Алби-2. Хрупкие грани. Глава III

Ближе к вечеру Алби всё-таки решила часика полтора покататься на катере вдоль бухты. Два выходных — не так уж и много, чтобы глупо растрачивать их на сон до обеда. О том, что будет после этих импровизированных каникул, Алби старалась не думать. Вот вернётся Риф из своих инспекционных поездок, может, и прояснится что-нибудь, если он найдёт общий язык с этим набыченным солдафоном из погранслужбы, а пока только море, катер, пакет с креветками для чаек и закат цвета аметиста.
Она медленно брела к причалу, подставляя лицо прохладному ветерку с моря. Как жаль, что таких безмятежных дней практически не выпадает, не говоря уже о том, чтобы провести их не в одиночестве. Если свою жену Рифус Гарт периодически принудительно выгонял в отпуск или давал пару-тройку внеплановых выходных, то сам он буквально жил на работе, частенько оставаясь ночевать в кабинете, и с этим Алби ничего поделать не могла.
"Ты знала, за кого идёшь. Ты знала, за кого идёшь, знала, на что соглашаешься, знала, что всё будет именно так и не иначе. В бригаде нет места романтике и розовым соплям, а уж если твой муж командует этой бригадой, не жди, что он будет тратить своё время на осыпание тебя цветами. Да тебе это не так уж и нужно, Алби Мирр-Гарт, уже признайся сама себе, тебе ничего не нужно, только денёчек отдыха иногда... у вас вместе прошли только три дня после бракосочетания... хотя бы три дня."
Она сама не заметила, как подошла к причалу. Море сегодня было тихое и спокойное, почти полный штиль, лишь лёгкая рябь на воде. Катер плавно покачивался, подставляя заходящему солнцу белый полированный бок. Как он был непохож на старую облезлую моторку Рены Кинтер, на которой они с Рифусом форсировали циклопический вал, разделяющий Ойкумену и Внешний мир. Алби тогда чуть не умерла, захлебнувшись ледяной водой и чудом не получив сотрясения. Но это всё в прошлом, все ужасы, что ей пришлось пережить за те десять дней, навсегда изменившие её жизнь. Сейчас... разве могла она подумать, будучи простой лаборанткой, пусть и занятой в весьма новаторском проекте, что спустя месяц она станет ведущим специалистом этого самого проекта, перейдёт на работу в контору, которую боялись и ненавидели все, кто хоть какое-то отношение имел к научным исследованиям... что выйдет замуж на следующий день после освобождения из каземата за человека, которого знала одну неделю и который за это время ухитрился разбить её жизнь на мелкие осколки и одновременно навсегда занять место в этой жизни.

