Неприкаянные

                Что он здесь делает? Кто скажет? Как хочется вырваться и бежать отсюда куда глаза глядят.. Бежать через весь город, как можно дальше от этого места, где вот так просто можно убить ещё не родившегося ребёнка, так и не увидев его. Лучше об этом не думать больше. Давай потом поговорим, позже..., для этого время всегда найдётся...

                Сейчас с ребятами в футбол бы погонять, намотаться на мотоцикле вдоволь, чтобы голова кругом шла или просто пивка в гараже выпить..., но самое главное, - не о чём не думать. Да, - не думать, и прежде всего о том, что произошло за последний месяц. А что в общем–то случилось? Случилось то, что другие люди годами ждут, околачивая пороги престижных клиник, в поисках различных способов, лишь бы их жёны забеременели.   

                Они прикладывают все свои силы ради одного, - заполучить того долгожданного и единственного, о котором так мечтали все эти годы: одних уколов и лекарств всяких, способов различных, - сколько придумано и это, не говоря уже о деньгах, которые ручьём текут в бездонные карманы предприимчивых лекарей и всяких там посредников. И всё это только ради одного, чтобы тест на беременность показал положительный результат. А потом родить, уже всеми полюбившегося ребенка, которого они так боготворят... Его ещё нет, а они на задних лапках ходят в ожидании. Он может ещё и не получиться, а его уже любят. Даже имя заранее придумали. А тут?..

                Матвей сидел в приемной гинекологической больницы. Анюту пригласили для собеседования и проверки документов. Они с женой совершенно точно решили... Да, нет..., решил, конечно, он, а её пришлось убеждать в том, что ребенка сейчас они не потянут. И сколько это время продлиться,- никто не знает. Поэтому нужно делать аборт. Это далеко не лучшее решение на данный момент, но по-другому - никак.

                Ну, почему? Как почему? А у тебя есть работа?.. - Нет… У тебя есть жилье?.. - Нет…  Да и вообще ты собирался уже разводиться. Мало ли, что ты её любишь… Это привычка. Так ты ещё наметил после всего этого с ребятами в Крым свалить, на солнышке погреться, вот и давай, - скатертью дорожка! Какой из тебя муж? На себя посмотри: ни кола ни двора. Что твоя "трехкомнатная" с папой и любимой мамочкой, которая следит за каждым твоим шагом. Она же из тебя маменькина сынка сделала. Ты за каждый свой чих перед ней отвечать должен. Тебе и жениться нельзя было, так с мамой и жил бы. Она сама ещё молодая. Ей надо за собой следить. А что отец? Чем он может тебе помочь, когда каждый вечер под градусом.

                А ты то сам, что же? Тебе уже за тридцать перевалить успело. Работа твоя? Если только себя прокормить и то не хватает. Ах, ты ещё не состоялся? Да, так бывает... - не вписался в жизненный поворот. Неповоротливый такой, стеснительный, ко всему ещё и не рвач – этого уже достаточно, чтобы в карманах пусто было. Тебе бы под юбкой у мамы сидеть и не вылезать оттуда, а ты женился. За это отвечать надо. Ведь жили гражданским браком и жили бы дальше. Нет, вам свадьбу подавай. Ну, хорошо, пускай это мамаша твоя всё придумала, чтобы пыль в глаза своим родичам Красноярским пустить, но ты где был, куда смотрел? Расписались бы и в кафешке с друзьями посидели. А деньги,что на свадебное путешествие насобирали, отложили бы на будущее. Именно после свадьбы всё наперекосяк пошло.

                Тебя, как подменили. Жену, теперь уже законную, совсем не замечать стал. В компьютер свой залез с головой, как будто Анны и дома нет. Сколько раз она поднять тебя пыталась, вытащить хоть куда-нибудь. А ты упирался руками и ногами. Да и зачем тебе всё это? Стоит ли себя утруждать: идти куда-то, когда жена теперь, - собственность твоя. Ну, как кукла «Суок» из «Трех толстяков». Игрушка и не больше. Некое дополнение к компьютерной приставке. Можно и шлем на неё нацепить и погонять с ней на мотоцикле по окрестностям, не брезгуя тротуарами и детскими площадками. Круто! Пускай привыкает...

