Партийная дерматология

Отрывок из «Слюни Искариота или абдукции сине-белого воротничка»


          Два события связанные с моим здоровьем повергли меня в глубокое уныние по поводу качества медицинского образования на Южном Урале.

          Не прошло и полгода как я , покинув в Бугуруслане Нормативно-исследовательскую партию переводом на Завод бурового оборудования в г. Оренбурге, почувствовал бытовой дискомфорт по причине своей арифметической безграмотности, выразившейся в неумении разделить 85 руб реальной зарплаты на 30 расходных дней. Вечно сбивался к делению на первые две недели. Оставшиеся ежемесячные стрессовые две недели сильно подкосили мою нервную систему своими ежевечерними раздумьями о тяготах завтрашнего полуголодного дня (заметьте, о бабах ни слова).

          Появившиеся почёсывающиеся покраснения в местах плотного соприкосновения одежды с телом, после недельного раздумья, погнали меня к дерматологам которые из морально профилактических соображений располагались в кожно - венерологическом диспансере.

          Преодолевая ложный стыд и страх перед неожиданной встречей со знакомыми нашёл табличку намертво прибитую к двери с надписью «дерматологи». Дёрнув резко (чтобы побыстрее покинуть любопытный коридор), с полной уверенностью, что хоть один-то дерматолог функционирует, ощутил холодную неприступность пустого кабинета. Дверь не открывалась. На счастье (или на беду) рядом оказалась такая же дверь, но на табличке было написано «половые члены». Поразмыслив, что второго захода в это аморальное заведение я не вынесу, уповая на сообразительность Создателя, сгондобившего все части тела из однородного материала, набрав воздуху, приняв позу Павлика Морозова перед расстрелом, шагнул в исчадие ада.

          За столом сидела нормальная бабка (по сравнению с моим возрастом) с очками на носу и пилкой для ногтей в руках. Заметив, что направление её взгляда соответствовало табличке на дверях я, вытянув вперёд руки и чуть- чуть их наклонив перекрывая ненужную для исследования часть фигуры, скоропалительно произнёс: - «Извините, дерматологи все на овощной базе, может Вы посмотрите?».

          Разглядывание моих рук поочерёдно, подведение меня целиком то к окну, то поближе к электрическому свету, каждый раз при этом бормоча - «Да! Это чесотка», кончилось решительным вердиктом - «Чесотка!». Вручив мне напоследок рецепт на скверно пахнущую серно-ртутную  мазь, провозгласила: - Бюллетень мы шелудивым не выдаём!

          Провоняв неделю в рабочем кабинете из пяти человек, надоев ребятам соседям по снимаемой квартире просьбами мазать мне спину (сыпь распространилась уже по всему телу), взял отпуск без антисоциального содержания.Набив карманы всякими мазями, отбыл в Бугуруслан завершать процедуры в родительском семейном кругу.

          Надо же было так случиться, что по пути с вокзала в «родные Пенаты» встретилась родная тётка Мария Михайловна (царство ей небесное), санитарка родственного оренбургскому кожвендиспансера. Закончив ритуальные приветственные речи (здор'ово, надолго, зачем, дай посмотрю), недолго разглядывая мои запястья, эта потомственная младшая санитарка с семиклассным образованием произнесла минимонолог, поразивший меня не столько парадоксальностью, сколько сарказмом, сквозившим в каждом слове её заключения: - Генка! Скажи честно, учреждение, которое тебя обследовало не было оборудовано железными решётками с двумя Наполеонами у входа? То что ты принял за специалиста по половым членам, не пробовало измерять температуру пилкой для ногтей? Очисть карманы брюк от пузырьков, а то выглядишь как балалайка. Делай два раза в день физзарядку и пять раз в сутки обливайся холодной водой — это нервное! Провожая, отпустив меня на три с половиной метра, ехидно прибавила вдогонку:  - «Да! Не забудь! Когда будешь возвращаться в свою медицинскую Мекку, постарайся набить, теперь уже опустошённые от пузырьков карманы, подарками для меня. Из конфет больше всего я люблю «Трюфеля». А себе под нос буркнула: - «Шиш с маслом! Купит он тебе сладости на остатки урезанного за отпуск социального вспомоществования именуемого — оклад советского простого инженера. Слижи с губ остатки шоколада, не состоявшаяся Авиценна в юбке».

          И чудо произошло!

          Хотя и с бюрократическими проволочками, но я приступил к работе раньше, намеченного в заявлении на отпуск, срока.

          Возвращаясь в свою медицинскую Мекку на заднем сидении душного автобуса, память размягчила мои грустные перспективы трудовых будней, весёлыми картинками из, не так уж  и далёкой безмятежной юности. Юная моя биография писалась в, только что покинутом, городочке и эпизод подвернулся как раз из области общения со специалистами ожоговой терапии.

          Нормальные люди, сами стесняются показывать врачу болячки на интимных местах, а очередь к дерматологу, как правило функционирующему в кожно-венерологических диспансерах, они причисляют сразу и безоговорочно, всем составом, к антисоциальным  (деклассированным) элементам.

          В юном (1958 год) безусом и  пустобородом возрасте убеждённый, что венерологи лечат заразные неприличные болезни, сделал умозаключение, что мне с моей болезнью (пивши горячий чай в трусах, опрокинул кружку с кипятком на единственный орган у меня между ног ) надо идти в противоположном направлении — к гинекологу?!

