Авария турбонагнетателя

Осенью 1994 года наш маленький сухогруз с интернациональным экипажем, возглавляемый Афанасием Сапунасом, возвращался из Атлантики в Средиземное море. Грузились мы  в Западной Африке, а выгрузка планировалась в Риекке, принадлежащей тогда уже не Югославии, как раньше, а Хорватии. Адриатическое море было нашпиговано Натовскими военными кораблями.

Но до Риекки нам было ещё далеко. Мы только вошли в Средиземное море через Гибралтарский пролив, когда я попросил у капитана разрешения на остановку двигателя для замены неисправной форсунки. Лучшее - враг хорошего. Это начинаешь понимать только с годами.

Форсунку заменили за двадцать минут, запустили главный двигатель, дали ход, стали набирать обороты. Не успели мы выйти на обороты среднего хода, как температуры выхлопных газов всех цилиндров зашкалили. Судно было старенькое,  без ЦПУ, все приборы контроля сосредоточены в машинном отделении. Поэтому не сразу заметили, что тахометр турбины показывал, что она не вращается.

  * Газотурбонагнетатель наддувочного воздуха главного двигателя , в обиходе -       турбонагнетатель или турбина - довольно массивный агрегат, предназначенный для увеличения мощности  и кпд главного двигателя. Выхлопные газы двигателя вращают вал турбины, а на другом конце вала лопатки воздушной части создают повышенное давление продувочного воздуха, требуемого для сгорания топлива.

Мы открыли контрольный лючок турбины и наивно попробовали  руками помочь вращению. Напрасный труд. Ротор турбины даже не шевелился. Последний раз турбина разбиралась в Лас-Пальмасе, и было это всего около полугода назад. Правда, в то же самое время, испанская береговая бригада смонтировала систему очистки турбины пресной водой, и компания дала предписание по  эксплуатации.
Так, или иначе, турбину нужно было разбирать. Взялся за это дело я сам, вернее, вдвоем с Фиттером.

Сашка был тогда человеком от флота очень далёким, и делал всего первый рейс. Но он был сварщиком, слесарем, и руки у него росли, откуда надо. Убедившись в том, что турбину оживить не удастся, мы решили продолжать рейс без нее. Какая при этом будет скорость, мы не задумывались. Нужно было срочно возвращать судну мореходность и управляемость, а для этого демонтировать ротор вместе с о средней частью корпуса и заглушить все трубопроводы к турбине.

Турбогенератор охлаждался водой главного двигателя, заглушить вход и выход было несложно. Так же нетрудно было отсечь  трубопроводы смазочного масла. Гораздо сложнее было перекрыть огромное отверстие, образовавшееся на месте демонтированного ротора. За это, конечно, пришлось взяться сварщику.  Хорошо, что был лист стали подходящего размера.  Где-то в это время в машину спустился капитан и подошел ко мне.

-  Механик, как дела?
-  Ротор прихватило в корпусе капитально. Переходим на аварийную работу двигателя без турбины.
-  Когда запуститься сможем? Нас на скалы несет.
-  Якорь нужно отдавать. Тут  часа на два работы, не меньше.
-  Глубины большие для якоря. Ладно, пойду на мостик следить за ситуацией. Боцман уже на баке возле брашпиля.
-  Постараемся побыстрее, - пообещал я. - Фиттер молодец, в руках всё горит.
-  Сразу же запускайтесь как будет возможность. Не теряй ни минуты. - С этими словами Афанасий покинул машинное отделение.

Часа через два  мы запустились и взяли курс на Адриатику.  Без турбонагнетателя воздуха не хватало, поэтому отсечка топлива была на уровне малого хода. Скорость была удручающе мала - два-три узла  при обычных одиннадцати.

Но тогда, счастливо избежав столкновения с африканскими скалами. мы были рады и тому, что движемся в нужном направлении. Наконец, появилось время рассмотреть турбину более внимательно. Ротор турбины фирмы М.А.Н. демонтировался с центральной частью корпуса и должен был легко в нем проворачиваться.

Оказалось, что зазоры в лабиринтовых уплотнениях ротора отсутствуют, запрессованы сажей и нагаром. Очевидно, "помогла" несовершенная система очистки. Провернуть ротор даже огромным трубным ключом  в корпусе было невозможно.  Я вспомнил. что когда-то в похожих случаях, мы  брызгали в зазор спрей от тараканов. Поможет, или нет, но пробовать надо. Других идей в голову не приходило.

Так и брызгали время от времени двое суток, судно практически стояло на месте, когда Саша Вакульчук, сварщик, зашел ко мне в каюту.
-  Иваныч, я ротор с места стронул. Попробовал кувалдой постучать, он и пошёл. Только...
-  Что "только"?
-  Кусочек лопатки одной откололся.
-  Ну, пойдём, покажешь, кусочек, или кусок.

Спустились в машинное отделение. Ротор лежал возле крышек главного двигатель. Действительно, небольшой кусочек, размером с мизинец, лежал рядом. Лопатки были сделаны из алюминиевого сплава и были хрупкими. Не применяя больше кувалды, орудуя двумя самыми большими из имеющихся на борту газовых ключей, мы вдвоём сумели чуть-чуть провернуть ротор относительно корпуса.

-  Молодец, Саня. Сегодня уже поздно, вахте скажу, чтобы продолжали брызгать спрей в зазоры, а завтра с утра будем расхаживать дальше. Раз тронулся, пойдёт.
-  Да чего ждать, я ещё сегодня его попробую оживить. Чувствую, что пойдёт.
-  Ну, давай, если не устал.

К утру следующего дня вахтенные развили успех сварщика. Ротор стал вращаться свободно. Я пошёл к капитану. Мы всё ещё находились недалеко от Алжира. Афанасий выбрал на карте подходящее место для стоянки и мы приступили к работе. Часа через три-четыре турбина была собрана и пароход побежал быстрее.

На входе в Адриатическое море нас остановило военное судно для проверки.  Весь экипаж собрали в столовой команды, где он должен был находиться всё время досмотра судна. Вооружённые военные моряки держали оружие в руках.

Главный двигатель был остановлен и я попросил капитана поговорить о возможности использовать остановку для замены трубопровода. Военные разрешили находиться в машине двоим. Один, конечно, был сварщик. Мне пришлось взять на себя и вахту в машине и помощь фиттеру. Труба располагалась вертикально и имела крепёжные фланцы на двух палубах.

Так мы и крутили гайки, каждый на своей палубе, каждый под дулом автомата. Когда трубу сняли, понесли её в мастерскую, но нас остановили. Разрешение на перемещение нужно было взять у командования. Минута разговора по уоки-токи, добро получено. Саша приступил к работе. Мне же нужно было сделать обход машинного отделения. Опять разговор по переносной рации, и мы двинулись, я впереди, автоматчик за мной.

Часа через  три мы получили разрешение продолжить наш рейс. А в Хорватии на берегу всё было в это время спокойно. Помню это хорошо, потому, что удалось нам по Риекке хорошо погулять.