                Матвей отвлекся от тяжелых мыслей и стал изучать приёмный покой. Небольшое квадратное помещение, выкрашенное в светло- голубоватый цвет. На окнах решетки. Зачем? Кто отсюда бежать будет? Вдоль стен лавки со спинками. Напротив, - парочка сидит.

                Они молодые, не старше Матвея, сидят отчужденно. Друг на друга совсем не смотрят, видно, нечего уже сказать. Да и о чём говорить если пришли сюда, в приемную, откуда один путь - на аборт. Парень постоянно отворачивается и весь уходит в себя. На нем майка с надписью и шорты. Лицо, руки, ноги - всё загорелое. На границе шорт загара нет. Это говорит о том, что в этой одежде он ходит давно. Он весь какого-то походного вида - пилигрим, одним словом. Интересно, моется ли? Это Матвей постарался отметить. Будучи чистоплюем, он автоматически замечал нечистоплотность, окружающих его, людей. Подруга парня в длинном сарафане на русский манер... Наверное, льняной. Лицо вытянутое, загорелое, уставшее. Вид её говорил о том, что она готова ко всему. Видно пререкания со своим спутником полностью измотали её... Всё было уже решено. К отступлению дороги нет.

                Вскоре появилась Анюта. Она была сдержана и деловита. На ходу укладывала документы в файл. Долго рылась в своей сумочке, наверное, просто тянула время. Может, Матвей откроет рот и скажет те самые важные слова, которые она ждала от него все последние дни... Но их не последовало. Муж был непоколебим. Больше всего он боялся пойти на попятную и оставить ребенка. Нет... уж-ж... этому не бывать.

                - Всё хорошо. Во вторник в 8:30 быть с вещами и документами. Правда, сейчас надо ещё в поликлинику заехать. Заключение по УЗИ получить, я совсем об этом забыла. - спокойно произнесла Анна, не спуская глаз с отрешённого от всего, Матвея. Он старался не смотреть на неё.

                Они вышли на свежий воздух и вдохнули полной грудью. Напряжение спало, но вопрос так и остался висеть в воздухе.   

                – Так ты со мной или собираться будешь? Но неужели нельзя отложить эту поездку...

                - Анюта, не начинай. Мы с тобой практически в разводе. Сама знаешь, уже пошлину заплатили, осталось только документы в среду забрать и всё. В поликлинику зайду. Потом пойдём куда-нибудь посидим, а после этого я уже поскакал. Мы с ребятами в гаражах собираемся. Надо нашу поездку обсудить. Всё, я вольный человек. Какие претензии ко мне? Надеюсь, что после вторника ты тоже - вольная птица...

                В поликлинике Матвей ждал Анну около раздевалки. Он не пошёл в гинекологию. Там одни женщины, это его смущало. Нет, он не был сволочем, подонком или, как его там ещё можно было назвать. Он был просто человек, но слабым духом. А этого вполне достаточно, чтобы не иметь своего мнения и не уметь принимать решения в нужное на то время. Вот и сейчас от нерешительности у него всё сжималось внутри. С одной стороны - ему было очень жалко Анну, а с другой, он ещё никак не мог распрощаться со своим детским подходом к жизни.   

                Это прослеживалось в нём постоянно. Он хотел быть с ней, но ни за что при этом, не отвечать. Существовать вместе, но идти параллельно. Она не трогает его, а он продолжает свои увлечения. Он не замечает её, но если только по ночам и то - редко. И так было до беременности Ани. А беременность только укрепила его в этой мысли, что он не способен быть семейным человеком.

                Он за себя не может постоять, чего уж тут о семье думать, тем более о ребенке. Он сам, как ребенок. Его компьютерные игры интересуют на много больше, чем сама жизнь. А тут Анна со своими претензиями. Ей театр подавай, по выставкам с ней ходи. В неделю раз, но в кафе посидеть надо. А это ему, как острый нож по горлу. Ему бы из дома не выходить, и целыми днями в компьютере сидеть. К этому он приучен с детства. Так его родителям было намного проще - отгородиться от него дорогими игрушками - и проблема решена.

