Город-2. Девятая глава

 Есть нечто чарующее в приоткрытых дверях. Они вроде бы как  не заперты, что говорило бы категорическое "нельзя", но и не открыты, что означало бы, что войти  можно. Доктора поселили в комнате, которая отделялась от другой как раз такой приоткрытой дверью. Интриги добавляло то, что просвет в щели и на полу сиял  разноцветным светом в солнечные дни.
Хотя неправильно говорить "день" о Рассвете. Это скорее касается времени, чем состояния суток. Цвет неба и положение солнца менялось очень незначительно, ночью было не темно, скорее как на Площади перед самым рассветом, а днем небо становилось нежно-сиреневым, с янтарными облаками на горизонте. Доктор  привык к светлым ночам в Сумерках, поэтому засыпал легко и крепко, горный воздух, свежий, вкусный, тоже делал свое дело.
Первые сутки врачеватель отъедался, отсыпался, и пытливости его ума не было никакого дела до загадочной двери.
Гора, приютившая доктора, называлась  Орла, и её вершина отдаленно напоминала птицу, раскрывшую крылья, правда без головы. Если в книгах горы изображали усредненными конусами, то Орла скорее напоминала застывшую волну, сильно вытянутую вершиной вправо и нависающую над небольшим пастушьим послелением. По покатому склону горы по левую сторону от вершины вился город, причудливо изгибаясь и повторяя природные выступы скальных пород. Поселение Безымянных. Больше всего с того расстояния, с которого доктор его рассмотривал, он напоминал гигантское скопление пещерных сталагмитов. Безымянные имели некую необъяснимую страсть к башням, обтекаемым формам, ассиметрии и светлым цветам, отчего их строения напоминали еще и кучевые облака застывшие в камне. Башни города объединяли многочисленные арки с переходами. 
 Ровно на середине пути от  вершины до города  располагался небольшой, но довольно оживленный  воздушный порт, соседствующий с рынком. Корабли появлялись здесь нечасто, примерно раз в неделю, но к их прилету готовились заранее, и оживление в порту царило всегда.
  А между «крыльями» вершины Орлы и приютился небольшой дом наследницы. По словам Эйлин раньше это был склад для проращивания семян, вроде закрытой теплицы, что объясняло теплые полы, большое количество источников и необычную приземистую форму здания с плоской крышей.  Дом отдали наследнице  для приемов гостей с материка, для которых вход в сам город ордена был категорически запрещен. Вот она и переместилась сюда вместе со всей своей свитой.

Эйран и Эйлин, совмещая обязанности людей Трой и должность Безымянных, курсировали между городом и домом на отшибе.
  Светловолосый еще и личную жизнь умудрился устраивать, пользуясь отсутствием сюзерены. Постоянные дежурства и даже трещина в ребре, особо не мешали Эйрану в его ночных свиданиях. Доктор регулярно сталкивался в коридорах с незнакомыми девушками в форме Безымянных. После инцидентов Эйлин громко ругалась с Эйраном, а иновсадник еще больше раздувался от тщеславия, хотя, казалось бы, уже и так дальше некуда. Доктора он по непонятной причине невзлюбил с первого взгляда, что сразу стало обоюдным.  Зато с гарканом, тенью и эйрой Зорон окончательно нашел общий язык, и они по вечерам неплохо проводили время, играя в татрук, гарканийскую игру-стратегию с криво вырезанными деревянными фигурками.  Как раз под четверых игроков. Кирстен выигрывала чаще других. Вернув врачевателю долг, она через полчаса его же у Зорона и отыграла, и была жутко довольна собой.
Через два дня, доктор, разобравшись, наконец, в запутанных правилах игры,  вернул себе эту сумму, но еще через вечер тень его снова обыграла. Так что долг курсировал между этими двоими, ненадолго останавливаясь у гаркана и эйры. Те больше подначивали конкурентов за докторские кровно заработанные, чем играли.
 Среди своих Кирстен явно расслабилась, часто смеялась, демонстрируя свою жуткую пасть безо всякого стеснения. Доктор отметил, что эта её особенность больше не ощущалась им как пугающая или ненормальная. Хоть жуткий оскал, утыканный тонкими острыми зубами остался на месте, он был ему уже знаком и привычен, и являлся всего-навсего обычной улыбкой хорошей девушки.  Когда Кирстен  для вылазок в город гримировала беликовы бороздки по краям рта, и старалась разговаривать, не показывая зубы, Зорона это напротив начинало отторгать больше, чем натуральная «теневая» улыбка.
Кроме люда, эйры, гаркана, тени, ну и доктора, в доме наследницы никто не жил. Готовили по очереди кто как мог. Эйран в последнее время и вовсе увиливал от этой обязанности, пропадая днями и ночами в городе внизу. Доктора это более чем устраивало.
Но надо признать, именно Эйран первый забил тревогу, когда тень уже пятый день отказывалась питаться. Доктор был без понятия как это происходит, поэтому и не придал значения  сереющему лицу Кирстен, считая, что так и должно быть.
Белобрысый поймал на этом тень, когда она не смогла открыть дверь сама, и после целый день ходил за ней и уговоривал есть. Когда Эйлин вернулась с дежурства, а доктор с прогулки вниз, к докам, где чинили и красили "его" корабль, Эйран запер всю компанию в крохотной гостиной и потребовал от Кирстен ответа.
 - Да все со мной в порядке, - неубедительно возразила тень, выронив из ослабевших рук фигурку для татрука. Арджан как раз устанавливал шестиугольный игровой стол, а Эйлин принесла чайник, держа его в левой руке. Доктор тут же отобрал его и, освободив кусок стола, налил чай в чашки - в четыре. Готовить врачеватель не умел, но горячие напитки ему удавались на славу. Тени он налил воду. Она не пила ничего кроме нее.
