Травщики. часть 1-я

"ТРАВЩИКИ".
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
В один из дней, в одной бурно-зеленеющей местности, под всполохом умеренно-греющего Солнца, наблюдалась какая-то странная кипучая живучесть, от которой у человека могло возникнуть ощущение, что он присутствует на мега-концерте, где звуки просто разрываются любым играющим аккомпанементом. Но вдруг все резко сменилось, возникшей как будто бы из неоткуда, тишиной, которая если и замечалась в этих местах, то очень редко. Суть событий была в том, что вся окружающая среда в одночасье застыла в непонятном ожидании: голоса птиц куда-то испарились, пропали и сами птицы; все немногочисленные деревья, колоски раскиданных повсюду и уходящих далеко за горизонт трав, несмотря на все старания ветра, сбегающего мощными порывами с холмов на бесконечные луга, застыли каменными статуями, как будто кто-то их оградил стеной со всех сторон; и даже тот самый ветер неожиданно для всех испытуемых им возвышенностей снизил монотонность гула, постоянно пронизывающего и принижающего восставшую против его царизма бушующую зелень поднадзорных трав, казалось, почти-что до нуля - его не то чтобы совсем не было слышно: даже воздух, наверно, в тот момент не ощущал его присутствие; какая-то причудливая атмосфера стоп-кадра всегда идущей только вперед и никогда не останавливающейся жизни нависла над этим местом.

Прошла очередная земная минута - и вдруг, все вернулось на круги своя: запели птицы, ветер завыл с еще большей силой в знак негодования по отношению к кому-то или к чему-то, что заставило вынужденно сделать остановку; травы, деревья и растения ( как и подобает верно-подданным ) снова принялись кланяться и нахваливать, хлопая в  зеленые импровизированные ладоши, своего хозяина.
Все это могло бы показаться простому обывателю странным, но только не хранителям трав, которые обитали в этой местности. Они были среднего, по человеческим меркам, роста, обладали ничем особо не выдающимся, умеренным, телосложением и разговаривали между собой при помощи молчания, но не телепатически и не на основе азбуки жестов, а просто глядя на настроение и движения собеседника - каждый из них понимал друг друга, что называется, без слов. У них не было половых различий - они были чем-то общим. В повседневной жизни они занимались тем, что охраняли и оберегали уже существующие и вновь появляющиеся виды растительности. Питались они, по нынешним меркам, скромно: чарующим дивным ароматом и уникальной красотой, находящихся под их охраной и заботой, трав и растений. Жили они под одной небесной крышей, согреваясь ощущением того, что они просто все, всегда рядом.

Но любая размеренность и спокойствие с взрослением неизбежно претерпевают некую стадию уродства. Или стадии. Чем их меньше, а преодоление успешнее, тем больше вокруг идиллического созидательного существования в противопоставление теории хаоса. Количество этих уродств зависит от способности и желания вести такое существование. Кому-то кажется это скучным, но если созидание скучно - это и есть уродство. Поэтому людей так много на Земле.

И наших хранителей не обошла та же участь: еще одним обязательным занятием была борьба с ядовитыми травами. Само появление этих трав уже заставляло хранителей задуматься о возможном наличии и росте этих стадий. И в целях исключения такой возможности на вверенных им владениях, с последующей гибелью всего живого в геометрической прогрессии, - ведь яды, уничтожив противника, принимаются и за себя, - каждому хранителю в повседневной жизни была положена специальная, своеобразная, круглая сеть. С помощью этих сетей они каждый день инспектировали свои владения в целях обнаружения ядов. Всем давался определенный сектор обследования. По мере продвижения по сектору, они кидали на несколько шагов вперед ту самую сеть, которая при падении на ту или иную траву меняла цвет. Если растение оказалось безобидным или даже полезным, сеть не меняла цвет, оставаясь мерцать своим золотистым блеском, а если был обнаружен вредитель, то она становилась темно-коричневого, почти черного цвета. Зная какой у кого сектор обследования и то, что в процессе поиска они неустанно присматривают друг за другом, обнаружив вредителя, нашедший просто присаживался рядом со своей сетью. Остальные, увидев отсутствие одного из них, бросались сразу к тому месту, где тот должен был находиться. Убедившись в том, что нашедший жив ( бывали и лентяи среди них, которым не хотелось так часто бросать сети, и они, наступая в очередной раз на незнакомый ядовитый цветок, молниеносно от этого сгорали навечно ), они все вместе присаживались вокруг места процветания яда, накладывали поверх сети нашедшего все остальные, чтоб получилась своеобразная сандвич-губка. Это было сделано для того, чтобы яд, в отсутствии питания извне, распределился  масштабнее и равномернее по всей площади губки. Затем хранители брались за руки, замерали, закрывали глаза и останавливали время в радиусе обследуемых секторов.