                Матвей сидел на лавочке напротив раздевалки, и чтобы скоротать время, решил понаблюдать за женщинами, которые сновали перед его глазами, туда – сюда... Сколько их тут разных: красивых и не очень, но ни это было главным. Их объединяло одно: великое предназначение – продолжение рода человеческого. Почему так получается, вроде бы наслаждение получаем вместе, а как что, расхлебывать всё им приходиться. Он это понимал, но сделать с собой уже ничего не мог. Молох был запущен и ждал свою новую жертву. Даже если он согласится оставить ребенка, - мать будет против. Выставит их на улицу, глазом не моргнув. Нет, лучше не думать об этом. Пусть все остается так, как есть. Тут появилась Анна. Вид её был встревоженный. Казалось, что она плакала...

                - Матвей, у него уже глазик открывается и главное, что сердечко бьется... Понимаешь?!.. – Анна вопросительно смотрела на мужа. Тот весь сжался в комок, как будто сам превратился в эмбрион. Ему вдруг  стало страшно. Перед глазами поплыла гильотина, какие-то палачи в капюшонах, напяленных на голову. Молодой человек готов был провалится сквозь землю, но отступить он не мог. И откуда бралась такая твердость и непоколебимость решения. Ответ тут прост, он не мог менять свои жизненные устои, к которой так привык ещё с юности. А что любовь? Была одна, значит и другая будет.

                Он никогда не простит жене её побег. Действительно, погорячившись, она ушла из дома и пропадала неведомо где почти неделю. Она могла вытерпеть многое, но тут не выдержала его грубости, а когда сгоряча, он отвесил ей пощёчину,- исчезла. Но потом вернулась, наивно полагая, что Матвей изменится: поймёт и будет теплее и мягче относится к ней. Но не тут-то было, он опять жёстко нагрубил жене... вот именно в этот момент они и подали на развод.

                А когда через несколько недель Анна сообщила ему о беременности, он, как с цепи сорвался. Начал скрупулезно подсчитывать дни, когда могло произойти зачатие, объявив ей, что это не его ребенок. Она настаивала на обратном, точно зная, что кроме как с Матвеем, близости у неё ни с кем не было. Слово «развод» грянуло для неё, как гром среди ясного неба.

                Анна была к нему не готова. Но и так продолжать жить сил уже не было. Ей очень хотелось оставить ребенка, но воспитывать его одна, не имея работы, да и жилья - было невозможно. Надеяться на старенькую мать, которая сама едва сводила концы с концами, - она и думать не могла. Вот так и пришло единственное решение – аборт.

                "Бог родит, Бог и прокормит» - Анна слышала такие слова, а как же тогда – «На Бога надейся, а сам не плошай» И вообще, чрезмерное упование на волю Божью грехом является. Да и не такая набожная она. Всё больше по земле ходит, земным и живёт.

                Когда они вышли из поликлиники, Матвей тут же ушёл, сославшись на особую занятость. Анна поняла, что с этой минуты осталась одна и никто ей уже не поможет, никто не подскажет, как жить дальше? Она ещё больше укрепилась в правильности своего решения: во вторник на операцию.

                - Ну, ты хотя бы проводишь меня, - говорила по телефону Анюта, ещё надеясь, что Матвей придёт. – Ты пойми, мне страшно одной. Я совершенно не знаю, как это будет. Я не каждый день аборты делаю. Неужели тебе трудно? Я пока у мамы живу. Давай утром в парке встретимся?!

                - Нет, Ань прости, но у меня в девять самолет до Симферополя. Мы с ребятами в восемь в аэропорту встречаемся. Понимаешь, не могу... Ты давай, как-нибудь одна там... Ну, ты же у нас сильная! Ты все сможешь! Приеду позвоню. Да, я свою половину документов о разводе забрал. Теперь твоя очередь. Если хочешь, можешь вообще туда не ходить. Мы уже разведены по сути… прощай... – гудки в трубке…

                Сердце Анны сжималось от обиды. Слезы наполняли глаза. Этот ребенок, который она ещё носила в себе, был никому не нужен и это она знала точно, к сожалению, теперь даже ей он и то не нужен. Матвей всячески сторонился её, показывая всем своим видом, что он здесь не причем. Он умывает руки. Сама виновата, вот и расхлебывай, а других нечего за собой тянуть...