- Я так и два-три месяца протянуть могу. Все нормально, - пожала она плечами и, снова подобрав фигурку, с некоторым усилием поставила на место.
 - Кирстен, ты можешь, наконец, объяснить, с чего на тебя нашла такая страсть к аскетизму? - Эйран сидел на подлокотнике софы, закрывая собой выход и не давая тени улизнуть. - Я беспокоюсь о тебе, выглядишь паршиво. Хотя, - белобрысый картинно задумался, – постой, постой, кажется я догадался! Неужто у нашей крошки наконец появился постоянный донор? - вкрадчиво добавил иновсадник.
Тень вздрогнула  и забилась в самый угол софы, напоминая мелкого  хищного зверька, загнанного в тупик этим вопросом.
 - Никого у меня не появлялось, - буркнула она недовольно, смерив доктора Зорона выразительным взглядом.
Тот пожал плечами, давая понять, что ничего о Маркусе не расскажет. Пока иновсадник и тень разговаривали, парень впачеватель как раз распределял на блюдце прозрачные капсулы с порошками - очередную порцию лекарств эйры. Эйлин пояснила свое нежелание лечится у своих и бинтовать руку тем, что они с Эйраном покинули горы, выполняя  поручение своей сюзерены, незаконно, тайком. Вызвавшись  якобы дежурить на удаленном участке.
 Эйра рассказала ему о том, как тень повредил ей руку, а её напарнику ребро, и теперь единственным доктором, который мог им помочь и не выдать, оказался он, что люду определенно льстило. Безымянные добыли нужные лекарства в поселении, и теперь Зорон лечил их обоих. Травма Эйрана была несерьезна, а вот своей работой над рукой эйры доктор очень гордился. Она поправлялась  быстро, кость срасталась правильно.
У эйров кости довольно крепкие, покрепче чем у людов, но если уж ломаются, то каждый раз с осложнениями. Зорону только слегка было жаль, ведь некому  оценить филигранную работу  над рукой эйры с профессиональной точки зрения. С другой стороны, теперь и псевдозубы нагов не казались ему такими уж пугающими*.
 - Эйран, просто отвяжись! Как можно быть настолько любопытным?
- Ну я же был человеком, - фыркнул Эйран беззлобно – любопытство, можно сказать, моя расовая особенность. Давай, признавайся, иначе я буду пытать тебя весь вечер.
 - Весь не выйдет, нам нужно слетать к провалу, - напомнила Эйлин, морщась от горькой пилюли. 
 - А ведь это отличная мысль! - приободрился белобрысый.
Тень поглядывала на него с опаской.  К слову, лощеная внешность Эйрана, вызывавшая такой фурор среди женской половины местного населения,  на девушек из свиты не действовала в принципе: никаких поблажек за красивые глаза ему не давали. Скорее всего, они уже давно привыкли к нему, как доктор привык к улыбке Кирстен. По сути, красота и уродство - две стороны одного целого, и реакция на них довольно схожа.
- Зубастик, не хочешь ли ты спуститься в большой страшный провал, откуда вылетел индрис, который пытался вас сожрать?
 - Эйран, я на три месяца тебя старше, не разговаривай со мной как с ребенком, - хмыкнула тень, но глаза её загорелись энтузиазмом, она будто выпала на секунду из игры, одернула белобрысого, а после вновь вернулась в прежнее свое игривое обличье. - Разумеется, хочу!
 - Это плохая идея, - среагировала Эйлин и посмотрела на гаркана, тот кивнул, соглашаясь.
 - Да ла-адно, наши там уже все обшарили, опасности нет, - Эйран был полон решимости реализовать свою задумку, - Но, если хочешь, клыкастая прелесть, тебе надо покушать кого-нибудь. Иначе, кто будет ломать кости от дуновения ветра? Кирстен! Кто не сможет лазить по скалам? Тоже она. И твой донор не обидится, если ты будешь чувствовать себя хорошо, - Эйран хитро сверкнул голубыми глазами. Манипулятором он был отменным, не хуже самой тени.
 - О-о-о, - простонала Кирстен, - ну уговорил, только ты ничего не скажешь  Яре про донора! И остальные тоже! - она сузила глаза. Количество посвященных в тайну тени росло с каждым днем.
Эйра улыбнулась, гаркан издал короткий рявкающий звук - смешок. Зорон спрятал усмешку, наклонив голову и расставляя фигурки на своей стороне доски.
 - Эйран, я все еще не одобряю эту идею, - добавила эйра категорично.
 - Свет мой, радость, - Эйран пересел поближе к напарнице  и склонился над ней, пользуясь преимуществом в росте. - Напомнить тебе один недавний случай? Когда одна прекрасная эйра рвалась убить кое-кого, не при Зороне  будь сказано.
Доктор, разумеется, заинтересовался. Но – увы! - светловолосый говорил уж очень размыто, без конкретики.
 - Я тогда сказал: «О нет, Эйлин, будь здравомыслящей! Будь умной девочкой, не подвергай себя и нас опасности!", даже мое маленькое сломанное ребро...
 - Треснутое, - уточнил доктор с улыбкой. Эйран обожал преувеличивать.
 - Даже мое треснутое несчастное ребро так и скрипело тебе из грудной клетки, прикрывая полное горячей любви и заботы сердце: "Эйлин, зачем? А  я ведь предупреждал!"
 - Ух ты! Эйран, ты знаешь слово "здравомыслящий"? - изумилась тень. - Арджан, выгляни в окно. Там Ворон случайно не вернулся вместе со всей нагийской аримей? Не начался конец света?
Прямодушный гаркан честно исполнил желание тени и покачал головой. Кирстен весело рассмеялась.
 - Подсмотрел в словаре, - шутливо парировал белобрысый. Эйлин задумалась, иновсадник продолжил. - Ну так вот, когда одна милая эйра рвалась рубить головы...
