Отповедь

«…и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте»
(Ефесянам 5:11)

      Как во все времена действуют злые отповедники? - так я называю тех, кто враждует с проповедью Слова Божия.

      1. Сначала они ополчаются на самого проповедника – переходят на его личность. Он агрессор, так как нападает на чужое мнение, он тешит своё эго, так как хочет добиться над ними победы (на самом деле проповедник хочет разделить с ними победу над неправдой, которой они решили держаться и приобрести их тем самых в качестве преданных друзей), он вносит смуту, так как им неприятно то, что он говорит, и он не считается с этим; разрушает единство, так как обнаруживает отличное от устоявшегося в кругу отступников мнение. Т.е. их интересует не то, что он им хочет сказать, не то, что через него хочет сказать Бог (впрочем, не через него, а через Писание, хотя Он может сказать через кого угодно: даже через дитя в утробе (взыграло дитя в утробе моей, когда я увидала матерь Господа моего), даже через отступников вроде Саула и Валаама, даже через живую и неживую природу от Валаамовой ослицы до обыкновенного камня); а как заставить замолчать того, кто осмелился говорить.

2. Если это не срабатывает, то они стараются его отвлечь на
что-нибудь общечеловеческое типа зарабатывания денег, на нюансы психологии, что, собственно, сразу обличает их не как знатоков Слова Божия, а знатоков тонкого искусства обольщения.

3. Затем, когда не удаётся по каким-то причинам сломить
проповедника Слова, начинают ныть, что с ними самими обходятся несправедливо, их самих плохо знают, судят о них поверхностно. При этом как-то слишком легко ускользает от них такой простой факт, что если академик математических наук скажет, что дважды два – не четыре, а пять,- то даже весьма далёкий от математики человек в этом случае, ну, какой-нибудь первоклассник, слыхом не слыхивавший про бином Ньютона, вправе заявить, что этот академик не то что не академик, не то что даже и не математик вовсе, а невежда, каких свет не видывал. Разве нужно, например, знать посвящённому верующему, что Иван Иваныч с детства опекает больную мать и всю жизнь посвятил ухаживанию за ней, чтобы, услышав от сего господина сквернословие в адрес кого-либо или так, как некоторые безбожники выражаются, ради того, чтобы словить «кайф» души,- понять отчётливо и бесповоротно, что Иван Иваныч Бога не знает, что он всего-навсего безбожник с нечистыми устами и сердцем?

      4. Если и на подобную гнусность нет «жалости», то начинают они твёрдо и решительно заявлять, что, мол, раз им плохо оттого, что с ними обходятся сурово, то разговор не назидателен ни для одной из сторон.

       5. Если же разговор всё же продолжается, то уже ссылаются на всё подряд: не могу по телефону, не люблю писать письма, общаться на расстоянии; мы давно не общались и вы обо мне не можете иметь правильного представления, общайтесь со своим окружением; мне Бог дал своё окружение, и я ответственность перед ним несу,- да мало ли что ещё.

         6. В конце концов понимают, что надо как-то возвращаться к Слову Божию, ибо не хлебом единым жив человек, и что, в конце концов, не испытывают же они от своих собеседников неудобств, какие испытывал Сын Божий, постясь в пустыне 40 дней и ночей, от противника душ человеческих, хотя и Тот, и другой только и исключительно на Писание и ссылались. Открывают Писание и начинают, курам на смех, вести примерно такой разговор с обличителем, какой даже двоечник из класса деления не осмелится задать экзаменатору в начальной школе: «Учитель, я скажу вам, что такое делимое, если вы объясните мне, что такое уменьшаемое».
      Например, вы обличаете человека в том, что он не считает прелюбодеяние грехом, а он вам в ответ: «Вот и фарисеи так же проявляли формальную религиозность, путая её со страхом Божиим, когда говорили Христу, что ученикам Его не должно срывать колосьев в день субботний; объясните же мне, какова же, по вашему мнению, разница между религиозностью и страхом Божиим». – Каков выверт, а?

      7. При этом, конечно не преминут, меняя контекст вопроса, указать на то, что мы вырываем цитаты из Библии, не сообразуясь с … контекстом. Например, вы меня слишком плохо знаете, чтобы обвинять в этом (речь идёт, допустим, о неправильном служении: служить надо без развлечения). Ответ: вряд ли хорошо знал Пётр Сапфиру или Симона-волхва, но первой он сказал: «И тебя вынесут»,- а второму: «Вижу тебя в узах неправды». На это идёт возражение: Сапфира и Симон-волхв были в контексте – там совершалось общее служение и они общались, а вы отрываете  эти места Священного Писания из контекста. Каково? – человека уличают в проповеди через развлечение типа «христианский спорт», «христианский танцкласс», короче – «христианское мирское»; в том, что он любит мирское и, соответственно, ненавидит правду, потому что «всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская,- не есть от Бога, но от мира сего», т.е. от мира неправды, как и сказано: «Кто любит мир, в том нет любви Отчей»; а он, этот человек, измышляет, что Сапфира и Симон-волхв, возлюбившие неправду мирскую паче правды Божией,- ни при чём тут вовсе!
      Не понятно только, как они понимают контекст изречения Христа о том, что прелюбодействовать даже в мыслях – это то же прелюбодеяние, как и всякое другое. Мы что же, настолько слепы, что нам обязательно надо в мирской грязи вываляться, чтобы иметь пресловутое право заметить эту грязь на товарище, за драгоценную душу которого мы сражаемся той чистотой и силой, которые нам дала кровь Христа, пролитая на кресте в прощение и очищение душ наших от грехов наших? Это только ради того я должен презреть чистоту правды, чтобы быть в контексте с Сапфирой и Симоном-волхвом? С ними-то я буду в контексте, вот только чистоты правды мне не видать, как и тем, кого обличаю.
      Это рассуждение с их стороны равносильно утверждению: «Чтобы обличить меня в грехах окружения, надо самому с этим окружением общаться, т.е. в нём находиться».
     Читатель, наверное, часто замечал, что когда кого-то обвиняют в необщительности, то, как правило, подразумевают общительность ради общительности. При этом нередко ссылаются на слова ап. Павла: «Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу» (Евреям 13:16). Но как-то ускользает от них очевидная истина, известная даже умным детям: общительность – это общение с теми, кто этого общения достоин (в контексте отрывка – дети Божии); отсутствие же общения с  недостойными – это не необщительность, а – гигиена.

      8. Ну, а заканчивается всё (или только начинается – в этом разговоре, как правило, такой сумбур всегда, что все пункты перемешиваются с многократным повторением как те удары пресловутой грабли), как и следовало ожидать, таким пассажем: «Я за своё дело,- подразумевается, что это дело индивиду Сам Бог доверил (в голове-то не укладывается у арминиан, что Бог этим делом, вернее, безумием, их далеко не почтил, а наказал справедливо: «и предал их Бог нечистоте») перед Богом отвечу. Подразумевается: делал и делать буду, а ты кто такой? – Ну, так сказать – ничего не сказать. Пустота. Цель критики и обличения: покайся, пока не поздно. А в ответ мы только и слышим: покаемся - именно в тот самый момент.