Владимир Ильич и Иосиф Виссарионович

   
    (одноактная пьеса без начала и без конца)

Действующие лица:
- Официант (Оф)
- Владимир Ильич Ленин (Лен)
- Иосиф Виссарионович Сталин (Стал)

Место   действия:
- Кафе возле Арбата.

Оф: - Здравствуйте, Господа! Ой, простите, товарищи! Проходите вот сюда к окну – здесь у нас прохладно и уютно.
Лен – Благодахю.
Стал – Спасибо.
(Подходят и садятся)
Оф – Что изволите...в смысле – что вам принести?
Лен – Мне стакан кефиха. (Сталину): Айхиважнейшая штучка для здоховья, голубчик! Айхиполезнейшая! Мне Наденька всегда наливала.
Стал – А мне коньяку и трубку с табаком. Герцеговина Флор.
Оф – Простите, но у нас не курят! А остальное сейчас принесу. Я мигом. Одну секундочку господа-товарищи. (уходит).
Лен – Вот уж иудушка! Мехзавец! Посадил  к окну, чтоб нас с улицы заметили и повалили к ним в кафе. А здесь сквозняк. Как бы не пхостудиться! А то сейчас в Баден-Баден не попадешь – говохят дохого стало.
Стал – Сволочь! Попался бы он мне в 37-м году! Сразу бы к стенке и расстрелял!
Лен – Ну, зачем же схазу хасстхеливать! Этот товахищ не наживается на хабочем классе, никого не эксплуатихует. Он может тхуженник. Пхолетахий общепитовского тхуда. Надо вначале хазобхаться, а потом уже хасстхелять!
Стал – Какой он пролетарий? Он – половой! К стенке и все тут!
Лен – Схазу к стенке?! Нельзя так…всех подхяд. Надо вначале хазобхаться – что он за человек.
Стал – А я не о человеке должен думать, а о массах! И если для построения социализма и улучшения жизни рабоче-крестьянских масс потребуется расстрелять сотню другую тысяч таких человечков – я не задумываясь!
Лен – Помилуйте, ведь это жестоко!
Стал – Вот как?! А кто меня учил, что надо действовать решительно, а если надо и жестоко, когда речь идет о захвате и удержании власти? Кто говорил, что власть выше закона? Кто требовал расстрелять для острастки других тысячу, другую попов?
Лен – Ну, хоошо, хоошо, не будем спохить! 
(подходит официант)
Оф – Вот, пожалуйста! Кефир и коньяк. Надеюсь, вам у нас понравится! (наклоняется и говорит тихо, доверительно) Вы мне тоже очень понравились! Так похожи…лучше, чем настоящие! (уходит).
Стал – Его счастье, что сейчас на 37-й…
Лен – И все же…нельзя так…нельзя всех подхяд. Есть немало пхиспешников бухжуазии, котохые могли бы пхигодиться советской власти на опхеделенном этапе…
Стал – Вот в этом наша главная беда, в половинчатости. Когда речь идет о свершении великой революции – надо быть беспощадными к ее врагам! Иначе…вон, Иван Грозный, например, не дорезал бояр и что? Началась смута на Руси, полячишки захватили престол. Ему надо было и бояр, и поляков извести под корень!
Лен – Ну, ну! Не забывайте, что поляки тогда были сильнее всех, а Стефан Батохий хазбил войско вашего Гхозного в пух и пхах!
Стал – Какой еще Баторий? Что еще за поляк такой?
Лен – Вообще-то он был венгх. Но хуководил войском Хечи посполитой и считался пехвым полководцем в Евхопе.
Стал – Эх, попался бы он мне в 37-м году!
Лен – В 37-м году он вам никак не мог попасться, поскольку жил за 400 лет до нас. Впхочем, поляки его сами отхавили.
Стал – Травить? Что за мода такая? Ну, скольких можно отравить – одного, двух, ну, десяток. То ли дело расстрелять сразу тысячу или две.
Лен – Нет! Я с вами хешительно и категохически не согласен! Нельзя только хасстхеливать и хасстхеливать. В некотохых случаях надо учить и пехевопитывать.
Стал – Вот в этом наша главная беда – в половинчатости, в либеральничаньи.
Это все космополиты ваши налиберальничали…
Лен – Пхекхатите! Наша пахтия была интехнациональной! В ней были и евхеи, и поляки, и латышские товахищи.
Стал – А меньшевики, кроме Плеханова – все были евреи и боролись с нами!
Лен – А наша пахтия? Вспомните сколько евхейских товахищей хаботали в ЦК, в Совмине: Свехдлов, Каменев, Луначахский, Ухицкий, Литвинов и многие дхугие. Кстати, Иосиф Виссахионович, все забываю вас спхосить: что стало с нашими товахищами по пахтии, членами ЦК – Тхоцким,Бухахиным, Каменевым,Зиновьевым, Хыковым? Что с ними стало?
Стал – Все скончались, Владимир Ильич! От голода, от ран, от болезней, нажитых в царских тюрьмах.
Лен(задумчиво) – Да! Служение делу хеволюции – тяжкая ноша! Айхиопасная! Но и пхекхасная, я бы сказал хеволюционная участь, не пхавда ли?
Стал – Вы совершенно правы, Владимир Ильич – их участь прекрасна!
Лен – Сколько жертв! Сколько погибло и умехло до схока наших товахищей! Но, ничего! Эти жехтвы были не напхасны! Их дело не погибло – мы пходолжим его!
Стал – Только без этих – космополитов.
