Погребенные под пеплом
Все было предрешено с самого начала. Воспоминания вертятся в голове бешеным ураганом, заставляя девушку уткнуться носом в холодные ладони.
В камере время течет по-другому, но она могла только лишь догадываться, сколько времени прошло после её заточения. Стены тюремной камеры давили, головная боль так и не проходит. Херова клаустрофобия. Позвоночник адски болит, а щека до сих пор неприятно саднит от «урока вежливости» охранника. Когда зудящий гул в голове утих, она делает несколько глубоких вдохов, руки все так же продолжают нервно трястись. Она слишком давно не видела снов и даже стала скучать по тем красочным картинам, но теперь ужасно тоскует по ночной отключке, когда приходила с очередного задания и падала, не думая ни о чем.
Пленница прикрывает глаза и на автомате начинает считать до десяти, сжимая и разжимая пальцы. Снаружи слышится, как замок в подземельях щелкнул. Слышит тяжёлые шаги, приближающиеся к камере, но не решается открыть глаза. Она чуть сильнее сжимает руки в кулаках, а ногти впиваются в ладони. В темноте спокойней. В темноте можно спастись.
Звук подошвы о пол раздаётся по всему коридору, эхом отдаваясь по всему помещению. Физически ощущает на себе чей-то тяжелый взгляд, а голова словно наливается свинцом. Она чувствовала его с самого начала, но только сейчас начала осознавать, что это не есть хорошо. Делает глубокий вдох, и пыльный воздух проникает в легкие. Мысли теряют связность.
— Казнь перенесли, — голос, словно эхо собственного сознания. — К рассвету ты умрешь.
Выдох.
— Хорошо.
Она так устала.
Свидетельство о публикации №216082001517