Запах яблок

   Детский смех, словно звенящие колокольчики, переливается на все лады, смешиваясь с музыкой ветра, который играет на липких молодых листьях дерева, уходя далеко в бескрайнее небо.
   Маленький светловолосый мальчик лет четырёх с блестящей загорелой кожей убегает от ребят держа в испачканных, от песка, руках большой, сияющий на солнце, мяч. За ним бегают того же возраста мальчишки в перепачканных майках и коротких шортиках, весело, словно воробьи, что-то крича ему в след и заливаясь звонким смехом.
   Покачиваюсь на качелях, сделаны дедом для меня, маленькой девчушки с пухлыми ножками и ручками, красным, круглым, словно яблоко, вечно улыбающимся лицом, с двумя растрёпанными косичками d запачканном платье и с сияющими, по-детски, от распирающей и непонятной радости.
   С тоской вспоминаю то время, когда приезжала в деревню к бабушке и дедушке. То время, когда могла рассекать воздух на ярко-синем велосипеде, который сейчас заржавелый и пыльный стоит на чердаке среди коробок вещей, из которых я так быстро выросла.
   Выросла...
   Это слово, словно сети, которые сжимают моё сердце, как мечущуюся во все стороны рыбу. Невольно закрываю глаза от свежего ветерка, который дурманит меня своим яблочно-пыльным запахом, и улыбаюсь неожиданно вспыхнувшим воспоминаниям, в которых я с другими оборванцами бегу к соседской яблоне, сверкая грязными пятками, и тихо, со всей осторожностью на которую мы способны, пролазим между деревянными досками самостроенного забора, тихо треща сломанными ветками и сухой травой под ногами. Осматриваю яблоки цвета заката в зелёном поле и подбираю те, в которых мало дыр от червяков и веток. Аккуратно, чтобы не просыпать, складываю награбленное в карман светло-голубого сарафана, и тут же до моих ушей доносится знакомый голос бабы Люси, от которого по всему телу побежал неприятный холодок.

   - Вот черти! Опять яблоню обворовывают! Ну я вам сейчас покажу! Вы у меня ещё долго сидеть не сможете!

   Между деревьями показался цветастый халат бабы Любы, и все дети, как один, бросились к спасательной щели в заборе.
   От быстрого бега лёгкие горели, как печь в бабушкином доме, но мы всё равно продолжали бежать.
   Бежали и смеялись своей удаче. Мы даже не думали о том, что нас будет ждать дома от родителей. Мы были свободны, убегая от грозного крика бабы Любы к зелёным лугам и заходящему солнцу, оставляя за собой пыль и отголоски звенящего смеха.

   ...Открываю глаза и смотрю на обрывки голубого неба, просачивающегося сквозь листья дерева. Белыми барашками по нему плывут пушистые облака. В голове шелестящим ручьём звучит голос соседского мальчишки, который говорил, что, если лечь на траву и смотреть на небо, оно будет ближе. И правда.
   Устроившись на траве с остальными ребятами, я положила свою голову между двумя сёстрами, соприкасаясь с их мягкими, как пух вылупившегося цыплёнка, огненно-рыжими волосами, дополняя собой своеобразный круг из лежащих посередине поля, в высокой траве, деревенских мальчишек и девчонок.
   Я лежала с широко раскрытыми глазами и смотрела на плывущее мимо меня, вдаль, небо, до которого можно было дотронуться рукой. И это желание, дотронуться до неба, било в моей голове, словно колокол в церкви, и я протянула руку. Между моих пальцев протекал воздух, тянущийся с широких лугов в бескрайние леса, в которые нам запрещалось ходить одним. Через секунды мой жест повторяли все дети, лежавшие в кругу, с вытянутыми чумазыми ручками, торчащими из густой полевой травы.
   Провожу сейчас этой рукой, которая вытянулась за годы, по теряющейся в блестящих листьях дерева верёвке и начинаю раскачиваться на качелях, отталкиваясь от земли ногами, чтобы быть ближе к небу.

