Предпасхальные заморозки

Инициатива наказуема

…приблизительно 00:30

Люди давно уже знают, что такое алкоголь. В наше время и в нашем обществе, как это было всегда, его используют с одной целью: весело и незабываемо провести драгоценный отдых.

***

На улице был ясный день, у всех выходной, воскресенье. Воздух ещё не сильно прогрелся, но солнце после зимнего мрака радовало как никогда. Тем более, что недостаток тепла компенсировала наша теплая компания. В этот апрельский вечер, когда оставалась всего несколько недель до Пасхи, мы решили не ждать поводов и как всегда собрались вместе. А разве нам нужны поводи, что бы увидеть близких людей. Тем более, что такая возможность выпадает не часто.

Отдыхали в гостях у друга. Стол уставили домашними закусками и выпивали, ведя светские беседы. Так и сидели до самой поздней ночи. К тому времени, те, которым в понедельник на работу, разъехались по домам. И в какой-то момент, я заметил, что нас осталось несколько человек.  Но самые выдержанные застольщики, похоже, уходить не собирались. Тем более, что хозяин никого не выгонял. Пока оставалось спиртное мы продолжали пьянствовать без всяких угрызений совести. Среди нас был товарищ, который приехал на автомобиле, но выпивал он не меньше других, видимо собирался остаться на ночевку.

Время шло за полночь, всем было хорошо, но хотелось, что бы было ещё лучше. Или, как говорят в народе, тянуло на приключения. Заканчивать такой веселый вечер в одном месте не хотелось. Вариантов было масса: боулинг, бильярдная, кабак, прогулка по проспекту на худой конец. Но кто-то предложил более интересный отдых - попариться в баньке, очиститься, так сказать, перед большим праздником. Идею поддержали всем коллективом, практически сразу. К тому же, один из друзей успел похвастаться, что недавно достроил на даче собственную баньку. Новая, полностью готова к использованию, только топи и парься хоть до утра. Возник вопрос, как в это время туда добраться. Про общественный транспорт не шло и речи. Позвонили в службу такси, но там загнули такую цену, что мы решили принципиально не давать выручки жадному таксисту. И тут вспомнили о машине, на которой приехал наш знакомый. Как он только не отмазывался, чего он только не сочинял, чтобы не садится за руль. Но общая инициатива взяла свое. Собрав со стола остатки закусок и спиртное, мы оперативно спустились вниз.

В итоге нас осталось четверо: я, водитель, хозяин дачи с баней и ещё один парень. Хотя у последнего в машине случился приступ здравого рассудка и он все таки отказался с нами ехать. Ну а нам уже не было куда отступать. Все понимали, что попасть на милицейский пост будет чревато последствиями. В этом и заключался некий азарт: сыграть с судьбой в удачу. Перегар в машине стоял такой, что не помогали даже открытые окна, и постоянно запотевало лобовое стекло. Поэтому наш друг, опытный водитель в любом состоянии, выехал на объездную дорогу, сделав нереальный крюк. Но зато, оказавшись за городом, мы тешились как дети. Дальше дорога была открыта. Дачные участки находятся в километрах тридцати от города. И чтобы добраться целыми, друг ехал даже немного аккуратнее, чем обычно. А, может быть, просто успел протрезветь.

Проехав половину пути, мы обнаружили поистине прискорбный факт, у нас не осталось ни одной сигареты. А если в компании 3 курильщика, то это может стать причиной паники. Но где же найти ночной магазин среди дороги? Заправок на пути не встречалось, а вокруг только незнакомые села. В этих селах явно нет ночных магазинов, потому что, скорее всего, люди здесь не ходят отвариваться по ночам. Возвращаться назад тоже не вариант, столько нервов потрачено во время побега из города. Мы задумчиво смотрели в окно и пытались что-то предпринять. И тут, видимо, кто-то сверху услышал наши скорби, и при въезде в одно из сел, рядом с трассой, мы увидели маленький магазинчик. В окнах горел свет и дверь была нараспашку. На удивление, рядом с магазином не было даже местных пьянчуг, которые при виде чужих людей, не раздумывая, лезут в драку.