                Во вторник, как было намечено, она пришла к приемной раньше времени. Вежливые медсестры попросили подождать немного, чему она была только рада. Анюта вышла во двор и села на лавочку. Было теплое летнее утро. Она поймала себя на мысли, что лето уже в разгаре, а она даже и не заметила, как это произошло. Так неумолимо быстро бежит время.

                Полная опустошенность и безразличие ко всему заполнило её существо. Что с ней происходит? Что будет дальше? Ей трудно было представить. Об этом она лучше подумает завтра, а сегодня? Все её мысли уходили туда, в глубь её, к ещё неопознанному объекту. И она не знала, что с этим делать? Как относится к происходящему? Сейчас нужно перешагнуть через барьер, к которому она пока не готова. Но, а потом - будет, что будет. Да, что это грех, она хорошо знала и всегда страшилась этого. А не грех плодить бездомных, брошенных, убогих, за которыми и присмотреть будет некому...

                Ох, уж эта любовь?! Какой от неё толк? Если всё сводится к одному и тому же. Да, так должно быть. Род человеческий должен продолжаться, но почему только одна женщина должна за всё отдуваться, а мужчина - получать наслаждение и всё... Где Матвей? Где его носит, пока она мучается в неведении. Наверное, он сейчас на золотом песочке в Крыму с девицей какой-нибудь флиртует... Или потягивает свое любимое пиво.

                Время вышло. Пора. Анна взяла сумочку с вещами и направилась в сторону больницы. В приёмной её ждали. Пропустили вперед, а дверь заперли на ключ. Анна шла по длинному коридору и ей казалось, что ноги прилипли к полу, а двигаются только стены. Она, как во сне рассматривает их,    не понимая, что с ней происходит. Но почему всё так? Почему она одна должна нести эту ношу? Нет, мир не справедлив...

                К полудню всё было кончено. Аня лежала в палате и смотрела в окно. Анестезия отходила медленно. Вроде бы всё было по-прежнему: испачканная кровью простыня соседки, завядшие цветы на подоконнике, бегущие кучевые облака за окном и она, на этой кровати, которая ей так успела надоесть за эти несколько часов, проведенные в больнице... Её ничто больше не удерживало здесь... теперь совсем одна и, как долго это продлиться она ещё не знала.

                Вечером Анюта выписалась. Она больше не хотела оставаться в стенах больницы, с которой её уже ничего не связывало, которая принесла столько душевной боли, да и физической тоже.
 
                Еле передвигая ноги, она шла к трамвайной остановке. Никто её не встречал. Да и встречать было некому. Матвей был в Крыму, больная мать еле перемещалась по квартире, а о свекрови и говорить не приходиться, Аня для неё давно отрезанный ломоть.

                Теперь она была уже точно одна и полностью опустошённая. А вокруг кипела жизнь. Заканчивался очередной рабочий день. Люди спешили домой. И никому не было никакого дела до печальной девушки, которая вместе со всеми вошла в трамвай и плюхнулась на первое свободное место, не обращая внимания на ворчливых старушек. Анюта уткнулась носом в окно, чтобы никто не видел её заплаканного лица. А там жил город. Машины стояли в своих пробках, а люди, думая каждый о своём, спешили туда, где их ждали. Всё шло своим чередом.

                Ну, что? Не так уж всё и плохо?! Жизнь продолжается, значит будем жить! И всё ещё впереди!..

                - Девушка, Вас кто-то обидел? - обратился к ней неизвестный  молодой человек.

                - Нет, нет, что вы?.. 

                Аня чуть помолчала, а потом продолжила:

                - Скорее всего, я сама себя обидела... Спасибо вам.

                2016г *+к