалампам, я уселась в центре и принялась ждать. Минут пятнадцать честно пыталась выгнать все мысли из головы и поверить в волшебство. Потом мне это надоело. Я встала… пол под ногами качнулся, и я чуть не упала. А комната вдруг изменилась. Словно… стала больше. Стены поплыли, и я никак не могла определить, на каком расстоянии от меня они находятся. Если сидеть в центре комнаты, должно быть два метра… Я вытянула руки и шагнула вперед, но стена то ли отодвинулась, то ли еще больше расплылась. Что это? Легкий наркотический эффект? Так травы же самые обычные… Едва слышные шаги в коридоре, скрип двери… Я поспешно повернулась. Кто может быть в моей квартире, если я живу одна? Я точно помню, что запирала дверь, когда пришла домой. Неужели воры залезли, а у меня мало того, что комната перед глазами плывет, так еще и бардак!
Мысль про бардак показалась мне настолько несвоевременной, что вместо того, чтобы испугаться, я засмеялась. А в приоткрытой двери показалась девушка. У меня перехватило дыхание, я тихо отступила к креслу, вцепилась в подлокотники и уставилась на нее.

Аккуратно уложенные волосы, шерстяное платье чуть выше колена, черные колготки. Она вошла босиком, на цыпочках, и улыбнулась:
— Привет. Можно?
— Кто ты? — изумленно спросила я, все еще не веря в происходящее. У девушки было мое лицо. Да что там лицо! Это и была я, только пять лет назад!
— Меня зовут Алина. Мне двадцать два года. По образованию психолог, работаю в центре кризисной психологии.

Я не успела даже ничего спросить, как в коридоре послышался топот, как будто вошел кто-то тяжелый… Или в тяжелых ботинках. Дверь снова приоткрылась и впустила новую гостью. Девушка — а это снова была моя точная копия — держала в руках мотоциклетный шлем и одета была соответственно.
— Привет. Я не опоздала?
— Скорее, поспешила, — усмехнулась Алина. — Заходи уж теперь.
— Меня зовут Кристина, — сообщила она. — Как ты уже, наверное, догадалась, я байкер.

Я открыла было рот, чтобы узнать, что происходит, но тут в дверях показался еще один мой двойник. Волосы до лопаток, восточный макияж, длинные серьги, браслеты на запястьях и щиколотках, воздушный костюм, расшитый бисером и монетками, босиком... Байкерша смерила прибывшую девушку скептическим взглядом и примостилась на подлокотнике дивана, все так же обнимая шлем.
— Привет! — весело прощебетала новая гостья. — Я Самира.
— Что, прямо так и назвали? — насмешливо спросила байкерша.
— Нет, — девушка обиженно надула губки. — Это мой сценический псевдоним.

До меня наконец начало доходить.
— Погодите, вы что, мои несбывшиеся мечты?
Девушка из кризисного центра кивнула.
— Да. Мы — то, о чем ты мечтала особенно ярко. И у нас это сбылось. Помнишь, когда тебе было шестнадцать, ты хотела помогать людям? Я пошла учиться на психолога.
— А когда было девятнадцать, мечтала о мотоцикле, — вставила свои пять копеек байкерша. — А еще книжки писать. Но для этого нужен был богатый жизненный опыт и путешествия, — она усмехнулась. — Мне двадцать пять лет, а я уже издаюсь.
— А в двадцать ты хотела выступать на сцене, — добавила Самира. — Ну я, конечно, отнюдь не звезда мирового масштаба, но гастроли у нас регулярно.
— С ума сойти! А кем вы работаете? Как живете? Чем еще занимаетесь?
— Я помощник руководителя в одной частной конторе, — гордо сообщила восточная девушка. — Работа интересная — иностранцев много, хоть и на базовом уровне, но на нескольких языках говорю. Живу пока с родителями, с парнем вот встречаюсь.
Байкерша посмотрела на нее с жалостью. С ее точки зрения это, должно быть, скокутища.
— Я нигде особенно долго не задерживаюсь, переезжаю с места на место. Свободная как ветер. Иногда подрабатываю, где хочу. В том году вместе с ребятами из байк-клуба полстраны объехали…