*    *    *

"Нравится?" — Гарт изучающе наблюдал, как Алби с приоткрытым ртом стояла на балконе и, не отрываясь, смотрела на гигантский каньон, рыжие скалистые берега которого покрывал ковёр из миллионов мелких голубых цветов. Гарт рассказывал, что несколько недель в году красно-бурые скалы оживают, становясь то небесно-голубыми, то, в более засушливые годы, густого цвета павлиньего глаза. Сейчас лазурь перетекала в насыщенный индиго, кое-где оставляя скалам их изначальный рыжий цвет. Дна каньона видно не было, но Алби помнила, что там течёт настоящая река. "Каньон". Недаром квартиры в этом районе стоили на порядок дороже остальных в конгломерации.
Её привёз сюда неразговорчивый "красногалстучник", за всё время поездки не произнёсший и пары фраз. "Прошу вас", это было единственное, что он сказал, распахнув перед ней дверь, потом кивком попрощался, и Алби осталась одна в громадной комнате-студии с таким же необъятным панорамным балконом и высоченными потолками. Рифус Гарт явно не любил тесноты. Она на цыпочках бродила по комнате, не решаясь сесть в кресло или лечь на постель, хотя ноги у неё подкашивались от усталости и переизбытка самых разных впечатлений. В конце концов она глубоко вдохнула и залезла в ванну, с наслаждением подставляя лицо горячим струям. Гарт сказал, что она может здесь отдохнуть до его возвращения... а что потом? Но Алби тогда было всё равно, она смывала с себя холод изолятора, где просидела почти неделю, она отскребала заскорузлую кожу, кажется, навеки пропитавшуюся солью стоячей волны и пылью пустырей Ойкумены, она яростно, до красноты, тёрла плечи, спину и грудь жёсткой мочалкой и раза три вымыла короткие, неровно обрезанные волосы, кое-где выдранные с корнем. После двух часов в ванне Алби наконец-то почувствовала себя человеком. Она завернулась в самое большое полотенце и, едва дойдя до кресла, рухнула в него и провалилась в благословенный сон без сновидений.
Она проснулась от чьего-то присутствия, от долгого и немигающего взгляда в упор.
— Рифус? — Она моргала со сна, пытаясь сфокусировать взгляд на лице стоявшего перед ней мужчины.
— Уже тридцать пять лет как. Выспалась?
— Да... — Алби было неуютно под этим взглядом, хотя она и начала уже к нему привыкать.
— Тогда вставай. Покажу тебе кое-что.
— Что?
— Боишься сюрпризов? М-да, немудрено. Всё, Алби, все твои метания закончены. Финиш. Ты подумала над моими словами?
Она поплотнее закуталась в полотенце. Подумала, ага... да у неё и мыслей-то в голове не было никаких, кроме одной: она больше не в камере. Но, всё-таки вспомнив их разговор в коридоре отдела, она подняла на капитана особой бригады глаза и встретила его взгляд почти спокойно.
— Да... подумала.
— И что? — Рифус Гарт смотрел равнодушно, и любой другой человек решил бы, что свежеиспечённому командиру безразличен ответ девушки. Любой, но не Алби Мирр.
— Это очень щедрое предложение. Было бы глупо отказываться... — Всё. Вот тебе и приговор к пожизненному заключению, маленькая наивная лаборантка, теперь ты собственность "Красного отдела" и его начальника. Но эта мысль Алби уже не пугала. Вот... совсем не пугала.
— Я рад. Я всегда считал тебя умной и рассудительной девушкой, хоть ты всеми силами и пыталась доказать обратное. Но... хм... кто старое помянет... В общем, я рад слышать, что ты приняла правильное решение. Завтра я оформлю на тебя все документы, а сейчас иди сюда. Не бойся. У меня не все сюрпризы смертельные.
Она встала с кресла, чуть не упав от внезапного головокружения, и осторожно подошла к балкону, состоявшему, казалось, из одного стекла.
— Не бойся, это алюминосиликатное стекло, его кувалдой не пробьёшь. Не бойся, иди. Посмотри.
И тогда Алби впервые увидела знаменитый каньон во время цветения, зрелище, от которого у неё выступили на глазах слёзы.

— Нравится? — повторил Рифус Гарт, наблюдая за сменой выражений лица девушки, от недоверчиво-настороженного к восхищённому. Он заметил, что глаза её подозрительно заблестели.
— Очень, — прошептала Алби, не в силах оторваться от завораживающего пейзажа.
— Оставайся. — Эти слова, сказанные в спину, обожгли девушку не хуже прикосновения папоротника из Внешнего мира. Она дёрнулась и обернулась, замерев под немигающим взглядом.
— Оставайся, если хочешь. Тут просторно, ты поместишься... хм... уж как-нибудь. Можешь, конечно, возвращаться в свою клетушку в Институтском квартале, но она чересчур смахивает на изолятор. И до службы долго добираться.
— Ты... ты что, мне предлагаешь жить... здесь?
— Да.
— А... а почему...
— Потому что я так хочу. И даже не потому, что я теперь твой командир. Просто я так хочу.
Алби замолчала, осторожно переведя взгляд на цветущий каньон. М-да... как-то не так она себе представляла это всё... ну... она втайне надеялась, что ей не придётся возвращаться в пустую каморку с голыми стенами, где всё напоминало об Институте, но вот так в лоб... "А тебе всё романтику подавай, идеалистка несчастная. Риф был прав, когда говорил, что ты не ценишь того, что имеешь. А ты сейчас имеешь либо всё, либо ничего".
— Мне здесь нравится, — Алби смотрела на цветочный ковёр, не решаясь снова встречаться глазами с этим человеком. — даже очень.
— Хорошо, с этим покончили. Остался последний нюанс. Завтра перед твоим оформлением заскочим в мэрию, добьём всю бюрократию и можно будет, наконец, выдохнуть.
— В мэрию? — Тут Алби всё-таки не сдержалась от удивлённого возгласа. — А... а что нам делать в мэрии?
— Хорошо, — пожал плечами Рифус Гарт, — сформулируем вопрос по-другому. Ты выйдешь за меня замуж или предпочитаешь свободные отношения? Учти, с моей новой должностью гражданский брак выглядит как минимум неуместно.
— Да я тебя знаю десять дней, — чуть не поперхнулась Алби, — как это...
— Ну и что, я тебя тоже знаю десять дней. Время вообще понятие относительное. Особенно во Внешнем мире. Я думал, мы подружились. Особенно, если вспомнить твой выверт у канцлера. И не забывай, я теперь не лейтенантик-шестёрка на побегушках у Рона Гира. Я командир особой бригады специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями. Перед тобой широкие перспективы, Алби. Подумай хорошенько.
— Какая мне разница, — тихо сказала девушка, стараясь не смотреть ему в глаза, — лейтенант ты или кто там теперь...
— Ну так что? — У Медузы Горгоны взгляд и то был теплее.
— Мне не в чем пойти в мэрию, — прошептала Алби, подписывая себе приговор второй раз за десять минут, приговор, не подлежащий обжалованию в принципе.

