Звезда в стакане. Глава 62. Гибридомы и люди

– Вы сказали «люди»? Профессор, я не ослышался?

– Да, я сказал «люди». А Вы думали, Такаши — изверг, и ему нравится ради своего удовольствия копаться в человеческой утробе?

– Думал, что да.

Оба рассмеялись.

– Допустим, мы напичкали вашими гибридомами...

– Нашими.

– Извините, нашими гибридомами присланных недавно норвежцев и русского летчика их внутренние органы по цепочке крысы — блохи — пациенты. Тела «бревен» твердеют, души, укутанные в черные робы с трехзначными номерами, улетают, надо полагать, в Норвегию, или Россию, а мы остаемся с носом? Как нам вернуть исчезнувших? И что произойдет с телом, если они погибнут там, куда их забросили?

– На некоторые вопросы у меня пока ответов нет, но у нас с вами все впереди. А возвращать их будем тем же способом, используя местных жителей как первичный материал. Я надеюсь, в этой обители еще остались туземцы?

– В северной части острова рядом с деревней в железобетонных артиллерийских укреплениях несут службу наши солдаты. Им изначально поставлена задача обеспечить сохранность будущих «бревен», помогая им продуктами и предметами первой необходимости.

Проблема назревает в другом — последняя партия крыс практически израсходована. Я дал несколько радиограмм, но начальству не объяснишь, почему нельзя использовать вместо грызунов пациентов. Для боссов это адекватная замена. Им проще прислать полтысячи ромуши, чем мучиться в поисках и перевозке зверьков, которые значительно чувствительнее к скотским условиям проживания и транспортировки.

– Действительно, виварий полупустой, но для нашего эксперимента материала достаточно. Завтра будем готовить всех к эксперименту: и крыс, и блох, и пациентов. Чтобы «бревна» ничего не заподозрили, прикажите повару испечь хлеба, а русскому летчику налейте водки.

– Может, китайцу еще пирожков с мясом нажарить? По мне, так ему 20 кубиков хлороформа в запястье за глаза.

На следующий день в специальной лаборатории с прозрачными стенами на операционных столах лежало четыре тела. Профессор, облаченный в прорезиненный костюм с угольным фильтром для дыхания и специальные очки, стоял с чемоданом-боксом у рукоятки терморегулятора.

Выставив определенную температуру в операционной, Такаши жестом показав через стекло Мацуде, что все нормально, подсоединил внешнее питание к установке. На панели загорелись две красные лампочки. Отключив тумблер, Такаши дождался зеленого света и принялся крепить к шее первого пациента гибкий рукав установки.

Закрепив гофрированный шланг в районе сонной артерии, Такаши включил тумблер. Аппарат взвыл. Словно пылесос, заработали внутренние вентиляторы, перемещая блох к артерии. Рукав затрепыхался и замер. Профессор показал полковнику пять пальцев.

– Пять минут на каждого,— понял Мацуда.

Затем профессор, повернул на аппарате шторки, и «пылесос» заработал в обратном направлении, отсасывая блох назад в контейнер.
Закончив с аппаратом, профессор пристегнул ремнями тела пациентов к столам, включил дежурное освещение и, тяжело двигая ногами от усталости, побрел к выходу.