Водитель резко дал по тормозам и скатился на обочину. Мы с другом выскочили с машины и вальяжно направились к магазинчику, но… тут же застыли на входе. Перед нами открылась неожиданная картина. На полочках беспорядок, среди разбросанных продуктов было несколько разбитых бутылок водки, а кассовый аппарат открытый и пустой. В углу, свернувшись, лежал окровавленный мужчина с явными следами побоев, признаков жизни он не подавал. Вероятно, магазин посетили до нас, причем совсем не покупатели. Переглянувшись, мы в момент решили, что возьмем всего несколько пачек сигарет и скроемся, пока не «засветились» на месте. А по дороге позвоним в милицию. Аккуратно переступая разбросанный хлеб, я наклонился над мужиком в фуфайке, пытаясь нащупать пульс на руке. Пульс прощупывался. В это время, друг поднял с пола пару пачек дешевых сигарет, других там просто не было.

Тут внезапно в кармане заревел телефон, неловко и второпях друг достал его из кармана. Это был наш водитель, тревожным голосом, запинаясь, тот сообщил, что прямо к магазину подъезжают две милицейских машины. И все бы ничего, вот только он пьян, и лучше отъехать и подождать нас чуть дальше. На улице зашуршали шины и машина скрылась в темноте. Мгновенно пришло понимание, что милиция едет на ограбление магазина и мы теперь, судя по всему, в роли злоумышленников. Нужно было бежать, но красно-синие маячки уже мелькали у магазина. Короче говоря, мы оказались не в том месте и не в тот час или, как говорят в народе, «попадалово».


Предпасхальные заморозки

…приблизительно 01:30

Человек может прожить дни без еды, без воды, без сна и других удобств. Но есть явление, которое парализует человека более, чем за час – это отсутствие тепла, злой холод.

***

Мы поспешили к выходу. Милиционеры как раз суетились возле машин и, вероятно, не ожидали увидеть кого-нибудь на месте ограбления. И я пошел на импровизацию.
- Ну, наконец-то мы дождались вас, это мы вызвали милицию!
- Мы уж думали, вы не приедете, - подыграл товарищ.
- А вы кто такие?! – милиционер потянулся к кобуре и постучал по стеклу товарищам.
- А где хозяйка магазина? Вызов от неё поступил. А ну-ка стой, где стоите!! – он не мог поверить в удачу. Появилась возможность задержать подозреваемых на месте.
Похоже, актеры из нас получились неубедительные. Но совсем не хотелось отвечать за чужое преступление, свидетелем которого мы стали совершенно случайно. При этом отлично понимали, что нам уже никто не поверит. Из машин выскочили все, кто был. Некоторые достали пистолеты.

Мы с другом, переглянувшись, внезапно сделали рывок назад и кинулись в темноту за магазин. Я перемахнул через забор и оказался в саду. Мой друг побежал в другую сторону и пропал где-то среди огородов. Перебираясь украдкой среди деревьев, на меня с кустов, бряцая цепью, бросился лающий пёс. Потом получилось выбежать на одну из деревенских улиц. Я направился к единственному светящемуся фонарю, в самый конец улицы. И хоть она была тупиковой, я не собирался сворачивать или возвращаться назад, потому что услышал, что за мной погоня. По дороге заметил только, что по бокам стоят обычные сельские дома, а фонарь, как маяк находится во дворе последнего дома. Туда я и устремился, не видя ничего перед собой, постоянно спотыкаясь о камни и разбрызгивая воду в лужах. К тому же злая дворняга время от времени пыталась вгрызться мне в ногу. Крики вдогонку с приказом остановиться слышались не один раз, но улыбка пропала, когда в воздухе просвистел первый предупредительный выстрел.

Но уж нет, я перелетел с атлетической легкостью старый деревянный забор и упал в дикую колючую малину. Она царапала мне голые руки, рвала футболку, не желая отпускать из цепких объятий. Но желание скрыться от незаслуженного правосудия было сильнее, и я пронесся по всему кустарнику как бульдозер, не замечая боли и препятствий, оставив за собою лишь жестко вытоптанный путь. На этом участке находился ветхий перекошенный дом с заколоченными окнами. Не то что бы я стоял и рассматривал этот дом, это то, что я смог увидеть в свете фонаря, пробираясь мимо. Возникла мысль спрятаться в малине за будкой туалета. Но прислушавшись, стало понятно, что преследователи останавливаться не собираются и пытаются осилить забор. Не смотря на исход сил, нужно было бежать дальше.

