Fatty Patty Жирная Патти

Fatty Patty ( Жирная Патти).

1.

- В каком возрасте вы начали сексуальную активность?

Ответа не последовало.

- Простите, это не праздный вопрос.

Доктор снял очки и потер усталые глаза.
Четвертый по счету пациент, многочисленные вопросы анкеты.. Устанешь тут.

Молодая женщина, расплывшаяся по неудобному канцелярскому стулу, робко подняла на него взгляд, и тихо сказала:

-  В четыре года.

Он одел очки обратно и посмотрел уже пристальнее:

- Что-что? Повторите, пожалуйста!

Он и оттуда видел, как её тело , все 400 фунтов  безобразно рыхлой, складками свисающей по краям стула плоти, пошли багровыми пятнами.
По  толстым щекам потекли  детски-беззащитные слезы.
Она все же повторила, и теперь уже покраснел он - столько много повидавший на своем веку, что, казалось, удивить его чем либо было невозможно.

2.

Ступенька на крыльце была поломана, и нога её иногда застревала в щели. Крыльцо когда-то было покрашено красной краской, но теперь она выцвела и облупилась. Перила отсутствовали. Да и не нужны они были больше – отец уже давно не вставал, и не выходил на улицу.
Патти сидела на нижней ступеньке, и, качаясь из стороны в сторону, убаюкивала сама себя:
- МММ-МММ
- МММ-МММ..
Говорить она начала поздно и все еще шепелявила, так что не всегда толком можно было понять, чего она хочет. Грязный мишка и трехколесный велосипед были единственными её спутниками жизни. Все остальные – так, иногда вспоминали о ней, давали чего-нибудь, булку, что ли, иногда- молока, а, бывало, и сама что-нибудь со стола стянет.

Патти вытерла сопли рукавом куртки и решила вернуться в дом – становилось холодно.

Был у неё маленький уголок за стиральной машиной, туда и пряталась она от пьяниц, которые все еще навещали отца порой. Они пребольно щипали её за пухлые щеки. Ей это не нравилось, да и пахли они как-то кисло. Противные такие дядьки.

Однажды кто-то веселым пинком распахнул дверь и, и вместе со свежим ветром в дом ворвался голос:

- Эй, хозяевА, гостей принимать будете?

ХозяевА, в виде отца, повернули давно не бритое лицо к вошедшему и произнесли что-то вроде – «Гыыы, Серега… братан..»
Серега подхватил Патти под мышки и подкинул к потолку – высоко-высоко!
Она взвизгнула, и ей тоже стало смешно. Такой вот он был, братан-то, всем дарил радость и веселье.
Водка теперь не переводилась, да еще и перемежалась текилой и виски. У братана вкус был изощренный и требовал разнообразия.

- Хозяйка-то где?

- В *** де, сбежала , сука, с полюбовником как раз и сбежала, ага…

- А ты, значит, помираешь?

- Помираю.. – сказал отец и заплакал. Патти стало его жалко и она протянула ему яблоко. Он взял, и, высморкавшись, откусил.

 Жить стало легче. Появилась еда, даже что-то из одежды Серега постирал. А потом,  поставив Патти на стул, проинструктировал, как надо включать и выключать стиральную машину. И работа пошла. Она и рада, все-таки – развлечение.

 Серега любил сажать девочку себе на колени. Она водила пальцем по его волосатой груди, на котором была нарисована птичка.

- Орел, - пояснил он ей, вздрагивая плечами от щекотки  - татуировка такая.
Он наклонялся и целовал её круглую щечку:

- Смотри, какая, прямо яблоко заливное. Хочешь быть моей принцессой?

- Ну ты, братец, рот-то не разевай. – Сказал отец однажды, заметив Серегины ласковые поползновения.

- А ты – заткнись. Водки еще хочешь? Ну так и закрой хлебало. – Ловко ответил братец.
Тот и заткнулся. Вернее, забылся тяжким сном.

Ночью к Паттиной кроватке подошел Серега:

- шшшш, деточка… тихо, тихо…

Она с любопытством смотрела на него и не боялась.
Рука его скользнула под тонкое одеяльце с бабочками и принялась там что-то искать.
Девочка хотела заплакать, но он опять приложил палец к губам, кивнув на отца, и она передумала плакать. Он что-то себе быстро делал, спустив штаны, только она смотреть туда не хотела, и только чувствовала, как рука под одеялом быстро водит по её телу и уже оказалась в штанишках пижамы.

А наутро он уехал в город и привез ей куклу. Но у куклы было злое лицо и Патти с ней играть не хотела. Так и ходила по дому , прижав к себе  медвежонка . Серега рассердился и оторвал тому голову.
Патти заревела, собирая вату с пола и запихивая её обратно в мишку.
Она больше не хотела быть принцессой, как называл её Серега, и не хотела рассматривать птичку, сидя у него на коленях.

3.

- И тогда-то вы и начали много есть? – Спросил доктор участливо.