— Я надеюсь, ты действительно выспалась, — тихо сказал Рифус, когда ночная мгла уже скрыла и каньон, и соседние дома, и даже луна исчезла, нырнув в набежавшее облако, — потому что завтра тяжёлый день. Это раз. А нам с тобой ещё предстоит бессонная ночь. Это два.
— Я выспалась, — шёпотом ответила Алби, вглядываясь в хмурое, почти никогда не улыбающееся лицо со слишком резкими чертами, словно его вырезали из камня, а потом для приличия обтянули кожей, — я, наверно, выспалась на несколько ночей вперёд.
— "Скея" у меня нет, — сообщил Гарт.
— Больно нужен мне твой "скей".
— Тогда иди сюда.
— Нет. — она покачала головой и забралась на кровать с ногами. — Это ты. Иди. Сюда.

*    *    *

Она несколько раз с визгом пронеслась по бухте, оставляя за собой пенный след. Катер всегда успокаивал и одновременно дарил ощущение полной, бесконечной, пьянящей свободы. Алби до сих пор помнила ту свою дрожь где-то в солнечном сплетении, когда Рифус впервые показал ей это белоснежное чудо с носовой палубой, мощным мотором и небольшой низенькой площадкой у кормы, где можно было сидеть и кормить чаек. Она так никогда и не узнала, что катер был куплен за пару дней до этого специально для неё. Рифус Гарт не был сторонником демонстративных жестов. Только поинтересовался, умеет ли она им управлять, провёл на всякий случай краткий инструктаж и посоветовал держаться подальше от Грани. Ну уж этого мог бы и не говорить, Алби с ужасом вспоминала двойной штурм исполинской волны и ни за какие коврижки не направила бы катер в ту сторону. Рифус тогда удовлетворённо кивнул, сообщив, что она может кататься по бухте, после чего тему водных прогулок посчитал закрытой.
 
Чайки с радостными криками кружили около катера, на лету ловя креветок, которые кидала им Алби. Странным образом пронзительные вопли этих наглых и прожорливых птиц её совсем не раздражали, Алби сама иногда этому удивлялась. Когда кончились креветки, и чайки одна за другой начинали пикировать в воду за рыбёшкой, девушка разделась донага и нырнула с кормы в прохладные объятия моря. Как же хорошо, господи. Почему это не может длиться вечно, этот нежный ветерок, небо, окрасившееся сиренево-золотыми мазками, обволакивающая нега морской воды, её любимое время... Она несколько раз нырнула с головой, сделала пару кругов вокруг катера и забралась обратно. И вовремя: её коммуникатор вовсю наигрывал весёленькую мелодию.
— Плещещься?
— Ага. Ты уже вернулся? Я думала, ты опять заявишься в ночи.
— Тебе не угодишь. То поздно, то рано. Давай, швартуйся, пойдём посидим где-нибудь, расскажу тебе о своём визите в пустынное царство этого амбала.
— Ты... ты узнал, что хотел?
— Алби, давай, подплывай, переодевайся, а все рассказы за ужином. У меня уже всё сводит от голода. Давай, в темпе, дверь я не запирал.

Алби придирчиво выбирала вечерний наряд. Всё-таки её муж был тем ещё снобом, десятой дорогой обходя демократичные кафешки типа "Очарованного кварка", предпочитая заведения пусть и не самые дорогие, но солидные, куда не стыдно сунуться начальнику "Красного отдела". А в такие места в майке и штанах не пускают. Она судорожно перебирала вешалки, шёпотом ругаясь так, что Рон Гир плакал бы в уголке от зависти. "Тасманово море"! Ну Риф, ну убить тебя мало, ну за что такое наказание... спорить с мужем в выборе ресторана Алби не смела. Но "Тасманово море"! У них что, годовщина свадьбы? И кто эти загадочные тасманы? Алби знала, что до войны так называлось море, где теперь возвышалась гигантская волна, но вот кто такие тасманы? Да чёрт с ними, с тасманами, платье бы найти... Наконец она выбрала бериллово-зелёное платье в тон глазам, слегка припудрила лицо и прошлась щёткой по волосам. Вот теперь то, что надо. Хоть к тасманам, хоть к премьер-министру.

