Прикосновение
"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку."
И.Бродский.
В общем-то, ничего нового для тех, кто не верит в параллельность… Ничего из ряда вон выходящего… Так, легкий мимолётный озноб, который, как правило, случается, когда вдруг оказываешься на тревожном перекрёстке двух совершенно разных сюжетов, намеренно лишённом предупредительных знаков и настораживающих сигналов светофора. А здесь – даже не пересечение, а всего лишь печальное, едва уловимое прикосновение.
Впрочем, никто из гостей его так и не заметил, поскольку в тот момент на балконе находился только я один… И никто не услышал за плотно закрытой стеклянной дверью…
Сквозь которую была хорошо видна комната и наша тесная хмельная компания, собравшаяся по случаю рождения моей долгожданной дочурки.
Друзья сидели за праздничным столом, а я то и дело выбегал на балкон.
Зачем?
Скорее всего, для того, чтобы прокричать многократное «ура!» обновлённому миру, оповестить его о своём отцовстве, поделиться с ним восторгом …
Которому вдруг стало невыносимо тесно внутри меня… И сдерживать который не хватало сил.
Он рвался наружу стремительным гонцом, несущим людям добрую весть, истосковавшимся по свободе бутылочным джином, горячим паром, бурным потоком, снежной лавиной, неуправляемой ракетой… и прочими всем известными беспокойными персонажами…
Обычно влекущими за собой прохладную реакцию мира (не любит он, когда ему в уши бесцеремонно и слишком громко кричат «ура!»), должного всячески хранить устойчивое равновесие и незыблемую гармонию.
Я знал об этой реакции. И всякий раз чувствовал её сырой отрезвляющий холод, когда был не способен самостоятельно усмирить распиравшие меня эмоции… Не важно какие… Поскольку тем самым нарушал неписанный императив, призывающий быть сдержанным и в радости, и в печали.
Я помнил об этом императиве. Но…
День-то был особый!
Мир стал больше… В нём появилась моя дочь… А значит и его дочь… И он должен вместе со мной кричать «ура!».
Однако он не кричал.
Почему?
Просто я выпустил из виду, что в тот день (как и во все предыдущие дни) родились тысячи его детей… И если бы со всеми ошалевшими от счастья отцами он пил шампанское и бездумно нарушал священную тишину Пустоты, то в какой-то чрезмерно громкий миг наша планета могла бы соскочить с орбиты и заблудиться в космическом мраке, со временем обратившись в прах.
Поэтому он и безмолвствовал.
Затаился внизу, плотно окружив меня двориками частных домов, бескорыстно развлекающих жителей верхних этажей забавной геометрией разноцветных крыш, клумб и дорожек.
Сколько раз в светлые минуты блаженного безделья с высоты пятого этажа я разглядывал эту пёструю мозаику из квадратов, трапеций, кругов, прямоугольников…, соединённых и разделённых между собой ровными и кривыми линиями тропинок, бельевых верёвок, проводов и заборов… Сколько раз запивал чаем подсмотренные мною из кухонного окна короткие эпизоды чужого бытия… Сколько раз находил там повод для весёлых и грустных мыслей… Сколько раз прикасался…
Прикоснулся и в тот раз…
Надо сказать, что моей особой симпатией всегда пользовался крохотный дворик, расположенный почти под самым балконом. Его калитка была как раз напротив двери подъезда, на расстоянии всего какого-то десятка метров. Таким образом, выходя на балкон, я словно зависал над ним, а мой взгляд тотчас невольно падал вниз, рефлекторно повинуясь летящему из детства родительскому призыву смотреть под ноги…
И неизменно натыкался там на подвижную чёрную кляксу, неторопливо перемещавшуюся по узорчатой красно-жёлтой дорожке ленивой походкой девицы лёгкого поведения. Это весьма точное сравнение я однажды услышал от соседа с четвёртого этажа и понял, что не я один люблю наблюдать за Дорой.