Лен – Вы опять за свое! Опять пхотив евхеев? Лев Тхоцкий вам дохогу пехешел? А сколько было дхугих – энехгичных, талантливых охганизотогов. Они все вышли из евхейской бедноты, котохую угнетало цахское самодехжавие, пхевхатившее Хоссию в тюхьму находов. А мы вовлекли в дело освобождения стханы от эксплуататохов все нации. В том числе и евхеев!
Стал (тихо, про себя- Жаль, на успел я их извести в 52-м году! Это они во всем виноваты – либералы порхатые!).( Ленину) - Что касается  наций – я не хуже вас знаю, как с ними обращаться. Чеченцев, ингушей угнал в Казахстан. Разогнал прибалтов, чтоб выбить из них европейскую дурь. Немцев, татар – всех  перетряхнул. Потому, что страх – это трон, на котором восседает власть. Боятся – зато и чтят, и любят! Меня народ любит и еще позовет на власть, как Ивана Грозного в свое время.
Лен – Пхо какой наход вы говохите?
Стал – Про Российский. И прежний и нынешний тоже. Все меня помнят и любят!
Лен – Это нынешние-то обухжуазившиеся хенегаты? Хохош находец – нечего сказать! Носят на гхуди  кхестики, считают себя пхавославными, а вас почитают, хотя вы хазхушили почти все ихние цехкви и уничтожили все пхавославное духовенство.
Стал -  И правильно сделал! Жаль, что не всех перестрелял! Говорят опять их дурят попы.
Лен – Да, опять церквей понастроили, попов наплодили. Даже Николая втохого  пхичислили к лику святых.
Стал – Николашку?! Который расстрелял демонстрацию рабочих в 905-м году? Нас гноил в тюрьмах и ссылках. Погубил миллионы русских мужиков на полях Силезии и Галиции в Первой мировой. Ну, тогда уж и Гришку Распутина причислить надо – тоже мужик пострадал. А Николашку мы правильно тогда расстреляли – как символ самодержавия, как главного паразита!
Лен(усмехаясь) – Однако, от этого пахазита была нам огхомная польза – он создал в Хоссии хеволюционную ситуацию, котохой мы не пхеминули  воспольвоваться! Воспользовались, свехшили Великую Октябхьскую хеволюцию, а потом и хасстхеляли самодехжца.
Стал(задумчиво,тихо) – Да…самодержец, император всея Руси…а только ведь народ наш царист – он без царя жить не может…
Лен – Что это вы там бохмочите?
Стал – Да это я так…я говорю – опять опоили народ религиозным дурманом!
Лен – Ничего, ничего! Пхидет опять наше вхемя. Помяните мое слово: будут они опять носить кхасные хогугви с нашими похтхетами! Будут!
Стал – Вон глядите – расселись и бесплатно фотографируют. Сволочи! Попались бы они мне…
Лен(всматриваясь) – А кто они такие? Что это за наход?
Стал – Какой это народ? Народ должен в поле спину гнуть или на шахте с кайлом вкалывать. А эти…недорезанные буржуи, мещанчики, а хуже всех перепуганная, вшивая интеллигенция.
Лен – Да, уж эта мягкотелая Хоссийская интеллигенция. Говохил я тогда Феликсу Эдмундовичу в 18-м году, чтоб кахтечью захяжал. Не послушал меня, пожалел очкастых либехалов. Вот и докатились до хеставхации капитализма.
Стал – Опять все начинать сначала? Какая же теперь будет тактика и стратегия?
Лен – Стхатегия, мой дхуг, это дохога, котохая ведет к цели. А тактика – это способ движения по этой дохоге. Где-то надо ускохить ход, как пхи военном коммунизме. А где-то  остановиться, как, напхимех, пхи Нэпе. С кем-то надо схазу же хешительно похвать, как напхимех, с находниками – от них все хавно никакого толка нет. А с кем-то, напхимех с эсехами, заключить вхеменный союз и дойти до опхеделенного этапа, а потом уже хешительно похвать!
Стал – Я всегда восхищался вашим гениальным чутьем и мудрой тактикой!
Лен -  Моя мудхая тактика и ваша жесто…железная несгибаемая воля – вот то могучее сочетание, котохое пхиведет нас к полной победе! Ну, что же, пойдемте Иосиф Виссахионович.
Стал – Что, опять на Арбат?
Лен – Да, мой дхуг, на Ахбат. Будем позиховать, фотогхафиховаться с недобитыми бухжуями. Надо захаботать деньги, чтобы создать  новую пахтию. Нынешняя пахтия – пхоститутка! Пхедали дело Махкса, Энгельса и меня. Пхислужники капитала! Хенегаты и пхедатели!
Стал(обиженно) – Вы все время твердите: «дело Маркса, Энгельса и вас». А меня?
Лен – Ну, хоошо, голубчик, хоошо! Пусть будет дело Маркса, Энгельса, меня и вас! Кстати! Почистите вы свой китель! Вы должны быть в чистом и белоснежном. А то еще подумают, что вы и впхям настоящий Сталин. Платить пехестанут.
Стал - Ладно, почищу, товарищ Ленин. Ну, хорошо, заработаем денег. Создадим новую партию, а дальше как? 
Лен(с пафосом) – А потом опять сначала. Хушить до основания весь стахый мих. Хушить и хушить! (кашляет).
Стал – Вы не простудитесь, Владимир Ильич?
Лен – Не бойся, Коба,  ничего со мной не случится. Я не боюсь смехти! Я буду умихать и возхождаться! Умихать и возхождаться! Потому, что наша идея бессмехтна. Идея экспхопхиации богатств у тех, у кого они есть и хаздела их между теми, у кого их нет! Эта идея не умхет никогда! А значит и мы с тобой будем жить вечно!