— Красиво. — На больший комплимент рассчитывать было глупо. Алби и без реплики Рифуса знала, что выглядит сногсшибательно, но... Ночью он ещё мог выдать что-то внезапное, типа "какая же ты красивая", но не более того, а уж днём... Алби пригладила выбившуюся прядку. С момента её свадьбы и перехода в "Красный отдел" она заучила как "Отче наш": никаких эмоций при посторонних. Она до сих пор с ужасом вспоминала случайно подслушанный диалог Рифуса и Пирса Трея, совершенно случайно, она просто шла доложить об новом успехе Дора, как вдруг замерла перед металлической дверью кабинета командира особой бригады. Слегка приоткрытой дверью.

— Господин капитан, я подал уже пять рапортов о переводе в проект "Гипнос". Я понял всю систему и могу поспособствовать...
— Ты забыл, каково быть рядовым, Трей? Даже ради нашей дружбы...
— Господин капитан, но я и в мыслях не имею... Я могу...
— Что, так манит "Гипнос"? Понимаю. Вещь перспективная. На контроле у канцлера. Пирс, я понимаю твоё желание попасть в проект, ты сам, своим умом допетрил, каким образом можно запрограммировать человеческий сон, ты вырулил там, где пасовали абсолютно все, я признаю, ты заслужил право принимать участие в экспериментах... Но у тебя слишком своеобразная репутация, чтобы я мог рисковать понапрасну.
— Я не...
— Хорошо. Раз уж ты так психуешь. Хорошо. Ты примешь участие в разработках. Но учти. Рядовым ты станешь в тот самый момент, когда я увижу, что ты... погружаешься в проект слишком глубоко. Камеры работают круглосуточно.
— Вы... Риф! Ты что, совсем не доверяешь мне? — Голос Трея сорвался на хрип.
— Доверяю. Иначе ты не стоял бы сейчас здесь. Я надеюсь, ты меня понял. Завтра приступаешь к работе. И да хранит тебя господь, потому что иначе я сам тебя убью.

Пирс вылетел из кабинета, словно за ним гналась свора бойцовых псов. Скулы его покрывали алые пятна. Он быстрым шагом прошёл мимо Алби, даже не поздоровавшись. Девушка так и стояла, прижимая к себе планшет с результатами опытов, глядя то в спину оскорблённого до глубины души Трея, то на тяжёлую, тускло поблескивающую дверь. Заходить внутрь Алби внезапно расхотелось. Но делать нечего.

— Хорошо, хорошо... — Рифус просматривал отчёт, периодически постукивая пальцами по столешнице, — прогресс налицо... Молодец. С этим уже можно идти к канцлеру и требовать увеличения финансирования. Как ты смогла сократить реабилитационный период?
— Я заменила "радиант-плюс" на его модификацию с графеном. В отчёте всё указано...
— Мне лень читать его до конца. Алби, с завтрашнего дня тебе будет ассистировать Пирс Трей. Тебя это устраивает или мне отозвать его с проекта?
Алби молчала. Если Рифус узнает, что она подслушала их с Треем разборки, ей точно несдобровать. Этот разговор явно не предназначался для её ушей. Она задумалась на мгновение.
— Насколько я знаю, лейтенант Трей пришёл практически к тем же выводам, что и я, но не имея перед собой никакой экспериментальной базы.
— Угу, — Гарт внимательно наблюдал за Алби, отчего ей было очень неуютно.
— Я не знаю, чем он может мне помочь. Ты же сам говорил, что я буду работать без лишних помощников и особенно Пирса Трея.
— Говорил. Трей завалил меня рапортами с просьбой о переводе в "Гипнос". Он весь извертелся, как уж на сковородке, что все его блестящие выводы пропадают впустую. Я понимаю его обиду. Да и ты, наверно, понимаешь, ты же учёный. — Рифус сцепил пальцы и пристально посмотрел на жену. — Вы двое могли бы сработаться...
— Мы сработаемся. — Алби наконец нащупала верный тон. — Если Пирс Трей не будет оттачивать на мне свои донжуанские навыки.
— Хорошо, очень хорошо. Алби, любовь моя, как ты думаешь, ты очень злопамятный человек?
— Что? — Она удивленно захлопала ресницами.
— Трею тоже нужен будет подопытный. Я думаю, пора извлечь твоего бывшего воздыхателя из изолятора и пустить в дело. Вас двоих Дор не выдержит, у него мозг вскипит.
— Кита? — Алби передёрнуло. — Я надеялась больше никогда о нём не услышать.
— Это не твоя головная боль, Алби. Пирс работал с ним, пока вёл расследование, поработает и теперь. Или ты против?
— Пусть делает с ним, что хочет, — тихо сказала Алби, — хоть в штырька превращает, хоть ментальный взлом устраивает. Я этого человека видеть не желаю.
— Ты и не увидишь. Он будет находиться в другом помещении. Что ж, думаю, все нюансы мы обсудили. Закрой дверь.
— Что?
— Закрой дверь.