 - Эйлин? Рвалась рубить? - у тени похоже был день открытий.
 - Ага! - радостно подтвердил Эйран. – Думаешь, мы по моей инициативе в доме клана оказались?
 - Ну, вообще-то, да, - подняла бровь тень.
Эйлин вздохнула:
 - Я помню, что пообещала тебе тогда одну уступку, если ты мне поможешь, - призналась эйра.
Зорон окончательно утратил нить беседы.
 - Вот! - Эйран просиял. - Мое желание таково: я хочу, чтобы Кирстен полюбовалась на аквамариновые пещеры. А для этого ей нужно хорошенько подкрепиться.
 - То есть, предыдущее твое желание про вечер при свечах отменяется? - с усмешкой уточнила Эйлин.
 Гаркан громко хрустнул шеей и потянулся, зевая, глянув на светловолосого неожиданно выразительно.
 - Да, ты бы испортила его смазыванием своих арбалетов и заточкой комм, - согласился Эйран, нарвавшись на внимательный взгляд южанина.
 - И уборкой. При свечах прекрасно делается уборка, особенно на твоей половине, - ухмыльнулась эйра.
Эти двое жили в одной комнате, иногда оставаясь на ночь. Доктор узнал это недавно, из предыдущего их скандала. В принципе это подтверждало его теорию о том, что эти двое - брат и сестра. По крайней мере, остальные жили сами по себе, а на пару эти двое точно не тянули.
 - Ну так добро? - нетерпеливо спросил Эйран, пересаживаясь обратно к Кирстен.
 - Ладно, это не звучит так уж опасно, - пожала плечами Эйлин.
 - Рука, Эйлин! - напомнил ей Зорон о  травме. - И что это за "аквамариновые пещеры"?
 - А откуда по-твоему берутся индрисы? - хмыкнул Эйран.
Доктор, ощущая явный подвох, задумался и осторожно ответил:

 - Ну, как все животные: самка и самец  спариваются. Предполагаю, что делают кладку, потом вылупляются детеныши...
Именно это он себе и представлял. Индрисы вызывали у него ассоциацию с птицами, морскими существами и немного с ящерами. Живорождение с их образом как-то не вязалось.
Эйлин и Эйран порозовели оба, синхронно, тень расхохоталась до слез и чуть не упала за софу, благо гаркан её поймал и посадил на место.
 - Зорон, милый доктор, это не совсем распространенное знание конечно... но ты в корне не прав, - с запинкой пробормотала эйра.
 - Ну, в некотором роде они действительно вылупляются, - Эйран присоединился к смеху тени. - Просто, эм-м... не совсем так, как ты представляешь.
 - Дегры действительно размножаются похоже, - задумчиво произнесла Эйлин, – хотя и они живородящие.
 - Дегры? - удивился доктор новому названию.
 - Да - кивнула эйра.
 - Дальние родичи индрисов.  Они не подходят для слияния, – пояснил Эйран путано, так что Зорон ни слова не понял. Точнее слова то понял, но к чему он ведет – нет. Требовать пояснений с белобрысого было бесполезно, но Зорон все же попытался:
 - "Слияние"?
Доктор ощущал, что индрисы – не просто животные, с ними связана какая-то тайна. Не зря же он ощутил боль и страдания «дикаря»? Но иновсадники не торопились с ним делиться, увиливая от ответов  каждый раз, когда люд пытался выяснить что-то на эту тему.
 - Скорее эти твои представления, нечто вроде сплетни, которая прошла через множество ушей. Все перепуталось, - предположила Кирстен.
 - Мы не сильно о таком болтаем, - хмыкнул Эйран.
Арджан одобрительно кивнул. Доктор понял, что и на этот раз ему ничего не расскажут.
 - Кирстен, как думаешь, может взять с собой доктора? - спросила у тени Эйлин, делясь неожиданной и для Зорона   идеей.
 - Я против, - фыркнул Эйран, - на меня и Баро даже не рассчитывайте.
Неприятие иновсадником  доктора было необьяснимым. Зорон с ним практически не разговаривал, но его не покидало ощущение, что он когда-то  нанес Эйрану смертельную обиду, и теперь тот или мстит по-мелочи, или демонстративно игнорирует врачевателя. Впрочем, принимать помощь Зорона светловолосый не отказывался, хоть Эйлин и пришлось его поуговаривать. Отправить белобрысого к Ворону доктору мешали врачевательские принципы. Но, надо сказать,  при всей его воспитанности и почти гарканьей невозмутимости сделать это хотелось.
 - Доктор полетит со мной и Эхо, если захочет, конечно, - с видимым удовольствием сказала эйра, игнорируя мнение напарника.
Доктор улыбнулся и кивнул.
 - Я не против, Эйлин,- уязвденный иновсадник нахмурился.
 - Можно, - кивнула Кирстен. - Ладно, Эйран прав, голодной идти нельзя. Арджан, можно тебя попросить?
Гаркан, по непонятной причине ходивший в довольно теплом помещении в толстенной рубахе с меховым воротом, начал закатывать рукав.
 - Кирстен, если тебе нужна помощь, я могу побыть донором, - предложил доктор, заинтересованно наблюдая за процессом. - Давно хотел увидеть, как это работает.
 - Извини, Зорон, но ты пропитан травами и химикатами. Не буду рисковать, еще позеленею, - хмыкнула тень.
Гаркан подошел к ней и с достоинством опустился на колени. Эффектная сцена: огромный гаркан и худенькая, тоненькая, как прутик, Кирстен. Вот только хищник в этой «паре» именно она.
 - А от гаркана не покраснеешь? - усмехнулся Зорон, подошел поближе и присел на корточки, чтобы лучше видеть  процесс.
