Евгений Онегин. Александр Сергеевич Пушкин

Любить себя вдвойне трудней,
Чем образ девы сладкогрудой.
И суть не в качестве грудей,
Цене приданного с посудой,

А в том, что, полюбив себя,
Ты, героизм свой храня,
Смог мразь такую полюбить,
Какую в стих не водрузить.

Но для чего, скажите, вдовы?
Они ж всегда на все готовы.
Татьяна Ларина - вдова.
Такая шла о ней молва.

Душа неопытна. Лишь тело
Сумело опыт приобресть.
Хотя, быть может это лесть?
Проверить бы. Возьмите в дело.

Никто ее не понимает,
Никто ей свет не заслоняет.
Ночную тишь нарушив им
Родным, единственным, большим.

Лишь Пушкин пожалел бедняжку
Своею доброю рукой. Женился, впрочем, на другой.
Оставил нам письмо да ляжку,
Рог свой ветвистый, золотой.

Ну, отказал Евгений Тане.
Он, чистотой души гоним,
С утра уже валялся в ванне
С крестьянками. Не было сил.

К тому же, что ценнее может
Быть памяти, кой упоен,
Что о себе оставил он
И что порой приятно гложет.

Приди ко мне скорей, о, муза!
Сидишь, овца, и чешешь пузо.
На то мне, впрочем, наплевать.
Хотел тебе пять тысч отдать.