Их молчание было дано им не случайно, потому что со всеобщим замиранием останавливалось не только движение, с помощью которого они понимали друг друга, но и само время, или точнее - его восприятие. Каждый из них по отдельности ощущал себя частью чего-то огромного целого, а вместе они были квинтэссенцией времени в пределах бесконечного круговорота земного пространства.

Но земное не терпит такого наглого вмешательства. Поэтому, подержавшись за руки, остановив время, и зная, что яд уже достаточно впитался в губку, хранители резко, в считанное мгновение, хватались со всех сторон за уложенные сети и выбивали яд из губки, как человек - пыль из простыней. И выбитый яд не улетучивался благодаря отсутствию ветра, а собирался в заранее приготовленные мешки; растение, яд породившее, исчезало само собой. В результате на месте изгнанного яда всегда появлялись огромные круги. Человек их еще называет  "кругами на полях". Но, судя по изложенному в самом начале повествования, кругов так и не появилось. Что-то пошло не так.

*******
Главный Кормчий хранителей той луговой долины после происшествия, которое он назвал трагедией, нервно расхаживал взад-вперед по вершине одного из близлежащих к долине холмов. Он думал о том, как наказать виновных в непоявлении кругов и боялся даже предполагать, что же после всего этого будет дальше. В своих измышлениях он пришел к выводу, что наказание публичной поркой не возымеет положительного эффекта, а, скорее всего, создаст обратный. По его мнению, наказать стоило б открытием части истины, которую большинство хранителей до поры до времени не знало. Ведь только истина может заставить любого широко открыть глаза на все вокруг происходящее. И тот, кто познает хотя бы часть сверхъестественного, всегда будет потом бояться пойти против, казалось бы, невозможного, потому что именно от этого и будет зависеть само существование познавшего.

И вот пока он судорожно подбирал слова и вопросы, толпа хранителей уже привела к холму виновников известных всем событий. Виновники всячески оправдывали себя перед окружающими и друг другом. Но тут все отошли, и они увидели на вершине Кормчего, по виду которого можно было понять: "Поднимайтесь! Я жду вас!" И если б кто-нибудь умел переводить их молчание, то, наверно, между этими отверженными всплыл бы такой разговор:

- Ну все, сейчас нас сурово накажут, и мы больше никогда не сможем работать в поле, - сказал молчанием Родвод, медленно перебирая ногами и руками по довольно крутому склону холма.

- Ты что, сдрейфил?! Смотрите, неженка какая! - промолчал Зоат, отвернув голову к остальным взбиравшимся.

- Неженка ни неженка, а отвечать-то всем. Ведь это, по сути, все из-за тебя, Зоат. Если б ты не так яростно тянул сети на себя, они бы не порвались, - подытожил мудрым взглядом Слико.

- Так почему ж нас четверо?! Скажите, а? - точно заметил Зоат, взмахнув руками.
- Да потому что мы стояли напротив тебя, и, когда ты начал тянуть на себя, мы дернули в противоход, чтобы восстановить равновесие. От этого сети и порвались, - заметил самый спокойный из них Глеру, печально опустив голову.

- Э-не, ребята! Хотите все свалить на меня? Не выйдет! - сказал, яростно взлетев на вершину, Зоат.

- Да кому ты нужен, вечный единоличник! - сложил руки на груди Родвод.

- Что ты сказал? А ну, иди сюда! Сейчас я покажу, кто из нас единоличник!