 - Ну, если питаться только гарканами, вполне возможно, - пожала плечами Кирстен. - Мы похожи именно на людей потому, что людей и их потомков в Городе намного больше, чем других рас. Соответственно и употребляем их чаще. Но если задаться целью, можно и в ётуна вымахать. Только у них кровь очень плохо усваивается.
 - Пробовала? - заинтересовался Зорон.
 - Слышала, - пожала плечами Кирстен, и раскрыла свою чудовищную пасть, припадая к широкому красному запястью гаркана. Тонкие острые зубы тени вошли в плоть неглубоко, как касание: укол, не больше. Арджан даже не пошевелился. Доктор видел как по полым внутри зубам тени, как по трубочкам, кровь начала подниматься вверх. Питание оказалось... необычным. Так питаются насекомые, а не млекопитающие. Зорон все еще очень сильно хотел зуб тени. Хоть один, хоть самый маленький, можно даже со сколом! Алчность видимо отразилась в глазах люда, так что тень даже поперхнулась и уронила капельку с губ. Зорон тут же отметил, что у гаркан кровь темнее чем у людей, почти черная.
 - Есть разница по вкусу? - спросил её док, подавая салфетку.
 - Вся кровь омерзительна, - пожала плечами тень. - Спасибо. Просто у каждой расы гадостность выражается по-своему. А нагийская для нас – и вовсе яд, потому наги и принимали диких теней более-менее дружелюбно. Насколько к ним вообще применимо это слово.
 - Тебе нужно найти себе донора-сыровара, - хмыкнул Эйран, - тогда будет самое оно.
 - Помолчал бы уже, - вздохнула эйра, и спросила у тени: - Ну как, лучше?
 - Гораздо!
 Лицо тени светлело просто на глазах: став сначала белым, оно быстро приобрело пышущий здоровьем персиковый оттенок с горящим румянцем, как с мороза, глаза заблестели, и потемнели до черноты. Доктор начал чувствовать даже на расстоянии исходящий от нее кипучий жар.
Ранки в виде крохотных точек полукругом на руке гаркана стремительно затягивались, Зорон прямо разрывался между зрелищем регенерации гаркана, и "выздоровлением " Кирстен. Перед ним вновь сидела та тень, которую он увидел у себя на кухне впервые. Но почему-то, это её состояние больше не казалось ему симпатичным, как раньше. Скорее, неестественным. Будто серокожее, по-своему харизматичное существо с прозрачными глазами, натянуло на себя маску в виде человеческого лица. Тень посмотрела на доктора, улыбнулась и тихо спросила:
- Теперь  понимаешь?
«Проклятье, она точно мысли не умеет читать?»  - подумал доктор.
- У тебя лицо  как открытая книга, - смешок тени оборвал его размышления.
 - Так. Если мы идем, так давайте живее. Что может быть интереснее дежурств? Целую холодную ночь  караулить огромную яму - обожаю просто! - с сарказмом в голосе бодрился Эйран. - Доктор, все еще хочешь с нами?
Маленькая, все еще здравомыслящая часть доктора умоляла остаться в тепле и безопасности, но большая часть, которая проснулась в ночь  знакомства с Кирстен, требовала утереть нос белобрысому.
 - Мне не привыкать ночевать под открытым небом, - небрежным тоном бывалого путешественника ответил доктор  - и не соврал. Телега с открытым верхом тоже считается.
 - Нужно нашего люда приодеть, он там продрогнет, - критично осмотрела Зорона эйра.
 - У меня роба уже высохла, - слабо возразил он.
Геройствовать, конечно, хотелось, но и отказываться от предложения Эйлин не стоило. Все же поставить на место засранца, но при этом слечь еще на неделю с воспалением легких - не лучший  путь. Доктор  оставался собой, истинным Зороном, ставящим личный комфорт превыше всего, пусть и слегка более легкомысленным, чем обычно.
 - Пойдем, придумаем что-нибудь, - Эйлин встала, поманив Зорона за собой.

Эйлин оставила доктора в гостевой, и ушла "подобрать что-нибудь потеплей", исчезнув на час. Зорон не находил места от скуки. Ожидание он переносил даже хуже, чем отсутствие комфорта.
 Сквозняк интригующе поскрипел таинственной дверью, как бы приглашая войти. Зорон отважно поборолся с пытливостью своего ума еще минут пять и коснулся двери кончиками смуглых пальцев, толкая вовнутрь. Зорона тянуло туда, как когда-то  давно, несколько месяцев назад, тянуло в провал. К счастью в этом случае  все обошлось без грязи и могильщиков. Стоило войти,  его лицо и руки тут же раскрасились цветными бликами.  Комната, длинная и узкая, заканчивалась окном, а перед ним, на двух массивных стальных стойках стоял витраж. Точнее стеклянная мозаика из цветных осколков, прикрытая сверху и до половины темной бархатной тканью. Свет из окна, пробиваясь сквозь фрагменты разноцветного стекла, раскрашивал комнату причудливым орнаментом из пятен желтого, красного, синего и зеленого. Сам витраж был абстрактен и непонятен, с множеством отсутствующих фрагментов. Явно не закончен. Доктор вошел, и осмотрелся. Комната вызывала в нем полузабытые ощущения узнанности. Она словно была собрана из осколков самых разных Городских культур.  С потолка свисали, подражая ритуальной традиции ётунов,  чуть позвякивающие хрустальные камешки и живые листы, запаянные в прозрачных пластинах,у стены  стоял универсальный чертежный станок  с кучей механизмов и интересностей для этого вида работ, явно эйрийского производства. Стол, что занимал собой почти все пространство, усыпанный чертежами и рисунками, вызывал стойкую ассоциацию с гарканами. Такая нарочитая грубость исполнения, и характерные для этой расы резные геометрические узоры  не повторяющие друг друга. Ну и, разумеется, сам витраж  и прочие стеклянные поделки масштабом поменьше – явно руки талантливого люда.