Дверь снова скрипнула, впуская новую гостью. На вид ей (то есть мне…) было лет тридцать. Длинные вьющиеся волосы до талии, юбка в пол, кофточка с оригинальной вышивкой на славянский манер и пара браслетов, на которых я с удивлением опознала рунический рисунок. Серьги с разноцветными перышками в ушах довершением этностиля. Женщина приветливо улыбнулась и, подумав, опустилась на диван рядом с байкершей. Мне показалось, Кристина ей просто понравилась.
— Здравствуйте. Меня зовут Алеся. Хранительница домашнего очага. Любимый муж и двое детей.
— А руны откуда? — заинтересованно спросила девушка из кризисного центра.
— Хобби, как и все этническое, — улыбнулась Алеся. — Я, кстати, вышивкой увлекаюсь, одежду свою продаю. Скоро этномагазинчик откроем, будет семейный бизнес.

Короткие волосы с вызывающе яркими, синими кончиками, колготки в крупную сеточку, кожаная мини-юбка, короткий топ, яркая косметика, каблук сантиметров десять. Мда, что-то не припомню я, чтобы мечтала стоять на Ленинградке… Видимо, мысли у собравшихся были схожие, потому что первое, что сказала новая гостья:
— Да ну бросьте вы! Я просто pole-dance танцую. В свободное от работы время.
— А кем работаешь? — подозрительно уточнила байкерша.
— Промышленный альпинизм, —  гордо сообщила девушка.
— Ядерное сочетание, — тихо вздохнула психолог в углу.
Как мне показалось, с завистью.

Их было еще много. Длинные волосы, короткие волосы, серые мышки и элегантные красавицы, аккуратные туфли на каблуке и стоптанные кроссовки. Одинокие и семейные; вечно занятые новыми идеями и тихие, домашние; с огнем в глазах, со спокойным знанием и с мудростью непосредственности, не думающей о завтрашнем дне. Я устала смотреть. И, когда я устала, вошла она.

Она неспешно прошлась по комнате, гулко цокая тонкими каблучками по ламинату, сбросила шерстяное пальто на свободный стул и уселась в мое компьютерное кресло с грацией кошки, небрежно закинув ногу за ногу. Олицетворение элегантности.
— Диана. Двадцать восемь лет, два высших образования, диплом с отличием, работаю переводчиком на высшем уровне, в совершенстве знаю пять языков, счастлива в браке уже четыре года.
— Дети есть? — затравленно поинтересовалась я. Самая идеальная. Если еще и это сбудется…
— Детей нет, — без особого сожаления сообщила моя улучшенная копия. — Планируем.
Потом бросила тоскливый взгляд в сторону девушки в кожаной мини-юбке и колготках в сеточку и тихо добавила:
— Но танцевать иногда хочется нестерпимо, не поверишь… Времени нет. Да и возраст не тот, несолидно как-то.
Я удивилась: выходит, мои двойники завидуют друг другу не меньше, чем я — некоторым из них.

— А что, неудачных сценариев жизни у меня нет? — спросила я, втайне опасаясь, что сейчас одна из них ответит нечто вроде «А неудачный сценарий жизни — это ты», но женщина-кошка только пожала плечами.
— Конечно, есть, но ты ведь не их хотела увидеть, не так ли?
— Да, но… мне как-то не по себе. Уж больно вы все идеальные. Я рядом с вами как-то неловко себя чувствую.
— А что, пусть посмотрит и на другую сторону медали, — усмехнулась байкерша.

