Как избавиться от эльфийки отрывочек

Принц  и эльфийка присели на камень – подождать, быть может, придётся немало. Повисла гнетущая тишина: птица, так тошно и надрывно проповедовавшая миру свою глубокомысленную песню, и то замолкла. Русалка, облокотившись на песчаный холмик, блаженно расправляла чешуйки на своём хвосте. Занятием этим она была поглощена всецело, видимо, молчание тяготило и над ней.

- Какие у вас волосы, однако, славные: вода, видать, чудеса творит? Целебная? Может, и мне недельку другую в вашем озере порезвиться…  - мечтательно изрекла Марана, картинно зачёрпывая неприглядную зеленоватую жижицу, не спешившую стекать между пальцев. Дабы не задеть тонких чувств  собеседницы (вдруг таковые имелись, чем чёрт не шутит?), эльфийка постаралась не с отвращением стряхнуть со своих рук прилипучую водицу, а со всей возможной деликатностью (и со страшной, но оооочень тактичной спешкой) смахнуть её о прибрежные камыши. Но «вода», как чувствовала, что от неё хотят незамедлительно избавиться, взяла да и размазалась приятным таким, слизистым слоем. Марану передёрнуло.

А русалка насмешки не подметила, и хорошо: опять же, обиделась бы. Они, создания водные, существа ранимые. И мстительные.

- Ээээ, нет. За пару дней заплешивеешь, волосы табунами сбегать от тебя будут. Наши-то привычные: они с рождения с волнами волнуются да пеной пенятся, а для твоих -  благодать иная. Твои волосы – прихоть солнца знойного, палящего да ветра неспокойного, в осинах шепчущего.

- Что ж они такие несуразные получились от всей этой благодати, - Марана взялась за кончик пряди и приподняла её, критически оценивая своё богатство.
 
- А это уже от самой стихии зависит. Чем она богата, тем и одаривает; чем она величественнее, могущественнее, тем и дар царственней и краше. Потому меня моря-океаны и приголубили, облагодетельствовали, как королевну, кудрями до самого кончика хвоста.

- Ты, рыбина дерзкая, не зазнавайся. Кто волны вздымает и хребты им пенит, если не наш земной ветер? А гладь озёрную золотит да хвосты ваши русалочьи искрит, как камнями драгоценными усыпанные? Кто, как не солнце? Хоть волос они мне  и не пожаловали до пят, так зато у меня свобода имеется. Куда глаза глядят, могу стопы свои направить, а до края земли не дойду. Передо мной весь мир, а для вас только ваше болото плещется. Одна отрада вам – волосы шелковистые, как травушка в степном лугу, густая, некошеная: кони по такой плывут, будто по морю зелёному, да не утопают. Нет, выходит, мы одарены куда краше и богаче вас… - не успела эльфийка закончить, как с ног до головы её окатила водица. И как только такая, казалось бы, не поворотливая, массивная …нехорошая хвостатая женщина, могла настолько незаметно для Мараны унырнуть в пучину своего болота и поднять такое цунами? Конечно, она сразу неприветливо глазом косилась на эльфийку, но ничто же не предвещало беды.

- Марана… - Принц прикрыл глаза рукой и был чем-то слегка недоволен и обеспокоен. Или, наоборот,  совершенно спокоен и равнодушен. Ах, да! Вероятно, это выражение его лица  называется «смирение и безысходность». Как-то он уже упоминал о нём. Да-да, точно оно.

- Принц, а как они живут в этой слизкой, неприятной субстанции? Это же не вода даже никакая. И нормальное болото таким не бывает. Это какой-то водорослевый кисель. С улиточками, - многозначительно добавила эльфийка, с интересом наблюдая за  прудовиком у себя на ладони. Тот деловито покачивал рожками и оставлял за собой дорожку слизи, которая, правда, была абсолютно не видна на коже, и без того покрытой водой из болота.

- Это единственное, что тебя волнует?

- Во мне нарастает непреодолимое желание смыть с себя «это». Мои волосы не так хороши, как у русалок, но всё же они мне нравятся немного больше в первозданном виде, - тут она снова покосилась на спутника и более сурово спросила, - я  что, что-то сделала не так?

- Что ты, куда уж лучше, - Принц тяжело вздохнул и уставился на мутное солнце, катившееся к горизонту через испарину болота.