Воздушная крепость Часть 4 Глава 12 Котёл

Из неспокойного Донецка Галина Макаренко вернулась в раненую Горловку и с помощью своей неожиданной знакомой подполковника армии ДНР Корсы пробралась в Углегорск. Она искала там Романа Савчука, надеясь узнать у него новости о судьбе пропавшего сына Антона.
- Нет его у нас! - осадили её на первом же городском блокпосте.
- Как нет?! - расстроилась женщина. - А где же его искать?
- Чёрт его знает! - рассвирепел узкоглазый ополченец и посоветовал: - Шла бы ты тётка отсюда куда подальше!
Галина потыкалась ещё в несколько мест, но местоположение Савчука никто не знал. Близилась ночь. Какой-то сердобольный дед сжалился над ней и пустил переночевать во взводную землянку.
- Тільки к нам прибився пес «Соловей», - предупредил он.
Изредка народ бегал на мороз - справить природные потребности. Собака сидела внутри. Она поведала деду историю поисков пропавшего сына, и отзывчивый ополченец сказал:
- Я чув що якісь Макаренко служить проти нас у батальйоні «Кривбас».
- А как мне попасть туда? - ввстрепенулась уставшая женщина
- Вранці наші казаки підуть до них на перемови, - предложил он, - можеш піти разом з ними. Я домовлюся.
Утром всех разбудил вопль парнишки, который одевал сохнувшие берцы, чтобы совершить утреннее омовение сугробов жёлтой водой:
- Вашу мать!
В правом берце ощутимо чавкала инородная жидкость, на поверку оказавшаяся мочой.
- Мужики, ну я понимаю, если бы бежать за пять километров... - справедливо укорял боец. - А тут же за порог ступить, чтобы поссать!
Все потупились невольно, с подозрением глядя друг на друга: 
- Ну вот, блин. А если бы мои стояли ближе...
Общее самокопание прервала Галина:
- Ты смотри! Сейчас второй ботинок будет у тебя полон!
Кобель «Соловей» деловито пристраивался к стоявшему в углу берцу. Пёс был озабочен прицелом струи, чтобы не нагадить на пол. Выражение морды напоминало лицо снайпера, ловящего в перекрестие прицела вражескую голову.
- Догадливый зверь решил использовать обувку в качестве туалета, - поняла Макаренко. - За лужу на полу в мирной жизни он обычно получал трёпку. Тут никто не догадался выпустить его наружу!
Ботинок был отвоеван, а пёс отправлен за порог.
- А здесь и пол чист, и концы в воду… - засмеялась она.
После завтрака присоединилась к двум переговорщикам, и они согласно предварительной договорённости без помех подошли к позициям ВСУ.
- А это кто с вами? - насторожился худой украинец, ткнув автоматом в сторону Макаренко. - Вас же двое должно быть…
- Она ищет сына среди ваших... - коротко пояснил её сопровождающий.
Штаб 40-го батальона ВСУ находился в двухэтажном здании и был пуст. Военные, которые относились штабу, скрывались от обстрелов в подвале.
- Воевать мы не хотим, - заверил казак, - вы уходите и всем хорошо!
Они стали договариваться о сдаче батальона в плен. Но ополченцы хотели гарантий и просили в качестве парламентария, с которым обговорят все детали кого-нибудь из украинских разведчиков.
- А вот этому не бывать никогда! - отрезал мрачный начальник штаба.
Казаки ушли, а Галина осталась. Её проводили на один из опорных пунктов, где воевал Макаренко, но тот оказался однофамильцем Антона. Она даже не успела расстроиться, как ночью батальон ополченцев, свыше пятисот человек, пошёл на штурм их позиций. Защитники опорника встретили атакующих стеной огня, даже взяли в плен одного.
- Эх, не вовремя я оказалась здесь! - поняла женщина.
На допросе в штабе укрепрайона пленный «раскололся».