Я понял, что все не так уж и плохо, ведь за мной побежали всего два милиционера. А мне, как человеку любящему спорт, даже изрядно выпив, такие преследователи не конкуренты. Подумалось о том, получилось ли уйти моему другу?

На задней стороне двора забора не было. К тому же в темноте виднелась толе роща, толе лес. И это место казалось идеальным укрытием. Отделял меня от него только не большой луг. Достаточно было быстро перебежать его и скрыться в лоне природы между деревьев. Это я и попытался сделать, но луг оказался слегка болотистым. Ноги начали грузнуть, бежать стало невозможно. Болото было истоптано коровьими следами. То и дело я проваливался в эти дыры, что были наполнены толе илом толе навозом. Но цель была так близка, что всего одного рывка казалось достаточно. Да и вся эта грязь, а также исцарапанные малиной руки можно было терпеть, понимая, что могло быть и хуже, если бы меня догнали те два желтых фонарика, которые пробирались в это время через малину. Несмотря на позднее время, во всей деревне стоял настоящий гул, лай собак, крики людей.

Из последних сил я все же добрался до первых деревьев и понял, что это большой лес. В некоторой степени обрадовался, потому что в лесу легко спрятаться и пересидеть ночь. С другой стороны тут и заблудиться не трудно, тем более в потемках. Пересидеть апрельскую ночь в лесу тоже бредовая идея, замерзну. На мне из одежды только джинсы и рваная футболка, курточка осталась в машине. Да и телефон там же, теперь и не свяжешься ни с кем.

Я остановился и внимательно прислушался, погоня за мной прекратилась совсем. Можно, наконец, отдышаться. Присев на сырую землю градом покатился пот, но тут же обдул холодный ветер. Долго сидеть нельзя, нужно идти. Но куда? Назад в деревню не вернешься, да и неизвестно, где нас ждет друг с машиной. Наверняка, милиция теперь прочесывает всё вокруг деревни, так что рядом нашей машины точно не будет, зато нарваться на отряд легко. К трассе ловить попутку тоже не пойдешь, никто не подберет измазанного в грязи и крови, с разодранной одеждой парня. Только проезжающий мимо патруль будет рад моему появлению.

В итоге решил идти параллельно трассы в сторону города, но не приближаться к ней. Сначала спокойно направлялся вдоль опушки леса по грунтовой дороге. Так было удобно и, к тому же если кто-то будет ехать, то можно забежать за деревья. Но вскоре лес оборвался и пришлось взять курс через поле. Трасса находилась где-то за километр, там время от времени мелькали огни проезжающих машин. Больше ничего рассмотреть перед собой и не удавалось. Луна спряталась далеко за тяжелыми пластами туч. Да и ветер как-то не радовал. Особенно среди поля он как хозяин, задувал со всех сторон своим зимним дыханием. В одном из оврагов, который внезапно появился, рос камыш. И я подумал, почему бы не спуститься вниз, там ветра наверняка нет. К тому времени я был уже трезвый, как будь-то бы и не пил весь день.

Спустившись, стало ясно, что за камышом находится пруд или болото, от которого веяло пробирающей сыростью. Под ногами начало чавкать и шаг за шагом я вязнул в трясине, пока практически не застрял. А потом и вовсе зацепился за что-то твердое и завалился в грязную болотную воду, налетев коленом на железный острый угол, похожий на край лодки. Колено ужасно запекло, вставать на него было очень больно. По ноге полилась теплая юшка, я взялся рукой и ощутил, что разрезал ногу до кости. Только этого и не хватало сейчас, беда не приходит одна.

Кое-как получилось выбраться наверх, где меня тут же охватил порывистый зимний ветер. Казалось, он усиливается с каждой минутой и превращается в лютый ураган. И чтобы не околеть в мокрой одежде я снял её и начал выкручивать. Но это не дало практически никакого результата, - одежда прилипла к гусиной моей коже. От футболки пришлось оторвать рукава, что бы хоть как-то перевязать струившуюся кровью рану. В тот момент казалось, что ветер направляет всю свою мощь только на меня, что я и есть его цель этой ночью. Ощущение, что я полностью голый. Совсем ничего не защищало меня от дикого холода. Ветер обжигал свежую рану.