В комнате царил беспорядок, но в отличие от бедлама функционального, который устроил в каюте Арджан, этот хаос был явно создан из эстетических соображений. Но все же Зорон улавливал в бардаке некоторую структуру. Ощущалось, словно каждый предмет лежит, стоит и висит на своем месте. Доктор обошел «гарканий» длинный стол с низкой столешницей. Беглым взглядом пробежался по деревянным дощечками, свиткам с непонятными чертежами и разметками. Между ними были разбросаны кусочки цветного стекла, части мозаики, которые еще не заняли свое место в общей картине.
Эта комната была наполнена характером своего владельца, даже больше, чем  дом в Яме пронизан отцом Зорона. Все эти вещи: стекольная крошка, остро заточенные ножи с алмазными гранями, мелочевка, свисающая с потолка, позвякивающая от горного ветра, пропитанного далекой лесной хвоей… Зорону здесь  очень нравилось, хоть обстановка и не напоминала врачевательскую, да и далека была до любимого доктором  абсолютного порядка.
Звук шагов. Эйлин вернулась.
Люд быстро вышел, хлопнув дверью, как раз вовремя.
Эйлин не было видно за грудой черной брони, которую она притащила, пользуясь только одной рукой. Зорон в очередной раз поразился, как ей, будучи эйрой, существом от рождения мягким и не приспособленным к физическим нагрузкам, все так легко удавалось.  Доктор с трудом уговорил её принять  помощь. Вдвоем  они донесли добро до гостевой и разложили на полу.
 - Эйлин, Вы  уверены, что мне стоит это делать? - доктор с сомнением оценил все многообразие наплечников, нарукавников и прочих "на" форменной брони Безымянного . Атрибуты боевого снаряжения вызывали в Зороне отторжение и неприязнь. У докторов, как и у многих других представителей профессий, передающихся по наследству, существует множество внутренних правил и предрассудков. Один из них – без необходимости не брать в руку оружие побывавшее в бою  и не облачаться в броню. Не то чтобы категорический запрет, скорее нечто вроде врачевательской этики. 
- Вряд ли мне понадобиться оборонятся, так к чему вся эта защита? Или я ошибаюсь? – Зорон  из-за разницы в росте  смотрел в пушистую макушку эйры  и не видел выражения её лица, но услышал смешок:
 - Уверена, форма не даст тебе продрогнуть, доктор, к тому же, если ты вдруг упадешь, не посадишь синяк. Чем плохо?
 - А это вообще не запрещено для не посвященных? – Зорон все еще сомневался, но нагнулся, давая эйре водрузить на него  составную кирасу. Он не был уверен в названии, да и ощущал себя в ней довольно странно. Сделан доспех был из твердого эластичного материала, похожего на кожу. 
- Не переживай, это форма ученика, даже не Безымянного еще. Очень урезанная в функциональности. Настоящую броню тебе примерить никто не даст, - Она посмотрела на Зорона и улыбнулась. - А теперь кивни.
 - Кивнуть? - удивился Зорон неожиданной просьбе, размышляя тем временем, что бы у нее спросить, ведь он впервые остался с эйрой наедине.
 - Наклони подбородок так низко, как можешь, - подсказала эйра, и доктор последовал её совету.
Пластины брони на нем ощутимо потеплели... и начали сами облеплять тело, формируя все остальные части доспеха! Пока доктор привыкал к странному ощущению, ловкая эйра заключила его руки в наручи, которые к счастью вели себя, как положено, и не двигались сами собой. Эйлин подала Зорону короткие перчатки, и принялась застегивать ремешки на его боку.
После некоторой заминки Зорон надел, наконец, перчатки, и руки показались ему словно покрытыми маслянисто-черными вороньими перьями, а пальцы - заостренными когтями. Странная ассоциация быстро исчезла, оставив  неприятное послевкусие. Остроконечные пальцы форменных перчаток действительно отдаленно напоминали когти. Правда, окрас у формы скорее был темно-коричневым, цвета старого дерева, чем черным, как показалось сначала. Ощущал себя доктор  тоже деревом, причем не просто куском древесины, но и в чужой коре, не подходящей по форме и размеру, хоть костюм и оказался впору. Пластины, из которых состояла форма, жили своей жизнью, взъерошиваясь и укладываясь обратно при каждом его движении, точь-в-точь, как  вибриссы индрисов. Врачевательское "я" доктора оценило костюм с позиции удобства для лекарских дел и осталось недовольным: нет карманов, слишком много лишних ремешков и клёпок. Еще и эти пластины. Ерунда. Непрактично.
Доктор посчитал, что теперь они достаточно близки для таких вопросов, и спросил.
 - Эйлин?
 - Ммм?
 - Как ты от имени отказалась?   - Зорон смотрел на эту мускулистую, даже несколько угловатую молодую женщину с интересом. Она не была похожа на эйру телосложением, хотя конусовидные уши и черты лица прямо указывали на чистокровность. Учитывая, что с начала создания Города раса эйров и его собственная питали прямо-таки мистическое обоюдное притяжение к друг другу и смешивали эти две крови, чистокровных эйров осталось сравнительно немного. Жили они в своей можно сказать «столице» расы  - в Полудне, и  среди своих пользовались огромной ценностью и уважением, как реликты древности, ни больше ни меньше. Символы, живое наследие целой расы.
 - В смысле, стала Безымянной? – поняла Эйлин. - Долгая история... и слишком печальная чтобы портить собой такой хороший вечер, - голос дрогнул, но она улыбнулась. - Но если не вдаваться в подробности, я всегда была такой: слишком высокой, слишком равнодушной к книгам и наукам  и более резкой чем мои сородичи, - она так сильно затянула ремень, что Зорон ощутил как желудок прилипает к хребту, но будучи дворянином, воспитанным и сдержанным, только шумно выдохнул, но вида не подал. – Так что тут мои способности пригодились больше, чем в Полудне.
