19 августа. Как это было со мною

Четверть века назад случился...не случился?...госпереворот.
ГКЧП.
Я в те месяцы был безработный. Перед тем , едва ли не первым в области, издал за свой счет книгу. Тогда такое только что разрешили.
Но мне книга вышла боком. Это - другая тема.
Так вот утром 19 августа я проснулся с ощущением, что спешить некуда. Работы нет,жрать нечего.
Но настроение..! Праздничное. Тогда в СССР ломались вековые льды и все люди жили надеждами на лучшее. А в нашем районе,в редакци в том числе, сидели такие дубы, что дни их были сочтены.

Как мне казалось. Еще позвонят и позовут.

Жена на работе, дети спят.
Включаю телевизор. Такой - большой, чёрно-белый. "Таурас" назывался, производства советской Прибалтики.
А в телевизоре - балет. Танец маленьких лебедей в исполнении крупных женщин. Перещёлкиваю канал. У нас их тогда было целых два!
И на втором танец .
Иду в гараж. В гараже у меня, как крупный колорадский жук, покоился атомобиль "Запорожец"(производства советской Украины) . ЗАЗ 968, который "с ушами". Оживить его быо почти невозможно, однако я пытался сделать это каждый день.
Только открыл двери гаража - сосед через забор, Виктор Королев (умер молодым, царство ему неесное), шумит:
-Устиныч, в стране переворот, слыхал?
И тут плавное течение времени для меня оборвалось. Дальше я вспоминаю те дни, словно смотрю местную хронику. Вот я в кабинете заведующего управлением культуры Харыбина (позднее погиб в автоаварии). Александр Тихонович меряет кабинет шагами и упорно молчит. Медленно до меня доходит, что он просто боится. И ещё боится того, что я,изгнанный за самовольную книгу. к нему зашёл.
А вот я в кабинете отв. секретаря редакции Цикаленко (дай Бог ему здоровья). К чести его скажу, что у Николая Ивановича изначально была твердая позиция. Он считал, что ГКЧП обречен .
А в редакции разворачивалась настоящая драма. Назавтра должен быть обеспечен выпуск газеты с документами ГКЧП. А редактор в отпуске, на югах. Зам. редактора , по требованию райкома, настаивает на размещении документов путчистов, а отв. секретарь советует подождать, пока в Москве ситуация рассосется.

А как она рассосется, если метастазы ГКЧП побежали по всей стране?

На Центральной площади встречаю инструктора райкома Алесандра Дмитриевича Еламкова (тоже рано ушел,мир его праху). Честный, хорощий человек. Говорит, волнуясь:
- У нас в районе содан свой РКЧП. Первый секретарь Власов срочно собрал всех руководителей райкома и райисполкома и потребовал создать местный комитета по чрезвычайному положению. Но себя председателем не назначил. Хитрый, еще неизвестно, как оно все обернется. Председателем РКЧП стал начальниу управления сельского хозяйства Широких. Сейчас телефонограммы шлют на места. Собирают митинги в поддержу Янаева. Мне вот приказали провести собрание на консервном заводе. Извини, бегу.
Тогда у нас еще не было города Бирюч. Был пыльный и кособокий поселок Красногвардейское. Асфальтовая покатая площадь, кинотеатр "Буденновец" с обваливщимся фасадом. Торговые ряды с обшарпанной штукатуркой, грубый камень Дома культуры на месте нынешнего Покровского Собора. Это сегодня кажеся, что Бирюч всегда был чистым и красивым. Но в те дни Красногвардейское - как, впрочем,и другие райцентры области -оставался настоящим захолустьем.
Вот передо мной кадры "Продмага", что находился в торговых рядах, где нынче Краеведческий музей. Сразу за прилавком у пола - огромная дыра на улицу, видно лопухи. На прилавках - трёхлитровые банки с березовым соком.И жестяные банки с морской капустой.
И - все.

Я хожу по улицам. Почти все встречные равнодушны. Они понимают. Поддержать ГКЧП - это навсегда остаться с банками березового сока. Это значит, что райком партии с громовержцем Власовым ещё долги годы будет будет гонять всех на свёклу и врать о светлом будущем.
Поэтому скажу так. Райцентр ГКЧП не поддержал. Никто не высовывался, осторожничали в высказываниях, но ждали настоящих перемен.
Но в телевизоре всё так же танцевали белые лебеди,диктор нудно читал текст о создании ГКЧП. И ...ничего не происходило. Было ощущение того, что самоё ГКЧП зависло, как программа будущего компьютера.
А тут Ельцина показали на танке. Не скажу за других, но с этой минуты я понял, что дело Янаева и кампании лопнуло.
Так прошёл день, ночь. Я сидел на веранде с приемником ВЭФ ( производства советской Прибалтики) и слушал вражеские голоса.
Наутро я раскрыл районную газету. Документов ГКЧП в ней не было.
И я подумал о том, что раньше зря плохо думал о газетчиках.
Но ближе к обеду, 20 августа, узнал удивительную вещь. Оказывается, ещё вчера с югов , оставив тем семью и чемоданы, примчался редактор Воробьев. И своей властью на первую же страницу вывалил всю стряпню ГКЧП и материалы РКЧП.
.. и умчался на юга, к семье и чемоданам. Доотдыховывать, так сказать.
Умнее и прозорливее всех оказался первый секретарь райкома Власов. А может - по его каналам его предупредили. Но только он, узнав о запущенном в печать номере районки, велел остановить станки. Глубокой ночью весь отпечатанный тираж с локументами ГКЧП пустили под нож, и забили страницу другими материалами.
И газета вышла за пописью зам.редактора.
Вот её-то и получили подписчики.
А единственный экзепляр зарезанного номера тайком сохранил отв. серетарь.

А 21 августа был учрежден новый Флаг России.
В этот день с тем же заведующим отделом кудьтуры Харыбиным мы глядели из его кабинета на втором этаже ДК, как напротив, с торца третьего этажа здания райкома, по веревкам,во двор расположенного рядом корпуса сельхозтехникума,шутстро переправлялись тюки с партийными документами.
Начался разгром партийных штабов.
А у подъезда райкома прохаживались милиционеры. Они старательно не глядели странную эвакуацию.
Александр Тихонович как-то обреченно смотрел на все это и твердил с болью в сердце:
-Что делают, сволочи!
И я не знал, к кому относятся эти слова. Зато сам Тихонович чуть не на второй день стал первым секретарем райкома теперь уже КПРФ, где и пребывал до своих последних дней. С гибелью сего титана и призрак коммунизма навсегда оставил наш теперь уже православный район.

Не скажу за других, но эти три дня путча я вспоминаю, как лучшие дни своей жизни. Тогда ожили самые смелые надежды и казалось, что вперели у нас великое будущее. Тогда казалось, что Россию можно сдвинуть с места, что в ней возможны замечательные перемены.
Нынче я понимаю, каким был идиотом. Хотел сказать - идеалистом.
Да, скоро мне позвонили и позвали на работу в редакцию. А самого редактора уволили.
Меня тогда это очень покоробило. Уволить высокого профессионала за оплошность совсем не творческого характера - это была практика из советской журналистики.
С разгромом ГКЧП в стране не изменилось ничего. В районе на местах остались все те жу советские функционеры и выпускники ВПШ, припрятавшие партийные билеты до лучших времен. Многие сидят и поныне, словно подтверждение того, что никакого путча и не было. Это им сказал Христос : "Моё время ещё не пришло. А ваше всегда время".

Спустя четверть века ГКЧП я вспоминаю, как недоразумение, как мираж.
...хотя