Выход был только один – через силу и боль идти. В движении точно не оцепенею, главное не останавливаться. Колено отзывалось болью каждый раз, когда пытался встать на правую ногу. Мысли пробежаться, что бы согреться, покинули меня сразу. Хромая подкошенной ногой и постанывая, я продолжал свой путь среди поля. Темнота, хоть голым бегай, что я практически и делал. Изнеможенное тело медленно замерзало, а одежда покрывалась коркой льда, но стиснув зубы, на злобу всем стихиям, я добрался до места, где было видно первые огни города. Оставалось не много. И тут на меня обрушился самый неожиданный сюрприз этой ночи – вместе с нещадным ветром начал мести мелкий снег.

Вот они! Вот они, те самые «предпасхальные» заморозки. Я вас совсем не ожидал, хотя, вы, наверное, ждали меня здесь, чтобы ударить в самый критический момент. Мне кто-то рассказывал о вас! Есть ещё поверья старые, что, мол, зима может с собой забрать. Куда забрать? Зачем я ей? «Вот, наверное, и пришел тот момент, - думал я. – Пришла пора сдаваться. Если получится дотянуть до трассы, то буду ловить любую машину, главное согреться. Но если дотянуть не получится, то найдут меня здесь не скоро, павшего смертью не храбрых».

Мокрый снег с помощью ветра облепил мне лицо, голые руки, скорченное от боли и холода тело. Впервые, за всю мою довольно безоблачную жизнь мне захотелось умереть. Беглец не был готов бороться с такими обстоятельствами. Это… пожалуй все… Споткнувшись и отчаянно завыв, я упал и начал обнимать сырую землю. Она была замерзшая, как и все вокруг меня. Сколько времени пролежал, не знаю. В те минуты сознание покидало меня и возвращалось опять. Душа не хотела отрываться от тела, и это сопровождалось страхом остаться живым, а не умереть и освободиться. Сердце отчаянно колотило, как будь-то работало за двоих. Впервые, в углу заплывшего глаза появилась слезинка и тут же замерзла. Почему никто не может просто добить меня, лишить мучений и испытаний. Но даже стихия не могла сделать этого. А значит, надо бороться! Приподняв голову, получилось открыть глаза. Совсем недалеко виднелись огоньки пригорода. Там стоят частные дома, живут люди, там и будет помощь.

Внезапно вспомнил своих преследователей. Они перестали бежать за мной, может, потому, что догадывались, что я и так сдохну среди поля как тварь. Животное, которое не заслужило на жизнь. Прямо среди какого-то поля, как в древности, но как не воин, а как паразит. Это почему-то добавило мне злости. Какое они имели право так думать обо мне? Что, они всё знают и могут судить судьбы? Они же обычные люди, как и я, а значит, могут ошибаться. И в этот раз ошиблись! Как бы там ни было, я себе доказать обязан, что смогу подняться. С большим усилием я встал с земли. Снег все так же сыпал и танцевал потоками вокруг меня. Дышать стало намного труднее, горло сжали хрипы. Превозмогая притяжение, сквозь все препятствия и мысли, падая и упираясь на кровоточащие руки, я опять поднимался и дальше двигался в сторону света. Снова и снова делая шаг за шагом.

И вот, я добрался до первой жилой улицы. Это был элитный поселок. Большие шикарные дома прятались за высокими заборами. Из-за ворот на меня поглядывали сторожевые псы. К тому времени была уже глубокая ночь. Искать здесь помощи в такое время может быть делом рискованным, но другого выхода я не видел. Начал звонить в некоторые домофоны, никто не отвечал. В одном из домов, хозяин вышел на порог с битой и начал материть меня, крича на всю улицу. Весь в грязи, в крови, с разодранной одеждой. Он подумал, что я обычный бомж. Такому как я действительно сейчас никто не поможет, что б я не говорил. Даже если бы умер под его воротами, то скорая приехала бы лишь к утру. Максимум, чего можно сейчас дождаться, это вызванной милиции. Я тащился вдоль улицы, с надеждой увидеть хоть какого-то прохожего, хотя бы местного гопника, чтобы попросить вызвать Скорую помощь. Но так никто и не встретился.