 - Тебя не любили свои за отличие от них? - попробовал угадать Зорон, глядя на эйру сверху вниз.
 - Нет, ну что ты! - она рассмеялась. - Не в привычках моей расы "не любить". Я прожила образцовую, долгую и счастливую эйрийскую жизнь, семья, ларун*, взрослые дети, - её лицо помрачнело, - а после, когда все это закончилось, погасла как эйра и стала Безымянной. Отказалась от всего, что у меня было, и ничуть не жалею о сделанном выборе. Ох, не смотри на меня так доктор! Я старше, чем выгляжу, намного старше.
Зорон был искренне удивлен: эйра выглядела максимум на пятьдесят человеческих лет,* не больше.
- Эйры стареют одновременно медленно и внезапно, до двухсот лет у нас практически нет возраста, а вот после стареем быстрее людов. Очень странно уснуть - и проснутся с множеством морщин. И довольно... увлекательно, - голос эйры был на удивление теплым. 
Только сейчас доктор ощутил в её обществе это пресловутое эйрийское "сияние",  упоминание о котором неоднократно  встречал в книгах и работах других докторов. Наиболее сходное понятие на людском языке – «харизма»,                когда эйра вызывала симпатию одним своим существованием, а вокруг нее ощущалась теплая душевная атмосфера, окутывая теплом.
В другое время, несмотря на дружелюбие и юмор, эйра всегда была слегка отстраненной и холодной. Немного "отмерзала" только во время споров с Эйраном.
 - Не боишься старости? Смерти?
Зорон многое знал о культуре этой расы, но поговорить с носителем напрямую, всегда интереснее бездушных книжных строк. Эта Эйлин, пусть не такая веселая, но мудрая, опытная, добрая  и честная нравилась доку даже больше чем эйра шутливая.
 - Нет, совсем. В культуре эйров нет даже такого понятия, мне  только Эйран объяснил, - она усмехнулась. - По нашим поверьям погасшие* эйры отправляются к истокам, а самые лучшие из них становятся праматерями и праотцами для будущих поколений.
 - Ты говоришь загадками, - Зорон тактично скрыл свое недовольство формой. Эйра рассказывала слишком интересные вещи, но явно не собиралась раскрывать подробности.
 - Ну я же эйра! - она хмыкнула. -  Точнее уже не совсем: не знаю насколько ко мне применимо такое будущее, - она нахмурилась. - Но и жалеть не стану, - она снова улыбнулась, будто ответив на собственный внутренний вопрос.
 - Почему не совсем? - заинтересовался Зорон.
 - Вы все поймете, потерпите немного, любознательный доктор.
Он догадался – это касается индрисов. Ночная вылазка становилась все любопытнее.
 - А Ярис Трой вы тоже поэтому присягнули? - попробовал угадать он, вслед за эйрой переступая с «ты» на «вы» и обратно. - Ты ведь совсем не интересуешься политикой, как смотрю.
 - У моего народа есть особенность, - она потянула, аккуратно подбирая слова, - нам необходимо сплотиться. Иметь лидера. У обычных эйр лидер - праматерь, у иновсадников ведущих слишком много, чтобы полагаться на кого-то одного. У каждой тридцатки есть командор, а Ярис Трой вполне может стать общим лидером Города, значит и моим тоже. Я вижу в ней больше склонности к этому, чем к ком бы то ни было еще, - она улыбнулась и наигранно пожаловалась: - А еще я проспорила Яре. Теперь вот отбываю повинность.
 - И о чем же вы спорили? - не удержался любознательный доктор.
 - Об Эйране,  - хмыкнула Эйлин. - Подробностей не проси, даже вспоминать не хочу.
 - Кстати, хотел спросить, чего это он так на меня взъелся?
 - Неужели сам не понимаешь? - эйра покачала головой. - Ну посмотри на себя: высокий, знатный, умный, да еще и сверстник. Кирстен вокруг тебя вьется, с Арджаном общий язык нашел, вот "братец" и места себе не находит.
 - Так вы родственники! - Доктор торжествовал, ему хоть это удалось угадать!
 - М-м-м, не совсем, - увильнула эйра, и перепроверяя все крепления. - Мы не одной крови, это Кирстен придумала "близнецов Эй -Эй", чтобы еще больше меня раззадорить.
На слове "близнецы" её голос стал тише, как будто не любила произносить это слово вслух.
 - Теперь точно готово!
Пропитанное лекарствами  жилистое тело доктора было теперь надежно затянуто в броню Безымянных. Без помощи ловких эйрийских пальцев  Зорон точно не совладал бы с таким количеством зажимов и ремешков, да еще и так быстро. Думается, на себя, да еще и двумя здоровыми руками, эйра взгромождала все это вообще моментально.
 - Вот, так будет лучше, - Эйлин затянула последний ремень и отошла, любуясь делом рук своих.
 - Немного непривычно, – доктор выбрал самый учтивый вариант выразить свое недовольство, одновременно обдумывая её слова.
 - Зато тепло, - улыбнулась эйра участливо, и обошла его со всех сторон. - Принесу еще шлем и сапоги, вроде бы видела что-то подходящее в оружейной.
 - Вряд ли мне подойдет эйрийская обувь, - хмыкнул доктор и шутливо отметил: - Да и размер явно не тот.
Рядом с ним, эйра казалась совсем крошечной, и уж тем более её нога, да и конструкция обуви эйров отличалась от людской перегородкой между большим пальцем и всеми остальными. Пальцы эйров, кроме большого, были объединены толстой перепонкой, наследием совсем уж древних предков.
Но похоже Безымянная не это имела в виду. Эйра на аргументы доктора только головой покачала.
