Сиротки. Флинт-1

Кошка бросила котят. Что заставило совершить этот безобразный поступок её, образцовую во всех смыслах, бережно выхаживающую своё потомство ранее, останется тайной, тем более, что говорить она не умела.
     Может быть, ей захотелось побегать по крышам соседских сараев, или половить птенцов воробьёв, просто прогуляться куда-либо подальше...
     Или кошачьей романтики захотелось?
     Этого не знал никто, и в доме царила лёгкая паника.
     У котят совсем недавно открылись глаза, они ещё плохо соображали, но уже преодолевали стенки  своего гнезда - корзины - чтобы расползтись по сторонам и потом истошно мяукать, дожидаясь, пока кто-нибудь из домашних разыщет их и перенесёт в уют корзинки, где они сбивались в тёплый попискивающий клубок, отогревались, успокаивались и ненадолго затихали, набираясь сил для нового путешествия.
     Эта котячья вакханалия начинала утомлять. Мало того, что разношёрстную орду надо было терпеливо кормить, с этим худо-бедно справлялась моя пятилетняя дочь, но ведь теперь уже нельзя было бездумно засовывать ногу в ботинок, где та могла вдруг наткнуться на пушистое, завизжавшее вдруг истошным голосом тельце, или, что не лучше, на следы этого тельца пребывания.
     Так бы мы и мучились с сиротками до тех пор, пока они не стали самостоятельными, если бы не случай:
     На веранде доживал свой век Флинт, помесь кавказской и восточно-европейской овчарки, огромный и злобный, не доверяющий никому, кроме домашних.
    Умный по-человечьи, он не раз доказывал свою верность и беззаветную храбрость, поводов для этого хватало. Он никогда не знал, что такое цепь, ни разу не наступил в огороде на грядку, понимая, что надо ходить по дорожкам, и любил нас, своих хозяев, какой-то странной, хмурой любовью - никогда не напрашиваясь на ласку, и, казалось, даже избегая её.
    На третий день сиротства котят я, придя с работы на обед, не услышал ставших уже привычными воплей наших, как мы их прозвали, Гаврошей.
   И корзинка была подозрительно пуста...
   И Флинт с места не привстал, что было его данью уважения хозяину, а обычно он поднимался, кивал несколько раз тяжёлой большой головой и молча ложился.
   Всё стало ясно: непримиримая вражда кошек и собак закончилась самым простым и печальным образом - котята нашли приют в желудке огромного беспощадного зверя, а ведь он был именно таким, пастухи предлагали за него в своё время любые деньги...
   И тут я услышал попискивание. И обомлел: вся эта орда лежала у него в кольце передних лап, накрытая головой. Если какой-либо шустряк вырывался, он тут же подгребал его к себе поближе, вылизывал и успокаивался.
   В глазах Флинта плескалось блаженство!
.
2013 г