Блуждая вдоль ночной холодной улицы как привидение, я понял, что искать здесь помощи, среди сытых и согретых людей, бесполезно. Остается надеяться только на Бога ну или кого-то из Его окружения. И вот, спасение появилось как всегда неожиданно. В конце улицы, у пересекающей дороги стояла старая деревянная остановка. Такие были при Союзе. Странно, что она ещё сохранилась. Обычно в таких местах проводит вечера местная молодежь за бутылочной пива и сигареткой. Поэтому здесь всегда много бутылок и окурков, надписей типа «Вася лох» и «Лена б…дь». Автор часто забывает поставить тире, меня огорчает это больше всего…

Я мчал к остановке с последних сил, понимая, что сейчас это единственное место, где можно скрыться от ветра и снега. Запыхавшись, влетел в неё как на марафоне и… оказалось, что место уже занято. На единственной лавочке копошится, укрываясь большая и грязная бездомная женщина, бомжиха. Видимо, она тоже пришла сюда недавно и уже собиралась упасть в спячку. Её собаки-дворняги бродили рядом и как только увидели меня, начали рычать и скалиться. Бомжиха тут же крикнула на псов и не поднимаясь без интереса разглядывала меня. «Ты кто?!» - произнесла она хриплым басом. «Я, я… думал… тут…» - у меня отбирало дар речи. «Замёрз? – Ага… очень. – Ко мне иди сюда!» Я, не думая, начал исполнять приказ. Сделал два шага и сел на лавочку. «Ложись быстрее!» - она раскрыла несколько покрывал и приготовила свои горячие объятия. Наверное, так и выглядел мой ангел-спаситель. Спасибо, что не забыл обо мне.


Тепло «большой мамы»

…приблизительно 4:00

Человеческое тепло может быть настолько мощным, что способно согревать даже сквозь одежду из кожи и меха. А если оно идет из души, то способно растопить даже лёд.

***

Я вплотную прижался спиной к лежавшей позади меня бездомной. Она охватила меня толстыми ручищами, а сверху накрыла нас дырявыми одеялами. Её горячее дыхание каждый раз согревало мою макушку. Постепенно становилось теплее, дрожь по всему телу прокатывалась волнами, приходило облегчение. Немного поддувало снизу из-под досок, но это мелочь, зато от холодного ветра нас закрывал щит остановки.

Бомжиха ужасно воняла фекалиями и потом. От этого меня поначалу подташнивало и тянуло вырвать. Но я подумал, что это неуважительно по отношению к моей единственной ночной спутнице и спасительнице. К тому же вонь чувствовалась не так резко, потому что нос был заложен и дышалось только ртом. Как это бывает на многих остановках, меня окружали запахи всевозможной человеческой и не человеческой мочи, дохлого животного, чего-то гниющего. Все это единым шлейфом глушило мое сознание и как наркоз склоняло толе на сон, толе в кому. Но было уже не страшно, ведь самое главное, что где-то в области лопаток я чувствовал её сердцебиение. А это значило, что кровь её стремительно бежит по венам и согревает не только хозяйку, но и мое хрупкое, почти уничтоженное холодом тело.

Под лавочкой свернулись её бродячие верные псы. Они прятали носы и даже не дрожали. Наверное, тепло нашей общей «большой мамы» доходило и до них. Она была настолько большая и добрая, что могла согревать все живые существа вокруг. А отпугивающий вид и запах специально были для того, чтобы её даром не воспользовался кто-нибудь недостойный. В её теплых объятиях я чувствовал себя как в лоне матери. Она обладала беспечностью и дарила её другим.

Буквально через пять минут от женщины раздался громкий храп. Наверное, его было слышно на всю улицу и не удивительно, если бы в ближайших домах от этого рёва проснулись люди, как по тревоге. Но я сообразил, что этим рычанием, наша «большая мама» охраняет себя и всех, кто оказался под её покровительством. Охраняет от внезапного вражеского нападения со стороны цивилизованного общества. Только сейчас и в такой обстановке я понял, что опасаться нужно не того, кто с виду опасен, а того, кто больше всего боится других.