          На вопрос медсестры в регистратуре: - Может тебе к венерологу?,  показав прирождённую самоуверенность в моей способности принимать только единственно верные решения, ответил: - «Только к гинекологу!», чем организовал 10-ти минутный незапланированный перерыв всего, сидящего и стоящего в регистратуре и, снующего мимо медперсонала. Весь контингент младших медицинских работников и, позабывших про свои болезни, стояльцев за мной с материнской и отеческой сердобольностью желал нам обоим с тоже юной регистраторшей  найти консенсус  в выборе практикующего специалиста для решения, так до конца и не понятой девушкой, проблемы юноши пытавшегося втолкнуть ей в голову суть но на эзоповом языке.

         В итоге пришлось всё-таки простоять в очереди с «деклассированным» элементом к тому же венерологу (он же в этой больнице исполнял функции дерматолога). Но оказалось, что я неожиданно рано испустил дух облегчения, открывая желанную дверь с биркой (по современному бейджик) «венеролог». Исследовав объект лечения, уже не молодой врач с детской непосредственностью, применяя не детские фигуры речи в сторону работников регистратуры, прямо таки вытолкал меня из своих владений. Но азимут движения, конечным пунктом которого была дверь с  надписью  «хирург», указал. До комбустологов в малых городах СССР мы в то время ещё не доросли.

          Попасть туда,  опять же, через регистратуру  я смог только  к концу рабочего дня. Сами понимаете, по мере продвижения к заветной  двери, доселе скудный  мой лексикон, обогащался, совершенствовался и распускался  всеми красками инвективной  лексики (включая обсценную).

          Ещё больше рейтинг самой лучшей в мире бесплатной советской медицины упал в моих глазах во время перестройки. Именно в это время молодой аллерголог избавил меня от тридцатилетнего вазомоторного насморка, связанного с переменой климата - с морского сахалинского на резко континентальный оренбургский. В то приснопамятное время, болезнь так обострилась, что я вынужден был сделать ещё одну попытку решить эту проблему. Началось хождение по очереди к тем же специалистам, что врачевали меня предыдущие три десятка моих лучших лет. В тот день одноименные специалисты умудрились сделать мне три разноимённых диагноза  - вазомоторный, травмы носа от занятий боксом и полипы. Кончилось тем, что меня к вечеру уложили в хирургическое отделение для вырезания полипов. На следующий день, хирург проводивший осмотр перед операцией начал меня раздражать уж больно тщательным изучением моей ни чем не знаменитой части тела. Добросовестный молодой человек, чтобы утвердить себя в появившихся сомнениях , готов был вместе с руками и осветительным прибором на лбу улечься в моих лобных пазухах. Да так далеко угл'убился, вызвав опасение, что туда могли нырнуть его хоть и блестящие, но всё же поражённые больничными бактериями, ботинки. Удивлению моему не было границ, когда я услышал речь раздражённого эскулапа ещё несколько раз просмотревшего диагноз в медицинском «направлении»: - "А чего тут оперировать?. У тебя ж там ни каких полипов нет и похоже не было!" И,  разведя руками, добавил: - Я конечно могу пошурудить там медицинскими, всё подряд вырезательными инструментами, но Ваши ноздри блестят как стволы берданки, любящего своё оружие охотника, а сегодня там у Вас даже соплей нет... (наверно с перепугу!?).

          Последняя инстанция — молодой аллерголог женского пола внимательно прослушав мою печальную повесть заключила:- "Будем ремонтировать иммунную систему. Начнём с низа. Прочистим кишечник, а для этого предлагаю пройти курс лечения чаями североамериканских индейцев, которые я кстати и распространяю, не бесплатно конечно...".

          Из десяти предполагавшихся чаёв я успел употребить, в течении десяти дней каждый, только три — лайфайбер, натуральный и легендарный. На последнем, находясь в весёлой компании, я с ужасом заметил , что стою в группе курящих гостей у открытой форточки, а снаружи зима и я ни разу не чихнул. Раньше не только такой легкомысленный поступок, но даже опускание босых ног с постели на пол, приводил к страшному чиханию, завершающемуся недельным обильным насморком. Вот уже двадцать пять лет от этой болезни - только воспоминания.

          Не знаю что меня остановило или лень, или засевшая в мозгу от советских времён какая-то дрянь напомнившая, что фитотерапия буржуазная наука (сколько было изничтожено «травников»), или просто денег было жалко, но остальные семь чаёв я так и не употребил.

          Возвращаясь (мысленно) в кабинет «Половые члены», я искренне посочувствовал женщине-врачу, уделившей в студенчестве много времени на изучение марксизма- ленинизма в ущерб освоения специальных знаний. Свой единственный и неповторимый орган, я бы поостерёгся вручать для обследования специалисту, обученному по учебникам, где  в вводной части звенел такой текст: - «Наша отечественная наука, в частности, дерматология, на всем пути своего исторического развития по своим материалистическим установкам и творческим достижениям шла впереди зарубежной науки. Истоками ее служило учение русских материалистов М. В. Ломоносова и А. Н. Радищева. В то время, когда в Западной Европе были сильны идеалистические теории Беркли, Юма, Канта и Гегеля, наши ученые вдохновлялись революционными настроениями великого русского народа, нашедшими отражение в творчестве революционеров-демократов А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского. Отсюда  — глубокий демократизм русских ученых». !!??