Глупый женский роман Гл. 1 Ностальгия и брейк

  Уральск

 Музыка гремела, била ударниками и рычала хриплыми голосами. Иногда сквозь ее рев прорывалось:
     - Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три…
     И снова накрывалось волной хаоса звуков. Они наслаждался этим ревом, движением и ритмом, иногда, на первый взгляд бесцельно снуя по коридорам, то и дело выбегая на свежий морозный воздух, под огромные хвойные деревья-исполины, чтобы покурить. Они были такие разные, но их объединяло одно.
     Увлечение этого пестрого народа не может оставить зрителя равнодушным. К тому же и сам зритель не искушен в зрелищах подобного рода, а поэтому этот неизбалованный зритель и есть самый благодарный.
     - Брейк - это настоящий простор для творчества! Здесь нет никаких ограничений, комбинируй все, что только можно! – кричал Асан, снуя между своими подопечными, демонстрируя популярные волны руками и телом, преодолевая воображаемые препятствия. 
     Перед первой тренировкой Санька долго не мог заснуть от волнения. Понимая, как важен внешний вид, Лена купила Саньке широкую майку, штаны с рисунком, шапочку и напульсники. Облачившись в обновки и напялив цветную шапочку, Санька почувствовал себя увереннее, своим среди взрослых парней и погрузился в процесс познавания брейка.
     Строгой системы занятий не было. Асан ни на кого не давил, но всегда пытался воспитывать этот народ. То тут, то там раздавался его голос:
- Люди! Внимание! Сначала послушаем этот трэк все вместе… потом… Эй, народ!..
И опять все тонуло в грохоте динамиков. Стены и окна отбивали звук и ритм, и казалось, что сам воздух пульсирует со всех сторон и сверху. Под ногами дрожал пол, а в зеркалах и тонированных окнах большого длинного коридора отражались танцующие разномастные майки, мелькали руки, ноги. Рядом выворачивался наизнанку упрямый хип-хоп, и в равномерно-поступательном движении двигался робот. И везде появлялся деловитый Асан в своей, неизменно новой, кепке, -
     - Не повторяйте по-обезьяньи то, что вы видели! Изобретайте свои личные фишки!
     Санька, кажется, наконец-то нашел себя. Не то чтобы он был одержим танцем, наверное, нет. Скорее это был способ самоутвердиться. На него, самого маленького из всех, также действовала атмосфера тусовки этих взрослых ребят. У Саньки появился налет важности и раскачивающаяся походка. Казалось, важнее и ответственнее дела не было на свете. Он подходил к би-боям, здоровался с каждым, особым, принятым в этой компании рукопожатием, и в этот момент был особенно серьезен. Теперь Лене надо было исчезнуть, и она уходила в коридор, где расположившись на широком подоконнике, вязала свою сумочку в модном стиле фриформ. Лене казалось, что тусуясь с влюбленными в танец парнями Санька восполняет дефицит взрослого мужского общения, - он почти не помнил своего отца.
     Возвращаясь за Санькой, она видела как из зала усталой походкой, буквально волоча ноги, выходил самый старший би-бой по прозвищу Философ. На его голову было накинуто полотенце, из-под которого свисали мокрые черные пряди вьющихся волос. Майка на спине темнела мокрым пятном. Вслед за ним по полу вылетела пустая пластиковая бутылка. Оценив увиденное, можно было сделать вывод, что тренировка удалась.
     Первые месяцы тренировки проходили в большом танцевальном зале. Когда-то здесь были другие танцы.
     Им было по пятнадцать-восемнадцать лет. На сцене играл самый лучший ансамбль города, и они танцевали, и были самыми счастливыми, и ощущали себя взрослыми так, как это совершенно по-особенному можно чувствовать именно в этом возрасте. Неудивительно, что оказавшись в этом зале через столько лет, Лена поневоле окунулась в волну воспоминаний и снова почувствовала себя юной.
     Здесь, когда-то бушевали страсти и разыгрывались самые настоящие трагедии, рождались симпатии и разбивались сердца. Но это было самое счастливое время. Елена затосковала, вспоминая вечера, проведенные в этом, таком родном, зале. Щемящая боль окутала сердце, и ей казалось, что вот сейчас, сейчас раздадутся звуки настраиваемой гитары, гудящего микрофона, откроются двери и сюда ворвутся те, кого она уже почти и не помнит. Шли годы и она редко встречала кого-нибудь из тех, кто приходил сюда танцевать, но взглянув на нее сначала с любопытством, они прятали глаза, в которых было недоумение и растерянность - как все быстро прошло! Пришла другая жизнь, не такая легкая и веселая как в этом зале. Эта новая жизнь без танцев наградила их первыми морщинами в уголках глаз, первой сединой, столкнула с первыми потерями...  Но как же хочется хоть на мгновение вернуться в те снежные морозные вечера, раствориться в танцующей толпе, почувствовать себя счастливой снова… Уже тогда она понимала, что это самый беззаботный и звездный период в ее жизни, что придет время и ей придется расстаться с этим залом и его иллюзиями. И она была почти уверена, что в той, другой, жизни уже не будет ничего. Почти ничего…
     Лена всегда любила танцевать. И сейчас, когда ей было за сорок, она обожала современную динамичную клубную музыку, не забывая о той, которую теперь называют хитами восьмидесятых. Вальсы и танго, русская кадриль, нет, это не ее. Простите, нет.
     Что касается брейка, то Лена всегда приветствовала этот особый стиль танцевального движения. Она восхищалась им с тех самых пор, когда во время «перестройки» впервые увидела его еще по черно-белому телевидению. Теперь же наблюдая, как этот пестрый народ самозабвенно осваивает брейк, Лена получала огромное удовольствие. Танцующие девчонки и мальчишки, грохочущая музыка, ее зал… Этого было достаточно, чтобы ее возраст и внешность перестали соответствовать ее внутреннему состоянию. Ей снова было пятнадцать! 
     Если была возможность, Лена не уходила из зала во время тренировок. Слишком велико было желание ничего не пропустить. Порой ей казалось, что разница в возрасте исчезала, что ее воспринимают за «свою» и ждут ее внимания. Впрочем, она и сама плохо понимала, сколько же ей лет и как надо себя вести: соответственно ее возрасту или не предпринимать никаких попыток отдалиться, а слушать Асана, рассказывающего о своих поездках, удачах и провалах, новых планах. Слушать и кивать в ответ, глядя на него, по сторонам, слушать его спонтанные лекции о верхнем и нижнем брейке, о хип-хопе. Слушать о проблемах аренды зала, о напольном покрытии, о планируемых выступлениях. Слушать и успевать краем глаза следить за Санькой, за фишками его наставника Аслана, о своеобразной линии танца вечно мокрого Философа. Возможно, этот пестрый народ молча терпел ее присутствие. Но возможно им нужен был хоть какой-то зритель. Восторг в глазах Лены по поводу задранных вверх ног, болтающихся маек и напряженных спин выдавал ее с потрохами. Восхищаясь их ловкостью, она, наверное, плохо скрывала свои эмоции и некоторые би-бои косились в ее сторону после своей очередной фишки. Заметили? Оценили? Ну и как? То-то же…