Трио для Быка

 В восточной мифологии час Быка — это время глубокой ночи, с 1 до 3 часов; по цигуну, это время соответствует энергии ян, символизирующей смерть.

*

В ту ночь она легла спать пораньше. Молоко и мед в маске для лица, на столе, в креме для рук, и так далее, без конца и начала. Странный запах, который царил в квартире постоянно, нужно было как-то отбить. Успокоить себя тоже не помешало бы. Она уснула быстро, будто провалилась, и вот что приснилось ей. Странный ковер, к которому она была приближена чересчур. Она расчесывала ворсинки и искала обручальное кольцо. Постепенно ворс становился все ближе, а она – все меньше. Пальцы проваливались в темное болото ковра полностью, и вот уже рисунок различить было нельзя. Постепенно становясь все меньше и меньше, она уже забывала, что ищет. Может, блеск солнца. Становилось все темнее. Ковер превратился в лес. Ноги липли к какой-то луже. Вдруг она вспомнила про кольцо. Но чем больше она  пыталась разбить ворсинки ковра руками, тем сильнее путалась в них. Она испугалась и решила, что нужно немедленно расти, нужно вырасти. Каждый вдох делал ее все выше. Когда ковер превратился у ненужную щепку под ногами,она увидела солнце. Глаза заливал свет. Она кружилась. Ветер пах свежестью и травами. И тут под ногами что-то зашевелилось. Она приблизила свое огромное лицо к ковру, на котором происходило совокупление. Сначала ей показалось, что это какие-то животные. Странные, мохнатые и мокрые. Спины их были мохнаты, как спина ее жениха, и вздохи слишком частые. Она попыталась схватить их, липких и жалких, и выкинуть вон из ее квартиры, животные выскальзывали из пальцев. Тогда она начала тянуть самого жирненького за ухо, и он оттянулся от общей кучи, стал немного больше, она узнала его. Он тоже ее узнал, он закричал: «А что ты хотела еще узнать? Что ты хотела?» «Я искала обручальное кольцо на этом ковре, - спокойно ответила она, - которое ты мне подарил. Ты его не видел?» «Нет, нет, - вопил он, - знаю я, кто тебя надоумил. Тварь! Тварь! Пусти меня!» Волосатое тело извивалось, и, если бы она сейчас была меньше, точно стала бы плакать. Но с высоты видно все. Упала только одна слеза. Спокойно она выпустила жениха на ковер, он тут же превратился в нечто среднее между орангутангом и собакой. Между влажным блеском слизи, которую выделяли животные, она заметила что-то блестящее. Это было ее кольцо. Зажатое кем-то в таких неприглядных делах, оно теряло и важность, и привлекательность. Она выпрямилась, распрямила плечи, и пошла вперед. Под ногами что-то хрустело. Она поняла, что это, оттолкнулась и полетела. Ветер сдувал остатки грязи с божественных ступней.

*

Он пришел, когда она уже мирно спала. Что делать, он решительно не знал. Будить не хотелось. Нарушать любую тайну греховно. Наскоро искупавшись, он лег рядом, проверил сохранность колец. Ему приснилась мать. Она стояла в своей комнате у зеркала, и объясняла ему, что сделала неправильный выбор. «В очередной раз я рожаю тебя, чтобы ты уже понял, куда идти. А ты все стоишь на месте. Проваливай, кому говорю. Моя юбка вся изорвалась, пока ты за нее цеплялся». Мать расчесывала волосы, ее рот неприятно кривился в зеркале, а он вдруг понял, как ее удержать. Он схватился за юбку. Одежда сползала с матери, как кожа, и вот уже она стоит перед ним, совершенно голая. «Впусти меня обратно. Надо все переделать. Давай ты сделаешь это заново». «Ты слишком большой,- говорит мать, - это невозможно». Во сне возможно все. Он подходит все ближе к ногам матери, и, сворачиваясь калачиком, лезет туда, где темно и мокро. Кажется, маме не особенно это нравится. Он слышит, как она кричит, чувствует, как она подпрыгивает. Но это больше не волнует его. Он шепчет, прижав пальцы ко рту: «Мама, ты же меня любишь, я должен это почувствовать, я уже внутри тебя, а все еще не чувствую никакой любви». Ему тесно, темно и неудобно. Вдруг место, которое было выходом, закрыла чья-то ладонь. Ему стало нечем дышать, а мать дышала слишком часто. Матка сокращалась, и выталкивала его с каждым новым оргазмом. Не в силах выдержать испытание другим мужчиной, он проснулся. На часах было 3 часа. Самое время перевернуться на другой бок и поспать.

*

Он шел ночью, очень поздно. Когда-то он кричал под чужими окнами, не давая людям спать, но теперь стало все легко, понятно и приятно. Тогда он встретил мертвый сад. Удобное место со столиком и скамейкой. Изо всех щелей дома сочилось одиночество. Накрывало, как медный таз. Не раз и не два он пробовал правильно закрутить веревку. Он пил, много пил, и спал уже полжизни. Все события неслись в пьяном угаре, и, с трудом отличая явь от сна, он мечтал проснуться. Когда веревка сдавливала его горло, когда лотки воздуха стали ярко-красными, он, кончено, передумал, и, кончено, испугался. Но петля держала крепко его тело. Все закончилось, и  он очнулся от постоянного сна. Утром его надут соседи, днем приедет милиция. Никто не заметит быка, который толкал его под руки, вязал ему веревку, зализывал раны, так, чтоб гноились еще сильнее. Нестерпимая боль. Ему хотелось встретить хоть одного живого человека на пути, но встретился чей-то сад, такой удобный, чтобы повеситься и повеселиться.

*

Раньше всех очнулся бык. Провел красными глазами. Он наелся этой ночью. Он выпил слезу женщины, проглотил страх мужчины, он медленно жевал тело повешенного, пока не понял, что восходит солнце. Он прервался, громко замычал и наконец исчез.

*

Она проснулась рано, и не вспомнила бы сон, но на ковре на самом деле были пятна. Он проснулся еще раньше и усиленно дрочил на порно, пока она спит, спуская сперму на ковер. Ни полсловом не обмолвившись о снах, они вышли посмотреть, как сияет солнце. Он смотрел вниз, и первым увидел повешенного.  Спешно он проводил ее в комнату, и пошел в туалет, блевать.