   ...Бабушкин голос отвлекает меня от изучения толстого червяка, которого, держа в вытянутой руке, я разглядывала на солнце.

   - Да, баб?

   Заглядываю на кухню, в которой белыми, от муки, руками бабушка раскладывает вылепленные пирожки.
   Переминаясь с ноги на ногу пытаюсь спрятать за спиной толстого червя, который мне понравился.

   - Выведи Машку в поле и крепко привяжи к столбу, а когда солнце начнёт заходить возвращайтесь вместе домой. Как раз пирожки будут готовы.

   Машка - это пятнистая корова с большими, тёмными и добрыми глазами, к которым постоянно липли мухи, и она мыча мотала своей большой, мягкой, как мох, головой.
   Увидев около речки ребят я быстро привязала Машку к столбу и со скоростью света побежала к ребятам, слыша за спиной довольное мычание и звон медного колокольчика на её шее.
   Со всей головой погрузившись в игры, я вовсе забыла про бабушкины наставления и довольно жующую свежую траву Машку.
   Апельсиновое слепящее глаза солнце зашло за горизонт, освещая макушки тёмных деревьев, пока не скрылось за ними. По лиловому небу медленно плыли розовые, как бабушкина тянучая пастила, облака. Когда небо почернело, как клякса, на нём распустились тысячи, миллиарды ярких звёзд. На улицах оранжевым светом зажглись высокие фонари, в свете которых я играла в сдутый мяч с теми, кого не успели забрать домой. Но когда имя последнего мальчишки эхом пронеслось из окна по всей улице, я пошла домой подгоняемая ночным ветром.
   На крыльце, накинув на плечи белую шаль, стояла бабушка. Когда я встала у калитки, она бросилась ко мне и горько заплакала. Я тут же похолодела. Не от ветра, а от страха. Я крепко обвила шею бабушки, надеясь на то, что она простит меня за мою неосторожность.
   После этого мы сидели на кухне и пили душистый чай с чабрецом и остывшими бабушкиными пирожками. Она долго говорила, как я напугала её, как она пошла на поляну за мной, когда зашло солнце, и застала только Машку, довольно жующую траву. В ту ночь я узнала ещё один день из детства своей бабушки. Она рассказала о том, как заблудилась в лесу и набрела на ночлег Красной Армии и как потом они её, отдохнувшую и сытую, после армейской каши, благополучно отнесли к обеспокоившимся  родителям.
   Хоть она тогда и сказала, что простила меня и что понимает, ведь сама была ребёнком, но я всё равно чувствую себя виноватой перед ней, когда мы за душистым чаем вспоминаем мою давнюю прогулку.

   ...Ухожу от своих мыслей, как от ледяной воды, и с недоумением смотрю на покоившийся под ногами большой блестящий мяч. Из ступора выводит детский шелестящий, как ручей, голос:

   - Хотите с нами?
 
   Передо мной стоит мальчик, который убегал от ребят с мячом. Только сейчас этот мяч у меня.

   - Что?

   Смотрю за его спину и вижу таких же чумазых ребят с загорелой кожей и блестящими глазами. На мгновенье вместо их лиц появляются лица детей, в кругу которых я провела лучшее детство.

   - Хотите поиграть с нами? В мяч,- он покосился на мяч под ногами и мой взгляд упал туда же.

   - А почему бы и нет?

   Мальчишеское лицо сияет от радости и широко улыбается своей беззубой улыбкой. Эта картина вызвала во мне смешанные чувства. Я вновь почувствовала себя ребёнком. Той девочкой, которая смотрит на меня с выцветших фотографий семейного альбома своими глазами, наполненными радостью и ... свободой? Да. Именно так я себя чувствую когда уношусь вместе с хохочущей ребятнёй навстречу заходящему солнцу.