Семь жизней Владимира Мигули

   Люблю ходить на Ваганьково. Здесь покоятся люди, которые мне дороги. Иду к могилам предков – и смотрю на небольшой памятник. Человек летит к небу с поднятыми руками, а сзади его поддерживает ангел. Здесь похоронен композитор и певец Владимир Мигуля.

   «Поговори со мною, мама…»
   Володя появился на свет в первое послевоенное лето. Перед родами его мама танцевала. Много повидавшие акушерки изумлённо переглядывались, глядя на вальсирующую женщину с огромным животом.
– Что с вами?
– Сама не знаю. Может, это ребёнок хочет, чтобы я танцевала? Так легче переносить боль…
   В паспортном столе что-то перепутали и записали новорожденного на другое число. С тех пор у Владимира Мигули было две даты рождения – 11 и 18 августа.

   Смерть всегда ходила рядом. Володе не было и полугода, когда он едва не задохнулся от воспаления в горле. Позднее чудом не утонул, купаясь в реке. А сколько Володиных товарищей остались калеками, подорвавшись на снарядах, оставшихся после войны…

   Отношения матери и сына – всегда что-то особенное. Но у Володи с мамой было самое настоящее откровение. Может, потому, что отец, военный лётчик, не слишком интересовался женой и сыном, а потом и вовсе ушёл из семьи. Володя очень переживал. Негативный пример отца оказался заразительным. Став взрослым, Владимир Мигуля сам прошёл через два развода и лишь в третьем браке задержался надолго.

   «Открой мне, Господи, глаза на этот мир зеленокрылый…»
   «Почему мир зеленокрылый?» – мысленно спрашиваю автора. И понимаю: это Владимир Мигуля видит его таким – видит то, что есть в нём самом. И снится ему «зелёная трава». Кажется, будто композитора окружает лёгкое зеленоватое сияние – аура прирождённого целителя.

   Когда-то Володина мать мечтала, чтобы сын стал врачом. Ради неё он поступил в медицинский ВУЗ, но музыка манила его больше. Похоже, мама была права. Призвание этого человека – исцелять. А он пошёл в искусство. Жажда владеть миром пересилила.

   Семь жизней было у Владимира Мигули. Первая – послевоенное детство. Вторая – тревожная юность. Третья – медицина. Четвёртая – любовная, семейная, отцовская. Пятая – творческая, музыкальная, поэтическая. Шестая – трагическая, предсмертная. И седьмая – его истинная, духовная жизнь, которая продолжилась после смерти.

   У Володиных родителей были самые героические профессии на свете: отец – лётчик, а мать – врач. Сын впитал в себя их волю и романтизм: «И снится мне не рокот космодрома, не эта неземная синева…»
   Юноша чувствовал в себе достаточно сил, чтобы однажды навсегда уехать из родного города, оставив мать и девушку, которая его любила. До самой смерти он прожил с другой женщиной, которая родила ему дочь и преданно ухаживала за ним, когда он медленно и мучительно угасал от неизлечимой болезни…

   Они встретились на вокзале. Марина стояла на перроне с букетом фиалок. Мигуля удивился:
– Я ожидал увидеть взрослую женщину, а вы совсем ещё девочка…
   «Девочке» было уже тридцать. Она работала директором концертного отдела Таллинского Дворца культуры и воспитывала дочь Катю от первого брака. Это была любовь с первого взгляда. Через полгода они поженились.

   Удивительная пара! На первый взгляд, между супругами не было ничего общего, кроме интереса к музыке. Но любовь – вне логики. Её законы неисповедимы, как пути Господни. Марина всегда нравилась мужчинам: было в ней что-то такое – сила вечной женственности и уверенность в себе, делавшие её неотразимой. А Мигуля в ту пору сильно метался, чувствовал усталость и неуверенность. Третья жена организовала быт композитора и стала ему надёжной опорой. А потом родилась дочка – Лиана. Владимир обожал девочку – даже вставал к ней по ночам – укачивал, пел песни.
   А ведь была ещё дочка Юля от первого брака. «Я всегда чувствовала папину любовь, даже когда училась в Америке», – утверждала она. Хотя их с отцом разделял океан.

   В апреле 1994-го неизвестные террористы взорвали машину композитора. Смерть опять подошла вплотную. Водителю взрывной волной оторвало ноги и покалечило руки. Не приходя в сознание, он скончался. «Скорая» приехала слишком поздно. Мигуля отделался сотрясением мозга и от госпитализации отказался. Но пережитое стало для него страшным ударом, от которого он так и не оправился.
– Эдик умирал у меня на глазах, а я, врач, ничего не мог сделать! – в отчаянии восклицал Владимир. – Искусственное дыхание не помогло. Пытался остановить кровь, сняв с себя ремень. Но там такие раны… Лучше бы умер я!

   Конечно, композитор догадывался, кто его заказал. На него не раз наезжали, предлагая добровольно отдать офис на Новом Арбате. Но он отказался. Негодяи стали угрожать расправой, подожгли двери квартиры. От милиции не было никакого толку. И вот печальный итог – унесена жизнь близкого человека, преданного друга.

   Беда никогда не приходит одна. Незадолго до трагедии Владимир почувствовал странную слабость во всём теле, ухудшилась дикция. Для певца – это приговор. Обратился к докторам. Диагноз был неутешителен: боковой амиотрофический склероз.
   Два года Мигуля был намертво прикован к постели. Медленный паралич, когда смерть подкрадывается всё ближе – что может быть ужаснее? Тело становилось чужим. Отказала правая рука. Но Владимир продолжал писать песни – левой. Жена боролась за него до конца – искала панацею от страшной болезни. Но мир пока ещё не нашёл средства от этого недуга…

   Однажды Владимир сказал жене:
– Марина, я в курсе. Это неизлечимо. Но все мы когда-нибудь умрём. Давай бороться вместе.
– Я всегда с тобой, ты же знаешь…
– Да, и я знаю, как тебе тяжело. Но, видимо, нам обоим нужно через это пройти. Давай не будем терять наше с тобой время.

   В молодости Мигуля любил охоту и рыбалку. Приносил домой дичь.
– Володя, как ты можешь убивать? – однажды спросила жена. – Ведь каждое живое существо – это чей-то ребёнок.
– Почему ты мне раньше этого не сказала!
   А теперь жизнь охотилась на него самого. Мигулю так любили люди, а он даже не мог к ним выйти…

   Столько лет прошло с тех пор… И вот я снова иду по аллее Ваганьковского кладбища. Справа от меня летит к небу человек. И я понимаю, что это – его главная цель.

   Однажды я увидела Мигулю во сне. Ранняя осень. Парк, освещённый солнцем. Тишина. Опавшие листья шуршат под ногами. Я иду к человеку, который может меня исцелить. А вот и он сам меня встречает – в светлом ореоле, с приветливой улыбкой. Будто заранее знает, что я хочу ему рассказать, но даёт мне выговориться. Я чувствую удивительную лёгкость. Благодарю его. И возвращаюсь на землю.

   Может быть, лишь в своей последней жизни Владимир Мигуля смог осуществить своё истинное призвание…