 - Думаю у Арджана, что-нибудь найдется на твою ногу, - пояснила она, оценив масштаб проблемы.
Обирать гаркана доктор не хотел, да и менять свою обувь на чужую не торопился, хоть его собственные сапоги  раскисли после воды и грязи, и выглядели так, будто от окончательного разрушения их удерживала исключительно горячая преданность хозяина. Эйра уже собиралась уйти за остальным снаряжением, но Зорон не выдержал и позвал ее.
 - Эйлин?
 - Да?
 - Спасибо за этот разговор,  – Зорон поклонился, взял её руку в свои, и галантно поцеловал в ребро ладони, подчеркивая свою приязнь. - И за одежду, конечно.
Эйра улыбнулась, высвободила ладонь и погладила Зорона по щеке: 
- Пожалуйста. И этот сирра еще спрашивает за, что его невзлюбил Эйран! - она рассмеялась, дружески похлопав доктора по предплечью.
 - Кстати, а что в этой комнате? - приободренный  ее смехом, доктор кивнул на дверь в стекольную мастерскую, надеясь хоть в чем-то удовлетворить раззадоренную пытливость.
 - Если интересно, сам взгляни, - подначила Зорона эйра, глядя на него чуть насмешливо. - Там нет ничего, что вам, сирра доктор, видеть не положено. Это мастерская наследницы. Ничего особенного для человека со стороны.
 - Звучит так, будто вы где-то  тут прячете от меня труп, - ухмыльнулся док.
 - Ну, что ты, милый,  - ласково улыбнулась эйра. - Если я захочу спрятать труп, оставлю его на самом видном месте среди вещей Эйрана. Никто не найдет.
В этой добродушной, хоть и довольно строгой эйре проскакивал временами чуть заметный кровожадный юморок, её расе вовсе не свойственный, что определенно придавало ей очарования.
 - Буду иметь в виду, - хмыкнул Зорон, и отправился за ней.
Путь их следовал наверх, на плоскую, местами волнистую крышу, изящно огибающую природные выступы горы. Арджан стоял у лестницы на крышу, и отозвал эйру, Зорон продолжил путь сам, корректно решив не мешать их разговору. Холод сразу же обжег открытое лицо дока, когда он поднялся на крышу.  По ночам тут действительно в легком не походишь, права была Эйлин. Броня же нагрелась сама по себе, сохраняя тепло внутри.
 Наверху доктора ждало еще одно интересное наблюдение. Кроме самого первого его пробуждения тут, Зорон ни разу не видел индрисов Эйлин и Эйрана вместе, после того случая, когда проснулся с ними в обнимку. На ездовых животных иновсадников он, разумеется, регулярно натыкался, но отчего-то был уверен, что встречал только Эхо, которая была знакома ему с первой встречи.
Индрис, принадлежавшая Эйлин, вела себя отстранено и ненавязчиво, к чужакам не ластилась, на попытки её погладить  смотрела на Зорона с явственным недоумением в голубых глазах, отчего тому становилось не по себе.  Остальных индрисов Зорон мог видеть только издалека: в город Безымянных чужаков не пускали, а на пристани, куда он спускался каждый день, крылатые звери не задерживались настолько, чтобы их можно было рассмотреть.
На крыше стояли два индриса, по-змеиному покачивая изящными головами на тонких шеях.  Доктор отмечал, что индрисы, которых он видел раньше, кардинально друг от друга отличались. Их морды узкие, заканчивающиеся выдающимся «носом» и острым «подбородком», с длинной вытянутой пастью, были выражено индивидуальными, как и длина вибриссов, крыльев, шей. Словно существовала масса пород этих животных, причем каждая представлялась только одним существом, настолько они отличались друг от друга: почти как разумные разнятся между собой, формами глаз, носов, подбородков и комплекциями.
 Так вот, эти два существа были совершенно идентичны, вразрез всем былым наблюдениям Зорона. Доктор даже подошел поближе, чтобы удостовериться. Эти два индриса были абсолютным, вплоть до расположения вибриссов, размера и движений, близнецами. Они даже посмотрели на сирру Зорона одновременно, одинаково сверкнув голубыми глазами, что светились в относительной темноте рассветной ночи.
Пока доктор осматривал индрисов со всех сторон, не подходя близко, его увидела, а точнее сказать унюхала, ведь у теней плохое зрение, Кирстен. Она помахала рукой, подзывая Зорона к себе.
Девушка стояла между головами животных и разговаривала с иновсадником в полной экипировке. Это несомненно  Эйран. Каждый его жест был насквозь пронизан самолюбованием, которое не могла скрыть даже глухая броня.
 - Взгляни, как наш Зорон цвет менять умеет! Совсем как Баро или Эхо! - черные глаза Кирстен наполнились восхищением при взгляде в  сторону врачевателя. - Я же говорила он удивительный люд!
 - Вообще-то все люди краснеют на морозе, Кирстен. - хохотнул Эйран. - Ну или когда рядом слишком горячая девушка.  Например,  ты, Эхо. - Парень обратился к индрис, та опустила морду, загнув шею, реагируя на его слова. – Доктор явно рад видеть свою подружку по попойке!
Второй индрис закрутил головой и взмахнул первой парой крыльев, вставая на задние «лапы».
- Баро, я обещал никому не говорить, что ты был там третьим лишним, - ехидно рассмеялся белобрысый, забираясь в сдвоенное седло на спине своего крылатого «коня».
Доктор, поняв к чему ведет белобрысый, с мрачным юмором подумал, что, пожалуй, убийство порой неплохой выход. Тем более теперь-то он знает, где можно надежно спрятать труп.
Пока врачеватель с удовольствием продумывал сто и один способ жестокого умерщвления шутника, его названная сестра поднялась на крышу вместе с гарканом. Доктору вручили шлем и сапоги  и не терпящим возражений тоном потребовали все это на себя натянуть.