К удивлению Алби, с Пирсом они действительно сработались. То ли подействовали недвусмысленные угрозы капитана, то ли сам Трей истосковался по проекту, но Алби ни разу не могла уличить блондинистого очкарика в какой-либо заинтересованности ей, Алби Мирр-Гарт, лично. А блестящий ум лейтенанта она оценила давно и по достоинству, ещё когда, давясь слезами, рассказывала в комнате допросов ему и Дине детали проекта "Гипнос". Пирс задавал тогда весьма дельные вопросы, изумил Алби своими теоретическими выкладками, а сейчас вот вовсю разрабатывал методику ещё большего сокращения реабилитационного периода после погружений. О Ките Тригге Пирс не рассказывал, но девушка подозревала, что Трей утюжит его по-полной, имея карт-бланш от командира на любые методы воздействия. Поначалу она общалась с новым напарником слегка напряжённо, боясь, что Пирс перехватит у неё инициативу, но мало-помалу они всё-таки начали раскрывать карты. Лёд настороженности и недоверия медленно, но верно сменялся бурными обсуждениями и спорами до хрипоты, и внезапно после одного из таких нервных дней Алби поняла, что у неё появился... друг?

*    *    *

Они сидели за дальним столиком у самой стены, куда почти не долетали звуки музыки, и дегустировали фирменное блюдо "Тасманова моря": особым образом приготовленное мясо акулы. В отличие от сухопутных животных, которых в Ойкумене практически не разводили (искусственное мясо было ничем не хуже на вкус, а питательных веществ содержало втрое больше), море до сих пор кишело рыбой, моллюсками и водорослями, что весьма удачно дополняло сублимированный рацион современного жителя Ойкумены.
— Так как прошла твоя поездка? — А вот вино, как ни крути, пока что остаётся достижением пищевых химических технологий, эксперименты с настоящим виноградом упорно заканчивались пшиком.
— Я увидел, что хотел. Даже больше. — Рифус Гарт задумчиво рисовал вилкой на скатерти. — Даже больше. У Хаулза не участок, а мечта в том плане, что у него великолепный обзор. Там вообще голая степь, переходящая в нейтральную полосу, ни холмика, ничего. И это же чрезвычайно осложняет ситуацию, если принять как данность, что прорывы будут продолжаться именно в этом секторе. Полосу пепла, при всей её замогильности, преодолеть проще, чем стену из воды. Если из Внешнего мира в Восточный сектор полезет всякая дрянь, то... я даже не знаю. Погранцы об обитателях джунглей знают ничтожно мало. Я могу убить рыжего волка. Я знаю, где у него уязвимое место. Дирк Хаулз этого не знает. Дирк Хаулз не знает, какие твари ядовиты, а какие нет, чья слюна сделает тебя парализованным инвалидом, а кто разорвёт тебе горло одним движением. Дирк Хаулз в страшном сне не видел то, что к нему заявится рано или поздно. Я доложил его командующему, Берг в ярости. Он, конечно, проведёт максимально полный и подробный инструктаж, я поделился с ним всем, что знаю. Он перевооружит своих бойцов в соответствии с обозначенной угрозой. Возможно, его люди сдержат внешнемировых гостей на подступах к Ойкумене. Но в сам Внешний мир придётся идти нам. После того, как ты погрузишь Дора в сон и посмотришь, что там за дискотека среди лесов...
— Риф! — Алби взволнованно схватила его за руку. — Погоди... Зачем? Зачем идти во Внешний мир? Я... я посмотрю, мы с Дором посмотрим... может, там просто... ну... может, там вулкан извергается или эпидемия какая... да мало ли что... Риф, зачем тебе туда?
— Успокойся. Я погорячился, всё, выдохни. Ты права, сначала нужно заглянуть туда глазами Дора, а потом делать выводы и принимать решения. Но, боюсь, Алби, любовь моя, что мои предчувствия меня не обманывают. Хорошо бы мне ошибаться.
Остаток вечера они провели, не возвращаясь к этой теме.



Продолжение: http://www.proza.ru/2016/08/21/1482