Тут их развивающийся спор присек Главный Кормчий, неожиданно появившийся за их спинами и, шурша ногами, громогласно заявивший:
- Тихо! Кому сказал, тихо! Хотя вы и так постоянно молчите. А знаете почему? Да потому что ни черта не слышите! У вас не работает тот орган, отвечающий за воспроизведение звуков. Но вы можете видеть, смотреть сквозь пространство, хоть и ненадолго. Но это-дар! Дар быть руками времени, которое до сегодняшнего дня успешно сопротивлялось ядам! А что теперь? Может вас отправить к человеку, который со всеми своими способностями и возможностями до сих пор ничего путного не выдал?!

- Не надо, учитель, - все, кроме Зоата опустились на колени.

- А ты чего?! Хочешь к нему? - Кормчий пальцем указал куда-то вниз с холма.

- Нет, не хочу, - ответил Зоат. - Но я до сих пор не пойму, зачем нам это время, да и причем тут человек?

- Значит так, садись к остальным и слушай, - и Главный Кормчий начал свой рассказ. - Когда-то давным-давно  у времени была мечта-фантазия создать свое подобие. И, заручившись поддержкой бытия, своего прародителя, оно стало претворять идею в жизнь. Но чем реальней становилось заветное желание, тем более оно становилось неуправляемым. Стали появляться раны, язвы, яды на теле времени из-за разочарованности в своем творении. Они были как снаружи, так и внутри него. Время стало заложником своего желания, вознамерившегося получить полновластное управление над ним. В дополнение ко всему это желание было лишь некой прелюдией к настоящей и самой главной задумке времени - своему перерождению. В конце концов, время потеряло власть над ним, но не отчаялось, ведь у него же была конкретная цель, задача, поставленная самому себе. И оно создало инструменты выделения самых важных и необходимых элементов своего желания для борьбы с ядами в нем.

- И что же это за инструменты с элементами? - качал в разные стороны головой неугомонный  Зоат.

- Один из инструментов - эволюция человека, а его элементы - вы сами.

- Ничего себе! Мы что, потомки человека? - изумленно переглянулись все четверо.

- Не совсем. Конкретно вы - его добрые помыслы, а яды - это неосуществленные, но очень желаемые злые умыслы вообще всех тех, кто против главенства времени.

 Человек очень редко мечтает о плохом , даже если негодяй, но вот в реальной жизни...

- Но почему же именно человек и именно мы? - спросили уже с интересом и широко открытыми глазами хранители.

- Ну, подумайте, ведь у времени таких ног, рук и глаз нет, а влиять напрямую на человека и на все живое оно уже не может. А вы - идеальный способ, чтобы это сделать. И яды собираются нами не просто так.

- А зачем? – спросил, подперев рукой голову, скромный  Глеру.

- Люди говорят: " Из песни слов не выкинешь”. Так и с ядами: даже победив, их нельзя выкинуть, испарить, заставить исчезнуть. Поэтому они отправляются нами в исправительное учреждение особо охраняемого типа под названием  "Древо Жизни". И под пристальным присмотром Старших Сеятелей и Великих Растителей проходят там, своего рода, переубеждение в своих ранее неверных убеждениях. И чем своевременней мы будем реагировать на появление ядов, тем более станет возможен расклад, при котором человек сумеет все-таки нас додумать до конца с самого начала, тем самым сделав нас реальными. А если это случится, то необходимость в ядах и борьбе с ними исчезнет сама собой, и Древо Жизни перестанет быть особо охраняемой тюрьмой, а займется своими прямыми обязанностями, данными ей временем. Но для того, чтоб хотя бы начать человеку думать в этом направлении, мы и оставляем ему круги на полях в виде подсказки; другие хранители оставляют им даже своеобразные рисунки, а некоторые проявляют себя в виде огненных шаров, призраков, видений и т. д. Но возможно и другое...

Здесь речь Кормчего прервалась взбежавшим на холм одним из хранителей. На его лице было написано смятение, а паника, охватившая его, метанием из стороны в сторону окатила разом всех собравшихся волной крика, создав ощущение, будто бы они тотчас приняли холодный душ:

- О, Главный Кормчий!  Яды, яды!

- Что яды?