С моей стороны это не было праздным созерцанием привычной бытовой картинки, слегка замутнённой сизой вуалью сигаретного дыма, ядовитыми порциями которого обыватели, как правило, наслаждаются на собственных балконах. Нет, я не курю, и это во-первых. На балкон всегда выхожу по более уважительным причинам. И в-третьих, я просто обожаю животных, особенно собак.
Пожалуй, есть ещё и в-четвёртых… Её порода. В моём рейтинге она занимает высшую ступеньку. Её внешний вид. Её манеры. Всякий раз, глядя на неё, я получаю истинное удовольствие. Эстетическое и этическое. И это один из тех редких случаев, когда чёрный цвет не вводит меня в уныние. Более того, я замечаю в нём обнадёживающие серебристые оттенки… Возможно, это оттенки благородной северной красоты исторической родины Доры – далёкого канадского полуострова, одним из символов которого, кстати, является вечнозелёное хвойное дерево чёрная ель.
Звучит занятно. Но всё-таки ель обречена быть зелёной, даже если назвать её чёрной. Так же, как и эта приветливая, умная, добрая собака всю свою собачью жизнь проживёт лабрадоршей, без малейших шансов превратиться в какую-то там легкомысленную кудрявую болонку... И цвет шерсти в данном случае не имеет никакого значения.
Хотя, именно чёрные бока Доры, контрастируя с жёлтым фоном дорожки, и поведали мне о её беременности.
Помню, новость тогда обрадовала. В контексте собственного нетерпеливого ожидания воспринял её как добрый знак. Стал чаще выходить на балкон, чтобы окликнуть Дору, ободрить… И смотреть, как она, задрав морду, улыбается мне… Как грациозно виляет хвостом.
А потом появились щенята. Трое. Чёрным беспорядочным многоточием, неуклюже снующим по узкому двору… Затем многоточие предсказуемо обратилось в двоеточие, то и дело звонко и забавно сливавшееся в одну игриво пульсировавшую точку…
Которая в какой-то момент перестала раздваиваться, обретя печальный статус единственного детёныша.
Конечно же, я догадывался о его участи. Точнее, знал, что наступит их чёрный день… Но не ожидал, что он совпадёт с моим светлым… Тем самым… Подарившим мне дочурку.
Помню, как не в состоянии совладать с распоясавшимися эмоциями вышел на балкон и услышал собачий плач. Плакали двое. Разными голосами. Глухим, хриплым, взрослым и звонким, пронзительным, детским. Помню, как вдруг обдало усмиряющим холодом… Оттуда… Снизу… Где чёрный с серебристым оттенком… Где последняя одинокая точка из былого весёлого многоточия…
Вот её-то как раз и уносили. Суетливо. Поспешно. Навсегда. В нелепой дорожной сумке, из которой бедный щенок отчаянно пытался выскочить, убежать, вернуться к матери.
Вот, собственно, и всё. Так оно и состоялось. Быстрое, слегка отрезвляющее прикосновение. Мгновенно пробежавшее по моей коже колючим многоточием мурашек.
Нельзя сказать, что в тот миг сверкающее счастье моё погасло, закатилось, исчезло… и всё вдруг стало безнадёжным… Нет. Ничего серьёзного со мной не случилось. Но градус всё же понизился. Не моментально. Не сразу. Где-то в течение полутора недель он постепенно падал, пока не пришёл в норму. Думаю, что этот эйфорический период моей жизни был бы несколько длиннее, если бы не Дора, которая после разлуки бОльшую часть времени молчаливо проводила на красно-жёлтой дорожке, распластавшись на ней неподвижной чёрной кляксой…
Свидетельство о публикации №216082101131
На самом деле в природе абсолютно черного цвета не существует,есть только оттенки серого. Всё зависит от нашего восприятия.
"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку." Потому что можно сойти с ума.
Очень тронута вашей миниатюрой. Глубоко чувствовать могут многие, но уметь так передать это...Спасибо,Валерий!
С уважением,Тамара.
Тамара Кучук 11.10.2016 11:06 Заявить о нарушении