Через какое-то время я открыл глаза и понял, что был в отключке. Из востока тяжко сунулся рассвет, небо становилось серым. По дороге изредка проезжали машины. Ветер порывами развеивал редкий крупчатый снег. Храп из бастиона моей безопасной крепости утих, и мне стало даже немного тревожнее. В сумерках было видно, как один из бродячих псов что-то поймал и ест. Толе крыса, толе ещё какой-то грызун. Хотя, как же пёс может поймать грызуна, он же не кот. Наверное, он просто нашел на дороге падаль сбитого машиной животного, слегка кишащую червями, и наслаждается завтраком. Но вроде бы падали собаки не едят. Хотя, голод заставит.

Глаза опять закрылись, и проснулся я уже утром, когда люди ехали на работу. Стояла такая же холодная погода. Я понял, что на остановке за все время побывало много людей. Но никто из них не посмел побеспокоить наш прочный сон, ведь мы были в укрытии нашей хранительницы, «большой мамы». Она отпугивала их как всегда, хоть все ещё находилась в состоянии алкогольного сна. А потом я понял, что не чувствую макушкой её дыхания. Тут же промелькнула мысль, что может, она умерла, но как же так? Синие губы, пухлое лицо. Может это из-за того, что она отдала все тепло мне?

Полежав ещё немного и придя в себя, я начал выбираться из смертельных объятий. Две больших руки отпускали меня неохотно. Когда я поднялся на ноги, стало опять холодно, но одежда на мне уже высохла. Точнее то, что осталось от одежды.  Несколько стоявших на остановке людей брезгливо и презрительно косились на меня. В своих мыслях, они наверняка осуждали и отрекались, считая меня юным бездомным алкоголиком. Но мне на душе было так легко, я вдруг понял очень многое. Может они были чище и пахли духами, но этой ночью, когда я чуть не скончался от холода, помог мне только один человек. Тот, которому они сами никогда не подадут руку. Да что там руку, даже Скорую помощь не вызовут, если станет плохо среди улицы.
От бессилия я наклонился над лавочкой. Провел рукой по черным волосам бездомной. В них было много мелкого мусора. У неё задергался глаз и она вдруг громко всхрапнула. Я с облегчением вздохнул, значит с ней все в порядке. В заднем кармане моих ободранных окровавленных джинсов все ещё было несколько смятых купюр. Я достал немного и спрятал ей под свитер. Это был тот минимум, которым я могу отблагодарить её.

Мысленно попрощавшись, медленно похромал в сторону города. Я понимал, что меня с моим видом и тянущимся шлейфом в автобус не пустит не один водитель. Насколько бы гуманным он не был, ему не позволят это сделать принципиальные пассажиры. Нужно идти.
Вышел, называется, за сигаретами.



Эпилог

…приблизительно 1 неделя до этого

***

Наконец-то пришла настоящая весна, на небе заблестело солнышко. Причем настолько, что на улице стояла почти жара. Гидрометцентр сказал, что температура около 20 градусов продержится до самой Пасхи. От такой новости многие просто сошли сума и начали планировать поездки на природу, рыбалку, походы в парки, зоопарки и на огороды.

В это время я стоял на остановке, высматривая свой автобус. Неожиданно меня кто-то похлопал по плечу и заставил повернуться. Это был очень давний знакомый. Я давненько не видел его, но всегда был рад нашей встречи. В ожидании транспорта мы смеялись, вспоминали нашу последнюю встречу, общих друзей. Для поддержания разговора я перевел тему на погоду. Жара, мол, аномальная, никогда ещё не было такого. Неужто, и вправду глобальное потепление, которым нас так пугают уже много лет. Он согласно закивал. А потом добавил, что когда-то ещё в детстве, от бабушки слышал страшные рассказы о том, что «каждый год, перед Пасхой, в одну из ночей зима приходит, чтобы попрощаться. И в эту ночь погода последний раз становится по-настоящему зимняя: температура опускается, небо заплывает тяжелыми тучами, а иногда и снег выпадает. Так вот, древние утверждали, что смельчака, который в эту ночь не успеет домой, зима заберет с собой… - И что, если оказался на улице, то спастись совсем не возможно? – Возможно, если вмешается леший странник. – Да, суровые сказки раньше придумывали, - посмеялся я. – Как знать, сказки ли это, предпасхальные заморозки вполне реальное явление».

Чуть позже он увидел свой автобус и побежал, а я стоял и в мыслях смеялся со всех этих предрассудочных поверий. У меня на это всегда был один ответ: «сбывается подобное только у того, кто в это верит, а вашими историями только детей пугать».