Сначала я ее даже не узнала. Девушка, которая не вошла, нет, а воровато проскользнула в комнату, казалась ниже и худее меня. Грязные, неровно обрезанные волосы, какие-то дерганные движения, взгляд исподлобья, трясущиеся руки.
— Ира, — представила новую гостью девушка-психолог. — Наркоманка.
— С чего бы? — изумилась я. — Да я никогда…
— Помнишь, тебе на выпускном парень из параллельного класса встречаться предлагал?
Я напрягла память. Не то чтобы это так давно было, скорее, с тех пор слишком много всего произошло…
— В общем, ты ему отказала. А она нет. Первая любовь… никто не застрахован.
Ира всхлипнула и молча сползла по стене, закрыв лицо руками. Даже байкерша неприязненно отвернулась.

— Еще? — спросила психолог.
Я неуверенно кивнула.
Следующая была получше. Нормально одета, осмысленный взгляд. Только выглядит как-то уж совсем плохо. Я бы сказала, более всего тут подходил эпитет «загнанная лошадь».
— Наташа, юрист в крупной компании. Не замужем. Свободного времени нет.
— Ой, а я это помню! — радостно воскликнула я. — Я после школы хотела вместе с подружкой в юридический поступать, но потом передумала.
— А я поступила, — тихо сказала Наташа. — Будь он проклят, этот юридический! Ни здоровья, ни хобби — от меня ничего не осталось, кроме работы… Даже личную жизнь наладить некогда…
— Так меняй работу.
— В тридцать два года? — она поморщилась. — Бросить успешную карьеру, чтобы шагнуть в никуда?
«В никуда» в лице восточной танцовщицы, девушки с мотоциклетным шлемом, тихони-психолога и многих, многих других уставились на нее с издевкой.
— Нда, pole-dance на полную ставку танцевать — и то лучше, — вполголоса заметила промышленная альпинистка.

— Еще? — снова спросила психолог.
— Конечно, не так ведь все и страшно, — обнадежилась я.
Психолог с байкершей переглянулись, и байкерша подмигнула. Сговорились о чем-то, что ли?
Следующей в комнату вошла женщина лет тридцати, вся в черном. Ее лицо закрывали длинные черные волосы. Пожалуй, даже слишком длинные. Притворив за собой дверь, она откинула волосы...
Черные круги под глазами, неестественно бледная кожа… и какие-то странные, словно застывшие глаза. Я поежилась, а девушки, сидевшие у входа, невольно поджали ноги. Вошедшая посмотрела на меня так пронзительно, что мне стало не по себе. А в нос вдруг ударил запах ладана…
— Что с ней?
Я не решилась обратиться напрямую к девушке.
— А она мертвая, — с явной издевкой произнесла психолог.
— Но она же…
— Зато как впечатляет, согласись? Сразу отпадает желание жаловаться на жизнь и считать себя неудачницей.
— А что с ней…
— Ты правда хочешь это знать?
Не отрывая взгляда от страшного лица, я отрицательно помотала головой. В моей жизни были моменты, когда мне очень хотелось умереть. И все их я помню. Но увидеть свой труп своими же глазами... бррр! Как ведро холодной воды на голову.
— Может… ей лучше уйти?
Одна из моих копий щелкнула пальцами, и страшная гостья исчезла.

Я сидела в некотором ступоре и разглядывала свои копии, пытаясь представить, как чувствовала бы себя, если бы жила их жизнью... Действительно ли мне хочется занять место каждой из них? А потом комната поплыла. Я попыталась уцепиться за кресло, но не удержала равновесие и упала.

Очнулась на полу, раскашлявшись от дыма. Свечи почти во всех аромалампах потухли, а в тех, что еще горели, давно не было воды, и запах гари мешался с интенсивным ароматом трав, вызывая боль в висках и тяжесть в голове. Я торопливо их задула, поднялась и распахнула окно. В лицо дохнула зима — холодная, блестящая и беспощадная. Такая зима многому может научить, если уметь слушать.