Солонхои

   Я вымотался на работе настолько, что набрался нахальства и попросил недельный отпуск за переработанное время, и мой начальник, Юрий Иванович Золотарёв, скрепя сердце, заявление подписал.
   Уже к полудню следующего дня я был за гребнем Катунского хребта, подыскивая место в затишке, чтобы ледяной ветер не выдувал тепло из палатки - внизу, в долине вовсю цвёл марьин корень, поднялись луговые травы, а здесь, высоко в горах, на северных склонах еще лежал снег, хотя солнце палило неимоверно.
   Место я нашёл случайно. Рассёдланный конь отошёл в сторону скал и вдруг как сквозь землю провалился. Перспектива вернуться домой с седлом на плечах меня не устраивала: для острых на язык односельчан я стал бы на долгое время посмешищем, поэтому я ринулся вслед.
  Следы привели меня к расщелине, узкой и извилистой, пройдя которую я просто ахнул:
  небольшую площадку с трёх сторон подковой окружали скалы, защищая от ветра, южная её сторона завершалась двухсотметровым обрывом, распахивая вид на лежащую далеко внизу Катунь, Уймонскую долину и тающий в дымке Теректинский хребет за нею.
  Несмотря на высоту здесь уже царил июнь. Трава была мне в пояс, гудели насекомые, было по-настоящему жарко. Уставший конь блаженствовал - для него это был рай.
  Утром меня разбудил тонкий, едва слышный свист, явно не птичий.
  И через чуть раздвинутый вход в палатку я увидел очередное чудо.
  Прямо напротив меня по корням огромного выворотня кедра расселись семь-восемь щенят солонхоя, так здесь зовут природный гибрид соболя и хорька. Обычно юркие и непоседливые, они вели себя на этот раз чинно, переглядывались, пересвистывались, принюхивались, настороженно поводили ушами, но - не сходили с места!
  Вдруг один из малышей спрыгнул вниз , засунул голову в трещину между высохшими комьями земли и громко свистнул. И тут же все оставшиеся его братья и сёстры рыжими молниями разлетелись кто куда.
  Я было забеспокоился: малыши - лёгкая добыча для взрослых хищников!- но тут "свистун" поднял голову и стрелой метнулся на самый верхний корень вывороченного когда-то ураганом дерева,  почти по-беличьи зацокал, оглядывая пространство поблизости от себя, и стих.
   Потом он заскользил вниз, к земле и движение это было таким слитным, что казалось, будто с места на место перетекает почему-то порыжевшая ртуть.
  Прыжок, и он исчез в траве, и через несколько секунд оттуда зазвучал дуэт, а мгновением спустя на выворотень выскочил малыш-солонхой, но не "свистун".
  Снова свист на два голоса, и вот уже на выворотне рыжая пара смешно барахтается в потешной схватке. Еще свист, и пара превратилась в тройку.
   И тут меня осенило: щенки играли в прятки!
   Точно! Один водящий сменял другого, всё выше поднималось солнце, а я не мог насмотреться. Испортил всё я сам, пытаясь сфотографировать забавных зверюшек: громкий щелчок затвора - и детвору будто ветром сдуло.
   Но до самого моего отъезда они продолжали радовать меня по утрам - рыжие молнии на чёрных, источенных временем корнях рухнувшего кедра...
.
2012 г.