- Вся история с перебежчиком была задумана с одной целью, - поведал вернувшийся комбат, - если мы дадим разведчика для сопровождения парламентёра, то они собирались выпотрошить из него информацию о нашей линии обороны и пойти на штурм по наиболее подходящему маршруту.
- Хитро придумано!
- А когда у них не получилось «добыть языка», то они пошли напролом.
Уехать Галина не могла, кругом шли непрерывные бои и вырваться было нереально. По мере сил она помогала в окопах санинструктору. Однажды перевязывали раненого в бедро бойца.
- Як я тепер спати буду? - ныл раненый.
- На животі…
- Не можу він круглий, буду весь час скочуватись на бік… 
Сложилась критическая ситуация на опорных пунктах «Копьё», «Мойша» и «Пчела». Бойцы «Кривбасса» заняли круговую оборону и держались из последних сил. Ночью позиции батальона бомбили.
- Кроют нас тяжёлой артиллерией! - кричал в рацию комбат на опорнике, где оказалась Макаренко. - Ночью были танки, арта, «Град». Нам только что ультиматум поставили. Или мы сдаёмся, или нас накрывают.
Штаб сектора «С» объявил о прекращении огня 15 февраля. Был наложен запрет на применение украинской артиллерии, и поддержки не было никакой. Защитники опорных пунктов оказались в убийственном положении, поскольку противник безнаказанно расстреливал их позиции.
- Ведите ответный огонь из автоматов! - посоветовали в штабе.
Боеприпасы не доставляли с 9 февраля. Батальон удерживал позиции в месте, которое непрерывно обстреливали на протяжении полутора месяцев.
- Приказываем держаться! - настаивало командование сектора.
- Ситуация критическая и вопиющая! - убеждал злой комбат. - Ребята дерутся практически в полном окружении. Есть пленные. 200-х и 300-х вывезти с опорных пунктов не можем. Дороги заминированы.
- От вас зависит судьба Дебальцево! - напомнил голос из рации.
- Ребята позиции не сдают, мужественно защищаются, но боеприпасы не вечны. Продовольствия практически нет. Моральный дух ослабевает, глядя на то, как 300-й был лёгким, стал тяжёлым, а потом 200-м. Ребята на местах отступать и сдаваться не собираются. Но слишком неравные силы... 
Ночью замкомбата попытался с колонной вывезти погибших и раненых по Новолозоватской дороге. Дороги были заминированы, подорвались, их обстреляли. Отступили на опорник «Пчела».
- Порядка десяти погибших, а ополченцы захватили у них радиостанцию! - возмущался украинец. - По ней предлагают сдаваться.
- Сегодня сепары разгоняют информацию, что сдался один из опорников «Кривбасса»… - сказали Галине. - Давят психологически...
17 февраля, после израсходования боеприпасов и потери боевой техники, личный состав опорников «Кривбасса» получил приказ командира батальона Почерняева вечером прекратить сопротивление. Сто бойцов сдались в плен. Когда их группа ушла, на опорнике осталось три человека. Галина, Глеб Глазунов, попавший сюда из Логвиново и Ларин. 
- Ты же доброволец? - спросил он.
- Всем говорю, что нет, - ответил Глазунов. - Мало ли что, в плен попадём, там, если ты призывник или кадровый военный один разговор, а доброволец значит «бендера-правосек», шансов уцелеть в разы меньше… 
- Да я сам «донбасянин», - разгадал его хитрость мужик. 
Он рассказал, что родом из Луганска, поэтому ему плен не подходил:
- Я в разных сепарских списках есть...
- А я в плену уже была, - заметила Макаренко, - больше не хочу!
У Ларина была рация, они услышали, что сепары уже на территории базы, блиндажи зачищали.
- Но я сам себя завалить не смогу! - серьёзно уточнил он.
- И я не смогу! - признался Глеб и предложил вместе выбираться.
Добровольцы взяли по гранате и договорились, что каждый должен вскочить, бросить гранату в сторону и побежать, стреляя.
- Кто-то один выживет… - одобрила Галина.
Им повезло, на позиции зашли бойцы 95-й бригады. 