- Они мутировали и теперь огромной тучей идут на нас!

- Я думал, у нас больше времени, - помотав головой, Кормчий отодвинул какой-то камень и начал быстро собирать свой скарб. - Все, ребята, мы уходим из этих мест.

- Как!  На совсем?!

- Пока еще не знаю. Но сейчас нам, так или иначе, нужно убираться отсюда. Тем более, что у нас нет теперь сетей и ловить яды нечем. Нам нужно скорее к Древу Жизни.

- Зачем к Древу Жизни, и где оно? - спросил, разводя руками, Слико.

- Затем, чтобы собрать подмогу и сделать новые сети, ведь они сплетены из стеблей и коры Древа Жизни. Некоторые яды иногда со временем даже становятся их частью.

- Ну это понятно, а где же оно? - встрял в объяснение, топнув ногой, неудержимый Зоат.

- Не перебивай меня! - гневно блеснув глазами, возразил Кормчий, продолжая пристегивать меч, дающийся по праву только ныне живущим кормчим, и открывая закрытый камнем лаз в земле похожий на люк, по которому они все смогут перенестись к Древу Жизни. - Оно находилось, есть, и будет там, куда не должна ступать нога человека. Ведь если он откроет двери стольким ядам, еще не сделав противоядие реальностью, то будет поглощен ими, а значит, время отвернется от   очень важного в прошлом элемента и забудет про него. Поэтому оно там, где жизнь мало портится человеком. Многие из людей пытались преодолеть тот перевал, но почти все погибли. Особенно жуткая смерть ждала самых первых исследователей. Но это решение не было за нами. Так решили Магистры Вечного Корня, которые присматривают не только за Древом Жизни, но и за всеми хранителями на Земле. Они посчитали, что не вправе пренебрегать всеми ради кучки любопытных и не имеющих иммунитета к ядам туристов. Да... Не нужно было их убивать. Впрочем, о туристах позже - яды уже близко. А сейчас возьмитесь за руки друг друга, подойдите ближе ко мне, и закройте глаза. Я закрою глаза последним. Так мы сможем здесь в последний раз поверить, что остановили время. Мой радиус действия больше вашего. Это поможет остальным успеть добраться до люка. Итак, взялись!

И, когда люк уже проглотил в своем чреве почти всех хранителей, те четверо спросили Кормчего:

- А что же будет с нами?

- А вот это, ребята, уже решать вам. А пока, ну же, вперед к перевалу!

*******
Перелет к Древу Жизни прошел без видимых происшествий. Но по прибытии хранителей и Главного Кормчего ждала шокирующая неожиданность: никто из Магистров, Старших Сеятелей и Великих Растителей не узнал их в лицо  и так и не смог понять, каким образом они к ним попали. Не возникло даже каких-либо ассоциаций в памяти, которые удалось бы связать с прибывшими. И было для них естественным подумать, что это на самом деле яды, которые умудрились как-то принять облик хранителей и проникнуть в святая святых. Поэтому они сразу же, не раздумывая, заключили их под стражу до особого распоряжения.
 
Таким образом, время, видимо, решило сыграть на опережение и вырезало, как хирург, тот заболевший участок своего когда-то осуществленного желания, уже совершенно не веря в его заживление. Но в силу терзающего и постоянно мучающего ощущения о том, что человек действительно стал реже вспоминать о добрых помыслах, все чаще поддаваясь уже распространившимся повсюду легким ядам ( потому как это дело легче и интереснее ), и чувствуя, что вот-вот может проиграть тайную войну, оно первый раз в истории хранителей решило сохранить им жизнь, дав самому себе понять, что одно поражение - это вовсе не повод для уничтожения всего, что с ним связано; ведь так можно остаться совсем без рук. Необходимо искать еще и его причину.
 
Но сохранение кем-то кому-то жизни, навсегда оторвав того от дома, означает ее начало с чистого листа. Поэтому новоиспеченным узникам теперь придется доказывать свое право на существование и, наконец, понять, как, зачем и почему они остались целы и невредимы. Но об этом уже в следующей части нашего с вами, дорогие друзья, увлекательнейшего диалога со временем...

"