- Я ела не переставая.. Все, что могла найти… думала, буду толстой, не как принцесса, так он меня в покое и оставит. И потом, уже в интернате, куда меня забрали, все ела и ела, и никак не могла остановиться… А другие дети называли меня Жирной Патти и не хотели со мной играть. Чем больше они меня дразнили, тем больше я ела.

- Ну что ж. – Доктор побарабанил пальцами по столу. – Попробуем. Вам только 27 лет,у вас жизнь еще впереди. Попробуем…

Она прочла об этой экспериментальной программе в газете. Там был и телефон, по которому можно было позвонить. Приглашались люди обоих полов с весом более 250-300 фунтов. В ней было не меньше, как она полагала, а оказалось – все 408. Особый случай.
Жидкая диета,насыщенная минералами и витаминами, нужными организму. Всего 400 каллорий в день – целый год. Под строгим наблюдением врачей.

Патти была настроена решительно. Она понимала, что это её единственный шанс.
- Я смогу, доктор! – Поклялась она, прижимая к сердцу пухлый кулачок.
Он кивнул головой, и протянул ей руку.

4.
Ну, голубушка, марш на весы! – Скомандовал доктор.
Она вспорхнула, как птичка.
Он не поверил своим глазам:
- 132 фунта!!
- 132!!!!

Патти выставила в улыбке все свои великолепные зубы:

- Я же говорила, что смогу!! – она закинула голову, тряхнув коротко подстриженными волосами.

- Вот вы хохотушка какая! – С удовольствием посмотрел на неё профессор. – Вас ведь и не узнать! А всего-то 50 недель прошло. У вас еще две в запасе!

- Я знаю! – весело блеснула глазами Патти, и, бойко крутанулась на каблуках вокруг себя. – Я платье новое заказала! Праздновать будем!

Выйдя из кабинета профессора, она весела раздарила улыбки всем окружающим, с котрыми успела сродниться за это время. Ах как все за неё болели, как желали ей успеха! Вон, и вечно хмурая медсестра Лина забыла на минуту про свою язву желудка, пожала ей руки и сказала, что она всегда в неё, Патти, верила!

 Она решила не дожидаться автобуса, а пройтись пешком до дому. Велосипедист обогнал её, и брызги воды из лужи попали на платье. Но она не рассердилась, а только в шутку погрозила пальцем вслед, на что он тоже весело рассмеялся.
« Все-то меня теперь любят!» - думала она, улыбаясь всем подряд.

- Ах хороша! – воскликнул шагающий ей навстречу мужчина.
Она не смутилась, а победно посмотрела ему прямо в глаза. И голову она тоже теперь несла высоко, с новой-то прической!

5.
Опять доктор сидел за своим столом и барабанил пальцами, как в тот первый день:

- Вы обманываете меня, голубушка!

Патти понурилась, как провинившаяся школьница, и колупала краску на стуле.

- Я вас не обманываю. Я, честно, ничего лишнего себе не позволяю.

- Так 37 фунтов за 3 недели набрали, как же это так? Обманываете…

Он был расстроен не меньше её. Так гордились, такой успех! И все теперь насмарку!

- Хорошо, я вам верю. – Вздохнул он. – Но все таки, что-то же происходит?… Приходите опять через неделю, постарайтесь понаблюдать, даже записывайте, если что-то необычное заметите… Да и холодильник больно продуктами не загружайте.

Она мелко мелко закивала головой и вытерла слезы.
Взвесившись через неделю, она похолодела. Когда же он поднял на неё свои измученные усталые глаза, она поспешно сказала:

- Доктор… Я думаю, что.. Я знаю. Я во сне - ем.

- То есть как, во сне? Вы что, лунатик?

- Ну да.. То есть, была, раньше, после смерти отца, когда одна с его братом осталась… Тогда меня соседи-то  зимой и увидели - я шла по улице босиком, а везде снег.. А в руках – медведь… В интернате это прекратилось, а вот теперь – опять..

Он потер виски… Не может все это начаться ни с того ни с сего… Или перестарался он где-то с формулами…
- Почему вы так думаете?
- Так ведь живу я одна, спать ложусь – всю посуду вымою перед этим. Просыпаюсь, а она грязная, в раковине…

- А как давно это началось? Не помните? Может все таки что-то произошло?

Патти опять заплакала. Даже зарыдала. Ведь не влезть ей теперь в новое платье! А красивое-то какое, радужное, с пояском на талии. Какой уж поясок после этого!

 Она вспомнила, как месяц назад один из сотрудников по работе, женатый, между прочим, человек, пожилой даже, столкнулся с ней в коридоре:
- Патти Патти, вот какая ты стала , и не узнать тебя!! Давай мы с тобой этого.. – Он подмигнул ей, - побалуемся, когда все уйдут домой? Ты да я… Хочешь быть моей принцессой?

И сделал вид, что сует руку ей под подол.