- Ваш батальон открыл для противника два опорных пункта, мы закрыли участок фронта шириной более двух километров… - упрекнули они.
От руководителя сектора поступил приказ о выходе из Дебальцево. Приняли решение выходить колоннами, они пошли вместе с артиллеристами.
- Орудия не забираем! - приказал командир батареи. - Технику можно отремонтировать, а людей не вернёшь! 
Забрали клины, а снаряды затолкали в стволы обратными сторонами. Уходили с блокпоста на танке, на который уселось человек двадцать. Галина сидела между ними и панически думала:
- Только бы в меня не попала пуля, чтобы не свалиться с брони!
Каждый вжимался, как черепаха, а танк ехал на максимальной скорости. Вдруг они оказались в засаде, ополченцы били по ним с двух сторон дороги. Украинцы высыпались на землю горохом, начали стрелять в ответ. 
- Ага! Вон там огоньки, но туда не дострелить прицельно. - Глеб пытался помочь лежащей рядом Макаренко разобраться в обстановке. - А вот по тем вспышкам можно! Но так, чтобы по своим не попасть!
Луганчанин же был спокойный, собранный. Одет в белый маскхалат, весь в лентах пулемётных, маленький коренастый дядька, грязный как чёрт.   
- Шо, страшно? - спросил он, перейдя на украинский. - З РПГ стріляв?
- Нет!
- Де вас таких набирають?! - сплюнул земляк. - «КРАЗ» бачиш? Там попроси три постріли для РПГ!
Глазунов подбежал к «КРАЗу», начал громко стучать по железному борту. Боец, что там сидел, не испугался, отдёрнул штору:
- Шо треба?
- Три выстрела для РПГ!
Тот дал гранаты и исчез. Глеб прибежал к дядьке.
- Молодець, швидко! - похвалил тот. - Дивись: зараз буде шоу!
Он моментально зарядил РПГ, быстро вбежал по насыпи. Встал на колено, выстрелил, будто не целясь, упал на бок и скатился с дороги.
- Вроде попал! - закричал Глазунов на его немой вопрос
Зарядил второй выстрел, побежал и выстрелил, но уже с другого места.
- А третий, - намекнул боец, - мы ещё придержим.
Засаду они легко сбили, но ни в одной машине не было стекол, а на улице мороз двенадцать градусов.
- Жить захочется, и не так выходить будешь! - рассмеялась Галина.
Трасса Артемовск-Дебальцево была перекрыта, они шли по полям.
- Кровь везде… - мучилась она, - на форме ребят, на руках!.. В машине тот стонет, а тот умирает. Раненый на глазах синеет, а ты ничего сделать не можешь. Потому что я не доктор, а скорых нет. 
До Новогригорьевки 128-я и 55-я бригады ВСУ шли вместе, образовалась километровая колонна, над которой повисли беспилотники. Враг открыл огонь из самоходных артиллерийских установок. 
- Уходим каждой машиной по отдельности! - раздалась команда.
Ехали на огромной скорости, двигаться пришлось по промёрзшей, каменистой земле. Подобрали около ста человек, у кого машина сломалась.
- Сепары! - они снова попали в засаду.
В противника стреляло пятьдесят стволов, кто-то лежал и ловко заряжал прожорливые магазины. По ним стреляли из миномётов, РПГ и танков. Много раз останавливались, вылезали, отстреливались, ехали дальше.
- Это какое-то нереальное состояние, когда ты бегаешь, стреляешь, рычишь, кричишь, хохочешь... - прохрипел Глеб. - Как в компьютерной игре.
Она держалась рядом с ним, оставаться в машине было опасней. После прорыва через очередную засаду, их машина тронулась, но четверо бойцов осталось. Когда остановились, в кузов запрыгнул Глазунов. 
- Извините! - выдохнул он, прижав к стене Макаренко.
- Не волнуйся, - успокоила она. - Я до Артемовска готова так ехать!
продолжение http://proza.ru/2022/12/14/468