Доктор нашел бы как возразить, но на холоде осип в два счета, и посчитал, что эйра  знает, о чем говорит. В пещерах наверняка еще холодней, потому Зорон смирился с её преувеличенной на его вкус заботой. Он спустился с крыши вниз и доукомплектовался в относительном тепле. Когда вернулся, Арджан и Эйлин ожесточенно спорили, Зорон подошел, чтобы узнать в чем дело и Кирстен вкратце его просветила.
Оказывается, мест на  спинах животных не хватало. Эйра предлагала отвезти сначала Зорона и тень, а после вернутся за Арджаном, гаркан  в свою очередь уперся и уверял, что доберется до провала своим ходом. Бегом. По скалам, холмам и буеракам. В темноте.
Доктор разделил мнение Эйлин: это действительно казалось чересчур опасным, и  "любимец" Трой, которого Зорон обязался доставить пред её светлые очи, скорее всего свернет себе шею в первом же ущелье. Эйран,  всячески поддерживал затею гаркана. Скорее не из симпатии к тому, а из чистого чувства противоречия.
Кирстен размышляла. В конце концов, спорить всем надоело, и по неведомой доктору причине мнение тени стало решающим. Зорон вообще никак не мог понять, отчего эту шальную молодую девушку, пусть и из хищной опасной расы, которая вела себя как младшая среди них всех, слушали как главную? По его расчетам  и старшей, и самой опытной была Эйлин, но поди ж ты!
 - Арджан, ты уверен в этой своей затее? - уточнила Кирстен неожиданно серьезным тоном.
Гаркан кивнул.
 - Хорошо, встретимся на месте.
 Краснокожий отошел  и исчез в темноте, спустившись прямо с крыши  вниз по горному склону.
 - Ну что, сирра полнокровная тень, готова проверить свои обновленные косточки на крепость? - Эйран протянул тени руку, и та  с его помощью немного неловко, но с большим рвением, забралась в седло.
Эйлин начала подготавливать седло Эхо, проверяя крепления. Полноценное осознание того, что ночная прогулка включает в себя полеты на большом  живом крылатом индрисе, пришло к доктору только сейчас. Навыков верховой езды у Зорона не было, в пригородах синари, верховых скакунов, не разводили за ненадобностью, ну а на грузовых вабари ездить было не принято, их использовали исключительно для перевозки грузов.
Может, маленького Зорона когда-то, в далеком его полузабытом детстве, и сажали на широкую спину вабари, но вряд ли ему сейчас это поможет.
 Кирстен обнимала белобрысого за талию, живо болтая с ним, время от времени скрываясь за сложенным крылом индриса. Её перспектива ночных полетов  явно не тревожила.
 - Не уверен, что у меня выйдет, – прокашлялся от холода Зорон, в и без того низкий голос которого добавилась хрипотца.  Эйлин ловко взлетела в седло, просто-таки моментально, и оглянулась на него с ожиданием.
- Это будет выглядеть довольно нелепо, - сразу предупредил доктор, обходя тыл зверя то с одной стороны, то с другой, стараясь не наступить на лежащий хвост Эхо - длинную цепь из вилкообразных пластин.
Эйран неодобрительно покачал головой, но к своему счастью и долглетию, ничего не сказал. Баро, взмахнул двумя наборами крыльев и унес счастливый вскрик тени в темноту.

 - Давай, у тебя получится, доктор - Глаза Эйлин чуть флуоресцировали в темноте – Это же так просто!
 - Про это мне тоже пока не спрашивать? - спросил её док, примериваясь к седлу. Эйра не сразу поняла о чем он, а когда догадалась, тут же коварно добавила:
 - Вы же хотите узнать, что все это значит? - свечение голубых глаз в темноте прямо-таки притягивало, манило. Разум Зорона, не мешая течению мыслей, начал просчитывать способы достижения такого интересного эффекта.
 - Ну да... - нерешительно подтвердил доктор, ощущая исследовательский мандраж, что активно боролся в нем  со здравым смыслом.
 - А так? - коварно уточнила эйра, и зрачки её глаз вытянулись в длинные узкие полоски.
Мотивация сработала лучше некуда: Зорон, можно сказать, взлетел в седло - получше иного всадника. Эхо даже присела от неожиданного двойного веса на пару секунд. Эйра рассмеялась.
 - Носки вниз, пятки к бокам, отважный доктор! - велела она Зорону, и тот прислушался.
С тихим щелчком сапоги эйры встали в выемки на стременах. Доктор последовал её примеру, и его ноги тоже плотно зафиксировались, не давая упасть или потерять равновесие.
Зорон не видел, как раскрылась вторая пара глаз индрис, в этот же миг  ледяной воздух ударил его в лицо, и земля смешалась с небом в одном безумном круговороте.


*Ларун - "отец моих детей", эйрийское. Культура эйров построена на священных для них родственных связях а точнее связи родителей и детей, понятия "муж" и "жена" для эйр не корректны, так как семейная пара существует только на время заботы о общих детях, что для эйр - почти вся жизнь. Логичные, склонные к точным наукам, эйры очень редко заводят отношения вне семьи, но это не нарушает общий уклад, так как во главу интересов ставятся дети, а не партнер и преданность к нему, как это происходит у людов.
* Пятьдесят человеческих лет соответствуют 26 -30 годам на наш счет (примеч. авт)
* Погасшие - у эйр нет понятия смерти, по их поверьям все души эйр существуют вместе, переплетаясь, соединяясь и возрождаясь в своих потомках. У них даже нет слова "смерть" есть "угасание". Нет слова "рождение", есть "вспышка". По мнению эйр, жизнь и смерть - нескончаемый круговорот, одно неотделимо от другого, и чтобы ярко зажечься вновь, нужно сначала перегореть и погаснуть.